Революция в Бишкеке глазами обывателя

Революция в Бишкеке глазами обывателя

Бишкек - город тихий, маленький и уютный. С окраин до центральной площади Ала-Тоо можно дойти пешком за час, если идти прогулочным шагом от магазинчика к магазинчику, от клумбы к фонтану. Маршевым шагом будет намного быстрее. Но марши здесь бывают редко. Примерно раз в пять лет.

Слухи о начале переворота поползли седьмого апреля по городу с самого утра. Коммерсанты начали срочно вывозить товар. Спешно закрывались валютные обменки, магазины и офисы, детей отпустили из школ по домам.

Бишкек оказался разделен на две части центральной улицей. Там уже жгли машины и валили деревья. Поэтому добраться до дома с одного конца города на другой многие не смогли, оставались ночевать на работе или у знакомых, всполошенные родители переплачивали втридорога за такси, чтобы прорваться в объезд и забрать детей из садиков.

Двенадцатилетний сын наших соседей возвращался из гимназии в центре города домой и как раз попал в гущу событий.

Вооруженные люди остановили троллейбус и приказали всем выбегать из салона. Перепуганный мальчишка сначала спрятался в подземном переходе, но там было еще страшнее, и он решил любыми путями пробираться к дому. Когда поднялся из перехода наверх, перевернутый троллейбус уже горел. Мухаммед бежал без оглядки по лужам под проливным дождем через половину города.

Ночью, когда Бишкек был в полной власти мародеров, подожгли один из центральных магазинов, расположенный на первом этаже жилого дома. Люди метались: выходить на улицу с маленькими детьми и стариками, или продолжать сидеть взаперти в горящем здании? Не знаю, есть ли у минздрава статистика по умершим в ту ночь от сердечного приступа горожанам. Наверное, есть…

После переворота по телевизору транслировали только одно: дождь, кровь, слезы. Нон-стопом. Опять же дежавю - на экране, как и пять лет назад, удивленная и растерянная Роза Исаковна [Отунбаева] разводит руками посреди разгрома в Доме правительства: "Мы не ожидали…"

Что изменилось?

Впервые мы увидели свой город разгромленным пять лет назад. Это был шок, в том числе и эстетический. Выбитые витрины, разграбленные и сожженные магазины, на случайно уцелевших стеклах надписи "Биз эл менен!" - "Мы с народом!". Таким нехитрым способом владельцы магазинов пытались оградить собственность от погромов. Помогло не всем.

Полы супермаркетов были щедро усыпаны кошачьим кормом. Мародеры не понимали, для чего он нужен, и просто потрошили пакеты. Редкие утренние старушки на руинах китайского Го Ина подбирали сухие грибы и экзотические специи, потом застыдились. Брать чужое - нехорошо.

Город зализывал раны, но со следами поджогов и фанерой вместо витринных стекол долго еще выглядел, как похмельная красавица, прикрывающая толстым слоем макияжа подбитый глаз. Тогда казалось, что повторение невозможно.

Но возможно все, если страна год за годом идет вразнос. Что изменилось после революции 2005-го года? "Ничего, - мрачно шутили острословы. - Сменяли шило на мыло, А на Б - Акаева на Бакиева".

В регионах власть годами любовно культивирует нищету. Люди лишены работы, нормального образования, медицинской помощи и информации о своих правах. Терять такому народу нечего, и не удивительно, что он готов рисковать жизнью за другую, справедливую власть и четыре сотки земли на окраине Бишкека.

Прошлая революция оставила после себя плотное кольцо так называемых "новостроек". Насколько новостроечная жизнь в лучшую сторону отличается от жизни в аиле? Та же безработица, удаленность от школ и поликлиник, отсутствие элементарных удобств. Какой смысл в благоустроенной городской квартире, если электричество в стране отключают на 10-12 часов в сутки?

"Холодно? - интересовалось у народа правительство. - А вы кизяк на зиму заготавливайте. Не надо отрываться от корней".

Кизяк и печки-буржуйки стали своего рода визитной карточкой бакиевского правления. И тогда опять прорвало плотину. А кто там вытащил нижний кирпичик из ее основания, простому обывателю безразлично.

Тревожный чемоданчик

В отличие от остального народа, так называемому городскому обывателю есть что терять, поэтому он в массе своей крайне запуган - как властями, так и взбунтовавшимися массами.

Днем еще удается не бояться и не чувствовать себя мелкой разменной монетой в чьей-то большой игре - заботы отвлекают. Магазины работают, на базарчиках обычное изобилие зелени, молока и мяса, цены на продукты никто не рискует поднимать. Почта, телефон, телеграф...

Заблокированы только некоторые банки и заморожены операции с недвижимостью, так что желающие уехать не могут продать дома и квартиры. Школы работают, правда, детей в них приходит меньше обычного.

Жизнь продолжается, горожанам по-прежнему надо учиться, лечиться, пользоваться транспортом и связью. Многие остались без работы. И без перспективы изменить это в ближайшее время.

Старшее поколение достало из сундуков приемники ВЭФ и увлеченно слушает "вражьи голоса". Бакиевых в Бишкеке откровенно не любят, особенно "Максимку". Временному правительству настороженно верят, но с еще большим удовольствием поверили бы единоличному лидеру из ранее "незасвеченных", если таковой объявится. И агентство "Одна Бабка Сказала" уже точно знает, кто именно будет этим новым замечательным правителем.

В любом разговоре непременно найдется собеседник, который слышал выкрики или видел надписи: "орусча кетсин!" (русские долой!), но всегда находятся и оппоненты. К вечеру боязнь грабежей и погромов усиливается.

Из телефонного разговора: "Вы как там, живы? Тихо у вас? - Тревожный чемоданчик собрали на всякий случай и новости смотрим. - А дети чем занимаются? - Игрушки прячут…"

"Я не хочу об этом вспоминать"

После суровых заявлений руководства РФ "о защите россиян" простые люди, независимо от их национальности, как правило, начинают путать понятия "россияне" и "русские".

Они искренне полагают, что Россия может прислать спецназ для защиты русских. Это пугает всех, русских в первую очередь, и плодит очередные химеры недоверия. А кроме "русских" в Бишкеке и пригородах бок о бок живут и "русскоязычные" - курды, турки-месхетинцы, корейцы, дунгане, уйгуры и т.д.

В Нажать маевских погромах 12 , конечно, мог быть элемент провокации межнационального конфликта.

Последователи гимлеровской теории "Кровь и почва", к сожалению, встречаются во всех странах, и Кыргызстан не исключение. Но, скорее всего, маевский конфликт - классовый. Бедные - богатые, черная кость - белая кость. Потому и попали под раздачу именно турки. Ведь турки - это большой добротный дом, машины, поле, ухоженный скот. Чем не предмет классовой зависти?

Пока милиция усиленно контролирует центр, городские окраины и пригороды остаются особенно незащищенными. И хотя у многих жителей прочные заборы, злые собаки и какое-никакое оружие - охотничье, газовое или травматическое, - все это в случае чего бесполезно против пьяной толпы с камнями и зажигательной смесью.

Однако никто не готов бросить свою квартиру или частный дом с десятком кур и грядкой укропа, чтобы пожить в заботливо организованных Казахстаном лагерях для беженцев. Люди надеются только на себя и своих соседей, прекрасно понимая, что если начнутся беспорядки, то не поможет ни милиция, ни пожарные, ни "скорая".

В той же Маевке захватчики попросту не пропускали служебные машины к пострадавшим, блокируя проезд и забрасывая их камнями.

Сегодня в Бишкеке и окрестностях тихо. Люди не железные, они не могут бесконечно беспокоиться за себя и близких. Надоели пустые надежды, надоели разговоры и леденящие душу слухи, надоела неопределенность и первые, горящие, строчки в мировых новостях. Мой знакомый из Маевской народной дружины на просьбы рассказать, как они оборонялись от погромщиков, устало, но твердо роняет: "Я не хочу об этом вспоминать".