III.

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

III.

«Рабовладельческое хозяйство» располагается не просто в центре деревни, а почти напротив совхозной конторы. Это длинное одноэтажное строение, пестрое от заплат, расползающееся, перекошенное ветхостью, украшенное разве что голубыми наростами крылечек. Здесь свалка одежды, склад хозяйственной ветоши. Из трех комнат одна, проходная - нежилая, в ней несколько голых коек с ржавыми панцирными сетками; свалка грязной одежды, матрасов, какой-то кухонной утвари. Вместо двери - тюлевая занавеска.

Рабовладельцы живут на удивление аскетично - не намного лучше рабов. Но комната семьи С. все-таки отдаленно напоминает жилье - здесь ощутимо бытовое усилие, попытка уюта: три кровати, стол, телевизор, чайник, какие-то покрывала… Когда я вхожу, остатки семейства - две дочери, молодая невестка и молодой человек с пламенными очами (Жора, зять С.) замолкают и смотрят на меня со страхом.

Жора, муж Инги, сверкает глазами. Он не живет здесь, подвизается в Москве, - но вчера он приехал из Москвы выручать семью из беды. Они честные, порядочные люди - их оговорили алкоголики, которые не хотели работать, хотели только пить, пропащие люди, погибшие, почему милиция верит им, а не нам? Старшая дочь, Инга, тонкая смуглая красавица, тоже говорит взволнованно, но твердо, с большим чувством, немного путаясь в падежах и ударениях. Семья С. приехала сюда с самыми благородными намерениями. В Молдавии нет работы - если перевести молдавские леи на рубли, средняя зарплата будет 700-800 рублей - можно ли на это жить?

- Мы хотели здесь купить дом! Мы приехали семьей, жить всей семьей, мы работать сюда приехали! - говорит Инга с расстановкой - и на прекрасные глаза ее, с длинными, вверх загнутыми ресницами, наворачиваются слезы. - Извините, что я вам это рассказываю, но папу и маму забрали в трусах, подняли с кровати! Какое право у них есть так делать?

Она рассказывает про то, как мама готовила, целыми днями стояла у плиты, стирала.

- Если я делаю людям доброту, почему я тогда получаюсь плохая? А если они рабы - почему они все были в чистом? Они все в белых футболках. Они знакомились с девушками, ходили по деревне, они ходили здесь спокойно, в магазин, водку покупали, пили. Это - рабы?

(Про белые футболки она скажет еще несколько раз - ей кажется, что это очень важно, что это напрочь опровергает возможное «рабство»).

… Лежат на койках таджикские мальчики. Вежливые, улыбчивые. Большинство уже отметились в Москве - не понравилось: денег, конечно, больше, но - четыре тысячи за койку, в квартире 15-20 человек, еда дорогая. А здесь обещали пять плюс бесплатный корм, за общежитие не платить - чем плохо? Все пять тысяч они собираются отсылать на родину.

«Вот Оля расскажет!» Входит девушка Оля - русская, рыжая, разнорабочая из Узловой, возраста невнятного; она немного навеселе; хриплым и бодрым голосом сообщает, что все нормально, ей нравится, обращение самое хорошее, правда, зарплату задерживают, а так все хорошо. «Хорошая работа, я довольна», - говорит Оля, помешивая в кастрюле на электроплитке (бросается в глаза необычайная, сверкающая чистота посуды, какая-то даже неприличная на фоне общей разрухи), я смотрю на ее руку в голубой, чуть выцветшей татуировке до локтя, уходящей под рукав, и понимаю: у Оли грандиозная биография. Все они - и рабы, и рабовладельцы - в одном кошмаре: у них забрали все деньги, все документы, все! Куда они пойдут, на что будут жить, чем кормить детей? Инга звонит адвокату, он на процессе и не берет трубку, а Жора спрашивает прямым текстом:

- И что, вы можете нас защитить?

Другая Ольга - продавщица из крохотной продуктовой лавки, каким-то чудом инсталлированной в торец общежития, твердо сообщает мне, что Валя (мать семейства) носила большие сумки, готовила на всех и вообще как повар очень старалась.

- И судя по запахам - прилично. Она и масло растительное покупала, и на сале готовила. Вот - на жирах! А в газете написали - три куска хлеба в день, ну что это такое?

Дети носятся; таджики томятся; Инга плачет. А мы с Жорой закуриваем и обмениваемся телефонами - на случай, если мне вдруг понадобится ремонт в Москве, он обещал собрать бригаду. Обращайтесь, если что.