Черное кружево

Черное кружево

В послевоенном кинематографе не найти и года, когда на экранах не появлялись бы новые воплощения Дракулы и его неумирающих собратьев. Шестидесятые и семидесятые стали эпохой киноторжества трансильванского графа: никогда до и никогда после у Дракулы не было такого множества имен и обличий. Трансильванский граф как нельзя лучше пригодился эпохе сексуальной революции и «передового» представления о морали, следствием чего и стало развитие альтернативных форм массовой культуры. Всемирная фильмография вампиризма того времени — длиннющий перечень почти точь-в-точь повторяющих друг друга сюжетов и малоотличимых друг от друга злодеев-кровопийц. Создатели многих фильмов следовали проторенными Universal Pictures и Hammer Film творческими тропами.

В этот период Дракула набрал особенно широкую популярность на юге Европы, где расцвели все жанры популярного развлекательного кино, от евровестерна до триллера, от костюмированной исторической эпопеи до мелодраматической комедии. Многочисленные киновариации романа Стокера, как правило, имевшие лишь номинальную связь с литературным первоисточником, появились в Италии («Любовница вампира», «Маска Сатаны», «Черное воскресенье») и Испании («Парк развлечений», «Оборотень против вампиреллы»). Эти развлекательные ленты получили у киноведов поджанровое определение «романтический вампиризм». В середине шестидесятых годов, когда всю Западную Европу окатила волна контркультуры, молодой французский режиссер и сценарист Жан-Мишель Роллен приступил к работе над серией «откровенных фильмов» на соответствующие темы: «Насилие вампира», «Обнаженная вампирелла», «Дрожь вампиров», «Реквием для вампира», «Окровавленные губы». К любовным ужасам Роллена поначалу оказались не готовы даже продвинутые парижане: на первых киносеансах зрители свистели, негодовали, бросали в экран зажигалки и комки бумаги. Пресса выдумала обидный для режиссера термин «ролленада», теперь определяющий классический рецепт эротических фильмов ужасов, в которых визуальные эффекты, пышность декораций, экзотика «природных» съемок, яркость красок подчиняют себе и сценарий, и актерское мастерство.

Уже отметивший 70-летний юбилей режиссер Роллен, исследовавший за полвека карьеры в кино все закоулки Х-жанра, от мягкой эротики до порнографии, давно считается гуру качественного кино для взрослых и, несмотря на почтенный возраст, продолжает активную творческую деятельность. «Его бесконечный фильм — элегия о вампирах, о хрупкой красоте, красивом увядании и величественном запустении», — пишет доброжелательный критик. В последние годы Роллен снова вернулся к теме вампиров: в 1998-м он снял фильм «Две вампиреллы-сиротки» (по мотивам собственного романа), а в 2002-м — картину «Невеста Дракулы». В осмыслении эротических аспектов вампиризма от соседей-галлов поначалу старались не отставать итальянцы («Кроваво-черное кружево») и испанцы («Ночная оргия вампиров», «Странная любовь вампиров»), однако французский опыт осмысления темы в итоге оказался куда более обширным. Стоит упомянуть вышедшую на экраны в 1970 году дилогию испанца Хесуса Франко. Его лента «Граф Дракула», вольная адаптация романа Стокера, запомнилась точным портретным сходством главного героя (Кристофер Ли) с книжным прототипом, а «Вампиреллы-лесбиянки» несли на себе ту же печать освобожденного либидо, которой штамповал свои работы Жан-Мишель Роллен.

Эпоха диктовала обновленную идеологию: культ «страсти и крови-вина». Однако прямое допущение — кровь есть вино вампиров — кинорежиссеры осмелились позволить себе далеко не сразу. Дракула и его компаньоны стали поднимать бокалы и кубки с кровью только после того, как заметно ослабло влияние церкви на общественную мораль. Викторианцу Брэму Стокеру такое могло только в кошмарном сне присниться: укрывшиеся в замке Фалконрок в пустыне Аризоны граф Дракула и его подруга потягивают кровь невинных из коктейльных бокалов, наполненных слугой вампира Джорджем (сцена из фильма 1969 года «Кровь замка Дракулы» американского режиссера Эла Эдамсона).

В Соединенных Штатах шестидесятых-семидесятых годов Дракула то пробирался в современность («Возвращение Дракулы» Пола Ландреса), то оказывался на Диком Западе («Билли Кид[25] против Дракулы» Уильяма Бодина с уже отведавшим прежде крови Джоном Кэрредином в главной роли), то инфицировал подростков («Кровь Дракулы»; «Возвращение Дракулы» с идолом тогдашних тинейджеров Фрэнсисом Ледерером в заглавной роли), то менял цвет кожи и превращался таким образом в Блэкулу. Зараженного вампиризмом африканского принца Мамувалде в мелодраме Уильяма Крейна сыграл Уильям Маршалл, серьезный актер, запомнившийся театральным обозревателям в роли Отелло. «Блэкула» тоже относится к разряду эксплуатационного кино (еще точнее, это «блэксплотейшн синема», предназначенное для развлечения афроамериканской городской аудитории, наряду с «Блэкинштейном» о «черном Франкенштейне» или «Доктором Блэком и мистером Хайдом»). Хотя ленту Крейна тут же раскритиковали в серьезных газетах, она не только успешно прошла в прокате, но и сама послужила основой для импровизаций. В 1973 году на киноэкраны вышел сиквел под названием «Визжи, Блэкула, визжи!» (чернокожий вампир в этой киноистории увлекается культом вуду), а потом еще и порнографическая лента «Страсть Блэкулы».

К пятидесятилетию театральной постановки пьесы Хэмилтона Дина и Джона Балдерстона по роману Стокера о Дракуле вспомнили на Бродвее. Режиссер и художник Эдвард Гори придумал новые декорации и костюмы, классическому сценарию добавили комедийных ноток, но сюжетную основу решили не трогать. И правильно сделали: вышедший осенью 1977 года спектакль стал открытием сезона, завоевал несколько престижных наград, собрал аншлаги и отличную прессу, выдержал почти тысячу представлений. На сцене солировал актер итало-американского происхождения Фрэнк Ланджелла, в творческом портфолио которого, несмотря на молодость (костюм вампира Ланджелла надел в 27 лет, став, таким образом, едва ли не самым юным Дракулой в истории культуры), к той поре уже скопилось несколько интересных ролей. На заре кинокарьеры Ланджелла сыграл Остапа Бендера в комедии Мела Брукса «Двенадцать стульев», а через несколько лет — благородного разбойника Зорро в очередной комической экранизации романа Джонстона Маккалли. Сейчас Ланджелла — маститый театральный и киноактер, сыгравший десятки заметных характеров, среди которых и Шерлок Холмс, и Джеймс Тьернан в последнем фильме Роже Вадима «И Бог создал женщину», и президент Никсон из совсем свежего кинофильма «Фрост против Никсона», и Флегонт Тропачев в тургеневском «Нахлебнике», и Лесли в «Морском пейзаже» Эдварда Олби. Сценический Дракула Ланджеллы, по воспоминаниям знатоков, подкупал в первую очередь сильным драйвом, бешеной сексуальной энергией; это был совсем не тот слегка пресноватый, холоднокровный персонаж, в которого перевоплощался Бела Лугоши. А вот рецепты успеха за полвека не изменились. После триумфа спектакля, как и в конце двадцатых годов, решено было вернуться к идее экранизации романа Стокера. Осторожного не по возрасту Ланджеллу, опасавшегося «однобокой» известности в слишком уж характерной роли, режиссеру Джону Бэдхему удалось уговорить на съемки только после того, как стало известно, что исполнить роль Ван Хелсинга согласился крупнейший британский актер XX века Лоуренс Оливье.

Модный после выхода «Лихорадки в субботу вечером» Бэдхем снимал ужас вампира как мелодраму: «Во все времена Дракула наполнял сердца мужчин страхом, а сердца женщин — желанием». Идею откровенной комедийности отбросили, Ланджелла настоял на том, чтобы граф по крайней мере не появлялся в кадре с клыками и «волчьими» глазами. Фильм, действие которого перенесли в 1920-е годы, целиком снимали на английской студии Shepperton, без всяких выездов в Румынию или Словакию. Выход этого «Дракулы» летом 1979 года совпал с премьерами в Германии артхаусного ремейка «Носферату» Вернера Херцога и американской комедии ужасов «Любовь с первого укуса», где в роли знаменитого вампира снялся еще один Зорро, Джордж Хэмилтон. Может быть, поэтому кассовые сборы «Дракулы» оказались скромнее, чем ожидали дистрибьюторы компании Universal Pictures, всего около 20 миллионов долларов. Впрочем, многие кинокритики считают фильм Бэдхема незаслуженно недооцененным: это добротная режиссерская работа, грамотная экранизация классики. И талантливая актерская игра, несмотря на то что для великого Оливье роль Ван Хелсинга была скорее проходной (уже пожилой актер, которого одолевали болезни, боялся оставить семью без достаточных средств к существованию, поэтому редко отказывал режиссерам), а Ланджелла вовсе не собирался оставаться Дракулой навеки. «Когда в последний день съемок я повесил плащ вампира в шкаф, — вспоминает актер, — то был уверен в том, что уже никогда в жизни его не надену». Так и случилось.

В символ культурной глобализации Дракула начал превращаться на излете первого послевоенного десятилетия. Очевидно, именно с этого времени персонажа книги Брэма Стокера можно считать героем всемирной массовой культуры в полном смысле этого понятия — Дракула заинтересовал литераторов и режиссеров даже в тех странах, где христианская подоплека историй про вампиров вовсе ничего не значила. В 1953 году первым фильмом о Дракуле порадовал зрителей турецкий кинематограф. В качестве сценарной основы режиссер Мехмед Мухтар использовал написанный в 1920-е годы роман Али Ризы Сейфи «Влад Колосажатель», в котором сюжет Стокера соединялся с турецкой версией биографии воеводы Влада Цепеша. Киноведы указывают, что именно «Дракула Стамбула» — первый в истории звуковой фильм, где у вампира появляются длинные острые клыки. Эту картину, снятую в строгом соответствии с мусульманской традицией, отличает мягкая, если не сказать невинная трактовка потусторонних явлений. Граф-вампир впивается своими новыми резцами в тело красавицы Гюзин (турецкий вариант Мины Харкер) без всякого намека на эротизм.

Мода на вампиризм распространялась все дальше на восток. В 1967 году фильм по мотивам романа Стокера с вполне самостоятельным сюжетом вышел в Пакистане. На языке урду Дракулу звали профессором Табани, противостояли ему охотники на вампиров Первез и Асад. Один остроумный рецензент, определивший жанр этого фильма как «пакистанский мюзикл о вампирах», заметил, что исполнитель роли морбидного профессора актер Рехан выглядит братом Кристофера Ли, рожденным пакистанской матерью. «Дракула в Пакистане» (другое название — «Живой труп») стал первым снятым в Исламабаде фильмом, предназначавшимся только для взрослых зрителей. Несмотря на жесткую цензуру (многие танцевальные сцены из фильма были вырезаны как провокационные), картина вызвала нарекания местных моралистов. Среди женской части киноаудитории во время просмотров регистрировались обмороки.

В 1963 году фильм о Дракуле вышел на Филиппинах. К тому времени жертвой злой графской страсти пал и Дальний Восток. Японского вампира назвали Куекицуки Га. Сюжет одноименного фильма 1956 года был построен на серии убийств, жертвы которых оставались со следами зубов на шее, а в конце преступник оказывался вампиром. Ленты Hammer Film в начале 1970-х годов вдохновили режиссера Мичио Ямомото на создание фильма «Ночи вампиров», еще через год снят сиквел, известный на Западе под названием «Озеро Дракулы». Собственно Дракула впервые появился в Японии почти через десять лет, в фильме с красивым названием «Вампир Дракула приходит в Кобе: зло делает женщину прекрасной». Японская метафора расшифровывается так: в Кобе проживает перевоплощенная женщина, в которую влюблен трансильванский граф.

Всемирное помешательство на восточных единоборствах втянуло в бой с Дракулой гонконгский и тайваньский кинематограф. Еще в 1950-е годы основанные британцами на колониальной территории компании Shaw Brothers и Cathay снимали кино о вампирах в Малайзии, используя местную, не связанную с именем Дракулы тематику. В начале семидесятых годов киношки о вампирах принялись выпекать и в самом Гонконге, в стиле не Кристофера, а Брюса Ли, не в жанре хоррора, а боевики, часто еще и комедийные: «Вампир кунг-фу», «Дракон против вампира», «Вампир снова наносит удар», «Тесное столкновение с вампиром», «Беззубый вампир». Одновременно вампиры скакали по Тайваню: «Вампир показывает свои зубы» (целых три части), «Новый мистер вампир», «Ускользающая песня вампира», «Дух против зомби». Дальневосточные дракулы внесли свой вклад в развитие образа: их можно было нейтрализовать разными магическими талисманами, хорошим противоядием против укуса такого вампира считалось поедание клейкого риса.

Однажды страшному графу удалось пролезть даже в мир реального социализма. Это случилось в 1971 году, когда пражский режиссер Анна Прохазкова под видом партийной экранизации литературной классики поставила телефильм «Граф Дракула», обезвреженную адаптацию романа Стокера. В Аргентине куда более фривольный латино-Дракула дебютировал в 1968 году («Нужно убить Дракулу» Альберто Риналди), в Мексике — годом позже («Санто и сокровище Дракулы» Рене Кардоны). Неторопливые шведы включились в игру в 1973-м, бразильцы — в 1977-м.

Этапным для развития образа Дракулы многие критики считают снятый в 1973 году на кинофабрике Энди Уорхола режиссером Полом Моррисси фильм «Кровь для Дракулы». К середине семидесятых годов Уорхол и Моррисси уже вдоволь наэкспериментировались в области поп-арта, продвигая на экран самые разные и самые шокирующие образы сексуальной революции. Более или менее бессюжетные авангардистские фильмы продолжительностью едва ли не в сутки, в кадре которых беспрестанно бродили нагие актеры, стали казаться их создателям несовременными. Новый потенциал для эпатажа публики Уорхол и Моррисси принялись искать не только в форме, но и в содержании. К работе над фильмом о Дракуле привлекли лучшие творческие силы «кинофабрики» — заглавную роль сыграл 30-летний немецкий актер Удо Кир, красавцем Марио обернулся главный уорхоловский секс-символ Джо Далессандро. Новый и казавшийся недорогим проект затеяли на волне успеха предыдущего начинания фабрики Уорхола — вышедший годом ранее фильм «Плоть Франкенштейна» снимала в той же Италии та же творческая группа, в тех же интерьерах и с той же парой актеров в главных ролях.

«КРОВЬ ДЛЯ ДРАКУЛЫ» (BLOOD FOR DRACULA), 1974

ОРИГИНАЛЬНАЯ ВЕРСИЯ 104 МИН., ДОПУЩЕННАЯ К ПРОКАТУ — 93 МИН. РЕЖИССЕР И АВТОР СЦЕНАРИЯ ПОЛ МОРРИССИ, ПРОДЮСЕР ЭНДИ УОРХОЛ. В РОЛЯХ: ДЖО ДАЛЕССАНДРО (МАРИО БАЛАТО), УДО КИР (ГРАФ ДРАКУЛА), ВИТТОРИО ДИ СИКА (МАРКИЗ ДИ ФИОРИ), МАКСИМ МАККЕНДРИ (МАРКИЗА ДИ ФИОРИ), МИЛЕНА ВУКОТИЧ (ЭСМЕРАЛЬДА), ДОМИНИК ДАРЕЛ (САПФИРИЯ), СТЕФАНИЯ КАСИНИ (РУБИНИЯ), СИЛЬВИЯ ДИОНИСИО (ПЕРЛА), АРНО ДЖУЭРГИНГ (АНТОН, СЛУГА ДРАКУЛЫ), РОМАН ПОЛАНСКИЙ (ЧЕЛОВЕК В ТАВЕРНЕ).

Слабеющий и больной Дракула решает покинуть свои владения: в Румынии 1930-х годов не хватает девственниц, свежая кровь которых только и может спасти графа-вампира от гибели. Вместе со своим неприятным слугой Антоном страдающий от голода и жажды граф отправляется в известную строгими католическими нравами и прочной семейной моралью Италию, где останавливается в скверной гостинице. Антон узнает, что неподалеку находится поместье маркиза ди Фиори, промотавшего состояние землевладельца, который, стремясь поправить материальное положение семьи, ищет богатого жениха хотя бы для одной из своих четырех дочерей с красноречивыми именами Эсмеральда («Изумрудная»), Сапфирия, Рубиния, Перла («Жемчужная»). Слуга добивается для своего хозяина приглашения маркиза погостить в поместье ди Фиори. Однако Дракула слишком слаб. Его спасает трагическая случайность: неподалеку от гостиницы под машиной гибнет юная крестьянка, и Антон успевает напитать ее девственной кровью хлебный каравай…

Дочери маркиза обсуждают достоинства будущего жениха. «Румыны выглядят как цыгане, которых мы видели прежде?» — спрашивает одна из девушек. «Нет, те были югославами, — поясняет другая. — Румынские мужчины рослые и темноволосые». Ни Дракула, ни его слуга и не подозревают о том, что двоих дочерей маркиза (проказниц Сапфирию и Рубинию, склонных к лесбиянству) лишил девственности Марио Балато, работающий в поместье молодой красавчик. Марио придерживается социалистических идей; на стене его убогой лачуги нарисованы рабоче-крестьянские серп и молот. В постели он предупреждает любовниц, к которым относится без малейшей ласки: супругу графа ожидает та же судьба, что постигла после революции дворян в России.

Граф прибывает в поместье. В его багаже — гроб, в котором якобы находится тело умершего в Риме дядюшки Дракулы, которое он намеревается похоронить на родине. Выбор ди Фиори-родителей падает на Сапфирию: ей поручают отнести в покои гостя диетический обед. «В кушаньях нет чеснока?» — уточняет Дракула. «Это правда, граф не выглядит идеальным мужем, — успокаивает маркиза свою дочь. — Однако все вегетарианцы бледны как смерть». Граф придирчиво расспрашивает Сапфирию, девственница ли она. Девушка изобретательно лжет. Дракула впивается в нежную шею Сапфирии, однако тут же в муках исторгает из себя выпитую кровь. Место старшей сестры занимает Рубиния, но графа вновь постигает неудача. Дракула обессилен; он производит впечатление тяжелобольного. Отчаявшись, вампир решает вернуться в Румынию.

Марио предполагает неладное. Он вскрывает стоящий в часовне поместья гроб — под крышкой пустота. Маркиз тем временем отправляется в Лондон навести справки о родословной будущего зятя. Дракула вызывает у девушек страх и непонимание; лишь старшая дочь ди Фиори, книгочейка Эсмеральда, пекущаяся о благополучии семьи, испытывает к странному гостю симпатию. Однако, узнав, что Эсмеральда однажды уже была помолвлена, Дракула отказывается от мысли сблизиться с ней. Зараженные вампиризмом Сапфирия и Рубиния пытаются привести к графу самую младшую сестру, 14-летнюю Перлу. Девочке удается вырваться; она бросается за помощью к Марио, который лишает Перлу девственности, чтобы спасти от страшного поцелуя вампира. Ставший свидетелем этой сцены Дракула лакает кровь, вытекшую на пол во время сцены любви; к вампиру неслышно приближается Эсмеральда…

Марио бросается на поиски Дракулы, но тот, насытившись, полон сил и энергии. Маркиза пытается остановить вампира и его слугу; в руке Антона оказывается нож. Смертельно раненная маркиза из последних сил пускает Антону пулю в лоб. Марио с топором в руках вступает в схватку с Дракулой и разрубает его тело на части. Возмездию едва не мешает Эсмеральда, готовая любой ценой спасти только что обретенного возлюбленного, но Марио одним и тем же колом пронзает и Дракулу, и его невесту. Из четырех сестер ди Фиори одной Перле удается уберечься от смертельного поцелуя вампира.

Удо Кир - слегка женственный и очень чувственный Дракула.

Фильм Моррисси, согласны критики, — захватывающее зрелище; картина отличается стильной режиссурой, остроумием, саспенсом, действительно способным порадовать тонких любителей «страшилок». Удо Кир, наверное, самый меланхоличный Дракула мирового кино; это слабак с грустным лицом Пьеро, а не великий магистр нетленного; несчастный наркоман, а не ужасный кровопийца. Вынужденный скитаться в поисках редкой по временам сексуальной революции девственной крови, такой вампир способен вызвать брезгливость или жалость, но не тот раболепный ужас, который внушали с экрана Бела Лугоши и Кристофер Ли. В этой трагической фигуре никакого полнокровия. Тем не менее Удо Кир — чудесный Дракула, с резким акцентом, утонченными манерами, прекрасная пара эксцентричному маркизу ди Фиори в исполнении режиссера Витторио ди Сика. Другой режиссер, приятельствовавший с Уорхолом, Роман Поланский (также не чуждый симпатий к вампирам), сыграл в этом фильме небольшую роль итальянского крестьянина.

Картина Моррисси имеет мало общего с книгой Стокера, однако замечательна тем, что, как и главный роман о Дракуле, вбирает в себя многие характеристики современной периоду съемок эпохи. Эта картина — и высококлассная профессиональная работа, и достойный хоррор, и социальная сатира, и манифест свободной половой жизни, и громкий политический лозунг. В охваченной левацким брожением и утомленной энергетическим кризисом Европе семидесятых годов новые социальные силы (пышущий здоровьем и мужской энергией Марио Балато) противостоят аристократии, которую по-разному, но в равной степени представляют и упаднический граф, и комичный фатоватый маркиз. Прежде только в одном фильме о вампирах — это вышедшая на экраны в 1969 году лента Ганса Гейсендорфера «Джонатан» — прослеживалась политическая тематика. Немец Гейсендорфер провел явную, но, по заключению критиков, не вполне удачную параллель между вампиризмом и фашизмом. Моррисси удалось с тонкой издевкой над поборниками морали и серьезной политики снять эротический триллер-пародию с яркой общественной подоплекой.

Как и почти любое изделие «кинофабрики Уорхола», «Кровь для вампира» полна не только откровенных для своего времени любовных сцен, но и неприкрытых гомосексуальных аллюзий. Режиссер не меньше, чем прелестями юных дочерей маркиза, любуется красотой молодого мужского тела; вишневые губы Дракулы на его почти женском, благородно-капризном лице столь же привлекательны, как мускулистый торс молодого итальянского коммуниста. Да и вообще между главными героями фильма не обнаружишь большой сущностной разницы. Марио Балато со своим жеребячьим стремлением овладеть юными дворянками сродни алчущему девственной крови графу. Сперма Марио приобретает то же сакральное значение, что и графские клыки; Балато овладевает возлюбленными с той же чувственной дикостью, с которой впивается в их плоть кровожадный вампир. Вот и вывод: фаллос настоящего мужчины не хуже укуса вампира. Любая красотка обречена на роль жертвы, если только сама не получает удовольствия от соития с реальным или потусторонним повелителем.

Провокация, пощечина общественному вкусу, вопиющая неполиткорректность сродни грубоватым шуткам о цыганах, которые отпускают с экрана молодые красавицы? Конечно. А зачем еще, если не развлечься как следует, талантливые Энди Уорхол и Пол Моррисси взялись за кинокамеру? Может, и не случайно, что именно им суждено было превратить выдуманного вампира в реального бойца фронта массовой культуры. Как раз об этом скажет Дмитрий Александрович Пригов:

Дракула… по явлению — вурдалак,

По сути — мощная реальность.

Удо Кир через три десятилетия еще раз снялся в кино о вампирах — в фантастическом триллере «Дракула 3000: Бесконечная тьма» в роли капитана Варны, пилота космического корабля Demetr, на пороге XXXI века перевозившего с планеты Трансильвания на Землю странный груз из нескольких десятков гробов. Вообще-то, нового в этом немного, ведь внеземные приключения Дракулы кинематограф осваивает уже пятое десятилетие. Сразу после полета на орбиту Юрия Гагарина итальянский режиссер Убальдо Рагона снял фильм «Последний человек на Земле» по роману известного американского фантаста Ричарда Матесона «Я, легенда», который и запустил вампира в космос. Чтобы сделать свою галактическую историю еще более впечатляющей, создатели вышедшего в 2004 году немудреного космического боевика украсили интерьеры звездолета советской символикой. Только за это «Дракула 3000» должен быть выведен из категории трэш, к которой его отнесли разборчивые кинокритики: выходит, бессмертны не только вампиры!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.