1

1

Противоборство двух систем сегодня достигло того поворотного пункта, когда на вопрос о том, в чем же конкретно состоит потенциальное превосходство социалистической экономики, и когда, наконец, оно станет реальным, пришла пора и в теории, и на деле дать незамедлительный, по-марксистски конкретный, практически-действенный ответ.

Принято считать, что этот ответ общеизвестен. Точнее, известно несколько его вариантов. Перечислим главные.

1. Преимущества социалистической системы хозяйствования позволяют в полной мере поставить на службу обществу такую мощную силу как НТП.

2. Общественная собственность на средства производства дает возможность управлять экономикой как "единой фабрикой", сознательно оптимизировать ее работу.

3. Социалистическая экономика, воплощающая в себе принцип демократического централизма, позволяет сочетать централизованное плановое руководство с широкой самостоятельностью и инициативой отдельных производственных единиц.

4. Решающее преимущество – "возможность работы на себя", благодаря которой интересы каждого труженика в социалистической экономике гармонически сочетаются с интересами всего общества.

5. Источник большей эффективности социалистической экономики – в ее большей планомерности.

Какие мысли сразу же возникают по поводу этих (и других, неназванных здесь) вариантов ответа?

Прежде всего, каждый из них был известен по меньшей мере 20 лет назад, однако эта известность пока никак не отразилась на темпах нашего экономического роста.

Во-вторых, удивляет то, что ответов много, не говоря уж о том, что некоторые не совсем диалектически противоречат друг другу (например, №2 и №3).

Наконец, что поделать с тем общеизвестным фактом, что указанные "преимущества социализма" весьма успешно реализуются в современной экономике стран Запада, которой они по всем канонам никак не должны быть присущи. Например, шедевром планомерности явилась целевая программа "Аполлон", в рамках которой было разработано и использовано триста тысяч тонн регламентирующей документации. Возможность работы на себя, пусть иллюзорная, тем не менее материализовалась в такой эффективной экономической реалии, как японские "кружки качества". Не уменьшается, а по ряду направлений – продолжает нарастать наше отставание в деле использования НТП.

У всех этих вариантов имеется еще немало недостатков, но главный из них состоит в том, что они дают неправильный ответ на поставленный вопрос.

Прежде всего, принципиальный ответ должен быть один. Все разнообразные преимущества социалистической экономики (коль скоро они действительно присущи только ей) должны выводиться из него как следствия. А значит, он должен быть не пропагандистским, но в самом строгом смысле теоретическим, и поэтому допускать любую нужную степень конкретизации и детализации средствами теории марксизма.

К счастью, такой принципиальный ответ давно уже дан марксизмом. Коренное преимущество социалистической экономики состоит в том, что она сознательно строится Коммунистической партией, которая опирается в качестве средства на научную основу – названное Лениным "синонимом общественной науки" материалистическое понимание истории, и при этом преследует вполне определенную объективную цель, объединяющую вокруг себя все общество.

Конечно, этот ответ сам по себе абстрактен. Почему же тогда, вместо того, чтобы превратить его в искомую конкретную истину подлинно марксистским методом восхождения от абстрактного к конкретному, мы все продолжаем твердить перечисленные выше ничего не объясняющие заклинания?

Первая же ступень такого восхождения-конкретизации натолкнет нас на совершенно неожиданную разгадку.

Общим местом является то, что материалистическое понимание истории видит ее основу в развитии производительных сил, в независимом от общественного сознания и определяющем его общественном бытии – развертывании диалектического противоречия между этими производительными силами и производственными отношениями, которое осуществляется в классовой борьбе и периодически приводит к сбрасыванию старой формы общества и смене способов производства.

Если рядом с этим общим местом просто поставить другое, состоящее в том, что целью коммунистов является построение коммунистического общества, то становится особенно заметно, что связь этой цели с тем, что объявлено теоретическоим средством ее достижения – материалистическим пониманием истории – мягко говоря, далеко не очевидна. Не случайно возникла и существует целая "культура" схоластического теоретизирования относительно характера этой связи.

Мы убедимся, что именно здесь таится роковой пункт – источник наших главных теоретических и практических затруднений. Проблема стоит того, чтобы ею заняться, отложив все иные в сторону.

Маркс, Энгельс, Ленин постоянно подчеркивали качественно особый характер, принципиальное отличие социалистической революции от любых исторически предшествовавших. "...При всех прошлых революциях характер деятельности всегда оставался нетронутым – всегда дело шло только об ином распределении этой деятельности, о новом распределении труда между иными лицами, тогда как коммунистическая революция выступает против существующего до сих пор характера деятельности, устраняет труд^[71] и уничтожает господство каких бы то ни было классов вместе с самими классами" ("Немецкая идеология").

Конкретизации тезиса об особом характере коммунистической революции практически целиком посвящена гениальная ленинская работа "Очередные задачи Советской власти".

Не "из контекста", а именно из текста названных и многих других работ явствует, что граница между капитализмом и социализмом не есть просто граница между двумя способами производства. Подобно тому, как ночь 31 декабря разделяет не только два разных месяца, но и два разных года, эта граница представляет собой рубеж двух эпох, двух совершенно различных типов общественного развития, первый из которых – взятый в его отношении ко второму, коммунистическому – является общим, единым для капитализма и для всех предшествовавших ему способов производства, включая даже первобытнообщинный.

Чем же характеризуется новый, коммунистический тип общественного развития? Прежде всего, тем, что по всем сущностным, принципиальным пунктам он является прямым отрицанием предшествующего типа развития. Маркс и Энгельс не делали тайны из своих взглядов на этот счет. Из "Манифеста", "Анти-Дюринга" мы узнаем, что с момента революции имманентное саморазвитие производительных сил прекращается, и на смену ему приходит их сознательное и планомерное развитие и регулирование, что объективные, отчужденные производственные отношения, господствовавшие до этого над людьми, поступают под их сознательный контроль, что бывшая двигателем истории борьба классов исчезает вместе с самими классами... Тем самым переворачивается само отношение общественного бытия к общественному сознанию: на последней странице работы Энгельса "Развитие социализма от утопии к науке" можно прочесть, что "люди, ставшие, наконец, господами своего общественного бытия, становятся вследствие этого ... господами самих себя – свободными".

Но если только приведенная ранее и ставшая традиционной трактовка материалистического понимания истории является верной – повторяем, если, – то, соотнеся ее с представлениями Маркса и Энгельса о новом, коммунистическом типе общественного развития, мы немедленно натолкнемся на вопиющий, скандальный, немыслимый

 Парадокс 1

Стоит лишь совершиться социалистической революции – как кардинально меняется механизм общественного развития, а тем самым ... коммунисты незамедлительно и полностью сами себя лишают главного теоретического оружия, своего "руководства к действию" – материалистического понимания истории, и обречены отныне двигаться к своей коммунистической цели "эмпирически, весьма нерациональным способом проб и ошибок". (по выражению Ю.В.Андропова).

Провалившись в бездну этого парадокса, мы обнаруживаем, что стоим на унылом распутье двух одинаково бесперспективных дорог: или признать, что коммунистический тип развития не подвластен никаким объективным законам – тогда нас ждет испытанный путь в царство "идей Чучхе"; или же предположить, что таковые законы существуют – тогда нам предстоит начать их познание с нуля, ибо исторический материализм Маркса-Ленина оказался здесь неприменим...

Нам остается вернуться к спасительному "если" и предположить, что материалистическое понимание истории состоит в чем-то совсем ином. Но тогда в чем же?

В любом случае абсолютно безнадежным является положение политэкономии социализма и научного коммунизма. Общеизвестно и начертано на фамильном гербе этих почтенных дисциплин, что исторический материализм в его "классической" трактовке (приведенной выше) есть их методологическая основа. Тогда, если подразумевать под историческим материализмом именно это – он не может иметь никакого отношения ни к социализму, ни к коммунизму, и не в силах помочь в их изучении, т.к. относится к абсолютно другому типу развития. Если же он состоит вовсе не в этом – тогда две весьма уважаемых отрасли общественных наук начисто лишаются какой-либо методологической основы и превращаются в лирико-патриотический сборник заклинаний. И это уже не следствие Парадокса 1. Это просто печальный, для многих очевидный, но упорно не замечаемый факт. Непризнанный, но от этого ничуть не менее реальный, он находит свое эмпирически-конкретное существование в десятилетиями вращающейся в замкнутом кругу дискуссии "о характере объективных законов при социализме", сооружающей шаткие словесные мостки между Сциллой объективных законов и Харибдой сознательности субъекта...