1132. В. А. ТИХОНОВУ

1132. В. А. ТИХОНОВУ

6 марта 1892 г. Мелихово.

6 март.

Станция Лопасня Московско-Курск. дороги. Это мой новый адрес, сударь. Намотайте его себе на ус.

Пишу Вам на бланке, потому что должен быть кратким. Подробности потом, а теперь некогда.

Будьте здоровы. Пишите.

Ваш А. Чехов. На обороте:

Петербург,

Владимиру Алексеевичу Тихонову.

Екатерининская, 4, в редакции журнала "Север".

1133. А. С. СУВОРИНУ

6-7 марта 1892 г. Мелихово.

6 март. Мелихово.

Я уже в ссылке. Сижу в своем кабинете с тремя большими окнами и благодушествую. Раз пять в день выхожу в сад и кидаю снег в пруд. С крыш каплет, пахнет весной, по ночам же бывает мороз в 12-13 градусов.

Настроение пока хорошее.

Ужасно много хлопот. Чистим, моем, красим, обновляем кое-где полы, переносим кухню из дому в людскую, ставим скворешни, возимся с парниками и проч. Если бы я не был занят своим делом, то весь день проводил бы на дворе.

С формальностями по покупке уже покончено. Купчая утверждена.

Прочтите рассказ Ежова "Без адреса" в "Сев вестнике". Парень заметно выписывается. Из него выйдет толк, на четыре с минусом.

Как столовые в Коршеве? Что пишет Ваша сестра? Я с удовольствием вспоминаю о нашей поездке. В ней было много хорошего. Даже Бобровский клуб по воспоминаниям хорош.

Когда Вы приедете ко мне, Вам будет покойно. Комната, где Вы будете спать, отделяется от жилых помещений целой гостиною, и до слуха Вашего чуткого не долетит ни единый звук. Но, предупреждаю, ватерклозета нет; есть нужник, немножко лучше коршевского. Холодно в нем, но не очень.

Сад хороший и двор наивный. Есть парк. Симпатичные собаки: Шарик и Арапка. В четырех верстах от меня монастырь - Давыдова пустынь, куда мы с Вами поедем.

В моем кабинете до такой степени светло, что глазам больно. Дом теплый.

Будьте счастливы, голубчик, дай бог Вам здоровья.

Ваш А. Чехов.

В апреле займусь перекройкой зудермановской пьесы. Думаю, что пяти дней хватит. Встаю по-прошлогоднему очень рано и тотчас же сажусь работать.

7 марта. С газетами получил Ваше письмо. О рюминском именье наведу справки.

Напрасно Вы говорили Кундасовой о намерениях моей швестер - теперь мне будет головомойка за неумение держать тайны женские в секрете. Театр, о котором Вам говорил простодушный и доверчивый Шпажинский, - или пустая фантазия, или же предприятие, которое не заслуживает никакого доверия по причине г-на Федотова. Я говорил с Федотовым; он говорил весьма убедительно и пророчил миллионы, мне же было за человека страшно! Ох, надует Федотов!

Знаете что? Нет, Вы не знаете! Ваше письмо в газете о земских нач, "Гражданине" и дворянской брошюрке замечательно хорошо. Я и Миша читали с восторгом. Финал удивительный.

Ах, сколько у нас хлопот! А одиночества хоть отбавляй. Просторно, вольготно.

Мысли Ваши насчет женщин весьма правильны. Больше всего несимпатичны женщины своею несправедливостью и тем, что справедливость, кажется, органически им не свойственна. Человечество инстинктивно не подпускало их к общественной деятельности; оно, бог даст, дойдет до этого и умом. В крестьянской семье мужик и умен, и рассудителен, и справедлив, и богобоязлив, а баба - упаси боже!

Сход зовется "миром". Так и говорят: "Миром решили". А в Малороссии земские начальники обращаются к сходу так: "Громада!" Частные же люди, помещики и попы, а также мужики обращаются так: "Братцы!" или "Православные!" Ребятами же мужиков величают одни только ерники. Вообще не мешает поучить, чтобы почтенные гг. дворяне и чиновники умели в обращении отличать крестьян от арестантов, которых смотрители зовут ребятами.

Ваш А. Чехов.