О «сарматской» глупости, ставшей идеей

Мало того, в Польше ВДРУГ – иначе и не скажешь – стал процветать своеобразный, довольно идиотский средневековый полуфашизм-полуснобизм: Сарматизм (польск. Sarmatyzm) – шляхетская идеология, доминировавшая в Речи Посполитой в XVI–XIX веках. Сарматизм возводил шляхту к древним сарматам, отделяя тем самым себя от массы простолюдинов (славян и литовцев). Сарматизм этот предопределил многие особенности культуры знати Речи Посполитой и отличие от западноевропейской аристократии: условно «восточный» стиль парадной одежды, особые манеры и так далее. О сарматизме впервые завел речь польский историк, человек очень неглупый, Ян Длугош (1415–1480). В эпоху Возрождения вместе с интересом к античности распространилось самоотождествление европейских формирующихся наций с древними народами, упоминаемыми в трудах античных классиков. Согласно Географии Птолемея, Восточная Европа к востоку от Германии (между Вислой и Волгой) называлась Сарматией. Сарматским морем называлось Балтийское море, а Сарматскими горами – Карпаты. Если обитавшие там ранее скифы славились своей дикостью и пьянством, то их потомки от браков с амазонками, сарматы, считались прародителями европейского рыцарства. Шляхтичи считали своими предками сарматов – народ кочевой и вольнолюбивый. «Древними же писателями и историками [эта страна] называется Европейской Сарматией, и как русские, так и поляки именуются сарматами (Длугош Ян)». О, как. Только у русских от осознания факта потомства от роксоланов и амазонок крышу почему-то не сносило, а у польской элиты – сорвало напрочь. Политический идеал сарматизма – консервативная и аристократическая шляхетская республика. Демократизм распространялся только на «избранных», на шляхту, тогда как простое, славянское и литовское, население воспринималось как холопы и быдло. Каково, а? У нас сам князь Мстиславский, «который «наоборот, Жорж»», вместе с «дорогим (лже-) самодержцем» до такого бы не опустились бы и не додумались. И, естественно, в такой стране идиотских фантазий для «хлопа» добиться справедливости было невозможно.

Что же касается казаков, то обещания, которые им надавали, остались пустым звуком. Реестровых так и не уравняли в правах со шляхтой. Правда, допустили, что реестровые могут владеть землей. Но – без закрепления этого в законе. Юридический статус казаков остался неопределенным. А низовцев, т. е. сечевиков-запорожцев, не уравняли в правах с реестровыми. Ну, а после сожжения ими Стародуба о том, чтобы базироваться возле Чернигова, разумеется, не могло быть речи.