Сергей Лифанов, Ирина Кублицкая Приют изгоев

Москва: ACT, 2003. — 477 с. (Серия «Заклятые миры»). 7000 экз.

Нижегородские фантасты придумали новый фэнтезийный мир, который, должно быть, очень дорог авторскому сердцу, раз уж его описанию посвящена целая книга. На полутысяче страниц они подробно и со вкусом расписывают реальность-2 — некую империю со множеством провинций, где есть место клинкам и магии, где простой народ вкалывает, а наиболее влиятельные из аристократов ведут пышную придворную жизнь со сложным церемониалом и плетут интриги в борьбе за власть. В этом мире есть государство Талас, существующее на стенке многокилометрового Обрыва и узкой полоске Отмелей у края Великого Океана. В Таласе не одобряют убийства, здесь нет праздных людей, а царит справедливость и небывалый расцвет наук и ремесел. Утопия, словом. В Великом Океане есть острова и архипелаги — для любителей путешествий и приключений. Ну и, конечно, никак нельзя обойтись без Жуткой Пустыни, в которой обитает могущественный и злобный колдун. А кроме того, в романе наличествуют подробные очерки нравов и обычаев, изложенные в доступной форме принципы устройства местных технических новинок, описания таласской флоры и фауны. Однако, увлекшись конструированием мира, авторы напрочь забыли о сюжете, равно как и об основном конфликте, который должен объединять действия и отношения персонажей. Такого конфликта в «Приюте изгоев» нет, есть лишь отдельные, почти не связанные между собой сюжетные линии. Причем свое пренебрежительное отношение к сюжету авторы даже не скрывают — иначе разве вложили бы они в уста одного из своих персонажей, демиурга этого мира, следующие слова: «Чего тут не знать-то? Сюжет-то стандартный, ситуации отработаны сотни и сотни раз. Все известно заранее. Шестьдесят три стандартных положения, считая вариации».

Еще одна серьезная претензия относится к редактору книги, точнее, его полному отсутствию: сплошь и рядом пропущенные слова, грубые стилистические ошибки… Роман и так-то читается нелегко, а в этой ситуации вообще превращается в дорогу, полную колдобин.

Ксения Строева