Дмитрий Караваев Поколение римейка

Современный кинорынок буквально заполнен римейками. Термин «римейк» происходит от английского «remake» (переделка) и означает съемку нового фильма по старому сюжету, со старыми героями. И фактически римейк из термина превратился в жанр.

«ПИОНЕРЫ СМЕЛЫЕ СПРОСИЛИ НАПРЯМИК…»

…В апреле этого года, как раз накануне Дня космонавтики, в большом просмотровом зале бывшего Госкино России молодые и не очень молодые люди с юношеским азартом обсуждали проект восстановления авторской версии одного из шедевров нашей кинофантастики — фильма «Через тернии к звездам» Ричарда Викторова. После того, как продюсер проекта поведал собравшимся, что проект сводится к восстановлению негатива, переозвучанию и графической «дорисовке» спецэффектов, кто-то из немногочисленных журналистов (по-моему, корреспондентка «Пионерской правды») задал неизбежный вопрос: «А нельзя ли сделать настоящий, полноценный римейк «Терний…»?» На лицах участников проекта появилась сочувственная улыбка.

Способен ли хоть кто-то у нас сейчас делать римейки наших фантастических картин? На первый взгляд, вопрос действительно детский и риторический. Однако даже на него можно ответить по-разному.

Термин «римейк» часто путают с сиквелом (sequel — продолжение) — и, как ни странно, не делают при этом вопиющей ошибки. К примеру, скажите, что такое серия голливудских фильмов о Бэтмене? Или «Бондиана»? Создается впечатление, что каждый новый фильм продолжает предыдущий. Главные герои никогда не возвращаются в прошлое, их мир — это «открытка» сегодняшнего дня, с непременно обновляющимися автомобилями, красавицами, злодеями и орудиями боевого арсенала — как и должно быть в сиквеле. Однако при этом сам главный герой не стареет и сохраняет неизменный облик, а главную прелесть всего цикла составляют повторяющиеся до нюансов сюжетные ходы, эпизоды и даже реплики. То есть типичный римейк! Но фильмы выходят с регулярностью сериала, сюжеты в целом практически никогда не повторяются[3]… Так римейк или сиквел?

СНАЧАЛА БЫЛ ФРАНКЕНШТЕЙН?

Первозданной формой римейка в кинофантастике — равно как и в любом другом киножанре — была, конечно, экранизация. Именно благодаря этому уже к 20-м годам прошлого века зритель увидел четырех «Фаустов», а к середине 30-х — восемь(!) экранных версий «Доктора Джекиля и мистера Хайда». Можно, конечно, допустить, что фантазию Р.Мамуляна в его постановке «Джекиля и Хайда» 1931 г. стимулировали немые фильмы 10-х и 20-х гг., но, скорее всего, и для режиссера, и особенно для зрителя главный интерес заключался в сопоставлении фильма и романа, а не двух экранных версий. Не были полноценными римейками и повторные обращения к популярному роману Ж.Верна («20 тысяч лье подводой» 1907 и 1914 гг.).

Более логично предположить, что француз Ж.Дювивье в своей комедийно-иронической экранизации романа Г.Мейринка «Голем» (1936) хотел создать некую антитезу мрачной экспрессии датчанина У.Гада (1918), а тот, в свою очередь, отталкивался от опыта немца П.Вегенера, обращавшегося к истории о глиняном «роботе» трижды — в 1915, 1917 и 1920 гг. Но все же первыми настоящими римейками, где зрителей намеренно нацеливают на связь одного фильма с другим (а не с литературным первоисточником), следует признать американские картины о Франкенштейне («Франкенштейн» Дж. Сирла Доули, 1910, и «Франкенштейн» Д.Уэйла, 1931). Оба фильма имели более чем условное отношение к роману М.Шелли и пытались превзойти друг друга в изображении чудовища, созданного доктором Франкенштейном (в первом случае — это карикатурный монстр с огромными клешневидными кистями рук, во втором — человекоподобное существо с леденящим кровь взглядом). Благодаря удачному выбору актера (Б.Карлофф) и гриму Д.Пирса фильм Д.Уэйла остался в истории кино как канонический вариант истории о Франкенштейне и сам стал основой для сиквелов и новых римейков. Показательно, что через год после премьеры уэйловского «Франкенштейна» Б.Карлофф, в гриме того же Д.Пирса, стал героем другого раннего римейка — на этот раз «Мумии» К.Фройнда, созданного с явной оглядкой на немецкий хоррор 1918 г. «Глаза мумии Ма» (режиссер Э.Любич). Еще одним выдающимся римейком тех лет стал «Тарзан — человек-обезьяна» (1932) У.Ван Дайка-второго. Примечательно, что в ходе постановки этого фильма создатели оглядывались не столько на роман Э.-Р.Берроуза, сколько на первую немую экранизацию 1918 г. В фильме того же названия, поставленного С. Скоттом, Тарзана сыграл немолодой и очень тучный актер Элмо Линкольн — не удивительно, что для второй версии этого сюжета на главную роль был приглашен атлетичный красавец, олимпийский чемпион по плаванию Джонни Вайсмюллер[4].

Голливудские римейки 30-х гг. — «Франкенштейн», «Тарзан», «Мумия», а также такие фильмы-«пилоты», как «Человек-невидимка», поставленный все тем же Д.Уэйлом в 1933 г., и «Кинг Конг» М.Купера и Э.Шедзака (1934), стали великими кинематографическими мифами не только фантастических жанров. Вместе с тем и в 30-е, и в 40-е гг. они обрели новую жизнь лишь в форме сиквелов (часто пародийных), но не римейков. Это можно объяснить прежде всего тем, что, в отличие от мелодрамы или комедии, где для создания римейка порой бывает достаточно замены одного актера, римейк фантастического сюжета имело смысл снимать только после появления новых технических возможностей в кинематографе. В сиквеле же можно было эксплуатировать все того же героя-маску с помощью чисто драматургических средств — именно поэтому Тарзан обзаводился детьми, человек-невидимка боролся с гестапо, а мумия гонялась за популярными комиками Эбботом и Костелло.

Интересно, что в те же 30-е годы в Европе имели место случаи «синхронного римейка». Например, вместо того, чтобы прокатывать масштабно и изобретательно снятый немецкий фильм «Туннель» К.Бернхардта (1933), англичане всего год спустя под тем же названием выпустили свою, более дешевую версию. Тот же самый научно-фантастический сюжет о строительстве туннеля через Атлантику отличался лишь тем, что отправной точкой этого грандиозного сооружения становилось побережье Англии. Точно так же на основе немецкой фэнтези «Атлантида» Г.Пабста (1932) были созданы французская и английская версии, правда, во всех трех фильмах роль царицы Атлантиды сыграла одна и та же актриса — известная по «Метрополису» Бригитте Хельм.

НОВЫЕ ПЕСНИ НА СТАРЫЙ ЛАД

Пятидесятые годы приносят в кино не только цвет и широкоформатный экран, но и новое сочетание экспрессии и реализма, благодаря чему даже в сравнительно недорогом британском римейке «Франкенштейна» («Проклятие Франкенштейна», 1957, реж. Т.Фишер) удается поднять на новую высоту жанр готического хоррора. К тому же наступает эра телевидения, а с ней и эпоха фантастических сериалов, некоторые из которых становятся римейками киносериалов 30-х — как, например, «Флэш Гордон», демонстрировавшийся в кинотеатрах США в 1936–1940 гг.[5] Однако и в 50-х, и в 60-х мировой кинематограф гораздо активнее и плодотворнее закладывает фундаменты новых сюжетов, чем перелицовывает старые. Благодаря рывку научно-технического прогресса, именно в это время на кинематографический конвейер ставятся истории о космических путешествиях, инопланетных пришельцах и жутких мутантах. Немногочисленные исключения — вроде англо-германского «Мозга» (1965), где используется не раз отработанный сюжет о мозге мертвеца, захватившем власть над ученым-исследователем («Леди и чудовище», 1944, «Мозг Донована», 1953), — только подтверждают правило.

К середине 70-х приток свежих идей постепенно иссякает — зато возрастают возможности создателей механических макетов и графических спецэффектов. Соответственно, возникает новая волна римейков. Одним из первых в этом ряду становится «Кинг Конг» Д.Гиллермина (1976), где даже довольно примитивное (по сегодняшним меркам) четырехметровое чучело гигантской обезьяны производит не меньший эффект, чем виртуозная объемная анимация У.О'Брайена из картины 1933 г. Д.Ромеро делает впечатляющий римейк своего же фильма «Ночь мертвецов» (1968) — «Рассвет мертвецов» (1978). Спецэффекты Т.Савини придают оргии вставших из могил каннибалов почти апокалиптический характер. С тем же интересом зрители встречают «Вторжение похитителей тел» (1978) Ф.Кауфмана (римейк одноименного фильма Д.Сигела, 1956) и очередной киновариант уэллсовского «Острова доктора Моро» (1977), особенно любопытный в сравнении со старой голливудской картиной 1933 г. Европейское кино доказывает свой рафинированный артистизм на примере римейка «Носферату-вампира» (1979), где В.Херцог на равных соперничает с классиком 20-x Ф.Мурнау.

В римейках 80-х подтверждается одна бесспорная истина: новый фильм может понравиться больше старого и даже стать культовым, если в дополнение к современным спецэффектам в нем присутствует «нерв» сегодняшнего дня и нешаблонная режиссерская трактовка. Именно такой оказалась «Муха» Д.Кроненберга, решительно отодвинувшая в разряд музейных раритетов забавный, но теперь уже безнадежно архаичный фильм К.Ньюмана 1958 года. Зато «Захватчики с Марса» Т.Хупера (1986) не показались более современной и интригующей лентой, чем снятый за тридцать пять лет до этого фильм У.-К.Мензиеса.

Гораздо больше фантазии и изобретательности проявляют создатели первого полнометражного игрового римейка о Бэтмене («Бэтмен», 1989). Кинокомикс Т.Роббинса поразил зрителя превосходным актерским ансамблем и многокрасочной стихией фантастико-приключенческой сказки, балансировавшей на грани пародии. Можно вспомнить, что предшественником этой картины был фильм времен второй мировой войны, где Бэтмен и Робин боролись с японским шпионом Дакой, превращавшем американцев в зомби и имевшем в своем арсенале «радиационный луч смерти».

В числе авторов фантастического римейка 80-х оказался и Джон Карпентер. В научно-фантастическом хорроре «Нечто» (1982) ему удалось сделать заметный шаг, по сравнению с популярной картиной К.Ниби («Нечто из другого мира», 1951). Применив гораздо более сложные спецэффекты, Карпентер сумел сделать своей козырной картой фантасмагорический процесс мутации инопланетного существа, принимающего облик различных животных, а также людей, работающих на антарктической станции. В фильме К.Ниби все ограничивалось андроидом, весьма смахивавшим на создание доктора Франкенштейна. Интересно, что фильм Ниби «занес споры» и в несколько других фантастических картин — очень похожую фабулу мы видим и во «Вторжении похитителей тел», и в «Чужом» Р.Скотта, но его единственным буквальным римейком[6] все же стала только картина Д.Карпентера.

Последнее десятилетие XX века, или эпоха, которую мы все еще называем «днем сегодняшним», породило целую плеяду римейков, отличительной особенностью которых стали колоссальные бюджеты и буйство компьютерных спецэффектов.

Говоря об этих фильмах, мы, естественно, не можем обойтись без Спилберга, который и здесь сумел доказать свои уникальные способности. «Затерянный мир» («Парк юрского периода-2»), вероятно, следует причислить к римейкам. Конечно, одноименные голливудские фильмы 1925 и 1960 гг. и канадская картина 1993 г. делались по мотивам романа А.Конан Дойля, в то время как Спилберг использовал сюжет романа М.Крайтона. И все же в данном случае мы стали свидетелями одного и того же научно-фантастического хеппенинга — встречи представителей новейшей цивилизации с безвозвратно ушедшими гигантами животного мира. Повторюсь, что в кинофантастике, в отличие от других жанров, римейк имеет свои особенности, главная из которых — не столько использование какого-то конкретного сюжета, сколько идеи, гипотезы, «аттракциона» с реальной или условной научной подоплекой.

По-своему интересной оказалась «Годзилла» Р.Эммериха, где знаменитый монстр из серии японских кинокомиксов обрел новую степень реалистичности и новую, «мультикультурную» принадлежность. Далеко не всем понравился «Человек-невидимка» П.Верхувена, но, говоря об этой картине, мы все же должны признать новаторскими ее спецэффекты (процесс поэтапного исчезновения и появления человеческих тканей и органов), да и психологические контуры ее главного героя во многом отличны от ранних и от позднейших (например, «Воспоминания человека-невидимки» Д.Карпентера, 1992) версий этого сюжета.

Позабавили (не более) зрителя новые варианты «Рассеянного профессора» («Флаббера») и «Могучего Джо Янга» — хотя, признаться, и «пилотные» фильмы этих римейков («Рассеянный профессор», 1961 г., и «Могучий Джо Янг», 1949 г.[7]) если и можно назвать фантастикой, то с приставкой «баббл-гам». И, несмотря на кассовый успех, во многом разочаровали новые версии «Затерянных в космосе» и «Мумии». В первом случае режиссер С.Хопкинс так и не смог вдохнуть новую жизнь — или хотя бы формально модернизировать — популярный телесериал 60-х о космических робинзонах. Фильм не только не воспользовался фактами истории освоения космоса, накопленными за три с лишним десятилетия, но и пренебрег самыми занимательными эпизодами старого сериала.

А новая «Мумия», поставленная в 1999 г. С.Соммерсом, так же, как и ее недавний сиквел «Мумия возвращается», предстала не чем иным, как мельтешащим и гремящим суператтракционом, где, в сравнении с прежними фильмами, не прибавилось ни таинственной атмосферы, ни углубленного проникновения в реалии Древнего Египта. Чтобы избежать упреков в субъективизме, сошлюсь на мнение авторитетного американского критика Л.Молтина, оценившего этот фильм в 1/2 балла по четырехбалльной шкале. Главное, однако, даже не в достоинствах и недостатках того или иного фильма, а в общей тенденции. Тенденция же сводится к тому, что зрители всех категорий и возрастов (и не только в Америке) приветствуют и даже требуют возвращения на экран мифов и героев старой кинофантастики — правда, в новом, модернизированном варианте.

ПРЕИМУЩЕСТВА «СВОЕГО ПОЛЯ»

Однако вернемся к своим римейкам, к родному советско-российскому кино. Конечно, в сравнении с мощным и богатым Голливудом мы всегда проигрывали если не умением режиссеров, так числом снятых картин даже тогда, когда кадры из нашей кинофантастики стригли те же самые американцы. В СССР кинофантастики всегда снималось непозволительно мало, к тому же два ее «родимых пятна» — идеологическая начинка и ориентация в основном на детскую аудиторию — так крепко въелись в сюжеты, что многие из них оказались совершенно непригодными для новых постановок. Если ко всему прибавить хроническую нехватку средств на развлекательное кино, то становится понятно, что римейкам у нас появляться попросту неоткуда. Редчайшие исключения, типа двух экранизаций «Гиперболоида инженера Гарина» или «Трудно быть богом» (с учетом той, что снимает сегодня А.Герман), только подтверждают правило. Да и то, это скорее новые переложения популярных романов, чем римейки поставленных некогда фильмов.

Как видно, дерзкие планы переснять для нового поколения «Через тернии к звездам» или «Планету бурь» придется оставить до лучших времен. И не только потому, что, не имея «в кубышке» десяток-другой миллионов долларов, современный космический боевик не поставишь. Проблема еще и в том, что космическая сага-опера никогда не была коньком нашего кинематографа. Другое дело — детская и историческая фэнтези, фантастическая притча, социально-приключенческая драма: на это и средств требуется поменьше, и наши заслуги и традиции в этом спектре жанров гораздо весомее. В XXI веке российский зритель обойдется без «самострочной» версии «Звездных войн» — достаточно того, что он увидит их в оригинальном, импортном варианте. А вот дать новому поколению своего «Илью Муромца» или «Человека-амфибию» — задача не только заманчивая, но и выполнимая.

P.S. В заключение хочу предложить вниманию читателей своеобразный рейтинг из 10 «самых-самых» римейков кинофантастики.

Самый плодовитый на римейки — «Франкенштейн» (1931, США) Д. Уэйла, породивший свыше 70 фильмов с использованием того же героя и сюжета.

Самый быстрый римейк — «Туннель» (1933, Германия) К.Бернхардта, спустя всего год появившийся в английской версии («Туннель» М.Элви).

Самый кассовый римейк — «Затерянный мир» (1997, США) С.Спилберга, собравший в прокате 380 млн долл.

Самый прогрессирующий римейк — «Муха» (1986, США) Д.Кроненберга, выросший из массового кино («Муха» К.Ньюмана, 1958) до шедевра «арт-хауса».

Самый дорогой римейк — «Годзилла» (1998, США) Р.Эммериха, чей бюджет в 125 раз превысил бюджет оригинальной японской «Годзиллы» (1954) И.Хонды (1 млн долл.).

Самый провальный римейк — «Захватчики с Марса» (1986, США) Т.Хупера, собравший в прокате всего 5 млн долл, примерно в 2 раза меньше, чем одноименный фильм У.-К. Мензиеса 1953 г.

Самый эротичный римейк — «Тарзан, человек-обезьяна» (1981, США) Д.Дерека, где секс-бомба Бо Дерек решительно отодвинула на второй план главного героя.

Самый смехотворный римейк — новелла «Сын человека-невидимки» в фильме «Женщины-амазонки с Луны» (1987, США) Д.Данте, Д.Лэндиса, Р.Вайсса, П.Хортона и К.Готлиба.

Самая долгая актерская биография в римейке — Борис Карлофф, игравший в фильмах о Франкенштейне с 1931 по 1967 гг.

Самая курьезная смена актерского амплуа — Джимми Хант, подростком сыгравший главного положительного героя в «Захватчиках с Марса» 1953 г., а затем появившийся в роли зомбированного шефа полиции в римейке этого фильма 1986 г.

Дмитрий КАРАВАЕВ