Валентин Пруссаков МЫ НЕ ВРАГИ!

Александр ПРОХАНОВ. Дорогой Гейдар, сейчас мы видим, что в мире приведено в действие организационное оружие колоссальной силы. Категория оргоружия, которой мы оперируем на протяжении последних 7 или 8 лет, проявляла себя на уровне каких-то социальных фрагментов в отдельно взятых политических и идеологических ситуациях, потом она расширялась и работала в масштабе страны, группы стран, континентов, а теперь оргоружие применено в масштабах планеты в целом. Оно включает в себя и информационное воздействие, и военное, и экономическое, и парапсихологическое. Все, что приводит в движение техносферу, иосферу, ноосферу, все это зашевелилось, заворочалось и привело в движение целые народы, сдвинуло мировоззрения. Мы сейчас находимся в недрах нового планетарного образования. Земля возбуждена, и если сейчас кто-нибудь смотрит на нее из Вселенной, то видит, что вокруг нее создаются новые радиационные оболочки, новая аура, она вся пульсирует в каком-то поразительном, нервном состоянии.

Гейдар ДЖЕМАЛЬ. На наших глазах идет реальное формирование Системы. Я не хотел бы здесь ассоциаций с термином, которым пользуются маргиналы, под системой понимая некий буржуазный потребительский мир, противостоящий им. Я имею в виду "систему" в глубоком философском смысле, о которой мечтали правящие классы, элиты на протяжении столетий. Речь идет об алгоритме управления обществом, в котором решено главное противоречие, всегда мучившее правителей, — противоречие между ростом и кризисом. Если некая структура набирает силу, показывает высокие количественные показатели роста, то это рано или поздно ведет к дисбалансу, кризису и, как правило, либо к гибели этой структуры, либо к необходимости перестройки. В результате возникают риски для управления, для руководящего слоя, сопряженные, как известно, с тем, что "работа" короля иногда влечет за собой потерю головы. Правящие классы мечтали на протяжении столетий решить основное противоречие: рост и кризис. Система, в современном смысле, позволяет это противоречие снять, потому что она вводит совершенно новый параметр — самоуправляющееся количество, которое, как Мюнхгаузен, вытаскивает себя за волосы из болота.

Не секрет, что наиболее явная, абстрактная форма количества, — это деньги. Деньги более абстракты, чем даже числовой ряд, числа, лишенные предметности. Потому что деньги, имеющие спецификацию в один доллар, одну марку, один рубль, более жидки и менее ощутимы, чем просто один, два, три. Что такое одна марка, один доллар? Это абсолютно разные единицы в условиях Штатов и Нидерландов, в руках, допустим, одного бизнесмена и в руках другого. То есть это некая вариабельная, совершенно пустая величена. И программы, управляющие этими величинами, фактически являются, вместе с тем, и программами, управляющими информационными потоками.

На самом деле, существует конвертируемость денег в информацию и обратно. Информационное общество есть та модель, при которой Система начинает работать. Информационное общество — это общество, при котором каждому предмету, каждой реалии, каждому событию присваивается некий числовой код, благодаря которому можно расшифровать из виртуального состояния событие или вещь, сделать их реальными и обратно зашифровать. В окончательном варианте все сводится к такой денежной расшифровке, благодаря которой любое явление описывается. Но описав это явление, можно его конвертировать также и в денежный поток, понятый не как стоимость предмета в экономическом смысле, а как некий код, управляющий существованием этого предмета.

Сегодня мы живем в мире, где благодаря введению такого параметра возникают возможности мобилизовать все те ресурсы, о которых ты говорил. Создается масса полицейских провокационных постановок, не только глобальных, как было 11 сентября, но и более мелких — попадание украинской ракеты в российский самолет. Это очень странные явления. Как будто некая рука провидения сгущает, собирает в гроздья события вроде Чернобыля или гибели "Адмирала Нахимова". Это особый процесс. Мы имеем дело с кодированной реальностью, некие фундаментальные параметры того, как управляется информация и как в связи с ней построено информационное общество, в котором господствует новая корпоративная олигархия.

Мы как граждане человеческого сообщества начинаем жить в виртуальном информационном пространстве, полностью погружены в поток, из которого не способны выйти, потому что ни у одного индивидуума нет реальных рычагов воздействия на кодированную реальность. Она кодируется не теми, кто потребляет информацию, а теми, кто ее программирует. Поэтому устраняется главный риск старых кризисных структур, социальный дисбаланс которых приводит к потрясениям и к политическим переменам.

Мы попадаем в царство, в котором в каждый следующий момент существования возрастает количество управления. Снижается момент неопределенности на каждом следующем витке и повышается количество кодированности, запрограммированности. На каждого человека падает больший процент рабства. Это и планировалось транснациональными корпорациями, международной бюрократией и местными мафиями.

А.П. В человечестве изначально всегда существовали две тенденции: выстроить страну, род, семью, может быть, даже выстроить отдельно взятого человека в иерархии от множественно примитивного к единично аристократическому. И вторая — создать подобие братства, артели, уравнять раба с царем, волка с овцой. Эти две тенденции, повторяю, существовали всегда и зафиксированы в философии, литературе, культуре. Значит ли это, что сегодня совершается мощная попытка выкинуть, выплеснуть из истории этот второй, нигилистический вариант развития и окончательно установить в человечестве код иерархического превосходства одного над другим?

Г. Д. Бесспорно. Раньше, в архаические времена, существовало открытое правление жрецов, которые являлись посредниками между человеческим и сверхчеловеческим, между небом и землей. Фараон, Цезарь, китайский император были уникальными ставленниками, через которых осуществлялась высшая медиация. Каждый следующий момент энергетически был ниже предыдущего. Существование организованного сообщества, как живого организма, требует энергозатрат, в каждую следующую минуту энергозатраты возрастают. Приходит такой момент, когда прямая иерархия сверху донизу вступает в конфликт, в техническое противоречие с непомерно возросшими требованиями на энергозатраты, необходимые для продолжения существования общества. И верхушка, а именно клерикальный полюс, который концентрирует в своих руках тайны и секреты взаимодействия, медиации между человеческим и сверхчеловеческим, вынуждены предпринимать какие-то нестандартные шаги и перемоделировать ситуацию, чтобы получить дополнительные ресурсы съема энергии с человечества. Вот тогда и приходит то, что существует сегодня.

Часто спрашивают: вот вы утверждаете, что продолжаются архаические времена и сегодня существует власть жрецов. Как вы можете доказать, что общество — с электоратом, парламентом, премьер-министром — по-прежнему управляется теократически. Речь идет. Я в ответ говорю о психологической невидимой анатомии человека. В нем есть некое подсознание, суперэго, которое является сверхмотивом. Суперэго — это высшая мотивация, некий золотой эталон, которым мы мерим смысл нашего человеческого существования. Так вот, сегодня клерикальная каста заняла позиции всеобщего общечеловеческого суперэго. Она воплощает в себе некий духовный авторитет, не неся при этом никакой ответственности. Во все времена существует фундаментальное противоречие между материей и духом. Это изначальная теологическая программа истории. Есть божественный световой дух, искра которого присутствует в человеке. И есть материя. Они во все времена противоречили. И всегда человек, который являлся носителем духа, должен был выбирать: либо он становится слугой духа, либо материи.

На уровне материи существует целая иерархия уровней. Может быть грубая глина, может быть тонкая и субтильная. Когда люди говорят о духе, они обычно имеют в виду "духовность", подразумевая тонкие субтильные состояния высокоорганизованной материи. Сущность тирании есть, на самом деле, воля к утверждению этой субтильной материи в качестве последней высшей инстанции против воли к братству, справедливости, к какому-то отчаянному прорыву в запредельное. Сущность тирании в том, чтобы навеки загасить этот язык пламени, исключить самую возможность даже мыслить о нем и навеки утвердить субтильную организацию материи вместо духа как последний принцип иерархического превосходства.

А что такое субтильный уровень материи? Это информационный поток. Антропофицировать его, сделать вместилищем человечества и есть задача исторического процесса с точки зрения сил, которые стремятся утвердить глобальную систему.

А.П. Но попытка заключить землю в некую скорлупу: военно-информационную, этико-магическую — обречена на провал. Потому что земля открыта космосу. Землю невозможно заковать в абсолютную броню, вырвать из контекста духа. И сквозь любую броню, сквозь любые обивки, которые накладываются на землю, всегда будет светить дух, зрак божий будет созерцать любые катакомбы, камеры, отсеки, которые здесь создаются, и в этом смысле, я убежден, вычеркнуть из человечества вторую, райскую, тенденцию невозможною. Очередная попытка заковать ее, замуровать, отсечь обречена на провал. Думаю, что сегодня, когда человечество страшно напряжено, выделяется колоссальное количество энергии разных видов: агрессивной, энергии страха, сопротивления, энергии молитв. Есть ли некие знаки того, что скважина, через которую небо продолжает светить, останется?

Г.Д. То, о чем ты говоришь, связано с человеческой энергетикой, ее выходом в виде знамений, чудес. Если говорить об исламской традиции, в ней чудо обозначается словом, которое имеет первое значение "знак" или "знаменье". Чудо важно и интересно нам не как нарушение законов природы ради них самих, а как некое свидетельствование нового смысла, стоящего за этим. Что касается энергии, то человечество всегда выделяло энергию, и правящий класс всегда был озабочен тем, каким образом увеличить ее выход.

Человек, когда он рождается, ходит в школу по обязанности, потом по обязанности — на работу, потом принимает обязанность заботы о семье и так далее, выделяет огромное количество энергии. Понятно, что буржуа, который имеет массу потребностей, выделяет на много порядков больше энергии, чем египетский раб, у которого есть набедренная повязка, кусок лепешки и носилки для переноса кучи песка. Поэтому задача правящих классов всегда заключалась в том, чтобы содействовать техническому и социальному прогрессу не потому, что они любили человечество, а потому, что с десяти, ста миллионов мещан и буржуа городского типа можно снять неизмеримо больше всевозможной энергии, чем с кучки голодранцев, которые кайлом роют котлованы и носят камни для строительства пирамид.

Теперь, что касается возможности превратить в вечную тюрьму сферу человеческого бытия, чего дух не позволяет сделать. Здесь много ловушек для такого неуравновешенного, двойственного существа, как человек, который сопрягает в себе глиняную субстанцию и исчезающе малую точку света, вброшенную в эту глиняную темницу. Конкретное человечество, частью которого мы являемся, может быть просто списано, как очередной неудавшийся слепок. Глина в данном случае не справилась, не смогла принять искру.

Встает вопрос о критической массе праведников, которые несут искру. Этих праведников должно быть столько, чтобы Господь согласился пощадить ради них Содом и Гоморру. Он спрашивал Лота: "А можешь ты назвать сто праведников, чтобы оставить эти города?" Лот отвечал: "Нет". "А 80? А 60? А 10?" Он же не спрашивает 5, 3. Он говорит: "10 не можешь — уходи!".

В исламском предании есть место, в котором Пророк говорит, что если Господь разгневается на человечество, в котором, тем не менее, есть некоторое количество праведников, то уничтожит это человечество вместе с ними, и праведники будут отвечать на Страшном суде гораздо жестче и гораздо страшнее за то, что они были, но своим присутствием не смогли искупить грех остальных. Три Данко, понесшие свои сердца, как факелы, освещая путь человечеству, ничего не решат. Три тысячи, может быть, решат. Весь вопрос в том: данное человечество в данном своем состоянии способно вывести из своих рядов три тысячи Данко?

А.П. Все, о чем ты сейчас говорил, не касалось крылатых ракет, тактико-технических данных ночных бомбардировщиков, подлетного времени и параметров горячей и информационной войны. Давай опрокинемся в эту реальность, в которой происходит наша с тобой беседа. В информационном пространстве гуляет несколько мифов, доктрин. В них зашифровано то, о чем ты говорил сейчас. Эта тематика не присутствует ни на страницах газет, ни в телепередачах, ни в выступлениях премьеров, генералов, аналитиков и экспертов. А присутствует нечто совершенно другое, призванное отодвинуть всю эту тематику. В ходу термин цивилизационной войны. Об этом с особой страстью говорят в России. По этой концепции мы сейчас сталкиваемся с неизбежным, заложенным, видимо, в историю человечества, конфликтом исламской, мусульманской цивилизации и христианской. Симптоматика этих столкновений давняя, со времен Крестовых походов. Некий поправочный коэффициент в концепцию внес бен Ладен в своей недавней речи в одной из пустынь, сказав, что американская цивилизация, которая ведет войну с исламом, не является в подлинном смысле христианской цивилизацией, это еврейская цивилизация, это цивилизация иудаизма, который прикрылся разорванными и уже обветшалыми христианскими одеждами. Именно иудаизм , на самом деле, сражается с исламом, пытаясь выставить в передние ряды этой драмы изнуренных, обветшалых и околпаченных христиан, которые давно управляются из других мессианских центров. Поговорим вот об этой доктрине, о том, что пытаются достичь информационные стратеги, употребляя эту концепцию, и как эта концепция преломляется в наших российских делах, где треть населения молится в мечети, треть — в православных храмах, а треть вообще не молится.

Г.Д. Во-первых, нельзя не отметить потрясающую рептильность нашей либеральной интеллигенции и вообще той части общества, которая допущена к самовыражению в СМИ, потому что давно не было такого шабаша, низкопоклонства перед "цивилизованным сообществом" перед Западом, перед тем, что сказали Буш или Райс. Мы видим, как люди, славившиеся своим диссидентством, либерализмом, — типа Василия Аксенова, призывают стереть с лица земли точечными ударами, сжечь, испепелить исламские поселения. И здесь приходит ясное ощущение, что правда на стороне бен Ладена, потому что спор идет за наследство Авраама.

Я бы уточнил в данном случае, что речь идет не просто о каком-то иудаизме вообще, потому что есть разные иудаизмы. Христос тоже был обрезан и посещал синагогу. Само слово "иудаизм" возникло после вавилонского плена. Это вавилонская талмудическая кабалистическая версия иудаизма представлена первосвященником Каифой, требовавшим распятия Христа.

Но с другой стороны, мы видим, что в Соединенных Штатах, на Западе мощно представлена и языческая римская имперская традиция. Соединенные Штаты — это союз языческого римского зверя с той синагогальной частью вавилонского иудаизма, который предал и отрекся от моисеевой традиции единобожия. Это та часть, которая сохранила тайную верность золотому тельцу, несмотря на избиение своих предшественников левитами по приказу Моисея. Какая-то часть, которая воздвигла золотого тельца, была недобита и потом взяла реванш. В недрах монотеистической пророческой традиции она пошла на сговор с языческим римским миром силы, высокомерия, бюрократии, дисциплинированных легионов, который шквалом движется по человеческой равнине. Сегодня Запад — это не просто иудаизм, не просто Рим, это соединение фараоновского Египта, вавилонского магического культа и римского организационного начала, бюрократического порядка и имперского высокомерия. Христианства здесь, конечно же, нет. "Америка — сияющий город на холме", — это высказывание Рейгана направлено на экспорт низовым потребителям, простым людям, которые нуждаются в бело-черном делении мира.

На самом деле внутренняя организация Запада состоит из египетского, вавилонского и римского наследий, слитых воедино. Им противостоит религия единобожия, искра духа, которая находится в оппозиции к материи. У нас есть то чудо, что кучка оборванных, босоногих людей среди выжженных пустынь Афганистана противостоит всему этому глобальному феномену с "томагавками", с электроникой, с информационным пространством, со способностью разрушать, организовать любую кампанию в умах и сердцах людей. Америке противостоят люди, которые говорят "нет", и готовы принять смерть. Мне лично это напоминает движение гезов, босых, в лохмотьях, шедших против феодального абсолютистского порядка и создавших тот минимум свободы, которым хвастается вся Европа. Они были такими же нищими, некрасивыми и убогими, какими показывает мусульман современное телевидение. Именно эта убогая нагота якобинцев сбросила высокомерие тронов и корон и создала тот самый эффект: свобода, равенство и братство, который жив в сердце каждого свободного человека. Именно воля гезов остановить высокомерие грандов, высокомерие Альбы и Филиппа создала эффект некоего странного присутствия, которым гордилась Европа до последнего времени как очагом нематериальной силы.

А.П. Через талибов действительно льется тот свет, о котором ты говоришь, он действует, внушает ощущение истинности, бессмертия, тотального неприятия всяких искушений и угроз. Возникает величественная фигура бен Ладена как человека, который несет на себе ризы, и что бы о нем ни говорили, как бы его ни демонизировала огромная масса европейских политтехнологов, чем страшнее, ужасней он представлен миру, тем он ослепительней кажется.

Г.Д. Сегодня основным противоречием, двигателем истории является противоречие между обществом и системой. Система — это закрытая кодированная самоуправляемая сфера, в которой производится один и тот же алгоритм. С одной стороны. С другой, общество, как общество людей, открытых ветру провидения, которые являются в своем личном статусе просто сообществом богосозданных тварей, как парус ждут духовного ветра и открыты в истинно высшем смысле божественной судьбе. Это открытое общество создано для великого духовного экзамена. С одной стороны, система, с другой стороны, дух. Вот главное противоречие, по отношению к которому противоречие между трудом и капиталом является мелкой частностью. Вот в том-то и дело, что ислам не есть отдельная цивилизация, некая особая цивилизация, которая стоит за скобками как экзотическое гетто. В нем заключена парадигма конфликта между системой и обществом. Ислам стоит авангардом на рубеже защиты открытого гражданского общества свободных людей, противостоящих тирании социума как машины. Ислам является авангардом контрглобалистских сил. Сегодня, в постмарксистскую эпоху, ислам является единственным интернациональным учением, единственной интернациональной доктриной, для которой всякий расизм не просто предосудителен, но является помехой на пути отстаивания божественной свободы.

А.П. Клинок, который отковала Европа в виде НАТО, вонзился и в Россию — в ее южное подбрюшие. Сегодняшнее российское общество трепещет от нанесенной раны. Оно вовсе не едино в своем отношении к этому удару. Как мы сейчас предстаем перед глазами аналитика?

Г.Д. Морская пехота в Узбекистане. Россия сегодня стоит перед угрозой утраты своего государственного суверенитета. В силу слабости, глупости, безволия, мелкотравчатости правящих кругов ведется некий совершенно бессмысленный торг, крайне напоминающий то, как Россию втягивали в Антанту в начале ХХ века: управление через долги, пятую колонну, коррумпированное чиновничество, клановые интересы. Теперешняя Россия тоже приняла то, что казалось кошмаром кремлевским лидерам 20 лет назад. Америка в Афганистане! НАТО в центрально-азиатском регионе! Вбит клин между Ираном, Россией и Китаем. Это клин в лице американского военного присутствия. Завтра этот клин сработает таким образом, что все эти страны вонзят клыки в шеи друг друга в смертельном противостоянии. Индия и Китай, Россия и Китай, Иран и арабские страны, Иран и Афганистан с Пакистаном.

Меня потрясает, что на фоне этого, во-первых, огромная часть российского общества молчит, как будто великий немой. На Западе проходят колоссальные демонстрации, в Америке — десятитысячные демонстрации, в Европе, в Греции идут гигантские митинги, интеллектуалы высказывают самые острые, не соответствующие правительственным установкам точки зрения. Интернет полнится альтернативной информацией, исходящей не от маргиналов, а от авторитетных людей. А в России — тишина, ползучее пресмыкательство людей, которые надеются на хребте непокорных мусульман въехать в либерально-цивилизованный рай. Ничего у этих господ не выйдет. Олигархи сделают Запад больше похожим на Освенцим, чем на Брайтон Бич. Поэтому, считаю, что мы переживаем сейчас национальную катастрофу, позор и унижение России. Уже речь не идет, чтобы выбирать между традициями защиты слабых, традициями Достоевского и соблазнами плюрализма. Эти новые киплинги в лице вчерашних диссидентов не понимают, что речь идет о физическом будущем, в том числе и их самих. Молох глобализации способен перемолоть всех.

[guestbook _new_gstb]

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 16 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

zavtra@zavtra.ru 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]