Бремя всевластия (Владимир Путин после победы его партии)

До президентских выборов марта 2004 года в декабре 2003 года состоялись парламентские выборы, на которых победу одержала созданная по инициативе Путина партия «Единая Россия».

Строго говоря, я не считаю и никогда не считал «ЕР» партией в точном смысле этого слова, да и вообще отношусь к ней весьма скептически и критически. Но в данной книге речь не о ней, а о Владимире Путине. Вот почему анализ результатов думских выборов декабря 2003 года, победа на которых «Единой России», безусловно, нужна была Путину как предтеча его будущей победы на выборах президентских, должен быть представлен здесь. Он был сделан мною в большой статье, которую попросил меня написать главный редактор «Российской газеты», хотя я и не был её штатным сотрудником.

Во многих, слишком многих комментариях результаты думских выборов оцениваются как сенсационные.

Это настолько удивительно, что невольно приходят на память слова, написанные 20 лет назад, в 1983 году, одним очень известным тогда человеком: «Мы плохо знаем страну, в которой живем».

Привожу эту цитату, рискуя вызвать восторг одних и проклятия других. Но ведь лучше не скажешь.

Автор приведенных слов — генеральный секретарь ЦК КПСС, а до того председатель КГБ СССР Юрий Андропов. Между прочим, если бы эти слова были написаны не им, а любым другим человеком в СССР, их бы сочли диссидентскими.

Диагноз Юрия Андропова оказался точным. Менее чем через 10 лет после публикации его статьи в журнале «Коммунист», в которой содержалось это диссидентское утверждение, страна рухнула. Одна из главных субъективных причин краха СССР — как раз это незнание.

Считать сенсационными результаты выборов в Думу могут только те люди (просто люди, эксперты, политики — не важно), которые не знают Россию и совершенно инопланетным взглядом оценивают все то, что происходило в ней в последние 12 лет.

В идеале (или в оптимуме) парламент своим составом должен представлять все значимые общественно-политические или идейно-политические силы общества в их реальном численном соотношении. И седьмодекабрьская Дума именно этому критерию полностью соответствует.

Главной политической силой России (и главным субъектом российской политики), ее правящим классом является бюрократия (иное название — просто «власть»), И партия власти «Единая Россия» имеет в Думе половину депутатских мандатов.

Второй по суммарной численности пакет думских мандатов, правда, разбросанных по разным партиям, — у национал-державников (или государственников): это и часть «Единой России», и часть КПРФ, и часть ЛДПР, и, наконец, собственно национал-державническая партия (блок) «Родина».

Державничество — первая по значимости политическая идеология, объединяющая десятки миллионов людей в сегодняшней России. Но организационно она менее оформлена, чем бюрократия (или бюрократическая идеология, суть которой: наш интерес — наша власть), потому и не смогла собрать всех своих последователей под одной партийной крышей. Впрочем, если бы предвыборная кампания длилась не месяц, а месяца три и «Родине» была бы передана хотя бы десятая часть информационного ресурса, выделенного «Единой России», еще неизвестно, кто бы стал главным победителем выборов.

Третья по реальной мощи идейно-политическая сила в России — коммунистическая, представленная, естественно, КПРФ. Из-за грубейших ошибок в стратегии и тактике то ли всей верхушки КПРФ, то ли лично Геннадия Зюганова от коммунистического электората удалось отколоть значительную часть державников (так сложился блок «Родина»). Результат КПРФ упал вдвое (в сравнении с предыдущими выборами), но место в парламенте ей все равно было забронировано.

ЛДПР — несколько искусственная, сложенная лишь благодаря личным талантам Владимира Жириновского партия, надстроенная не над протестным электоратом, как ошибочно считают, — протестного электората у нас гораздо больше, чем участвует в выборах. Часть этого электората находится, например, в КПРФ. А ЛДПР — это то же державничество, но только безыдейное, не знающее, какую экономическую модель нужно выбрать.

В этой связи, кстати, можно сказать, что все четыре партии, прошедшие в Думу, — это державнические партии, ибо державничество — абсолютно доминирующая идеология сегодняшней России.

Но как раз экономическая составляющая державничества у четырех партий-победительниц разная.

Итак, ЛДПР — безыдейное державничество: держава (империя) первична — экономический базис любой.

«Единая Россия» — державничество плюс наша власть плюс наш капитализм (тоже не слишком идейно).

КПРФ — державничество плюс социалистический капитализм (советского типа).

«Родина» — национал-капитализм (то есть капитализм не транснациональных корпораций, а наших, отечественных, а потому и социально ответственных). Идеологии национального капитализма не чужда и «Единая Россия», просто там неизбежно превалирует акцент на сохранении своей власти.

Между прочим, в 1994 году победу национал-капитализма в России предсказывал в своей статье, которая так и называлась — «Национал-капитализм», известный русский националист Александр Севастьянов. Как в воду глядел…

А где же остальные?

А остальных так мало в обществе, что и места в Думе им не нашлось.

Иных классов, кроме правящего, у нас нет. Нет и их представительства в парламенте. Миф о среднем классе, который, по оценкам некоторых социологов, политологов и экономистов, составляет чуть ли не 25 процентов трудоспособного населения страны, есть, а самого среднего класса — нет.

Есть наиболее богатая часть правящего класса, ориентированная не на этатизм, а на либерализм и индивидуализм, она и дала результат СПС — меньше 5 процентов. Почему раньше было больше? Потому что раньше (в 1999-м, когда уже был СПС, и еще раньше, когда либералы выступали под иными торговыми марками) либералы-избиратели знали, что либералы-политики входят в правящий класс и пользуются там большим влиянием. С 2000 по 2003 год ощущение того, что знание это соответствует реальности, стало истончаться. В 2003 году так считали уже только тугодумы. Арест Ходорковского открыл глаза и им.

Поэтому либералы-прагматики (то есть бизнесмены) переметнулись на сторону власти. И за СПС проголосовали только либералы-идеалисты, то есть нищие либералы (такие тоже есть).

«Яблоко» — партия русских интеллигентов, на каждых последующих выборах в Думу теряло по 1 проценту электората. В 1999 году оно подошло к результату в 5,5 или 5,6 процента, точно не помню. Соответственно, в 2003 году результат должен был быть 4,5 процента. Так и случилось. Просто потому, что современное российское общество, в отличие от прежнего советского, интеллигенцию ни как класс, ни как социальную прослойку не воспроизводит. Электорат «Яблока» просто вымирал.

Такой профессионально-социальный слой, как российское крестьянство, — единственный из профессиональных слоев, с которым систематически, пусть не очень хорошо, работают партийные и квазипартийные структуры, — мог бы дать аграриям полноценную фракцию в Думе — как это один раз уже было, в 1993 году. Но у Аграрной партии Михаила Лапшина часть электората отобрало проединороссовское Российское аграрное движение.

Более никаких иных хоть в какой-то степени структурированных общественно значимых групп, слоев, классов в российском обществе нет. Следовательно, нет и партий, набирающих больше 4 процентов голосов избирателей. Следовательно, нет и не может быть их представительства в парламенте (ни реального, ни потенциального).

Двенадцать лет экономических и политических реформ так и не создали нового (в смысле современного) российского общества. Мы видим лишь остатки советских еще классов и социальных слоев: бюрократия, бюджетники, интеллигенция — и приматов из «общества будущего»: челноки, палаточники, олигархи, легализовавшийся криминалитет и прочее. Но приматы не есть существа общественные, тем более — политические. Приматы бродят стаями и подчиняются либо тому, кто кормит, либо тому, кто сильнее. Сегодня сильнее власть и жажда нового обретения державы (раз уж достойной зарплаты и пенсии все равно не дождешься).

Редакция газеты «Коммерсантъ» очень гордится тем, что в ее недрах родился термин «новые русские». Термин хорош, но, к сожалению, к жизни не приложим. Никаких «новых русских» нет (по крайней мере, среди тех, кого ими именует «Коммерсантъ»), что доказывается, кстати, и описанием самим «Коммерсантом» стиля жизни этих «новых русских». Есть новые приматы — единственное пока массовое человеческое достижение реформ.

А «новыми русскими», кстати, точнее было бы назвать лидеров блока «Родина».