Глава II Краткая история антисемитизма в Германии

В «Энциклопедии третьего рейха» Луиса Снайдера, изданной в 1998 году в Англии, в статье об антисемитизме делается вывод о том, что это явление связано в первую очередь с «Протоколами сионских мудрецов» и с Россией.

И действительно, в современной западноевропейской справочной и научной литературе термин «антисемитизм» связывается прежде всего с Россией. Часто можно встретить также отсылки к еврейским погромам в Кишиневе. В любом случае в первую очередь упоминается нечто российское. Но антисемитизм, конечно же, не мог родиться в России в ХХ веке, поскольку он уже как минимум существовал несколько тысячелетий.

Не требует особых доказательств и тот факт, что собственно политический антисемитизм сформировался во второй половине XIX века в Германии и там же он приобрел специфические для этой страны элиминаторные черты.

В современной Германии часто говорят о том, что нацистское правление в этой стране продолжалось только 12 лет. Здесь мы опять встречаемся с «русским нексусом», с русским узлом, так как невольно напрашивается сравнение с Советским Союзом, где «тоталитарный строй» продержался более 70 лет.

При этом в Германии склонны одномерно, если не сказать поверхностно и примитивно, рассматривать этот период русской истории, не принимая во внимание различные периоды, в том числе и различные уровни «тоталитарности» или «репрессивности» советской власти. Но это сравнение очень «инструментально», как принято говорить в Германии, то есть оно хорошо служит определенным политическим целям.

Даже очень серьезные историки, такие как автор известной биографии А. Гитлера И. Фест, предпочитают рассматривать политический и элиминаторный антисемитизм как некоторый завезенный из-за границы продукт, имеющий якобы к собственно немцам мало отношения. Так, этот исследователь считает, что антисемитские настроения в начале XX века были широко распространены в Польше, Венгрии, Румынии, балтийских государствах, во Франции и даже в Англии. Ему даже удалось найти высказывание одного из лидеров фашистской партии в Англии, который в 1935 году предлагал решить еврейскую проблему «радикально и гигиенически» при помощи «камер смерти» (Fest, 693).

Здесь не следует забывать, что именно И. Фест, будучи издателем влиятельнейшей в Германии газеты «Франктуртер альгемайне цайтунг», предоставил возможность Э. Нольте выступить со своей известной статьей об упрямом прошлом Германии. Есть все основания полагать, что взгляды Э. Нольте не являются чуждыми для И. Феста, и он также пытается искусственно подчистить немецкую историю.

Никто не будет отрицать, что правление нацистов продолжалось в Германии 12 лет. Однако путь к нацистской диктатуре с ее элиминаторным расизмом был значительно более продолжительным.

Если мы немного углубимся в немецкую историю и возьмем в качестве точки отсчета при анализе элиминаторного расизма в Германии образование германского рейха (1871), то картина будет уже несколько иная. Это уже не «почти безобидные» 12 лет, а подходит к целому веку.

Можно также взять за точку отсчета 1524 год, когда была опубликована работа Мартина Лютера «Евреи и их ложь». После этого в обывательском немецком сознании термины «евреи» и «ложь» оказались тесно связанными. Разумеется, нацистские идеологи часто ссылались на М. Лютера, так что есть достаточно оснований считать, что и расовый и элиминаторный антисемитизм имеют в Германии многовековую традицию.

В качестве примера можно привести сказку братьев Гримм «Еврей в колючке», в которой героя вешают за воровство и обман, так как это якобы вообще в природе «этой расы».

Гёте также осознавал еврейскую проблему как одну из центральных и сделал на этот счет достаточно много недвусмысленных замечаний. Так, например, он как-то сказал, что никто не берется оспаривать тот факт, что евреи ведут свою родословную от Адама, но только у европейских народов другие предки. Как известно, с И.-В. Гёте случился приступ «страстного гнева», когда он узнал о том, что закон 1823 года разрешил немцам жениться на еврейках.

Вся концепция немцев как «расы творцов» строится на этом противопоставлении себя «паразитирующим» евреям. Эти же взгляды пропагандировал и Р. Вагнер, считавший, что еврейские композиторы в музыке способны только к плагиату, то есть воровству.

Так называемый «латентный период» немецкого антисемитизма выходит за рамки исследуемой нами в данном случае темы, тем не менее следует назвать несколько известных его представителей – это философ Иоганн Готлиб Фихте, автор современного германского гимна Гофман фон Фаллерслебен, философ Людвиг Фейербах, философ Артур Шопенгауэр, музыкант Франц фон Лист, военный стратег Гельмут фон Мольтке и многие, многие другие.

Принято считать, что этот «латентный» период антисемитизма закончился в Германии в 1861 году, когда под псевдонимом Г. Науд в этой стране была издана ставшая популярной книга «Евреи и немецкое государство». Какое-то время автором этого произведения считался О. фон Бисмарк. Автор книги, кем бы он на самом деле ни был, предупреждал немцев, что евреи опасны именно тем, что они превыше всего ставят в жизни материальную выгоду.

* * *

Победоносная война против Франции 1870–1871 годов имела для самой Германии серьезные последствия. Это было время не только образования нового объединенного под эгидой Пруссии немецкого государства, но и время формирования в этой стране политического и расового антисемитизма. Этот вопрос, несомненно, является ключевым для истории Германии.

Следует отметить, что и сам термин «антисемитизм» появился на свет в Германии в 70-е годы XIX века. «Еврейский вопрос» стал одним из самых злободневных в кайзеровской Германии. К этому времени еврейское население этой страны было уравнено в правах с «коренными» немцами. Численность евреев в Германии составляла тогда немногим больше одного процента (1,25 % или примерно 550 тыс.) от общего числа населения этой страны, но уже в начале 1870-х годов количество евреев среди студентов в Германии составило 10 %. Это означает, что в процентном отношении студентов-евреев было почти в восемь раз больше, чем немцев. Что касается банковского дела и биржевой торговли, то в этих областях количество евреев превышало в некоторых городах 90 %.

В начале 1870-х годов в Германии заговорили о «берлинском стиле жизни», что подразумевало господство лжи и поклонение мамоне. Почти все негативные явления, связанные с развитием в первую очередь спекулятивного капитала и биржевой торговли, связывались с еврейским населением страны. В Германии тогда говорили, что победа над Францией не привела страну к внутреннему миру и гармонии, а, напротив, обострила многие социальные конфликты.

Многие немцы считали в целом аморальной политику самого канцлера О. фон Бисмарка. При этом надо учитывать его страсть к обогащению и приобретению земельной собственности, в чем ему активно помогал бывший мелкий агент братьев Ротшильдов Герсон Блейхредер, ставший не без помощи своего немецкого покровителя одним из влиятельнейших людей в Германии.

Уже к 1876 году в германском обществе широкое распространение получило мнение о том, что результатами побед Пруссии над Австрией и Францией воспользовались только евреи.

Коррумпированность верхов была заметна не только для «этнических немцев». Так, Эдуард Ласкер – еврей по происхождению – выступил с заявлением о том, что между правительством и представителями биржевого и спекулятивного капитала существуют тайные соглашения.

Много внимания уделил проблеме евреев в Германии и знакомый многим благодаря классику марксизма-ленинизма Ф. Энгельсу немецкий философ Евгений Дюринг. Особенно популярной стала его книга «Еврейский вопрос как вопрос причинения расового вреда», которая была издана в начале XX века и в России.

Вот что предлагал сделать этот немецкий философ: «…Еврейскую национальность нельзя обезвредить ближайшими простыми ограничениями. Единственно удовлетворительный ответ на еврейский вопрос может состоять только в устранении всего рассматриваемого типа. Если в первых изданиях этой книги, под влиянием весьма ненадежных усмотрений, и рекомендовались какие-то полумеры, то теперь, судя по всему, что доселе принес нам опыт, это было бы совсем неуместно. Миру нужно решительным образом разделаться с еврейским народом» (Дюринг, 167).

* * *

Вскоре Бисмарк, несмотря на все свои прошлые победы, полностью утратил поддержку со стороны консерваторов, которые перешли к открытой критике созданного им режима и его самого. В тот момент было даже трудно отделить критику в адрес О. фон Бисмарка от заявлений и высказываний антисемитского характера.

Сигналом к всеобщей антисемитской мобилизации в германском обществе послужила серия статей журналиста Отто Глагау (Otto Glagau), которые стали публиковаться с декабря 1874 года в журнале «Гартенлаубе». Основной темой для О. Глагау стала критика коррумпированного правительства и его связей со спекулятивным капиталом. Тираж этого издания тогда составлял 460 000 экземпляров, что обеспечивало ему читательскую аудиторию как минимум в два миллиона (Stern, 690). Через некоторое время все эти статьи О. Глагау издал в виде двухтомника, который имел также большой успех.

По современным понятиям О. Глагау занимался журналистскими расследованиями и собрал богатый материал о том, как создавались финансовые компании, кто стоял за спинами номинальных владельцев, кто из членов правительства имел к ним отношение, и т. п. Во главе этого списка автор поставил главного банкира О. фон Бисмарка Г. Блейхредера и его компанию «Дисконто-гезельшафт».

От скрытого антисемитизма О. Глагау довольно быстро перешел к открытому и обвинял уже евреев в Германии во всех смертных грехах. Но в первую очередь ему не нравилось их высокомерие, их бахвальство и выставление напоказ своего богатства. О. Глагау был убежден сам и пытался убедить своих читателей в том, что евреи при помощи биржевых и финансовых махинаций украли у немецкого народа миллиарды рейхсмарок.

В 1875 году в газете «Кройццайтунг» стали регулярно публиковаться разоблачительные статьи Франца Перро (Franz Perrot). Он также открыто говорил о том, что плачевное состояние германской экономики объясняется в первую очередь политикой Бисмарка и его приближенного еврейского банкира Г. Блейхредера.

Попытки со стороны О. фон Бисмарка оказать давление на эту газету ни к чему не привели, а его бывшие коллеги-консерваторы сохранили верность этому популярному изданию и продолжили борьбу против своего, как они теперь считали, бывшего единомышленника. На некоторое покровительство при императорском дворе нынешние противники О. фон Бисмарка также могли рассчитывать, так как им оказывала тайное содействие супруга императора Вильгельма I – Августа.

Уже в то время как протестантские, так и католические издания в Германии стали призывать к бойкоту еврейских фирм. Католические издания открыто выступили против господства евреев в Германии, подчеркивая при этом его вредоносное и даже смертельно опасное воздействие на немецкое общество. О. фон Бисмарка также обвиняли в том, что он затеял так называемый «культуркампф», то есть борьбу против католической церкви якобы специально для того, чтобы отвлечь внимание публики от его сомнительных финансовых авантюр с Г. Блейхредером. Большинство изданий стали обвинять евреев и в отсутствии патриотизма.

* * *

Характерным для Германии второй половины XIX века был также еврейский антисемитизм, о чем свидетельствуют и некоторые высказывания К. Маркса. Маркс был, как известно, крещеным евреем, как и его отец – советник юстиции Генрих Маркс – выходец из семьи потомственных раввинов. Как это ни покажется странным, но основоположник научного коммунизма не скрывал своих антисемитских настроений. Маркс считал, что подлинной свободой для евреев в Германии была бы их добровольная «эмансипация» от спекуляций и власти денег. В этой связи в несколько ином свете видится и критика К. Марксом капитализма как экономической системы, в которой господствует спекулятивный и биржевой капитал. Не случайно в его работах достаточно много резких выпадов против евреев с использованием расистской терминологии. Даже Ф. Лассаля он иногда называл «еврейским негром» (Stern, 649).

В 1873 году в Германии вышла книга известного журналиста Вильгельма Марра под названием «Победа еврейства над германством». Автор, не скрывая, подчеркивал расистский характер своих взглядов, хотя сам был «этническим евреем». В Германии принято считать, что именно он ввел в политический обиход слово «антисемитизм».

В. Марр утверждал, что евреи «стали в XIX веке ведущей социально-политической великой державой» (Stern, 693). «Еврейский цезаризм, – подчеркивал В. Марр, – это теперь только вопрос времени».

Другим известным представителем еврейского антисемитизма был влиятельный член парламента и этнический еврей Людвиг Бамбергер.

* * *

Распространение антисемитских настроений в Германии в 1870-е годы совпало по времени с ростом популярности расовых теорий. Это обстоятельство придавало политическому антисемитизму своего рода «научную» (конечно же, псевдонаучную) основательность.

В 1879 году одно из ведущих мест в Германии среди антисемитов занял Адольф Штекер (Adolf Stoecker), исполнявший в Берлине обязанности придворного проповедника. А. Штекер отличился тем, что был полковым священником во время войны с Францией, за что и был приглашен императором Вильгельмом I в Берлин в качестве придворного проповедника. Знакомство с берлинской жизнью сделало его убежденным антисемитом. Он считал, что 45 000 евреев, которые тогда проживали в столице Германии, – это «слишком много», это больше, чем общее количество евреев во Франции или в Англии. Одна из главных мыслей этого служителя культа состояла в том, что евреи представляют собой смертельную опасность для немецкого народа.

Так получилось, что А. Штекер стал главным и очень умелым противником местной социал-демократии. Этот проповедник непосредственно обращался к немецким рабочим, и его слово часто оказывалось более убедительным, нежели его основных противников.

Ошибка придворного проповедника антисемитизма А. Штекера состояла, с точки зрения идеологов «третьего рейха», в том, что он считал одним из вариантов решения еврейской проблемы переход их в христианскую веру. Это противоречило основополагающему нацистскому тезису о защите чистоты арийской крови. По мнению А. Гитлера, еврей, как и негр, не мог стать настоящим немцем.

Будучи депутатом прусского парламента, А. Штекер активно использовал эту высокую трибуну для пропаганды своих взглядов. Но он был частым гостем и в рабочих кварталах.

Штекера активно поддержал в борьбе против еврейства ведущий германский историк того времени профессор Берлинского университета Генрих фон Трайчке (Heinrich von Treitschke). Он был выходцем из семьи военного, много занимался историей и был приглашен в Берлинский университет. Он призывал немецких евреев к тому, чтобы они стали полноценными немцами и отказались от своей веры, приняв христианство.

«Даже в самых образованных кругах, – подчеркивал Г. фон Трайчке, – среди людей, отвергающих любую церковную нетерпимость или национальную гордость, все говорят одно и то же: «Евреи – это наше несчастье» (Stern, 705). Этим лозунгом позже широко пользовались нацисты. Свои статьи антисемитского содержания Г. фон Трайчке публиковал во влиятельном издании «Пройсише ярбюхер».

Г. фон Трайчке во многом способствовал тому, что в сознании его современников ненависть к евреям стала составной частью любви к Германии. Г. фон Трайчке, и А. Штекер были представителями высшего сословия в Германии, и это обстоятельство придавало их взглядам особый характер. Особо сильное влияние имел Г. фон Трайчке на студенческую молодежь, так как этот потерявший слух профессор проповедовал свои антисемитские взгляды и с университетской кафедры. Не удивительно, что национальные студенческие союзы Германии ввели в свои уставы положения против евреев.

Особое внимание в своих статьях Г. фон Трайчке обращал на «засилие евреев» в немецких газетах. Он считал, что «еврейские перья» во многом определяют общественное мнение во многих немецких городах, что представляет собой явную опасность для немецкого народа.

Средний руки немецкий писатель и профессор Поль де Лагард (1827–1891) в своих статьях обращал внимание своих читателей на то, что, по его мнению, всех евреев объединяет ненависть как к христианству в целом, так и ненависть к немецкому народу. Он считал евреев «чуждым» элементом среди европейских народов, элементом, способствующим «разложению» германского народного тела. Эта тема о «разлагающем» влиянии евреев быстро станет очень популярной в Германии. Неосторожно брошенное достаточно либеральным историком Теодором Момзеном слово «разложение» только подкрепляло «научность» подобного рода тезисов (он назвал евреев в древнем Риме «ферментом космополитизма и национального разложения»).

Под влиянием получивших такое широкое распространение в обществе антисемитских настроений уже в начале 1880-х годов по инициативе самого О. фон Бисмарка в Германии стала проводиться ограничительная по отношению к евреям политика, которая во время правления Вильгельма II получила почти официальный статус.

При этом было бы неправильным считать О. фон Бисмарка антисемитом. Это был в первую очередь политик, и он действовал в своих политических и часто экономических интересах, сообразуясь с обстоятельствами. Конечно, можно вспомнить его достаточно многочисленные высказывания антисемитского характера. Но главное даже не в этом. В Германии О. фон Бисмарк тесно связан с одной также важнейшей для этой страны темой, которую многие формулировали как отношение «князя и еврея». Учитывая близкие деловые отношения между Г. Блейхредером и О. фон Бисмарком, можно сказать, что эти два человека, обладавшие колоссальной властью, хорошо вписываются в эту категорию. На эту тему много размышлял и сам А. Гитлер, у которого нельзя не заметить достаточно прохладного отношения к «железному канцлеру».

Большой популярностью у современников пользовалась книга берлинского литератора Теодора Фритча (1852–1933) под названием «Учебник по еврейскому вопросу». Впервые эта книга, которую очень высоко оценивал А. Гитлер, была издана в 1887 году и после этого выдержала почти 50 изданий. Т. Фритч, инженер по образованию, оставил свою специальность и решил посвятить всю свою жизнь борьбе против, как он считал, главного врага немецкого народа – евреев. В его терминологии эта цель формулировалась уже как «очищение тела немецкой нации» от чуждого ему расового элемента – еврейства. При этом автор подчеркивал, что он даже не считает евреев народом, предпочитая называть их «псевдонародной» сектой.

При этом Т. Фритч не допускал никаких компромиссов и настаивал на том, что единственным решением еврейского вопроса в Германии является «очищение» немецкого народного тела от инородного влияния. Таким образом, и в этом случае мы имеем дело с достаточно ясно выраженными элиминаторными настроениями ведущих представителей немецкой интеллигенции по отношению к определенной части своих сограждан.

Т. Фритч был убежден, что, выступая в защиту «либерализма», немецкие евреи на самом деле пекутся только о своих экономических и политических интересах. Но, помимо этого, евреи, по его мнению, являются не только политическими противниками немецкого народа, но и совершенно чужды ему в расовом отношении.

Ссылка на расовые теории, столь распространенные в то время в Европе, по сути дела означала научное обоснование высказываемого мнения. Вся история толковалась как расовое противоборство, а точнее, как попытка евреев установить господство над европейскими христианскими народами. Антисемитизм в Германии в то время основывался, в том числе, и на интерпретации мировой истории с расовой точки зрения.

Уже у Т. Фритча можно найти «научное» разделение рас на «созидающие» (читай: арии) и «разрушители» (читай: евреи). Особое внимание Т. Фритч в своем «Учебнике» уделил критике теоретического наследия евреев. Критика эта начинается уже с Ветхого Завета. Кроме этого он много внимания уделил разбору основных положений Талмуда и Шулхан-аруха.

В 1902 году Т. Фритч стал издавать журнал «Хаммер», в котором продолжал начатое им ранее дело по очищению «тела» германской нации. При этом журнале было также создано издательство, в котором выходило большое количество литературы по большей части антисемитского содержания. В его издательстве в 1920 году вышли в немецком переводе «Протоколы сионских мудрецов».

Т. Фритч, как и многие его единомышленники, вели борьбу против евреев, преодолевая, как они сами заявляли, их яростное сопротивление и даже рискуя собственной жизнью.

На самом деле еще большей опасности подвергались в Германии сами евреи, о чем свидетельствует убийство в 1924 году еврея Вальтера Ратенау. Среди политических деятелей, близких по духу Т. Фритчу, убийца этого влиятельного политика воспринимался как «герой» и «спаситель» немецкого народа.

В 1880 году под антисемитской петицией в Германии было собрано более 250 тыс. (!) подписей. Авторы этого политического документа потребовали от правительства, и в первую очередь от О. фон Бисмарка, ограничить въезд в страну евреев, запретить им занимать государственные должности, сохранить христианский характер школьного образования, а также возобновить публикацию статистических данных относительно численности еврейского населения в стране. Кстати, главным организатором сбора подписей под этой петицией был Бернхард Форстер, шурин известного философа Ф. Ницше.

20 ноября 1880 года эта петиция бурно обсуждалась в прусском парламенте. Некоторые депутаты, прежде всего представитель партии Центра Бахем (Bachem), привели в своих выступлениях красноречивые примеры «еврейского террора» в Германии. А упоминавшийся уже придворный проповедник А. Штекер предупредил прогрессистов о том, что их дальнейшая идентификация с евреями приведет к политическому краху самой партии.

В начале 1920-х годов Т. Фритч критиковал НСДАП, так как считал, что эта партия оказывает негативное воздействие на «народническое» движение. Однако уже в 1929 году он меняет свою позицию и называет А. Гитлера «спасителем» немецкого народа. В свою очередь все заметные фигуры национал-социалистического движения с особым почтением относились к Т. Фритчу, а А. Гитлер, как уже отмечалось, высоко ценил его книгу «Учебник по еврейскому вопросу» и имел эту книгу у себя в библиотеке.

В начале 1890-х годов в Германии была издана книга профессора Юлиуса Лангбена «Рембрандт как воспитатель». Первоначально она была издана анонимно, но эффект от ее появления многие в Германии сравнивали с эффектом разорвавшейся бомбы. Уже через несколько недель после выхода в свет было продано больше 100 тыс. экземпляров этой книги. Позднее в одной из библиотек Мюнхена с этой книгой внимательно ознакомился и А. Гитлер.

Ю. Лангбен пробовал себя на поэтическом поприще, но без особого успеха. Более того, против него были выдвинуты обвинения в литературной порнографии. Скрываясь от преследования со стороны германских властей, он в 1893 году переселился в Вену, где попал под влияние воинствующего антисемита бургомистра Вены Карла Луэгера, к идеям которого был небезразличен и молодой А. Гитлер.

Ю. Лангбен был вынужден бежать и из Вены, и вообще он вел достаточно сомнительный образ жизни. Его метания привели его в лоно католической церкви, а затем и в орден доминиканцев.

Скрывающийся от правосудия полупорнографический поэт был убежден в том, что только одна раса на земле облагает способностью творить – это арии, в первую очередь германцы.

По мнению Ю. Лангбена, Рембрандт лучше, чем кто либо другой, представлял собой «низовую немецкую сущность», будучи одновременно и крестьянином, и аристократом. Великий голландский художник и был для беглого поэта воплощением идеального немца. Кроме того, Ю. Лангбен был убежден, что евреям, если они будут оставаться евреями и не растворятся в христианской массе, нет места в немецком обществе.

Не удивительно, что Ю. Лангбен не был в восторге от демократии. Его идеалы были ближе к цезаризму, он сам жил в ожидании пришествия «фюрера», вождя, и успешно передавал свои ощущения немецкой молодежи.

Как и для многих других авторов этого направления для Ю. Лангбена было характерно последовательное ужесточение его позиции по отношению к евреям. В 37 (!) издании «Рембрандта как воспитателя» он уже откровенно говорил о том, что современные «плебейские по своей сути» евреи являются «смертельным ядом» для немецкого народа и с ними надо поступать соответственно. В 39 (!) издании книги евреи уже стали для него «временной чумой и холерой».

В процессе работы над очередными изданиями своего «Рембрандта» Ю. Лангбен переписывался с Т. Фритчем и использовал его критические замечания. Сходные взгляды он изложил и в следующей своей книге, получившей достаточно странное название «Немец Рембрандт».

Есть все основания считать, что Ю. Лангбен был одним из весьма влиятельных теоретиков и основоположников расового антисемитизма в Германии.

Идеи Ю. Лангбена были чрезвычайно популярны среди берлинской молодежи, особенно среди группы, получившей название «Перелетные птицы», которые устраивали свои собрания в Штеглице – одном из районов Берлина.

К числу заметных фигур в истории германского политического антисемитизма следует отнести политика и публициста Макса Либермана фон Зонненберга. В 1881 году он принял самое активное участие в подготовке петиции, призывавшей к ограничению влияния евреев в германском обществе. Это сделало его сразу одним из лидеров «народнического» движения в этой стране.

У М. фон Зонненберга сложились тесные отношения, основанные на взаимной политической симпатии, с придворным проповедником и известным антисемитом А. Штекером.

Будучи главным редактором газеты «Дойче фольксцайтунг», М. фон Зонненберг оказывал значительное влияние на общественное мнение, активно проповедуя свои политические взгляды. Его возможности значительно расширились, когда в 1890 году он стал депутатом рейхстага. В своих политических взглядах он опирался в основном на расовую теорию Х.Ст. Чемберлена.

Гвидо Лист, родившийся в 1848 году в Вене и оказавший достаточно заметное влияние на молодого А. Гитлера, к концу XIX века был весьма влиятельной и авторитетной фигурой в среде австрийских немецких националистов. Для того чтобы придать своему имени большую весомость, он самовольно присоединил к нему аристократическую приставку «фон». В 1895 году Г. фон Лист издал книгу «Вхождение Остары», в которой он описал, как патриарх германских богов Вотан клянется покончить с тысячелетним подавлением германского народа. Именно в момент этого освобождения германская богиня весны Остара и должна была, по мнению автора, войти в Австрию, заявив, таким образом, об освобождении племени ариев.

В 1902 году Г. фон Лист на какое-то время ослеп, но одновременно, по его собственному заявлению, обрел внутреннее зрение, что позволило ему познать все тайны германского мистицизма и эзотеризма.

Вновь обретший зрение мистик перенес свой мистический опыт на бумагу и направил свою книгу в Императорскую академию. Оттуда рукопись была возвращена без каких-либо комментариев.

Тогда в 1907 году, в год переезда А. Гитлера в Вену, было создано «Общество Гвидо фон Листа», основной целью которого было собирание средств, необходимых для публикации его мистических откровений.

Самую активную поддержку Г. фон Лист получил от «всегерманской» националистической печати. Одним из почетных членов этого общества был влиятельный бургомистр Вены Карл Луэгер.

Штаб-квартира «Общества Гвидо фон Листа» находилась совсем недалеко от первой квартиры А. Гитлера и располагалась в шестом районе австрийской столицы.

Все основные книги Г. фон Листа, в том числе «Загадка рун» и «Переход от вотанизма к христианству» были опубликованы в первые годы жизни в Вене будущего немецкого «фюрера».

Г. фон Лист настаивал на том, чтобы гражданские права предоставлялись только представителям арийской расы. Главными врагами ариев он считал католическую церковь, евреев и масонов. По его убеждению, все эти перечисленные враги ведут войну на уничтожение (Vernichtungskrieg) против арийской расы. В связи с этим арийский мистик активно проповедовал войну, которую должны начать и победоносно завершить арио-германцы. В результате этой победы в мире он планировал установить господство «правящего человека» (Herrenmensch), то есть немцев над низшими расами, или «недочеловеками».

Для подготовки будущих победоносных битв против «недочеловеков» по инициативе Г. фон Листа были образованы тайные арийские организации, созданные по типу масонских лож. Как раз в год переезда А. Гитлера в Вену Г. фон Лист создал организацию, получившую название «Арманеншафт», членов которой он отбирал непосредственно сам.

Все эти тайные или полутайные общества расовой направленности имели часто между собой самые тесные контакты. Так, например, известно, что у последователей Г. фон Листа были тесные отношения с учениками Л. фон Либенфельса. Помимо этого австрийские общества имели самые тесные контакты с «Байрейтским кружком», а также с членами «Общества Туле». Почти все эти группировки использовали в качестве одного из своих символов свастику, которая стала на рубеже веков чрезвычайно популярна как в Австрии, так и в Германии.

В сохранившейся личной библиотеке А. Гитлера есть книга с дарственной надписью от одного из членов «Общества арманов» Бабетты Штайнингер, которая обращается к нему как к «брату». Есть и другие свидетельства того, что, скорее всего, он был членом одного из тайных обществ, находившихся под покровительством Г. фон Листа.

В своих выступлениях А. Гитлер часто использовал «тезис» о том, что только «арии» являются расой, способной создавать культуру. На протяжении всей жизни он пытался представить себя как «борца за культуру» против элементов «разложения». Эту ссылку на «борьбу за культуру» он часто использовал в качестве оправдания своей элиминаторной расовой политики. Нет сомнений в том, что и в этом он был очень близок к взглядам Г. фон Листа.

К числу основных идей А. Гитлера, истоки которых легко проследить в его венском наследии, можно причислить также намерение «очистить арийскую расу» от всех чуждых элементов. Вообще можно сказать, что «сохранение чистоты крови», а также культивирование новой «чистой расы» были одними из главных пунктов в идейном наследии А. Гитлера. Вот что он говорит в одном из выступлений 1939 года в Мюнхене: «…мое мировоззрение говорит мне, что я должен сохранять в чистоте наше народное тело и оберегать его от чуждой крови» (Hamann, 201).

А. Гитлер, будучи уже фюрером германского народа, попытался преуменьшить степень влияния на него венского расового теоретика Ланца фон Либенфельса. При этом А. Гитлер утверждал, что теории Л. фон Либенфельса были лишены «научности», но этот недостаток был преодолен в работах Х. Ст. Чемберлена (Koehler, 289).

Это отречение, возможно, было связано с тем, что Л. Фон Либенфельс слишком часто и слишком откровенно говорил о своем влиянии на А. Гитлера. Конечно, образ вождя нации тщательнейшим образом конструировался в первую очередь самим его хозяином. Л. фон Либенфельс стал в какой-то момент не слишком удобной фигурой, но по сути дела это ничего не меняет.

В возрасте 77 лет этот идеолог поделился своими воспоминаниями и рассказал о том, как молодой А. Гитлер пришел к нему домой для того, чтобы попросить недостающие номера журнала «Остара». Л. фон Либенфельс удовлетворил просьбу «чрезвычайно бедно выглядевшего» молодого человека и дал ему еще две кроны на трамвай.

Л. фон Либенфельс родился в 1874 году в Вене в семье учителя. В возрасте 19 лет принял монашество в монастыре Святого креста в Винервальде. Он спокойно и мирно занимался историей своего монашеского ордена, пока ему не приснился «вещий» сон (так же, как Гвидо фон Листу), в котором он увидел, как рыцарь в доспехах попирает ногой обезьяну. Этот сон лег в основу учения Л. фон Либенфельса, суть которого сводилась к тому, что «господствующий человек» должен в конечном итоге победить «обезьяноподобного человека» или «человекообезьяну».

В возрасте 25 лет по причине «повышенной нервозности» Л. фон Либенфельс покинул монашеский орден, однако тут же организовал свой «Орден нового храма». В это время он уделял много внимания изучению мифа о Граале и расовым теориям – все это было в той или иной мере близко к идейному миру Г. фон Листа.

Каким-то образом ему удалось объединить вокруг себя весьма большое количество своих сторонников, среди которых были и достаточно богатые люди. На их деньги ему и удалось купить развалины крепости Верфенштайн в местечке Штруденгау на Дунае.

Как и другие предтечи А. Гитлера, Л. фон Либенфельс в 1902 году стал активно заниматься конструированием своего собственного мифа. Путем несложных манипуляций Адольф Ланц стал бароном доктором Адольфом Георгом Ланцем фон Либенфельсом.

Деньги на жизнь Л. фон Либенфельс зарабатывал в основном как журналист. Он сотрудничал преимущественно с так называемыми «всегерманскими» изданиями, которые получали щедрую поддержку от Георга Шенерера – другого политического кумира молодого А. Гитлера.

Помимо того, что Л. фон Либенфельс активно критиковал католическую церковь, он был ярым сторонником арийской расовой теории. Он считал, что на смену религиозным и национальным войнам уже в ближайшем будущем придут расовые войны. Совершенно очевидно, что его взгляды в этом отношении не были оригинальны, и у него отчетливо прослеживалось влияние Г. фон Листа.

Л. фон Либенфельс был принят в общество Г. фон Листа и сам в свою очередь сделал своего коллегу членом «Ордена нового храма». В 1906 году, то есть за год до переезда А. Гитлера в Вену, Л. фон Либенфельс стал издавать журнал «Остара», который пользовался достаточно большой популярностью.

Центральное место в теории Л. фон Либенфельса занимал вопрос о чистоте крови. Эти идеи вообще были необычайно популярны в то время в Вене. Не следует забывать, что в этом городе двадцать лет прожил Х.Ст. Чемберлен – классик этого жанра, оказавший, пожалуй, самое большое в идеологическом смысле влияние на молодого А. Гитлера и не только на него одного.

Есть много сюжетов или отдельных тем, которые были характеры для антисемитски настроенных организаций и их членов в Вене. Одна из них – кровосмешение. Если принимать во внимание то обстоятельство, что вопрос о крови был центральным для расовых теорий того времени, можно считать, что эта была одна из главных тем.

В «Майн кампф» А. Гитлер описывает молодого еврея, который с сатанинским вожделением смотрит на ничего не подозревающую арийско-немецкую девушку. Затем этот молодой человек «оскверняет» девушку и, таким образом, отнимает ее у немецкого народа.

На эту тему любил также рассуждать Л. фон Либенфельс. Особенно эта тема привлекла его внимание в 1921 году во время оккупации французами части рейнской области. Тогда он написал статью под названием «Немецкая баба и еврей».

* * *

Еще в 1876 году профессор венского университета Теодор Бильрот с тревогой говорил о чрезмерном, по его мнению, количестве евреев среди студентов медицинского факультета. Он считал также, что столь большое количество евреев не дает возможности для «ариев» получить необходимое образование. Он же высказывал весьма распространенное тогда мнение о том, что евреи никогда не смогут стать немцами.

Эти призывы были услышаны, и в 1877 году влиятельный венский студенческий союз «Буршеншафт тевтония» ввел в свой устав так называемые «арийские параграфы», по которым евреи не могли стать членами объединений. Его примеру быстро последовали и другие студенческие союзы.

После покушения на русского царя Александра II в 1881 году в Австрию переселились 200 тыс. евреев. Как в немецком, так и в австрийском общественном мнении царило убеждение, что это убийство – дело рук радикально настроенных евреев. Всего, по данным некоторых историков, до 1914 года из Российской империи в Европу переселились около 2 млн. евреев.

Не случайно, что в 1882 году в Дрездене прошел «Первый антиеврейский конгресс», на котором было заявлено об усилении борьбы против еврейского влияния. Было также высказано требование о необходимости прекратить переселение евреев из России, а также об усилении военной охраны государственной границы.

Широкое распространение в это время в Германии и Австрии получило требование об отмене положений об «эмансипации» евреев, то есть о предоставлении им всех прав гражданства. Предлагалось рассматривать их как временно проживающих на территории этих стран иностранцев.

В Вене власти пытались противодействовать антисемитским эксцессам, но в Галиции и в Венгрии часто доходило дело до погромов.

Хотя австрийский император Франц-Иосиф и пытался защитить своих подданных евреев, тем не менее, он сам, по свидетельству своей дочери, считал себя антисемитом (Hamann, 474).

В Австрии вообще борьбу против евреев сравнивали с освободительной войной против Наполеона – таков был статус политического антисемитизма в этой стране. В школах, на фабриках, на здании парламента в то время вывешивались списки евреев. Помимо собственно евреев туда включались и так называемые «еврействующие», то есть люди, якобы находящиеся в услужении евреям.

Уже в начале века антисемитски настроенные политики в Австрии стали призывать к бойкоту еврейских торговцев. А. Гитлер также считал, что надо вести борьбу против попытки установить господство евреев в этой области.

Характерным для того времени было обвинение евреев в том, что они торгуют «живым товаром», то есть молодыми девушками. Случаи подобного рода торговли часто фигурировали в полицейской хронике начала XX века в Австрии. Так, весьма компетентный историк Бригитте Хаманн утверждает, что в год в Галиции, Венгрии и Богемии пропадало до 1500 девушек.

Отдельно следует сказать о проявлениях антисемитизма в германской культуре. Еще Р. Вагнер использовал в статье «Произведение искусства будущего» термин «еврейский модерн». Он считал это явление «убогим» и, конечно же, вредным для немцев. Официальный термин «дегенеративное» (entartet) искусство, получивший такое широкое хождение во время нацистского правления, был, в действительности, одним из популярных обозначений «еврейского модерна» в Вене. Р. Вагнер вкраплял высказывания о «дегенеративности» евреев даже в тексты своих оперных либретто. Так, в «Риенци» мы читаем: «Народ, нарушивший обет верности народному трибуну Риенци, – это дегенеративный народ». А в своих статьях известный композитор резко критиковал засилье, как он считал, евреев в газетах и издательском деле.

Обвинения в адрес евреев в Вене в начале XX века ничем не отличались от позиции автора «Риенци». Активисты националистических движений считали, что так называемый «еврейский модерн» оказывает губительное воздействие на традиционные нравы. С резкой критикой «g?ut juif» или «еврейского вкуса», выступала газета «Альдойче тагблат», по мнению которой, смысл этого нового вкуса состоял в «драматике раздевания, длине обнаженных ног и округлости груди».

Все венские издания были, по сути дела, поделены на два больших лагеря – на «еврейскую прессу» и «антисемитскую». Германские националисты считали, что «еврейское искусство» существует только потому, что его слишком активно поддерживает «еврейская пресса».

В контексте полемики этнических немцев и евреев слово «дегенеративный» приобрело совершенно иное значение. В антисемитских кругах Вены это слово стали употреблять в духе дарвиновского учения применительно к людям, которые сами утратили склонность к труду, но живут как паразиты за счет труда других людей. Нетрудно догадаться, кого имели в виду венские антисемиты, употребляя теперь это слово.

* * *

Вообще давление на евреев в Вене к началу ХХ века значительно возросло. И это затронуло и тех, кто уже давно считал себя хорошо ассимилированным, и тех, кто лишь недавно приехал в столицу Австрии. Не случайно сотрудник отдела культуры венской газеты «Нойе фрайе прессе» Теодор Герцль (1860–1904) в 1896 году издал книгу под названием «Еврейское государство», в котором он изложил свой взгляд на решение еврейской проблемы путем создания еврейского государства в Палестине.

Хотя Т. Герцль родился в Будапеште, он был по своему духу венцем, со всеми вытекающими из этого последствиями. Под руководством своей матери Жанетт Диамант он получил прекрасное воспитание в духе либеральных идей того времени. Но уже в школе в Будапеште он столкнулся с открытыми проявлениями антисемитизма, что заставило его перейти в евангелическую гимназию, где большинство учеников составляли евреи.

Т. Герцль сознательно выбрал для ассимиляции немецкую культуру. Не случайно, уже будучи студентом Венского университета, он в 1880 стал членом «Буршеншафт Альбиа», в котором были широко распространены германские националистические идеи, которые были ему самому очень близки. Но как раз в это время в этих студенческих дуэльных товариществах стали активно распространяться антисемитские настроения.

В 1883 году Т. Герцль стал свидетелем антисемитского студенческого выступления, организованного по поводу смерти немецкого композитора Р. Вагнера. После этого он подал заявление о выходе из «Альбии», которое было, к его удивлению, удовлетворено.

Т. Герцль после окончания университета стал заниматься журналистикой, в основном работал в отделе культуры (Feuilleton), а в 1891 году стал корреспондентом газеты «Нойе фрайе прессе» в Париже. Именно так он увлекся политикой. Именно в Париже он во многом изменил свое отношение и к еврейской проблеме.

Молодой журналист готовился к встрече со страной свободы и просвещения, но на деле ситуация во Франции оказалась во многих отношениях еще хуже, чем в Австрии. Вместо просвещенной культуры и расцвета либерализма ему пришлось столкнуться с «анархистским террором» и «варварским антисемитизмом».

Во Франции в то время не было почти ни одного крупного политического скандала, в котором бы не выдвигались обвинения в адрес евреев. В 1885 году в Париже вышла книга Эдуара Дрюмона «Еврейская Франция», в которой автор потребовал пересмотра законов об эмансипации, а также настаивал на экспроприации еврейского капитала. С 1894 года Э. Дрюмон издавал газету «Либр пароль», которая пользовалась большой популярностью в стране и обладала, кроме того, большим политическим влиянием. На страницах этого издания в первую очередь пропагандировались радикальные антисемитские взгляды. На настроение Т. Герцля в тот момент повлияло его разочарование в семейной жизни, а также потеря двух самых близких друзей, один из которых покончил жизнь самоубийством, а другой – выходец из России – погиб в Африке, где занимался поиском места для возможного еврейского поселения.

Не последнюю роль в отходе Т. Герцля от либеральных взглядов сыграл и объявленный 22 декабря 1894 года обвинительный приговор по делу Дрейфуса. Сам Т. Герцль сомневался в виновности французского офицера, но больше всего его поразила реакция французской публики, основным лозунгом которой была тогда фраза «Смерть евреям!».

Окончательно Т. Герцль потерял веру в возможность ассимиляции евреев в Европе, когда в конце мая 1895 года во французском парламенте прошли дебаты по вопросу о запрете «инфильтрации» евреев во Францию. Это напомнило ему антисемитские законодательные предложения, которые внес на рассмотрение парламента влиятельный австрийский политик Г. фон Шенерер в 1887 году. Т. Герцль был вынужден принять во внимание и тот факт, что антисемитски настроенный политик К. Луэгер стал в 1897 году бургомистром Вены. Еще находясь под влиянием этих сообщений из Вены, Т. Герцль пошел на представление оперы Р. Вагнера «Тангейзер» в Опера де Пари. Как это ни покажется странным, но именно под влиянием этой оперы Т. Герцль дома стал набрасывать первые контуры еврейского государства в Палестине.

Создание еврейского государства в принадлежавшей тогда еще турецкому султану Палестине и Т. Герцль, и многие его сподвижники воспринимали как вариант спасения, в том числе и от физического уничтожения. Близкий соратник Т. Герцля Макс Нордау особенно подчеркивал, что сионизм, по его мнению, «является единственным спасением для евреев, без которого они могут погибнуть» (Hamann, 486).

* * *

К началу XX века в Российской Империи проживали более пяти миллионов евреев, в Австро-Венгрии – более двух миллионов, в Галиции – 850 тысяч и более 100 тысяч в Буковине. В Германии, как я уже указывал, насчитывалось 500 тысяч евреев.

Русская революция 1905 года послужила поводом для радикально настроенных европейских антисемитских организаций для запугивания своих граждан угрозой еврейской смуты и еврейского заговора.

Уже в ноябре 1905 года под руководством К. Луэгера в Вене была организована демонстрация противников социал-демократов, которая прошла под лозунгом «Долой еврейский терроризм!».

Следует иметь в виду, что в представлении обычных граждан австрийская социал-демократия была синонимом рвущихся к власти еврейских политиков, первыми среди которых были В. Элленбоген и В. Адлер.

В выступлениях самого обер-бургомистра К. Луэгера уже тогда звучали в адрес евреев весьма серьезные угрозы. Так он открыто говорил о том, что «если родина будет в опасности, то они (его сторонники. – С.Д.) будут беспощадны к ее врагам».

После этого выступления либеральные партии устроили парламентские слушания по вопросу о выступлении К. Луэгера, но это, по сути дела, только дало ему еще одну возможность изложить свои взгляды на деятельность австрийских социал-демократов. «Все, кто разбираются в расовом вопросе, – заявил на этих слушаниях К. Луэгер, – хорошо осведомлены о том, что вождями социал-демократов являются исключительно евреи» (Hamann, 490).

В 1907 году в австрийской столице одним из центральных политических вопросов был вопрос о «русских евреях». Масла в огонь этой дискуссии подлила и появившаяся в этом же году книга Рудольфа Врбы «Революция в России». В этой книге, автор которой не скрывал своих антисемитских взглядов, Р. Врба особенно подчеркивал, что «погромы в России» являются вынужденной защитой христиан против «еврейской угрозы».

Как и многие антисемитские книги того времени в Германии и Австрии, «Революция в России» была с претензией на научность, и в ней содержалось большое количество статистического материала. Естественно, что автор много распространялся и на тему о «мировом еврейском заговоре». Напомним, кстати, что «Протоколы сионских мудрецов» еще не были в то время опубликованы ни в Германии, ни в Австрии.

Революция 1917 года в России вновь усилила антисемитские настроения в Германии и Австрии. На опыт русской революции 1917 года А. Гитлер часто ссылался в своих выступлениях, в которых он открыто называл «диктатуру пролетариата» в Советской России «диктатурой евреев». «Меня всего начинает трясти, – говорил А. Гитлер, – при мысли о том, что будет на нашем перенаселенном людьми континенте, если хаос большевистской революции добьется у нас успеха» (Fest, 147).

Аргументы германских и австрийских антисемитов по поводу революции 1917 года не отличались от тех, которые приводились после 1905 года. Только угрозы физической расправы с евреями в Германии и Австрии стали звучать чаще.

В это время А. Гитлер однозначно сформулировал свои политические цели – «уничтожение и искоренение марксистского мировоззрения». Хотя здесь впрямую не говорится о физическом устранении носителей этой идеологии, глухие намеки на это содержатся уже в самой формулировке. Однако сомнения по этому вопросу могут возникать только у тех, кто не знаком с большинством программных произведений А. Гитлера. В контексте его собственных размышлений на этот счет, в элиминаторном подходе его к решению этой проблемы сомневаться не приходится.

«Я многому научился у марксизма, – заявил А. Гитлер в одном из своих выступлений в 1919 году. – Но я не имею в виду это скучное учение об обществе, которое иначе как абсурдным не назовешь. Но я действительно научился их методам».

В данном случае А. Гитлер, несомненно, ссылается на так называемую «баварскую революцию» 1919 года в Германии. Среди наиболее активных руководителей мюнхенской советской республики было несколько выходцев из России. Это в первую очередь Евгений Левине и Павел Борисович Аксельрод. Что касается Е. Левине, то его современные немецкие историки считают вообще действовавшим на тот момент членом Красной Армии. Таким образом, известный немецкий тезис об «ударе ножом в спину» имеет как антисемитские, так и антирусские коннотации.

Тогда и возник в Германии разговор о «русском терроре» в Баварии. Хотя при столкновениях с частями рейхсвера, которые вошли в Баварию для подавления революции, погибло также много революционеров, – в том числе такие руководители восстания, как К. Эгельхофер, Г. Ландау и Е. Левине, – в коллективной национальной памяти немцев остались лишь воспоминания о «русском терроре», а также о гибели нескольких членов праворадикального «Общества Туле».

В свете кровавых событий в Баварии в Германии в целом комментировали и появившийся примерно в то же время в этой стране перевод «Протоколов сионских мудрецов», где, в частности, говорится: «От нас… будет исходить всеобщий террор».

Одной из жертв так называемого «русского террора» тогда стал даже папский нунций Эудженио Пачелли – будущий папа Пий XII, о котором речь еще впереди. Но скажем сейчас только, что у него баварские революционеры конфисковали автомобиль. Чтобы выразить новой власти свой официальный протест, он на следующий день направился в революционный штаб. Вульгарность того, что он там наблюдал, его поразила. «Это сущий ад», – вспоминал он. Особенно ему запомнились одна женщина, которую он сразу распознал как еврейку и сожительницу Макса Левьена. Это была, по его словам, «молодая русская еврейка и разведенная, и она была там главной».

«Этот Левьен, – продолжал папский нунций, – молодой человек примерно 30 или 35 лет, также русский еврей. Бледный, грязный, глаза его свидетельствовали об употреблении наркотиков, хриплый голос, вульгарный, отвратительный, одновременно умный и лукавый…»

Революционная практика «русского террора» в Баварии (немцы воспринимали это тогда однозначно как «еврейский террор») резко актуализировала весь антисемитский контекст в Германии, где самым активным образом после поражения в Первой мировой войне велись поиски козла или козлов отпущения. Именно в это время «еврейская проблема» стала восприниматься в Германии не как один из теоретических тезисов антисемитской пропаганды, а как реальная угроза для физического существования германской нации.

В этом же антисемитском контексте воспринимались и достаточно унизительные положения Версальского договора. Даже большой гуманист и писатель Томас Манн не мог удержаться и заявил, что таким образом «киргизы» (зашифрованное для Т. Манна обозначение евреев) собираются похоронить европейскую культуру. Поэтому не случайно А. Гитлер, начиная войну на уничтожение против Советского Союза, заявлял о том, что он собирается защищать европейскую культуру.

После подавления Баварской советской республики военный комендант Ганс фон Зейссер издал 11 мая 1919 года распоряжение, по которому было запрещено нахождение на территории этой земли всех лиц без гражданства, приехавших после 1 августа 1914 года. Это касалось в первую очередь нескольких тысяч евреев, перебравшихся из России в Германию. Все они теперь подозревались в причастности к «еврейско-большевистскому» мятежу в Баварии. Планировалось также изгнать всех евреев, даже тех, которые имели германское гражданство. Только вмешательство премьер-министра Бамберга привело к тому, что эта мера не была принята. Хотя на высылке всех евреев настаивал резко антисемитски настроенный глава полицейского ведомства Баварии Эрнст Пёнер (Ernst Poehner). Он был, конечно же, абсолютно убежден в том, что носителями идеологии большевизма являлись евреи, приехавшие из России.

Не меньшим антисемитом был капитан Карл Майр (Mayr), возглавлявший разведывательный отдел в командовании 4-й группы. Он был ответственным и за организацию «антибольшевистского образования». На такого рода курсы, которые проводились в Мюнхенском университете в июне 1919 года, был направлен уже хорошо себя зарекомендовавший и выполнявший отдельные деликатные шпионские задания отставной ефрейтор А. Гитлер.

Уже 16 сентября А. Гитлер по указанию К. Майра подготовил доклад на тему «Правящая социал-демократия и еврейство». В этом докладе А. Гитлер потребовал, чтобы «антисемитизму чувства» был противопоставлен «антисемитизм разума». Конечно, ему очень пригодился в это время его венский опыт и знакомство с этой темой. Основываясь на усвоенном в Вене материале, он уже говорил о том, что евреи – это не религиозная группа, а отдельная раса, которая является в Германии «чуждым элементом». Конечной целью должно было быть, по его мнению, «удаление евреев из пределов Германии».

В это же время в Мюнхене активно занимался пропагандой своего учения авантюрист и путешественник Рудольф Фрейхерр фон Зеботтендорф. Его общество было организовано по типу франкмасонского. То есть с использованием конспиративных организационных элементов. В это общество, как это ни покажется странным, входили добропорядочные и достаточно богатые жители Мюнхена, и они часто проводили свои заседания в гостинице «Четыре времени года». В здании этой же гостиницы располагалось тайное отделение «Общества Туле». Его заседания посещали председатель «Немецко-народнического общества охраны» Вильгельм Ромедер (Rohmeder), глава мюнхенской полиции Пенер, а также шеф политической полиции Вильгельм Фрик. Там можно было также увидеть отставного полковника Рудольфа Гесса в сопровождении своего бывшего начальника и учителя, большого специалиста по геополитике Карла Хаусхофера (Haushofer). Этот генерал в отставке по поручению руководства «рейха» много путешествовал по Дальнему Востоку, выполняя, разумеется, сугубо секретную миссию. Из интересующих нас лиц там также можно было увидеть известного антисемита Готтфрида Федера, А. Розенберга и, разумеется, Дитриха Экарта.

Широкое хождение в «Обществе Туле» имели и разного рода мистические концепции, в том числе и о вечной германской душе «Туле» и о германской «высшей расе». Однако центральное место все же занимала идея об избавлении отечества от еврейского господства.

Г. Гиммлер, ставший позднее также членом этого общества, уже будучи рейсфюрером СС, направил в Исландию специальную экспедицию, целью который было обнаружение «вечногерманской души Туле».

Одному из братьев по обществу журналисту Карлу Харреру (Harrer) руководством общества было поручено установить контакт с рабочим-слесарем Антоном Дрекслером, автором книги «Мое политическое пробуждение», организатором рабочего кружка, на основе которого была создана Немецкая рабочая партия.

В ноябре 1919 года был создан строго законспирированный «Боевой отряд Туле», в задачу которого входило ведение борьбы против «советских» тенденций в Баварии, в первую очередь в самом Мюнхене. Штаб-квартира этого боевого отряда «Общества Туле» была организована неподалеку от гостиницы «Четыре времени года», и туда стекалась информация самого разного плана от большого количества осведомителей, которая затем передавалась представителям «рейхсвера» и добровольческого корпуса.

Следует также сказать о том, что и газета «Мюнхенский беобахтер», которая вскоре стала называться «Фелькише беобахтер», имела самые тесные связи с братьями по тайному обществу.

Здесь замыкается один из кругов или один из элементов биографической параболы в жизни А. Гитлера. У него складываются самые тесные отношения с Д. Экартом, который и познакомит молодого партийного пропагандиста с главным теоретиком расового антисемитизма англичанином, но немцем в душе, Хьюстоном Стюартом Чемберленом, который жил, после 20 лет, проведенных в Вене, недалеко от Мюнхена в Байрейте.

А. Гитлер рано стал стремиться к тому, чтобы производить на других впечатление решительного человека, человека действия, а не интеллектуала-слабака. После Первой мировой войны, находясь в Мюнхене, он уже говорил о том, что готов «проломить череп тому, кто отважится оппонировать» ему в политическом споре (Fest, 91).

Нельзя исключить, что это качество особенно нравилось представителям «Байрейтского кружка»: они искали решительного и смелого политика, на которого можно было бы возложить провиденциальное дело своего учителя Р. Вагнера.