Василий Владимирский ВЫЛЕЗАЙ, ПРИЕХАЛИ!

Независимо от того, сколько значительных произведений подарил минувший год отечественной фантастике, он обречен войти в историю «жанровой» литературы как последний, когда все катилось по накатанной колее. Десять лет назад, в 1998-м, российская НФ была подрублена дефолтом под корень и долго, мучительно выкарабкивалась из образовавшейся ямы. Последствия 2008-го нам еще только предстоит осознать. Странно получилось: долгое время читатели, критики, писатели и даже издатели сетовали на «кризис перепроизводства», однако при должной сноровке и настойчивости любой поклонник фантастики мог найти книгу, удовлетворяющую его взыскательный вкус — пусть даже выпущенную провинциальным издательством тиражом 800 экземпляров. «Малые издательства» хором проклинали книготорговцев, но при этом не прекращали печатать тексты, многие из которых вошли в список обязательного чтения для продвинутых фэнов. Издательства-«монстры» осваивали новые ниши и порой позволяли своим постоянным авторам шагнуть за пределы «формата». В общем, жизнь бурлила, пусть некоторым привередам и казалось иначе, — и вдруг все застыло в одно мгновение. Все, обрыв кинопленки. Вылезай, приехали! Сохранится ли былое разнообразие, рискнет ли в новых условиях кто-то тратить деньги и время на сугубо экспериментальные проекты? Пока на этот вопрос у нас нет ответа.

Любители фантастики хорошо помнят те времена, когда героическая фэнтези почти безраздельно правила бал на прилавках книжных магазинов. От рыцарей и драконов, эльфов и гоблинов, ведьм и друидов было буквально не продохнуть. Однако в последние годы магическая радуга заметно потускнела, и на первые места в списках фантастических бестселлеров стали пробираться совсем другие романы. Почувствовали это и авторы, на которых много лет держался авторитет фэнтези. В минувшем году Волшебная Страна прирастала в основном за счет продолжений, причем общей тенденции не избежали даже лучшие из лучших. Действие романа Марины и Сергея Дяченко «Медный король» разворачивается в том же мире, что и в их книге «Варан» (2004). Снова перед нами мелькают «картинки из жизни» своеобразной биологической цивилизации. Встает над морем Летающий Город народа Золотых, чернеет неприступная твердыня Замка, целиком высеченного из скалы, древней жестокостью дышат сумрачные леса людоедов-гекса… Место, которое в нашем мире занимают орудия и инструменты, созданные из металла, дерева и камня, здесь отведено модифицированным животным, растениям и насекомым. Но и чисто магических сущностей на страницах романа хватает. Загадочный Медный Король может дать все что угодно человеку, готовому расстаться с самым дорогим, — достаточно произнести несложную словесную формулу. Главный герой романа, бывший раб и бывший переписчик Развияр, проходит путь возмужания и обретает нешуточную власть, принося одну жертву за другой. В который раз Дяченко ставят рискованный этический эксперимент: как далеко способен зайти человек, получивший в свои руки столь могучий инструмент исполнения заветных (хотя и не всегда осознанных) желаний? Все хорошо, кроме одного: забыть о неизбежной вторичности этой книги по отношению к «Варану» никак не получается.

В давно обжитый мир возвращаются и Олди на страницах «Гарпии». Действие книги разворачивается в той же вселенной, что и в «Шмагии», «Приюте героев», «Трех повестях о чудесах» и многих других произведениях соавторов. На сей раз Дмитрий Громов и Олег Ладыженский выводят на первый план расу гарпий, «хомобестий» с нечеловеческой психологией и физиологией, мыслящих и чувствующих совсем иначе, чем мы с вами. Последовательность харьковских соавторов в описании этого племени сделала бы честь иному сочинителю научно-фантастических романов про пришельцев. На мой взгляд, их подводит лишь чересчур богатая фантазия и бескорыстное желание поделиться с читателями абсолютно всеми наработками, возникшими в процессе создания книги. Мир, богатый деталями, не лезет в тесные рамки сюжета, словно распаренная квашня в тесную кадку. Слишком много вкусных подробностей, колоритных персонажей, о каждом хочется сказать хотя бы пару слов — как тут удержаться?.. В результате действие вязнет в отступлениях, как топор в суковатом полене. И в то же время именно этот стиль — избыточный, барочный, изобилующий изящными, но лишенными всякой функциональности завитушками, — придает тексту своеобразие. Мало ли у нас авантюрно-приключенческих романов, где сюжет мчится на всех парах, в то время как фантазия буксует?..

Едва ли не главным трендом 2008 года стала напряженная дискуссия о необходимости возрождения классической научной фантастики, ведущаяся, в основном, на повышенных тонах. Видно, тема и впрямь оказалась болезненной — не зря к спору подключились писатели калибра Олега Дивова. Застрельщиками выступили Ярослав Веров и Игорь Минаков, авторы дилогии «Десант на Европу» / «Десант на Сатурн». В своих книгах писатели экспериментируют с социальной моделью, которую в свое время ввели в обиход братья Стругацкие на страницах повестей из так называемого «Полуденного» цикла. Как будет развиваться общество, в котором решены все насущные проблемы современности, где каждому отдельному человеку открыты все возможности: хочешь — развлекайся историческими реконструкциями, хочешь — летай к звездам, хочешь — вступай в ряды анархистов-«трикстеров»? Есть ли у него будущее? Какие механизмы включатся, какие тенденции возобладают? Разумеется, не Минаков с Веровым первыми задались этими вопросами, но их энергичные манифесты, звучавшие со страниц прессы и в Интернете, а также многочисленные сетевые перепалки, в которые соавторы бросались очертя голову, не остались незамеченными и добавили романам популярности. К февралю 2009 года «Десанты» уже были отмечены двумя харьковскими «Золотыми Кадуцеями», а также московской «Чашей Бастиона», и не факт, что звездопад на этом закончится.

Другой адепт «твердой НФ», петербуржец Антон Первушин, в своих высказываниях куда менее радикален — однако по количеству премий он своих коллег явно переплюнул. Часть наград Антону принесли повести, вошедшие в сборник ««Гроза» в зените».

Первушин описывает три альтернативных варианта развития СССР. Известный популяризатор и историк космонавтики, он и в прозе остается верен себе: все его альтернативы так или иначе связаны с космическими достижениями и просчетами нашей державы. Могли ли американцы еще в середине пятидесятых первыми вывести на орбиту Земли сателлит, и как это повлияло бы на «космическую гонку»? Изменилось бы что-то в Стране Советов, разбейся в районе Подкаменной Тунгуски не метеорит, а настоящий космический корабль с Венеры (читайте А. П. Казанцева), или все осталось бы по-прежнему: Перестройка, бандиты в малиновых пиджаках, «МММ», «патриоты России», мечтающие о полной, ничем не ограниченной власти?.. И, пожалуй, самый интересный вариант: как пережил бы наш мир запрет на полеты — не только космические, но и обычные, в пределах атмосферы? Перестали бы подростки мечтать о звездах, если бы им с детства вбивали в голову (из лучших побуждений, конечно!), что человек физически не способен передвигаться воздушным путем? Стиль автора не идеален, однако Первушин изобретательно превращает свои литературные слабости в достоинства. Кому придет в голову упрекнуть писателя в канцелярите, если перед нами стилизация под мемуары советского космонавта с обильными раскавыченными цитатами, как в повести «Небо должно быть нашим!»?.. Впрочем, в неумении рисовать яркие психологические портреты Антона тоже не упрекнешь: его рассуждения о судьбе интеллигенции из повести «Корабль уродов» способны задеть за живое любого читателя, принадлежащего к поколению, повзрослевшему в конце восьмидесятых — начале девяностых годов прошлого века.

С некоторой натяжкой можно назвать научно-фантастическим и роман «Н₂О» киевлянки Яны Дубинянской. Сюжет романа (по крайней мере, одна из основных линий) крутится вокруг нового источника энергии, который стремится подчинить себе депутат-миллионер. Впрочем, на самом деле берет Дубинянская другим: тонким психологизмом, умением связать тщательно прописанные судьбы отдельных персонажей с судьбой всего мира в целом. По большому счету, книга посвящена тому, как по-разному люди понимают свободу — и как мало они меняются с течением времени. Когда-то прекраснодушные и юные герои «Н₂О» задорно боролись с политическими противниками, издавали газету, устраивали уличные демонстрации и не слишком задумывались, для чего, собственно, эта свобода им нужна.

В общем, см. хроники «оранжевой революции». Закономерным образом они оказались пешками в политической игре «старших товарищей»: когда в мире разразился энергетический кризис, теневые игроки навешали всех собак именно на молодых и наивных. Позже пришло отрезвление и понимание, что для каждого свобода значит что-то свое: для одного полную независимость от окружающего мира, для другого — абсолютный контроль над ним. И все же по-настоящему свободен в этом романе только Океан — древний, огромный, непредсказуемый, не связанный цепями обязательств и эфемерными путами «общественного договора». В книге Яны Дубинянской смешались самые разные жанры: НФ, психологическая проза, социальная фантастика, футурологический прогноз… Обидно будет, если поклонники «жанровой» литературы пропустят это событие только потому, что роман «Н₂О» напечатан в непрофильной серии с блеклой, маловыразительной обложкой.

А вот «имперская фантастика», вокруг которой было во время оно сломано множество копий, в 2008 году явно сдала позиции. Единственным заметным прорывом на этом фронте стала книга Елены Хаецкой «Звездные гусары». Автор эстетизирует Российскую империю будущего, стилизуя главки, из которых состоит этот квазироман, то под «Героя нашего времени», то под «Севастопольские рассказы». К реализму и правдоподобию петербургская писательница не стремится, пропагандистских целей не ставит. Здесь решается принципиально иная задача: создание хорошо узнаваемого образа, отсылающего читателей не к западным фантбовекам и космооперам, а к произведениям Лермонтова и Толстого. Должны ли герои, живущие в Российской Империи, которая включает десятки планет, говорить и мыслить так же, как персонажи Эдмонда Гамильтона или Эдгара Райса Берроуза? С какой, спрашивается, радости? Большинство фантастов, позиционирующих себя как «имперцы», не видят вопиющего противоречия между структурой общества, о котором пишут, и изобразительными средствами, которые используют. Хаецкая же не просто почувствовала эту фальшь, но и предложила эффектный метод разрешения проблемы. Правда, рискнут ли «имперцы» принять его на вооружение — вопрос отдельный. Стилизация — прием трудоемкий и требующий особого таланта, не всякий потянет…

Создателям «мультимедийных проектов» (то есть книг на основе компьютерных и настольных игр) не понадобились громкие манифесты, чтобы на волне успеха «S.T.A.L.K.E.R.a» тихой сапой отхватить солидную часть отечественного рынка фантастики. В 2008 году отряд «мультимедийщиков» получил неожиданное подкрепление. Помните анекдот про Леонида Ильича, который любил, отодвинув шофера, сам сесть за баранку, и про гаишника, провожающего автомобиль генсека потрясенным взглядом? «Не знаю, кто это поехал, но за рулем у него сам Брежнев!» Так вот: не знаю, что за игра «Starquake», но за ее вольное переложение взялся сам автор «Ночного дозора» и дважды лауреат премии «Фантаст года» (за самые высокие тиражи). Чем смогли заинтересовать Сергея Лукьяненко разработчики онлайн-игры — загадка. Доподлинно известно немногое: еще в 2007 году он публично объявил о том, что пишет новеллизацию под рабочим названием «Имею компьютер, готов пилотировать!». Чуть позже на сайте «Starquake» появилась официальная информация о «первой в России» книге по онлайн-игре (чистой воды лукавство: на самом деле издатели «Сферы» успели раньше, да и у «Берсерка» есть онлайн-версия). И вот наконец книга Лукьяненко увидела свет. «Конкуренты» начинаются так же, как бесчисленное множество авантюрно-приключенческих романов: главный герой, привлеченный дурашливым объявлением на столбе (цитата из «Аэлиты»?), отправляется по указанному адресу и становится участником игры «Starquake», а его двойник тем временем пробуждается на космической базе, где ему предстоит почувствовать все прелести космической войны на собственной шкуре. Львиная доля текста посвящена описанию игровой вселенной: читатель узнает, как устроена станция и базирующиеся на ней космические корабли, какие взаимоотношения связывают представителей различных кланов, на чем основывается местная экономика и т. п., и т. д. Чтение, вероятно, захватывающее для тех, кто регулярно играет в «Старквейк». Тем не менее, отметим выход этого романа: не исключено, что именно за «мультимедийными проектами», а вовсе на за фэнтези или НФ, будущее нашей приключенческой фантастики.

Эту точку зрения разделяет еще как минимум один из авторов первого эшелона — Борис Акунин, выпустивший в 2008 году роман-компьютерную игру «Квест». Сам писатель охарактеризовал этот проект как «нечто среднее между «Собачьим сердцем» и «Головой профессора Доуэля»», однако на непредвзятый взгляд «Квест» больше напоминает «Гиперболоид инженера Гарина» Алексея Толстого. Американский шпион получает от могущественного магната недвусмысленный приказ: уничтожить советскую лабораторию и ликвидировать ученых, занимающихся синтезом таинственной «сыворотки гениальности» для нужд самого товарища Сталина. Фишка в том, что американец — персонаж сугубо положительный, а вот противостоящие ему энкаведешники 1930-х, напротив, симпатии не вызывают. Обмануть врага, выяснить, кто и где проводит опасные эксперименты, и нанести сокрушительный удар — в этом и заключается «квест», который должны выполнить специалист по экспериментальной фармакологии Гальтон Норд и его спутники. Такова фабула основного романа, вошедшего в эту книгу-перевертыш. Во втором произведении, «романе-ключе», речь идет о попытке гениального биохимика-самоучки из пестрого семейства Фандориных остановить Наполеона, чьи войска приближаются к Москве. Сама идея, прямо скажем, не отличается оригинальностью: в России не первое десятилетие известна книга Гарри Гаррисона «Стань стальной крысой!» с разветвленной структурой, где развитие сюжета зависит от выбора читателя — о многочисленных книгах-играх Дмитрия Браславского я вообще молчу. Однако если воспринимать «Квест» как обычное линейное произведение, он производит недурное впечатление. Вполне достойный авантюрно-приключенческий роман, хотя, увы, и не без досадных ляпов, которые не делают чести уважаемому автору.

Главным дебютантом 2008 года (если так можно сказать о писателе, печатающемся в сборниках и периодике более пяти лет) стал Дмитрий Колодан, первый роман которого, «Другая сторона», принес автору «Золотой Роскон-2009» в обход таких мэтров, как Олди и Лукьяненко. Редкий для современной отечественной фантастики случай, когда литератор начинает свое творчество не с объемистой рыхлой трилогии, а с небольших рассказов и постепенно дорастает до крупной формы, осваивая все более сложные литературные приемы. Колодан давно прослыл «русским Блэйлоком» — не русский Кинг, конечно, но аванс тоже солидный. В «Другой стороне» он отработал его на сто процентов. Героями романа становятся эксцентричные чудаки: молодой инженер, придумывающий чудовищ для фильмов ужасов, девушка, считающая себя марсианской принцессой, стареющий механик, человек-гора, живущий в домике на дереве, бармен, строящий дом из пустых бутылок… Враги у них тоже как на подбор: старая ведьма, похожая на Гингему, ее непутевый сынок, напоминающий гиену-оборотня, загадочный хлыщ на красной спортивной машине и дракончик-томагучи. Более нелепую компанию сложно себе представить — и все же Колодану удалось ловко связать этих персонажей единой сюжетной нитью, крепкой, как стальной канат. Однако главное, что роднит «Другую сторону» и книги Блэйлока, — это ощущение чуда, которое всегда рядом. Надо только побороть страх, протянуть руку — и Небывалое отольется в форму, чтобы до неузнаваемости изменить твою жизнь.

Парадоксальная ситуация сложилась в 2008 году с рассказами и повестями. С одной стороны, издатели по-прежнему охотно выпускали антологии — и тематические, и ежегодные, причем весьма солидными тиражами. С другой стороны, на «сольный» авторский сборник мог претендовать только писатель первой величины. Например, Евгений Лукин, чья книга «Бытие наше дырчатое», на мой взгляд, стала одним из главных событий года. Повесть «Лечиться будем», открывающая сборник, начинается с блестящего диалога о литературных метафорах как о форме психического расстройства. В принципе, дальше можно было и не писать: главное сказано на первых страницах. Шекспир утверждал: «Весь мир — театр. В нем женщины, мужчины — все актеры…» Если же верить Евгению Лукину, то весь мир — это огромная психиатрическая клиника, а женщины и мужчины в ней — пациенты. Именно на этой метафоре строится лучшая российская повесть 2008 года. Вещь, кстати, отчасти автобиографическая: главный герой, Артем Стратополох, поэт и патриот (это у него диагноз такой), исповедует те же принципы отношения к литературному творчеству, что и сам Лукин. Ну, а то, что живет он в стране, где власть захватили психиатры, смущать нас не должно: если приглядеться, так ли уж отличается город Сызаново от города Москвы?.. Вторая большая повесть сборника, «Бытие наше дырчатое», как и «Лечиться будем», принадлежит к знаменитому «баклужинскому» циклу. Эта вещь, пожалуй, поскучнее: писатель иронизирует над парадоксами, связанными с путешествиями во времени, — тема, истертая до дыр еще в прошлом тысячелетии. Впрочем, творчество Лукина интересно в любых проявлениях, его стиль безупречен даже в публицистике, хотя с содержательной частью статей, представленных в разделе «Нон-фикшн», так и тянет поспорить.

Отдали должное «малой форме» и авторы, творчество которых проходит обычно по ведомству «мэйнстрима», что не мешает им писать самую настоящую фантастику. В сборнике «Прощальные песни политических пигмеев Пиндостана» (он же «П5») бывший «малеевец» Пелевин предается традиционному для Виктора Олеговича развлечению: все его новеллы построены на буквализации метафор и посвящены фиксации «семантических знаков» эпохи. Делает он это, как водится, в форме анекдота. Милицейский генерал, попавший под влияние философа-евразийца Дупина, тайно превращает своих подчиненных в «лежачих полицейских» и выкладывает из них то ли скандинавскую руну, то ли китайский иероглиф. Родное правительство организует грандиозный бордель на Рублевке, чтобы приманить олигархов, слишком щедро расплачивающихся во всяких Куршавелях, и использует секретное химическое оружие для создания «Зала поющих кариатид». Люди, обладающие запредельным состоянием, превращаются в «баблонавтов», проваливаясь в иной мир, как свет, притягиваемый черной дырой…

По тому же «принципу анекдота» построено и большинство историй, которые рассказывают Дмитрий Быков и Ольга Славникова в сборниках «ЖД-рассказы» и «Любовь в восьмом вагоне». Правда, ерничества и социального пафоса тут не в пример меньше, чем у Пелевина, а арсенал стилистических приемов гораздо шире. Хотя оба цикла первоначально публиковались на страницах железнодорожного журнала «Саквояж СВ», которым не первый год рулит Александр Кабаков, Быков и Славникова — отнюдь не близнецы-братья, как Ленин и Партия. У каждого из них свой легко узнаваемый стиль и своя интонация. Славникова делает упор на жизнеописание, проводя извилистую линию от рождения героя до ключевого момента в его биографии. Рамки «малой формы» для нее тесноваты: по сути, каждый рассказ писательницы — конспект «большого русского романа» в нескольких частях а-ля «Война и мир». Быкова же не слишком интересует, в какой деревне родился и в каком детдоме воспитывался его персонаж, автора «ЖД-рассказов» интересует в первую очередь та самая ключевая точка, апогей, место схождения судеб, секунда, когда потенциальная энергия судьбы преобразуется в кинетическую энергию эмоционального взрыва. Для Славниковой важен прежде всего процесс, для Быкова — результат. В общем, старая история о мужском и женском начале в литературе, замечательная тема для гендерных спекуляций, дарю.

И еще об одном литературном событии, имеющем значение не только для «фантастического гетто» (хотя для него в первую очередь), стоит сказать несколько слов ради полноты картины. Объемистая книга Анта Скаландиса «Братья Стругацкие», первая в России полномасштабная биография АБС, еще до выхода вызвала целый шквал откликов. Пресса отреагировала на ее появление стремительно и бурно. Одних рецензентов напрягли изобильные лирические отступления Скаландиса, других разочаровало отсутствие подробного анализа творческого метода писателей. Безусловно, некоторые основания для такой реакции книга действительно дает: биография далеко не идеальна, АБС — явление чрезвычайно разностороннее, материала хватит на десятки томов такого же объема. Звучали, однако, и здравые голоса, призывавшие обратить внимание, что перед нами первый эксперимент в этой области, к тому же проведенный автором, искренне влюбленным в предмет своих исследований и не скрывающим свои чувства. Для тех, кто вырос на произведениях Стругацких и в жизни зачастую руководствовался нравственными императивами, привитыми АБС, ценность этой биографии не подлежит сомнению. Остальные могут дожидаться новых биографий — возможно, написанных авторами более отстраненными и лучше владеющими литературоведческим аппаратом. Правда, очереди из желающих пока что-то не видать…

Резюмирую. К концу 2008 года наша фантастика подошла не в лучшей форме. Всё замерло в предчувствии кризиса, на сей раз не «жанрового», а экономического: издатели, писатели, критики… Ждет ли литературу очередная черная полоса, или, собравшись с силами и взявшись всем миром, мы сумеем-таки выкарабкаться? Ау!.. Нет ответа. Остается поступить так, как советовал в 2006 году Дмитрий Быков в эссе «Glamourder»: на время забыть о смысле и сосредоточиться на достижении целей. А смыслы, даст бог, сами помаленьку сконденсируются из воздуха, устав витать над пустой и безвидной землей.