САНЬКА-ЛИСТОВИК
В пролете цеха стоголосом,
где ветры ходят напрямик,
дымит за пультом папиросой
щербатый Санька-листовик.
И дыму вроде бы в достатке…
Но знает он особый смак
в минуты полного порядка
садить медлительно табак.
Ничем не выделен особо…
По мненью пришлых работяг:
куда как странная особа!
Минуту — гений,
две — дурак…
Что мне до глупой точки зренья?
Я мненье выскажу свое:
наш Санька — постоянный гений,
а все побочное —
вранье!
Они бы пригляделись малость —
тогда бы поняли сполна,
что величайшая лукавость
в его серьезности видна.
Не поведя единой бровью,
храня убийственный покой,
он может выкинуть такое —
что клети прыснут меж собой!
Казалось бы, не до работы…
Но мастер вынырнет, сердит, —
с какой-то новою охотой
взлетают руки, глаз глядит.
А он опять — хоть стой, хоть падай,
аж сил убавится в ногах!
И пляшет дьявольская радость
в его торжественных губах.
Законодатель грозный смеха,
непобедимый на язык,
стоит на гулком днище цеха
наш гений —
Санька-листовик.
Стоит от важности высокий,
крест-накрест руки,
дым — венцом…
И бьют горячие потоки
в его щербатое лицо!