И всяческая суета

Меня пригласили на дачу к знаменитому писателю посмотреть его жену и постараться что-то сделать для нее. У нее обнаружили опухоль. Природа опухоли пока не ясна. Она боится, что рак. Я с первого же взгляда вижу, что ее опасения более чем обоснованны — она обречена. И я уже ничем не могу помочь: слишком поздно ко мне обратились. Я мог бы облегчить ее физические и духовные страдания своим присутствием и беседами. Но ее хотят отправить в Москву в Кремлевскую больницу. Формально это выглядит как проявление заботы. А фактически это есть стремление избавиться от неизбежных хлопот и от зрелища медленного умирания. Люди откупаются от заботы о ближнем. А между тем именно в этот период жена писателя должна была бы быть окружена заботой, вниманием и любовью в кругу самых близких людей. В наше время черствость по отношению к ближнему и эгоизм принимают порою самые изощренные формы, внешне безупречные, а по существу — омерзительные.

Сам писатель — алкоголик и бабник. Но он — талантливый писатель, так что упомянутые пороки считаются извинительными. Он щедр. Любит веселую компанию. Любит быть «душой общества». Кое-что в этой роли идет от него самого, но в большей мере это — плата гостей за гостеприимство. На даче (как и в городской квартире) писателя всегда полно народу. Это — наша интеллектуальная творческая элита. Жрут. Пьют. Спят кто и с кем попало. Идет своего рода соревнование на пошлость, цинизм, грязь.

У писателя есть сын и дочь. Сын — журналист. Готовит статью, разоблачающую «целителей». Сам хорошо осведомлен о традициях целительства в дореволюционной России, о том, что природа этого явления пока не известна, что фактов вполне достаточно, чтобы отнестись к этому явлению серьезно. Короче говоря, он «на этом деле собаку съел», но у него — задание, сейчас кампания такая начинается, и он обязан разоблачать. Он был уже женат. Развелся. Платит алименты. Разумеется, пьет. Мы с ним проговорили до поздней ночи, осушив несколько бутылок вина и выкурив пару пачек сигарет.

— А в общем, — сказал, — живем мы, старик, так, что лучше об этом и не думать. Живем, и все тут! Раз родились, значит, должны жить по общим нормам человеческого свинства. Ах, какие статьи я мог бы писать об этом! Я же знаю всю закулисную жизнь, всю кухню, всю подноготную этого города. Все те разоблачительные книги, какие появились в последние годы, — наивные детские сказочки про Бабу Ягу и Кащея Бессмертного в сравнении с тем, что я мог бы рассказать.

Дочь писателя работает в краеведческом музее. Была замужем. Пьет. Курит. Детей иметь не хочет. Иногда «балуется» наркотиками, — сама призналась.

— Ты думаешь, я безнравственная? — сказала она мне. — Ты не знаешь нашей реальной жизни. Познакомился бы с чадами Сусликова, Горбаня, Корытова и прочих наших вождей, ты бы счел меня воплощенной невинностью. Вот возьми мать! Она всю жизнь посвятила отцу. А он?.. Ты сам видишь, что он такое. А каков итог ее праведности?