Пригласите клонов

Пригласите клонов

Если скоростная жизнь выглядит слишком трудоемкой, возьмем самый крутой, или как теперь говорят, самый «секси», вариант – впрочем, совершенно асексуальный, – биологическую технологию бессмертия без умирания: клонируйте себя. На самом деле не просто клонируйте, а делайте это сначала в молодости, и потом, по мере взросления, снова и снова, до бесконечности.

Из всех биотехнологических проектов человеческого бессмертия клонирование человека представляется реальным в ближайшее время, но может прекрасным образом осуществляться уже сейчас, хотя никто об этом не говорит (поскольку клонирование человека запрещено законом). Овечка Долли была создана с помощью технологии, называемой «перенос ядра соматической клетки». (Слухи о том, что Долли постоянно бормотала себе под нос: «Каждый день одно и то же дерьмо» – не подтвердились.)

Как производится клонирование? Цитоплазму (вещество, находящееся между ядерной мембраной и клеточной) изымают из донорской яйцеклетки; затем другую клетку с генетическим материалом, который предстоит клонировать, соединяют с исходной яйцеклеткой. Вуаля! Идентичная копия оригинала готова.

Одна из причин, по которой мы уверены в том, что клонирование человека возможно, – обстоятельство, что это часто происходит в природе: речь идет об однояйцевых (идентичных) близнецах. Когда одна оплодотворенная яйцеклетка разделяется на две части, тогда и получаются два человека с одинаковыми ДНК, это и есть однояйцевые близнецы. Их путают частенько с двуяйцевыми близнецами, получившимися из двух разных яйцеклеток, оплодотворенных по отдельности, но полностью развившихся в одной матке одновременно. Например, Мерл Хаггард[76], который, когда его спрашивают, однояйцевые ли его племянники-близнецы, отвечает: «Один – да, однояйцевый, а другой вообще ни на кого не похож».

Шутки, недостойные клонирования

Клонирование человека породило множество плохих анекдотов – в основном сравнивающих процессы клонирования и зачатия детей среди обывателей – наверное, не меньше, чем тема секса с инопланетянами. Но в этой груде мусора встречается и кое-что остроумное:

Клонирование человека – одна из самых больших угроз, исходящих от науки, наряду с контролем над поведением, генетической инженерией, трансплантацией голов, компьютерной поэзией и необузданным культивированием пластиковых цветов{32}.

Но создает ли клонирование точную копию оригинала? Спросите у обычного однояйцевого близнеца: он не считает себя точно таким же, как его копия по ДНК, по той простой причине, что у него другой жизненный опыт. При формировании личности они испытывали разные влияния, у них собственные воспоминания, разные точки зрения; у них свои знакомые, в одном и том же они обнаруживают разные смыслы. В психологии развития наблюдения такого рода составляют интересную экспериментальную модель для изучения влияния старушки-природы, с одной стороны, и воспитания, с другой, как в паре специалистов по возрастной психологии, имеющей близнецов: одного они назвали Джоном, второго – Контролем[77].

Так насколько идентичны идентичные близнецы? Не слишком. Определенно не настолько, чтобы в критических ситуациях их не мог различить внешний наблюдатель.

Регги женился на одной из сестер-близнецов. И года не прошло, как он требовал в суде развода.

– Ну, – сказал судья, – объясните суду, почему вы хотите развестись.

– Хорошо, Ваша честь, – начал Регги. – Всякий раз, когда свояченица навещает нас – а они с моей женой очень похожи, – я по ошибке занимаюсь любовью именно с ней.

– Уверен, две женщины всегда хоть чем-нибудь да различаются, – отвечал судья.

– Поверьте, разница есть, Ваша честь, – сказал Регги. – Вот почему я и хочу развестись.

Для наших целей более важны различия между однояйцевыми близнецами, устанавливаемые экспериментально.

Двое мужчин сидят рядом в бостонском пабе. Через некоторое время один, посмотрев на другого, говорит:

– Слушая вас, никак не могу отделаться от ощущения, что вы из Ирландии.

– Да, точно, – отвечает с гордостью другой.

Первый парень:

– И я оттуда же! А где вы жили в Ирландии?

– В Дублине, – отвечает второй.

– Точно, ей-богу, и я жил там же, – говорит первый. – А на какой улице вы жили в Дублине?

Второй:

– Это было мое любимое место. Я жил на Макклери-стрит в центре города.

Первый:

– Как тесен мир! И я там жил. А в какой школе вы учились?

– В школе Св. Марии, – отвечает второй малый.

Первый приходит в неописуемое возбуждение и говорит:

– И я тоже. Скажите, в каком году вы окончили школу?

Другой отвечает:

– Ну, в 1964-м.

– Пути господни неисповедимы! – восклицает первый. – Не могу поверить такой удаче! И как это нас сегодня занесло в один и тот же бар. Можете себе представить, я тоже окончил школу Св. Марии в 1964-м.

В это время другой посетитель входит в бар, садится и заказывает пиво. Бармен покачивает головой и ворчит:

– Похоже, вечер будет длинным, близнецы Мёрфи опять напились в стельку.

Таким образом, если вы клонирует себя, стремясь обрести биологическое бессмертие, что вы будете делать с вашей копией, у которой есть собственное «Я»? Каким образом вы сделаете ваш клон вами, если он заявляет о себе?

Легко, отвечают имморталисты, отстаивающие клонирование, вы просто загружаете все содержимое своей нервной системы – воспоминания, ощущения, алгоритм голосования на телешоу American Idol, всю свою начинку – в неврологическое оснащение своего клона, как бы на его жесткий диск. Тогда он/оно будет отзываться на ваше имя, смеяться над вашими любимыми анекдотами, голосовать на American Idol за тощего парня, поющего фальцетом, и с энтузиазмом заниматься любовью с вашей женой Глэдис.

Итак, вы находитесь рядом со своим идеальным клоном, в нервную систему которого загружена вся ваша нервная система. Спросите его, что он чувствует, занимаясь сексом в нартах, и он даст ответ точно такой же, со всеми нюансами, как и вы. Пощекочите его в том укромном местечке за мочкой правого уха, и он фыркнет так же, как делаете это вы, когда вас щекочут. Спросите его, верит ли он в Бога, и он ответит так же двусмысленно, как ответили бы вы. Даже спросите его, кто он такой, и он ответит: «Ух! Я – Дэрил Фрумкин. А вы кто такие, черт подери?»

Короче говоря, ваш клон имеет с вами поразительно много общего – те же рефлексы, представления, знания, воспоминания. В сущности, можно смело сказать, что у него точно такое же ментальное программное обеспечение, и он помнит то же самое, что вы. Только вот почему вас гложет червь сомнения, что тот Дэрил Фрумкин, клон, – не такой, как вы, настоящий Дэрил Фрумкин?

Тут дело в том, чт? мы называем нашим «Я» – тем, что мы не отождествляем ни с нашим умом, ни даже с душой. И неважно, к какой из бесчисленных форм бессмертия мы будем стремиться, все будет сводиться к этой сущности, которую мы называем «Я» и которую желали бы сохранить навсегда. Более того, это то, что мы хотели бы видеть все время поблизости.

Но что это за штука, которую мы называем «Я»?

Если оглянуться в XVII столетие, мы увидим, что Рене Декарт приоткрыл эту тайну, когда попытался поставить под сомнение реальность всего сущего. В своих «Размышлениях о первой философии, в коих доказывается существование Бога и различие между человеческой душой и телом» он зашел так далеко, что вообразил себе злого демона, который без нашего ведома внедряет в наше сознание суррогатную «реальность». Декарт успешно разрешил свои сомнения, натолкнувшись на факт, что не может сомневаться в собственном сомнении. Его знаменитое высказывание «Я мыслю, следовательно, существую» означает «Я сомневаюсь, следовательно, не могу сомневаться в своем собственном существовании».

Перенесемся в конец XIX – начало XX в. Немецкий философ Эдмунд Гуссерль отметил прозорливость идеи Декарта: должен существовать некий опыт моего «Я», чтобы мой иной опыт воспринимался как «мой». По мнению Гуссерля, Декарт открыл совершенно новые подходы к пониманию человеческого бытия, поэтому Эдмунд принялся за исследование опыта «Я», чтобы посмотреть, что еще можно из этого вынести.

Одно обстоятельство, на которое он обратил внимание, – это то, что не следует познавать свое «Я» в уединении; я испытываю свое «Я», связывая свои переживания с любыми другими и придавая им логику и смысл. Мое «Я» – это главная точка, организующая мой опыт. К примеру, мы воспринимаем время как «живое настоящее». В наших ощущениях время – не прямая линия с дискретными моментами или точка настоящего, бегущая по трассе жизни. Наше настоящее – это всегда переплетение наших воспоминаний и предвосхищение будущего. Мы всегда ощущаем наше «Я» как длящееся во времени.

Отправьте меня в мир иной, д-р Эйнштейн

Телепортация – самый модный физический проект наших дней, когда уже продемонстрирована возможность мгновенного переноса объектов или элементарных частиц из пункта А в пункт Б без помощи всяких привычных штук, бороздящих просторы вселенной. Пока «точная» телепортация осуществляется только в отношении атомов и фотонов. Она напоминает компьютерную операцию «вырезать» и «вставить»: вы «вырезаете» фотон с одного конца и вставляете его куда-нибудь еще.

Что такое, Дэрил? Вы говорите, что текст, который вы вырезаете на своем компьютере, – не тот же самый текст, с его физическими знаками, который появляется после команды «вставить»? Они просто кажутся одними и теми же?

Что ж, похоже, вы говорите дело. Однако подумайте вот о чем: ни один из «текстов» на вашем компьютере нельзя назвать реальным. Это просто преобразование нулей и единиц в вашей компьютерной схеме. И тогда что означает заявление, что нули и единицы в конечной точке не те же самые, что нули и единицы в соседней точке? Нули и единицы вообще не существуют в пространстве!!! Если вы видите один ноль или одну единичку, этого вполне достаточно. Замысловато, да? В любом случае вы поняли, что бывает и «неточная» телепортация.

Неточная телепортация подразумевает, что берется закодированная информация об объекте и переносится из одной точки в другую; затем, с помощью телепортированной информации в качестве схемы, объект полностью воспроизводится в конечной точке. Это как раз происходит, если, как вы говорили, «вырезать» и «вставить». Неточная телепортация, очевидно, связана со свойством элементарных частиц, называемым «запутанностью», из-за чего частицы, находящиеся на большом расстоянии друг от друга, иногда естественным образом сдваиваются, а свойства одних воздействуют на другие. Как сказал один физик, «вы щекочете одну элементарную частицу, а смеется другая». Эйнштейн удачно описал это свойство как «сверхъестественное действие на расстоянии». Спасибо за название, Альберт.

Нет нужды говорить, что в сообществе физиков много болтают о телепортации человека, в частности весьма обнадеживающим методом неточной телепортации. Другими словами, о клонировании на расстоянии.

Да, важно упомянуть, что исходный объект – скажем, вы, Дэрил Фрумкин из Байонна, Нью-Джерси, – удаляется в процессе. Не беспокойтесь, в телепортированном варианте вы, Дэрил Фрумкин из кратера Гусева на Марсе, – просто молодец, спасибо.

И это возвращает нас к тезису Гуссерля. Он и другие феноменологи утверждают, что «Я» не воспринимает свою среду просто как нечто, запечатлевшееся в сознании, будто это фильм (или в нынешнее время компьютерный экран). Они полагают, что такой подход не принимает во внимание решающий этап. Объединяющим фактором всех моих переживаний является то, что я испытываю их как «принадлежащие» тому, что они называют «феноменологическим эго» (или, как говорит большинство из нас, «Я»). Я непрерывно переживаю опыт этого «Я», которое выступает в качестве центра всех моих иных переживаний, в качестве точки, где пересекаются все мои ощущения, мысли, смыслы и намерения.

Мы думаем, что Гуссерль и его последователи уловили суть присущей нам всем надежды на жизнь после смерти. Это наше «Я»! Любое бессмертие, в котором не продолжится жизнь нашего самосознания, – не то бессмертие, которого мы жаждем.

На чем держится «Я»

Интересно, что мысли Гуссерля перекликаются с идеей Будды Гаутамы, высказанной в VI в. до н. э. Гаутама учил, что мы строим наше чувство «Я», собирая его и выбирая «из пяти групп элементов». Такие группы, или скандхи, – это ощущение нашей физической формы, наши чувства, мысли, привычки и сознание. Из этих элементов мы сплетаем наше «Я» и посредством этого «Я» взаимодействуем с остальным миром. Естественно, он считал и мир, и «Я» иллюзиями.

Ладно, вернемся к клону Дэрила Фрумкина. Есть ли у этого Дэрила феноменологическое «Я»? Обладает ли оно преемственностью сознания? Если мы растворены в переживаниях, не имея центральной организующей перспективы, кто тогда сейчас здесь? Кто он, который выжил? Обеспечит ли перенос нашей личности в клона сохранность самосознания, необходимого для того, чтобы переживать бессмертие? (А если мы не можем почувствовать, что мы «бессмертны», то о чем вообще беспокоиться?)

Но, может быть, нам удастся загрузить и ваше феноменологическое «Я», Дэрил. А тогда будет ли «Я» вами? Будете ли вы думать, что это вы? И, что еще важнее, будет ли ваш клон считать себя Дэрилом? И если так, то за кого он будет принимать вас?

Что касается нас, мы попросили наших клонов после загрузки передавать вам ответы на эти вопросы. Но вот ведь опять незадача: сможете ли вы доверять парочке клонов, утверждающих, что они – это мы?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.