ГЛАВА 3 ЗАГОВОР РОКФЕЛЛЕРОВ И ТРЕХСТОРОННЕЙ КОМИССИИ

ГЛАВА 3

ЗАГОВОР РОКФЕЛЛЕРОВ И ТРЕХСТОРОННЕЙ КОМИССИИ

Независимо от того, во что она обошлась, Китайская революция имела очевидный успех не только благодаря созданию более действенной и преданной администрации, но также благодаря укреплению высокой морали и общей цели […] Социальный эксперимент, проведенный в Китае в период правления президента Мао, — это одно из наиболее важных достижений в истории человечества.

Дэвид Рокфеллер (1973)

Торонто, место жительства более пяти миллионов человек, крупнейший финансовый центр Канады и четвертый по значимости город в Северной Америке после Нью-Йорка, Чикаго и Лос-Анджелеса. Здесь расположена штаб-квартира Биржи Торонто, третьей в Северной Америке по объему осуществляемых операций, девятой в мире и единственной в этом регионе с полностью компьютеризированной системой котировок и торговли. Законы Торонто и в целом Канады основываются на британском законодательстве и английской парламентской системе. Меньше чем в часе езды на автомобиле от столицы концентрируется большая часть промышленных предприятий и предприятий по автомобилестроению всей страны. В Торонто, кроме того, находится единственный настоящий замок на территории всей Северной Америки. Это великолепное сооружение, воздвигнутое на холме, с которого открывается вид на центральную часть города, известно как замок Каса Лома (Casa Loma).

Канада Траст Тауэр расположена центре финансовой зоны Торонто, аналога знаменитой Уолл-стрит в Нью- Йорке.

Один из наиболее характерных небоскребов города представляет собой здание в пятьдесят три этажа высотой в двести один метр, построенное в 1990 году известным испанским архитектором Сантьяго Калатрава.

В тридцати пяти километрах на северо-запад от центра Торонто, в Кинг-Сити, находится центр правления крупнейшего из банков Канады, канадского Имперского коммерческого банка. Это место проведения заседания Бильдербергского клуба в 1996 году. Точнее, он расположен за пределами Кинг-Сити, в Кинг-Тауншип, регионе знаменитых элитных конезаводчиков, где принимают членов британской королевской семьи во время их визитов в Канаду. Этот замечательный центр принадлежит Имперскому коммерческому банку. Он расположен в живописной местности, среди лесов и холмов. Не удивительно, что члены Бильдербергского клуба выбрали для проведения заседания именно это место.

Средства массовой информации и агентства новостей Торонто были извещены об этом событии рядом факсов, звонков и уведомлений, которыми занимались мы с Джимом Такером. Из внутренних источников нам стало известно, что на заседании 1996 года будет рассмотрен вопрос о неизбежном распаде Канады вследствие принятия односторонней декларации независимости в Квебеке в начале 1997 года. Целью было раздробить Канаду, чтобы создать Континентальный союз с Соединенными Штатами к 2000 году. Это событие вынуждены были перенести на 2005 год, а потом на 2007. Как правило, о заседаниях Бильдербергского клуба никогда не упоминают в прессе, которая является собственностью членов этой могущественной организации. Занавес секретности был приподнят 30 мая 1996 года, в первый день заседания, статьей на первой странице одной из наиболее многотиражных и престижных канадских газет «Toronto Star».

Под заголовком «Блэк принимает мировых лидеров» Джон Деверелл, журналист деловой рубрики этой газеты, подчеркнул, что канадский издатель лорд Конрад Блэк не только предложил 295 миллионов долларов, чтобы установить контроль над рядом основных канадских газет, но и более того, «…стал гостеприимным хозяином четырехдневного тщательно охраняемого заседания на севере Торонто, в котором принимают участие мировые лидеры и монархи». Деверелл назвал некоторых из ста присутствующих на этом заседании представителей разных стран мира. Данные были из списка, которым мы с Такером его снабдили.

Впервые за всю историю проведения заседаний Бильдербергского клуба известная газета уделила внимание __ этому событию. Обычно о подобных встречах не упоминается даже в крупных средствах массовой информации. Члены этой организации не привыкли отчитываться ни перед кем, ведь некоторые из них контролируют крупнейшие периодические издания и агентства новостей.

Но заседание 1996 года не было обычным заседанием. Когда основные средства массовой информации подтвердили информацию через частные и правительственные источники, сразу стало ясно, что Канада, одна из самых богатых и красивых стран мира, будет безжалостно разделена членами Бильдербергского клуба и сторонниками нового мирового порядка. Однако сильные мира сего должны знать, что, когда на карту поставлена сама свобода, простой власти над масс-медиа недостаточно, чтобы помешать издателям, редакторам, авторам статей, ассистентам и журналистам, занимающимся телевизионными расследованиями, радио и прессе донести правду до народа. То, что было первоначально расценено ими как утечка информации, скоро стало наводнением, а затем и лавиной, которая увлекла за собой всех. Только на заседании в португальском городе Синтра в 1999 году члены Бильдербергского клуба ослабили чрезвычайные меры безопасности, которые были введены после их главного провала — заседания в Торонто. Тридцатого мая 1996 года в 7:45 утра самый популярный столичный диктор 680-NEWS, легендарный Дик Смит зачитал информацию, которая повторялась в эфире через определенный промежуток времени как часть выпуска новостей: «Это похоже на сценарий фильма о заговоре, в котором тайно встречаются важные персоны и сильные мира сего.

Конрад Блэк принимает ежегодное заседание Бильдербергского клуба. Передаю слово Карен Паронс, нашему репортеру… “Около ста знаменитостей, среди которых короли Нидерландов и Испании, Генри Киссинджер, министр обороны Соединенных Штатов Уильям Пери и наш премьер-министр, собрались, чтобы принять участие в заседании. В нем также принимают участие президенты компаний “Ford”, “Xerox”, Коммерческого банка и агентства “Reuters”. Блэк говорит, что присутствие журналистов запрещено, чтобы обсуждение проходило в более доверительной и искренней обстановке. Он считает, что “дебаты могут быть пылкими”. Участники обязаны дать обет молчания. Прошлогоднее заседание прошло в трех шикарных отелях на вершинах швейцарских гор. А в этом году проходит на роскошном курорте стоимостью более 60 миллионов долларов в Кинг-Сити».

В канадской прессе также прошло небольшое сообщение о заседании, секретном до этих пор. Эта информация была опубликована среди прочих газет в «Toronto Sun», имеющей более 350 тысяч подписчиков. Свобода и ее утрата… иногда об этом просто не задумываешься. Почему я преследую этих людей по всему миру? Существуют более простые способы заработать на жизнь… но я обязан делать это ради памяти моего отца.

Девятнадцатого апреля 1975 года я в последний раз видел живым своего отца, крупного мужчину в халате и тапочках. С фотографии того времени на меня смотрят полные отчаяния глаза девятилетнего ребенка, каким я был тогда, напуганного, неспособного понять, еще слишком маленького, чтобы поставить себя на место этого бородатого мужчины, который всего лишь несколько часов назад обнимал меня и которого сейчас уже нет рядом.

Шестнадцать дней спустя, 6 мая 1975 года, врачи констатировали клиническую смерть моего отца. Он был знаменитым ученым, человеком большого достоинства и чести, который всю свою жизнь боролся за право людей говорить то, что они думают. Это не покажется чем- то странным в любой стране, где свобода слова является фундаментальной основой общества, но во времена диктатуры Советского Союза все было совсем не так. Мой отец вынес шестнадцать дней жестоких пыток, девятнадцать часов ежедневной боли. Триста двадцать три часа нечеловеческих страданий, которые причинили ему агенты советских спецслужб. Ему раздавили яички, в восьми местах переломали правую руку, он страдал от перфорации легкого в результате ударов, которые наносили пять избивавших его чудовищ. Мне бы хотелось сказать вам, что он твердо держался, что он молча сносил все эти пытки, что он только смеялся в лицо истязателям, что…

Возможно, моя навязчивая идея — это постоянное и напрасное усилие вернуться в прошлое вместо того, чтобы идти вперед, чтобы освободить своего отца от несправедливого страдания? Но все мои старания тщетны.

Первого июля Джим Такер, я и небольшая группа активистов радовались необычайному успеху. Все крупные газеты страны хотели взять у нас интервью, телевизионные каналы охотились за свежими новостями, а радиостанции следовали за нами по всему городу. Мы собирались в одной из знаменитых таверн на Куин-стрит.

Незадолго перед этим мне позвонил один из информаторов, попросив о срочной встрече до начала заседания, которое должно было состояться на следующий день. Мы договорились встретиться в Галерее Калатравы, около Траст Тауэр, в одном из менее подозрительных мест, учитывая его огромные размеры и многочисленные толпы туристов, фотографирующих и снимающих на видео главную архитектурную достопримечательность Торонто.

Пройдя через рынок Кенсингтон, который можно сравнить с мадридским Растро, я добрался до условного места. Свернув за угол, я увидел человека, с которым должен был встретиться. Он просматривал газеты в одном из киосков, в левой руке держал пластиковый пакет, а в правой — свернутый в трубочку журнал.

Быстро переглянувшись, не показав виду, что мы узнали друг друга, я молча пошел ко входу в здание, где один из моих друзей, работавший на рынке недвижимости, нашел мне комнату на одном из последних этажей, откуда открывался чудесный вид на город. Я поднялся на лифте, нервно оглядываясь вокруг. Мой информатор появился спустя пять минут. За последние дни у нас многое получилось. Нам впервые удалось одержать верх над членами Бильдербергского клуба. Огласка в прессе была огромной, Киссинджер был очень зол, а это было хорошим признаком. Планы неизбежного раздела Канады были временно отложены. Чего еще можно было добиться за такой короткий срок? Но при всем при этом я знал, что это всего лишь временная победа. Эти люди наверняка вернутся и извлекут урок из произошедшего. Они хотели подавить любое сопротивление, править миром без его согласия, добившись этого кнутом или пряником. С высоты двухсот сорока метров город казался спокойным. Окна изолировали меня от городского шума. В это мгновение я ощутил, словно снаружи заглядываю внутрь. Даст ли это результат? Поймут ли люди, что мы противостояли неизбежному злу?

Тихий стук в тяжелую деревянную дверь прервал мои размышления.

— Войдите! — сказал я, едва повысив голос.

Мой информатор, который был в кожаных перчатках, медленно переступил порог, отделяющий пустой коридор от роскошного люкса. Он инстинктивно подошел к окну, на секунду взглянув на необычайный вид того места, где центр Торонто и озеро сливаются в одной точке.

— На этот раз ты их остановил, — сказал информатор, взвешивая каждый слог, словно малейшее нарушение интонации исказило бы смысл. — Однако распад Канады продолжается. Это только вопрос времени.

— Возможно, — сказал я. — Но пока все в порядке, и так будет до следующего заседания. А к тому времени некоторые из них уже могут умереть от старости, несчастного случая или при других случайных обстоятельствах.

— Случайных? Случайных для кого? — ответил мой осведомитель. Он достал из журнала ряд записей, которые я сам едва ли смог бы расшифровать.

— Мне казалось, что нельзя делать пометки, — сказал я с улыбкой.

— Вести записи не рекомендуется, друг, — поправил он.

Я взглянул на страницу. Я мог бы расшифровать, что там написано. Мне был хорошо знаком этот почерк: едва вырисовываемые «t» и вычурные «г», все усердно написано на полях линованной бумаги. Я на мгновение задумался о том, какой опасности подвергается этот смельчак, встречаясь со мной и передавая эту ценнейшую информацию. Почему мало таких людей в мире? Возможно, они есть, мы просто не знаем о борьбе, которую они молча ведут за тысячи километров от нас.

— Я должен идти, — медленно сказал информатор, опустив глаза.

Я механически протянул ему руку, а затем обнял.

— Я не буду отнимать у вас время своей благодарностью, никакая благодарность не сравнится с тем, что вы сделали для нас.

Информатор поднял глаза.

— Я должен идти.

— Мы уйдем так же, как и пришли, — сказал я, — с интервалом в пять минут. Я пойду первым.

— Не волнуйтесь. Я оставил машину в подземном паркинге. Мы можем вместе спуститься на лифте.

Он поправил кожаные перчатки и вызвал лифт. Внутри прозрачного пространства блеснул голубой огонек. Я услышал свистящий звук скоростного лифта, который за секунду поднялся на шесть этажей.

— Когда я снова вас увижу?

Послышался звонок, и дверки открылись. Я шагнул вперед, чтобы войти в лифт.

— Осторожно! — закричал информатор, с силой схватил меня за руку и отдернул назад.

Я взглянул внутрь и увидел ужасающе пустое дно лифта. Если бы информатор не оттянул меня от этой пропасти, я упал бы с высоты двухсот метров и разбился насмерть. Я содрогнулся. По спине пробежали холодные мурашки.

— Дно, — пробормотал я, — где дно?

— Мы должны немедленно уходить отсюда! — сказал информатор. — Кто-то подстроил эту ловушку. Вас ожидали. Послушайте, лучше не ехать на лифте. Это опасно. Спуститесь по лестнице и позвоните в полицию. Когда они прибудут сюда, я воспользуюсь моментом и спущусь на лифте в гараж. Быстрее! Идите прямо сейчас!

Я спустился по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Мое сердце билось как сумасшедшее, ведь я только что побывал на краю смерти. На одном из нижних этажей я услышал громкий голос охранника-эмигранта, который поднимался по лестнице мне навстречу.

— …ин…ин…господин, с вами все в порядке? Что случилось? Мне позвонили по коммутатору со второго этажа… кто-то вручную остановил лифт… это можно делать только в чрезвычайной ситуации…

Я схватил его за руку.

— Пожалуйста, позвоните как можно быстрее в полицию, — сказал я ему.

Мужчина достал свою рацию, и я услышал, что кто-то был с ним на связи. Я побежал дальше. Пять, четыре, три, два, один… я внизу. Я открыл тяжелые металлические двери, которые вели в главный вестибюль здания. Снаружи были припаркованы две полицейские машины, а по другую сторону вращающихся дверей уже начинали собираться первые любопытные.

— Это вы застряли в лифте? — спросил офицер полиции Торонто, показывая свой значок.

— Не совсем так, — пробормотал я, недоверчиво оглядываясь. — Я почти вошел в лифт, в котором не хватало одной детали, пола.

Полицейский не смог сдержать возгласа. Его коллега, невысокого роста, с выраженными чертами лица, подстриженными усами и волосатым запястьем, заинтересовался:

— Знаешь, сынок, тебе повезло, что ты остался жить. Только слепые выживают в подобных ситуациях. Слепой никогда бы не вошел в лифт, перед этим не убедившись, что там есть дно. Мы же почему-то всегда подразумеваем, что оно там есть. Поэтому то, что вы не разбились, — чудо. Когда мафия хочет от кого-либо избавиться, она часто выбирает этот способ.

Было 1 июля 1996 года, канун моего тридцатилетия. Я был еще слишком молод, чтобы умирать. Я описал все детали агенту, который изредка недоверчиво на меня поглядывал. Охранник снова спросил, все ли у меня в порядке. Некоторые прохожие на тротуаре вспомнили, что видели крепкого мужчину около сорока лет, который выходил из здания минут за пять до приезда полиции. Прибыл полицейский фургон и два агента на мотоциклах. Представление началось.

* * *

Без сомнения, Бильдербергский клуб — это самый значительный закулисный форум власть имущих, но Трехсторонняя комиссия, малопонятная организация, также играет фундаментальную роль в системе нового мирового порядка и его стремлении к глобальному завоеванию.

Трехсторонняя комиссия была создана в 1973 году. Главным инициатором ее создания и основателем был международный финансист Дэвид Рокфеллер, который длительное время являлся президентом «Chase Manhattan Bank», учреждения, контролируемого семейством Рокфеллеров. Первое заседание прошло в Токио с 21 по 23 октября 1973 года. США представляли 65 человек, из которых 35 имели тесные отношения с СМО.

Возвращение в будущее

За полтора года комиссия подготовила шесть докладов, так называемые «Доклады Треугольника». Они стали характерной особенностью Трехсторонней комиссии и послужили руководством к осуществлению планов и барометром оценки мнения общественности: два из них были представлены на заседании в Токио в октябре 1973 года, три — на встрече в Брюсселе в июне 1974 и один — на встрече в Вашингтоне в декабре 1974 года.

Гэри Аллен в книге «Дело Рокфеллера», опубликованной в 1975 году, написал следующее: «Если “Доклады Треугольника” являются каким-нибудь показателем, можно сказать, что существует четыре основных направления для установления контроля над мировой экономикой».

«Первое — путем создания обновленной мировой денежной системы»; частично эта цель уже достигнута: Бильдербергский клуб, ТК и СМО создали три региональных экономических блока: НАФТА, Евросоюз и АСЕАН, и сейчас их действия направлены на введение единой валюты для этих блоков.

«Второе — путем разграбления ресурсов в странах, что в итоге приведет к их радикализации». Эта задача уже тоже выполнена: Рокфеллер и компания направили в СССР и Китай миллиарды долларов в виде американских технологических разработок, что было необходимо для создания будущего Единого мирового правительства и его монополии.

«Третье направление — постепенное увеличение объема торговли с коммунистическими странами». Цель достигнута, результат — ослабление напряжения в отношениях с китайцами и русскими.

И «четвертое — усугубление энергетического кризиса для установления большего международного контроля». Реальные последствия — энергетический кризис в 1973 году и вызванный им страх перед истощением энергоресурсов, движения в защиту окружающей среды, война в Ираке.

Трехсторонняя комиссия, созданная исключительно для того, чтобы воплощать в реальность ведение мирового порядка Дэвидом Рокфеллером, добиваться идеологического единства в мире и компромисса с международным либерализмом, представлена тремя регионами планеты, ключевым и на торговом и стратегическом уровне: Северной Америкой, Японией и Западной Европой. Обычно в ее составе около 325 членов, которые работают в течение трех лет.

Холли Склар утверждает в работе «Тройственность: Трехсторонняя комиссия и планы элиты по управлению миром» («Trilateralism: The Trilateral Commission у Elite Planning for World Management»), что «намерение данной организации — управлять взаимозависимой глобальной общностью трех крупных регионов таким образом, чтобы богатые отстаивали интересы западного капитализма в сегодняшнем нестабильном мире, даже если при этом придется пожертвовать протекционизмом, национализмом или Любым другим течением, которое сможет расколоть мировую элиту. Экономическое давление будет направлено на нижние слои общества». Пол Волкер, член ТК и бывший президент Федерального резервного банка США, сказал об этом предельно ясно: «Уровень [жизни] среднего американца должен понизиться». Волкер, кстати, выходец из того самого рокфеллеровского «Chase Manhattan Bank».

Рокфеллер впервые предложил идею о создании Трехсторонней комиссии на заседании Бильдербергского клуба в бельгийском Кноке весной 1972 года, после того, как прочитал книгу «Между двумя эпохами» («Between Two Ages»), написанную профессором Колумбийского университета Збигневом Бжезинским. Книга совпадала с видением Рокфеллера того, что «народ, правительство и экономика всех стран должны служить потребностям банков и транснациональных компаний».

Спустя два месяца, в июле 1972 года, Дэвид Рокфеллер, член клуба и президент СМО, предоставил свою знаменитую резиденцию Покантико-Хиллс в пригороде Нью-Йорка в качестве штаб-квартиры первых организационных заседаний Трехсторонней комиссии. Видимым намерением Трехсторонней комиссии с момента ее создания было «создать и поддерживать связь между правящими классами Северной Америки, Западной Европы и Японии». Как видим, это намерение трехстороннего порядка, так как, по мнению знающих людей, возглавивших Трехстороннюю комиссию, «общественность и лидеры большинства стран продолжают жить в уже не существующем мире идей, мире отдельных наций, и им сложно […] мыслить […] в глобальном масштабе…».

В составе Трехсторонней комиссии — президенты, послы, государственные секретари, инвесторы с Уоллстрит, международные банкиры, руководители фондов, члены think tanks (фабрик идей), ассоциации адвокатов (группы по интересам), военные лидеры НАТО и Пентагона, состоятельные промышленники, лидеры профсоюзов, магнаты средств массовой информации, ректоры и авторитетные преподаватели университетов, сенаторы и конгрессмены, а также богатые бизнесмены. Некоторые из них действующие, другие уже на пенсии. Холли Склар добавляет, что «участие представителей простых трудящихся помогает держать под контролем и в изоляции население и сократить дистанцию, которая отделяет членов Трехсторонней комиссии от масс обычных людей».

Разница между Бильдербергским клубом и ТК в том, что клуб, основанный раньше, ограничивается в своем составе представителями стран НАТО, то есть Западной Европы, Соединенных Штатов, Канады. Хотя сейчас, в связи с расширением ЕС и НАТО, среди членов этой организации есть и бывшие представители стран Варшавского договора.

Интересен тот факт, что в 1998 году на ужине по поводу 25-й годовщины создания Трехсторонней комиссии Генри Киссинджер раскрыл, кто и как ее создал: «В 1973 году, будучи государственным секретарем, Дэвид Рокфеллер пришел однажды ко мне в кабинет и сообщил, что ему кажется, что мне нужна помощь. Должен признаться, что в тот момент я неясно представлял, о чем идет речь. Он предложил создать группу из американцев, европейцев и японцев, которые предвидели бы будущее. Я спросил его: “И кто займется всей этой затеей, Дэвид?” Рокфеллер ответил: “Збигнев Бжезинский”. Я знал, что он хотел этим сказать. Речь шла о чем-то очень важном. Поразмыслив, я осознал, это действительно необходимо».

В своих мемуарах Рокфеллер не упоминает ключевые цели создания Трехсторонней комиссии, кроме очевидной, упомянутой Киссинджером в своем выступлении: создать новый глобальный корпус, который включал бы СМО, ослабленный разногласием его членов по вопросу войны во Вьетнаме.

Среди основных намерений ТК такие, как: «взять в свои руки бразды правления над администрацией Никсона, который воспользовался разделением истеблишмента, чтобы отвергнуть международную либеральную программу, и, наконец, укрепить единство промышленной власти как временную альтернативу Объединенным Нациям, которые все больше попадают под влияние радикально настроенных стран третьего мира, таким образом, чтобы общими усилиями прийти к конечной цели — “созданию глобальной политики и более интегрированной экономической структуры”».

Рокфеллер был очень недоволен новой экономической политикой (НЭПом), которую Никсон осуществлял в 1971 году и которая была направлена на то, чтобы правительство контролировало рынок через контроль над ценами и зарплатами и повышение пошлин. С целью установления контроля над инфляцией НЭП временно заморозила на 90 дней зарплаты и цены. Сам Дэвид подчеркивает в мемуарах, что позиция Никсона противоречила позиции Рокфеллера, об этом же говорит Джон Б. Джудис в журнале «The Wilson Quarterly»: «Правительство должно позволить, чтобы на рынках было больше свободы». Как утверждают авторы Дэниэл Ергин и Джозеф Станислоу в «Командных высотах» («The Commanding Heights»), истеблишмент, представленный ТК, СМО и Бильдербергским клубом, был рассержен тем, что «правительственные чиновники будут устанавливать цены и зарплаты». В это же время попытка Рокфеллера вернуть на путь истинный «заблудшего» Никсона путем личной встречи с целью обсудить «видение торговли и международной экономики» была отвергнута главой кабинета Никсона Г. Р. Холдеманом. Джоан Хофф в работе «Пересмотренный Никсон» («Nixon Reconsidered») объясняет, что после встречи с президентом позиция Рокфеллера была отвергнута одним из правительственных чиновников как «недостаточно инновационная». Это стало последней каплей, переполнившей чашу. Никсон и его разнородная команда были уже почти на улице. Большая часть НЭПа была окончательно отменена в апреле 1974 года, просуществовав 17 месяцев. Четыре месяца спустя Никсон подал в отставку.

Трехсторонняя комиссия — особо усовершенствованная организация

«Как объяснить хитрую взаимозависимость промышленно развитого Севера со странами третьего мира?» — задается вопросом Холли Склар. В 1991 году экономист Дуг Хенвуд, сотрудник влиятельного американского издания «The Nation», в «Left Business Observer», информационном бюллетене, основанном в 1986 году, написал следующее: «Каждый член триады собрал под своим покровительством горстку бедных стран, которые предоставляют дешевую рабочую силу, территории и шахты для разработки. Для Соединенных Штатов — это Латинская Америка; для ЕС — Африка, Южная и Восточная Европа; для Японии — Юго-Восточная Азия. В редком случае два члена триады делят одну страну: Тайвань и Сингапур поделены между Японией и Соединенными Штатами; Аргентина — между Соединенными Штатами и Европейским сообществом; Малайзия — между Европейским сообществом и Японией; Индия — между всеми тремя…»

В австралийской исследовательской газете «Nexus» Уилл Банион добавляет, что «стратегия Рокфеллеров выявляет фундаментальный принцип богатства и власти, суть которого в том, что само количество денег не столь важно. Большое состояние оказывает реальную власть только тогда, когда оно используется для подчинения и контроля над организациями или людьми, осуществляющими политику и принимающими идеи, которым следует правительство».

Дэвид Рокфеллер, президент «Chase Manhattan Bank», 20 августа 1980 года написал издателю «New York Tunes» письмо, в котором объяснял, что «Трехсторонняя комиссия — это в действительности группа ответственных лиц, заинтересованных в создании большего взаимопонимания и сотрудничества между союзниками на международном уровне».

Однако, прочитав более правдивые слова сенатора Соединенных Штатов Барри Голдуотера, можно составить другое мнение. В своей книге «Никаких извинений» («With No Apologies») он определил Трехстороннюю комиссию как «последний международный заговор Дэвида Рокфеллера» и добавил: «Ее цель — укрепить на транснациональном уровне торговые и финансовые интересы крупных предприятий посредством контроля за политикой правительства Соединенных Штатов».

Сенатор Барри Голдуотер добавляет: «Дэвид Рокфеллер и Збигнев Бжезинский нашли в Джимми Картере своего идеального кандидата. Они помогли ему в его назначении и президентском правлении». Действительно, кандидатуру Картера поддерживало только 4 процента членов Демократической партии, но буквально за день кандидат из штата Джорджия стал кандидатом на пост президента. «Для достижения этой цели мобилизовали необходимые денежные средства, постучав в двери банкиров Уолл-стрит, добились интеллектуальной поддержки научного сообщества (которое всегда зависит от финансовых капиталов крупных фондов, свободных от уплаты налогов) и отдали распоряжения средствам информации, являющимся членами СМО и ТК».

Хроника событий была дословно следующей: в 1973 году Картер был приглашен в Территаун, штат Нью-Йорк, собственность Дэвида Рокфеллера. Збигнев Бжезинский, выполняя роль голливудского охотника за талантами, помогал Рокфеллеру искать для Трехсторонней комиссии лиц с хорошей репутацией. Южное обаяние картера оказало очень положительное влияние на обоих «джентльменов». Как Бжезинский, так и Рокфеллер «были впечатлены тем, что Картер открыл торговые представительства штата Джорджия в Брюсселе и Токио. Это отлично вписывалось в концепт Трехсторонней комиссии». Джимми Картер стал членом-основателем Трехсторонней комиссии, а немного позже очередным президентом Соединенных Штатов.

Интереса ради следует упомянуть, что в предвыборных речах Картера накануне президентских выборов 1976 года в основном говорилось о том, что «настал момент, когда необходимо заменить политику уравновешивания власти политикой мирового порядка и «стремиться к установлению прочной связи между США, Западной Европой и Японией». Кажется, мы где-то это уже слышали, не правда ли?

Тот факт, что Джимми Картер был избран на пост президента по указанию, прекрасно демонстрирует ту огромную власть, которой обладают Бильдербергский клуб, Трехсторонняя комиссия и СМО, о которых большинству мира ничего не известно. Эти сверхсекретные и тесно связанные между собой группы власти могут сделать президентом или сместить с этой должности любого. Ничего удивительного, что каждый из президентов или кандидатов в президенты принадлежит к тайным обществам, которые их продвигают. Они создали фигуру Джимми Картера (подобно тому, как создали фигуру Форда, Миттерана, Филиппа Гонсалеса, Клинтона, Карзая и т. д.) и сделали невозможными притязания на пост президента сенатора Барри Голдуотера, признанного врага глобализации, и также выступили против Маргарет Тэтчер. Как Джон Керри, так и Джордж Буш принадлежат к этой комбинации организаций: СМО и Бильдербергский клуб. В действительности не важно, кто победит. Настоящая власть по-прежнему продолжает оставаться в руках глобалистов, которые следуют одной-единственной миссии — Единому мировому правительству.

В свете всего, что мы рассказали в этой книге, нас не должно удивлять, что с момента своего образования триада глобалистов, названная Трехсторонней комиссией, приближала потерю независимости Соединенными Штатами. Следующая цитата из книги «Между двумя эпохами» показывает схожесть мыслей Бжезинского с точкой зрения основателя СМО марксиста Эдварда Манделя Хауса.

На 72-й странице Бжезинский пишет: «Марксизм — это победа активного человека над пассивным, победа разума над верой». На 83-й странице он утверждает: «Марксизм, посеянный среди народа в виде коммунизма, позволяет человеку определить свое отношение к окружающему миру». И на 123-й странице мы находим следующую информацию: «Марксизм способствует лучшему осознанию современной действительности».

В первой части своей книги «Правящие круги: годы правления Картера» («The Insiders: 1979-The Carter years») Джон Макманус из Общества Джона Берча (John Birch Society) (организации, занимающейся восстановлением и защитой свободы, провозглашаемой Конституцией Соединенных Штатов) пишет: «Господин Бжезинский нигде не сообщает своим читателям, что марксизм “в виде коммунизма”, который он восхваляет, стал в XX веке виновником убийства примерно 100 миллионов человек, рабства еще миллиардов, нужд, лишений и отчаяния всех его граждан, за исключением немногих преступников, которые возглавляли коммунистические страны».

Полное сходство планов Трехсторонней комиссии и планов администрации Картера с целью покончить с суверенитетом Соединенных Штатов становится еще более понятным в следующей подборке цитат.

На 260-й странице своей книги Бжезинский предлагает: «Обдуманное руководство будущим Соединенных Штатов […] с […] государственным планированием в роли ключевого законодательного рычага и механизма социального манипулирования». То есть монополия и контроль за массами, обычно практикуемые семейством Рокфеллеров. Джон Рокфеллер, отец Дэвида, ненавидел конкуренцию. Он учил, что единственная конкуренция, которую позволительно иметь, это когда ты контролируешь обе конкурирующие стороны. Отсюда и любовь Джона и Дэвида к глобальной монополии, чтобы Трехсторонняя комиссия объединила экономические блоки Европейского сообщества, север и юг Америки и Азию под прикрытием мирового правительства, контролируемого Рокфеллерами и компанией.

Наконец, на предпоследней странице Бжезинский объясняет, что цель Трехсторонней комиссии (и самого Рокфеллера) — «добиться создания мирового правительства».

Многие биографы, искажая информацию, рассказывали нам частичную правду или полную ложь о сказочном богатстве семейства Рокфеллеров и о его практически безграничной экономической и политической власти, которая, согласно официальной пропаганде, используется, чтобы накормить голодающих в странах третьего мира, дать образование бедным посредством целой сети благотворительных фондов и обществ, создать инфраструктуру в развивающихся странах, опустошенных в результате войн. В то же время очень немногие авторы обратили внимание на другую не менее важную особенность этой семьи: их решимость разрушить Соединенные Штаты и вернуть власть Советов как независимой страны (даже если вам это покажется невероятным).

Один из таких немногих авторов, Юстас Муллинс, в своем удивительном труде «Убийство инъекцией. Заговор врачей против Америки» («Murder By Injection: The Medical Conspiracy Against America») пишет: эти цели достигаются благодаря их «плану по поддержке монополии, путем учреждения фондов с целью установления власти над американскими гражданами» и в конечном итоге подчинению всех мировой диктатуре под знаменем мирового правительства.

На самом деле, хотя уже давно никто не проводит параллели между Рокфеллерами и Советским Союзом, финансирование большевистской революции за счет огромных американских капиталов по-прежнему остается большой тайной, так как семейство Рокфеллеров через СМО, ТК, Бильдербергский клуб и т. д. владеет главными средствами массовой информации и крупнейшими издательствами Соединенных Штатов. Доктор Энтони Саттон в книге «Уолл-стрит и большевистская революция» («Wall Street and the Bolshevik Revolution») объясняет: «Почти ничего не было написано о тесной взаимосвязи, существовавшей в прошлом веке, между Рокфеллерами и коммунистами, которые считаются их извечными врагами. Существовала и существует неразрывная, хотя и скрываемая, взаимосвязь между политиками-капиталистами и революционерами-социалиста- ми — к их взаимной выгоде». Саттон завершил еще одну выдающуюся работу, документально подтвердив предательство со стороны американских мультимиллионеров, среди которых Джон Д. Рокфеллер и банкиры с Уоллстрит. Это предательство заключалось в финансировании самой жестокой революции и самого бесчеловечного за всю историю правительства. Если вы когда-нибудь задавали себе вопрос, почему самым богатым было выгодно иметь отношения с коммунистами, здесь вы найдете ответ, который искали. Гэри Аллен в работе «Дело Рокфеллера» вторит Саттону, который утверждает: «Самое удивительное — это количество доказательств по этому вопросу».

«Почему мультимиллионеры финансируют и сотрудничают с коммунистами и марксистами, которые публично поклялись покончить с ними?» — спрашивает себя занимающийся расследованиями журналист Гэри Аллен в цитируемой книге. Преимущества для коммунистов очевидны. Но какая польза от всего этого Западу, кузнице капитализма и свободы?

Ключевое слово здесь — «монополия», «монополия, которая не только охватит все: контроль над правительством, денежную систему и всю собственность, но также монополия, которая обессмертит сама себя и станет вечной».

Гэри Аллен продолжает рассуждать о существовании «влиятельной силы», поддерживающей коммунистов, когда говорит: «В то время, как целью Ж. П. Моргана было установление монополии и контроля за промышленностью в конце XIX века, Дж. Д. Рокфеллер, патриарх Уолл-стрит, понял, что наиболее эффективно “пойти в политику” и заставить общество работать на монополистов под вывеской общественного блага и общественных интересов».

Фредерик К. Хоув в книге «Признания монополиста» («Confessions of a Monopolist 1906») объясняет, как эта стратегия функционирует на практике: «Это правила большого бизнеса: во-первых, дай обществу работать на тебя и, во-вторых, делай бизнес из политики. Но до тех пор, пока читатель будет рассматривать всемирную историю сквозь призму непримиримого марксистского противоречия между капитализмом и коммунизмом, ему по- прежнему будут непонятны цели описанного альянса между международными финансами и международной революцией».

План «Марбург»

План «Марбург» — дьявольский план банковской системы с целью теневого контроля за международным социализмом — был подготовлен в начале XX века и финансировался Эндрю Карнеги из Фонда Карнеги, который на сегодняшний день контролирует Бильдербергский клуб. Эти международные финансисты, аполитичные и аморальные, как объясняет доктор Энтони Саттон в книге «Уолл-стрит и большевистская революция», «желали рынков, которые могли бы эксплуатировать монопольно, не боясь конкуренции». Саттон абсолютно прав, когда утверждает, что в 1917 году банкиры обратили свой взор на Россию, «захваченный ими рынок».

Как пишет Дженнингс К. Уайс в книге «Вудро Вильсон: ученик революции» («Woodrow Wilson: Disciple of Revolution»), целью плана было объединить «финансистов и международных социалистов в одно движение, которое послужит основой создания лиги [Лига Наций, предшественница ООН], «для контроля за Советами и принудительного установления мира, [и таким образом] создания панацеи от всех политических болезней человечества». Это мнение совпадает со словами Збигнева Бжезинского: «Обдуманное руководство будущим Соединенных Штатов […] с […] государственным планированием в роли ключевого законодательного рычага и механизма социального манипулирования».

Сколько миллионов погибло при этом? Просто подумайте о бывшем Советском Союзе, где государство контролировало и проверяло все. При государственном планировании, в том числе и в социальной сфере, у советских коммунистов практически не возникало проблем с занятостью, так как социальное законодательство регулировалось центральным правительством. Это именно то, к чему так стремится Рокфеллер и преданный ему Бжезинский.

Не стоит говорить, что для «гарантирования мира» нужна война. Как объясняет доктор Саттон, «Россия была тогда и является сегодня крупнейшим нетронутым рынком в мире. Более того, Россия, тогда и сейчас, является потенциальным конкурентом американскому промышленному и финансовому господству. Уолл-стрит наверняка пробирала холодная дрожь от мыслей о России, как о втором, наряду с Америкой, промышленном гиганте. Но зачем позволять России стать конкурентом, способным поставить под угрозу американское господство?

В конце XIX века Морган, Рокфеллер и Гугенгейм стремились к монополизму.

В книге “Железные дороги и регулирование, 1877–1916” (“Railroads and Regulation 1877–1916”) Габриэль Колко показал, что владельцы железных дорог, а не фермеры хотели государственного контроля за железными дорогами, чтобы сохранить свою монополию и устранить конкуренцию.

И вот синдикат финансистов с Уолл-стрит расширил свои монопольные амбиции до глобального масштаба.

Гигантский российский рынок надлежало захватить и превратить в техническую колонию, которая будет эксплуатироваться немногими мощными американскими финансистами и подконтрольными им корпорациями.

То, чего Комиссия по торговле между штатами и Федеральная комиссия по торговле, всецело находящиеся в руках американских промышленников, смогли достигнуть для них у себя в стране, — того же может достичь для них за границей правительство планового социализма, с учетом надлежащей поддержки со стороны Уолл-стрит и Вашингтона».

Русская революция

Согласно одному из выступлений в Конгрессе Соединенных Штатов в октябре 1919 года, финансовая поддержка Джона Д. Рокфеллера (Ленину и Троцкому) вызвала (закончившуюся неудачей) коммунистическую революцию в 1905 году. В биографии Рокфеллера упущена одна «незначительная» деталь. Речь идет о публичном заявлении иезуита Якоба Шиффа, банкира, связанного с семейством Рокфеллеров, президента нью-йоркской инвестиционной компании «Kuhn, Loeb&Co.» и основателя Федеральной резервной системы, о том, что «без его финансовой поддержки русская революция никогда бы не состоялась». Согласно документам Конгресса, представленным доктором Саттоном, весной 1917 года Якоб Шифф стал финансировать Троцкого, чтобы совершить социалистическую революцию в России. Удивительно, что Саттон обнаружил эту невероятную информацию! Эти бесценные документы проходили еще По одному делу Государственного департамента Соединенных Штатов (861.00/5339). Самый важный из них датируется 13 ноября 1918 года. Однако еще более удивительно то, что инвестиции банкира Якоба Шиффа, часто называемые источником средств для большевистской революции, фактически были направлены против поддержки большевистского режима, и обнаруженные доктором Саттоном документы в файлах Государственного департамента, например Документ № 3, под тверждают, что Якоб Шифф из «Kuhn, Loeb&Co.» также тайно финансировал японцев в войне против России.

Еще один упущенный факт, согласно книге Джорджа Хаттона, что личный уполномоченный Джона Д. Рокфеллера Джордж Кеннан 20 лет занимался продвижением революционной деятельности против царя в России. Кто финансировал Кеннана и зачем? Кроме желания создать глобализованную монополию, была ли у Джона Рокфеллера какая-нибудь личная причина желать падения царского режима и поддерживать революцию? В конце концов, Рокфеллер не был идеалистом.

Ответ сегодня так же актуален, как и 100 лет назад: Нефть! До большевистской революции Россия была Крупнейшим после Соединенных Штатов поставщиком нефти в мире. В 1900 году масляные поля Баку в России производили больше сырой нефти, чем во всех США, а в 1902 году более половины добываемой в мире нефти приходилось на Россию.

Хаос и разрушения, вызванные революцией, похоронили российскую нефтяную промышленность. В своей книге «Уолл-стрит и большевистская революция» доктор Саттон пишет: «К 1922 году большинство скважин простаивали», а вторая половина работала на минимальную мощность из-за отсутствия соответствующих технологий, которые бы позволили сделать добычу продуктивной.

Другая причина, о которой также не упоминается в биографии Рокфеллера, — это конкуренция. Как утверждает Гэри Аллен, «революция на несколько лет уничтожила конкуренцию со стороны России для “Standard Oil”, в этой ситуации американская компания смогла диктовать свои условия и завладеть частью русской нефти».

Передвигая фигурки на шахматной доске

Вслед за неудачей революции 1905 года последовала реакция банкиров. В своей книге «Изнасилование конституции. Смерть свободы» («Rape of the Constitution; Death of Freedom») Джордж Хаттон объясняет, как «Ленина “держали” в Швейцарии до 1907 года [вне опасности]. Троцкого привезли в Соединенные Штаты, где он бесплатно жил в Помещении, находящемся в собственности “Standard Oil” в городе Байон, штат Нью-Джерси». Профессор Энтони Саттон пишет в книге «Уолл-стрит и большевистская революция», что Лев Троцкий приехал в Испанию после того, как был выслан из Франции в сентябре 1916 года из-за его «зажигательных» статей, написанных для русскоязычной газеты, издававшейся в Париже.

Согласно Саттону, «Троцкий был вежливо препровожден французской полицией через испанскую границу. Через несколько дней мадридская полиция арестовала интернационалиста и поместила его в “камеру первого класса” за полторы песеты в день. Впоследствии Троцкий был перевезен в Кадис, затем в Барселону, чтобы в конце концов быть посаженным на борт парохода “Монсеррат” Испанской трансатлантической компании. Троцкий вместе с семьей пересек Атлантику и 13 января 1917 года высадился в Нью-Йорке».

Когда в 1917 году царь отрекся от трона, Троцкий с 10 тысячами долларов, которые ему выделил Рокфеллер на дорожные расходы, был доставлен на «Кристианиафиорд» (он покинул Нью-Йорк 26 марта 1917 года) с группой из трехсот коммунистов-революционеров из Нью-Йорка. Откуда Троцкий достал паспорт? Кто это оплатил? Кто помог оформить все формальности и почему? Сам ли Рокфеллер добился специального паспорта для Троцкого через Вудро Вильсона, президента Соединенных Штатов, и отправил с ним Линкольна Стеффенсона, американского коммуниста на службе Рокфеллера, «чтобы убедиться, что он в целости и сохранности возвращается на родину»?

Согласно архивным документам, 3 апреля 1917 года Троцкий был снят канадскими и британскими военными моряками (по распоряжению официальной британской телеграммы от 29 марта 1917 года) с парохода «Кристианиафиорд» в Галифаксе (провинция Новая Шотландия), зачислен в германские военнопленные и интернирован в пункте для германских военнопленных в Амхерсте, Новая Шотландия. Телефонограмма предупреждала о присутствии Троцкого на «Кристианиафиорде»; в ней говорилось, что он должен быть задержан до получения дальнейших указаний. Причина задержании заключалась в том, что русские социалисты направлялись с целью начать революцию против существующего российского правительства. Троцкий, по сообщениям, имел 10 тысяч долларов, собранных социалистами.

Но почему его задержали? «Потому, что секретная служба была проинформирована о том, что Троцкий намеревался вывести Россию из войны, предоставляя свободу действий германским войскам для нападения на войска (…) Западного фронта», — уточняет Юстас Муллинс.

То, что произошло потом, напоминает сегодняшнюю политическую обстановку в ошибочно называемой «свободной» Канаде. Тогдашние политики также находились под влиянием семьи Рокфеллера.