Али Хасан Саламе (Красный Принц)

Али Хасан Саламе

(Красный Принц)

Али Хасан Саламе (оперативная кличка Абу Хасан) по прозвищу Красный Прйнц — «мозговой центр» террористической организации «Черный сентябрь». Родной племянник Арафата, он стал самым приближенным к нему лицом. Лидер ООП, не имевший своих детей, нередко в присутствии окружающих называл Саламе не иначе, как «сын».

Саламе родился в 1939 году в Восточном Иерусалиме. Его отец, Хасан Саламе, был главарем известной палестинской банды, действовавшей в середине 40-х годов в районе южных пригородов Тель-Авива, и погиб в 1948 году во время очередного налета.

После первой арабо-израильской войны 1948 года семья Саламе была вынуждена покинуть Иерусалим и искать убежище на территории Сектора Газа, а затем и в других арабских странах Ближнего Востока. Али Хасан Саламе получил прекрасное образование в Сорбонне и в середине 60-х годов одним из первых присоединился к террористической организации ФАТХ. Пользуясь близкими родственными связями с Арафатом, Саламе сделал головокружительную карьеру в ФАТХ и ООП. После окончания Шестидневной войны 1967 года он возглавил одну из разведывательных структур ФАТХ, действовавших на территории Западного берега реки Иордан. Он же отвечал за финансовые потоки, поступавшие в ФАТХ из арабских стран, и их дальнейший перевод на секретные счета в европейские банки. Благодаря этому Саламе очень быстро превратился в одного из самых богатых функционеров ФАТХ.

После окончания войны Судного дня 1973 года Саламе был назначен Арафатом на пост руководителя «Отряда» и главы службы внутренней безопасности ФАТХ. Он непосредственно отвечал за охрану первых лиц ООП и возглавлял личную охрану Арафата. Существуют также неопровержимые данные о том, что Саламе долгие годы являлся двойным агентом ЦРУ, чем-то вроде подпольного канала связи между Белым домом и Арафатом.

Саламе любил красивую жизнь, шикарные автомобили и красивых женщин. У него были две жены и два дома в Бейруте. Его вторая жена, ливанка Джорджия Ризак, получила в свое время титул Мисс Вселенная. В перерывах между «работой» он прожигал жизнь в бейрутских ночных клубах, где проводил время с многочисленными любовницами.

После трагических событий сентября 1970 года Саламе стал одним из инициаторов создания боевого крыла ФАТХ получившего название «Айлул эль-Асвуад» («Черный сентябрь»). Именно Саламе планировал и разрабатывал почти все террористические операции «Черного сентября».

Первые террористические акции «Черного сентября» были направлены в первую очередь против иорданских дипломатов и политической элиты. Впервые «Черный оентябрь» громко заявил о себе 28 ноября 1971 года, когда боевики организации совершили удачное покушение на жизнь иорданского премьер-министра Васфи ат-Таля.

Спустя, чуть более двух недель, 15 декабря 1971 года мишенью «Черного сентября» стал посол Иордании в Великобритании Заид аль-Рифаи. Его машина была обстреляна с близкого расстояния двумя палестинцами. К счастью, Заид аль-Рифаи остался в живых, получив лишь легкое ранение.

8 мая 1972 года воздушные пираты из «Черного сентября» захватили бельгийский авиалайнер компании «Сабена» Благодаря действиям израильского спецназа, боевиков удалось быстро обезвредить, избежав жертв среди заложников.

Однако наибольшую известность «Черный сентябрь» получил в результате кровавой бойни, учиненной во время XX Летней Олимпиады в Мюнхене. День 5 сентября 1972 года можно считать кульминацией террористической деятельности «Черного сентября». Мюнхенская трагедия явилась плодом «коллективного творчества» нескольких террористических организаций. При подготовке операции Саламе использовал инфраструктуру европейского терроризма, в частности помощь западногерманской левоанархистекой террористической организации РАФ.

Зная, что в Олимпийских играх примет участие команда Израиля, Саламе приступил к тщательной разработке плана захвата израильских спортсменов. В середине лета 1972 года двое палестинцев через Болгарию, Югославию и Венгрию тайно провезли оружие, предназначавшееся боевикам «Черного сентября». В машинах с двойным дном они доставили в Мюнхен восемь автоматов Калашникова, несколько пистолетов и большое количество осколочных гранат. В конце августа в Мюнхен из Италии и Болгарии прибыли две группы боевиков «Черного сентября», по четыре человека в каждой. Одной из групп командовал террорист, известный под кличкой Исса, второй группой руководил его заместитель по кличке Тони. Подлинные имена террористов оставались неизвестными, в Западную Германию они прибыли по фальшивым паспортам. Целью террористов было пробраться на территорию Олимпийской деревни и захватить олимпийскую сборную Израиля.

Для начала террористы установили круглосуточное слежение за Олимпийской деревней. Под пристальное наблюдение были взяты не только подходы к деревне и система ее охраны, но и работа городского общественного транспорта и деятельность местной (баварской) полиции. Очень скоро террористы обладали исчерпывающей информацией о жизни Олимпийской деревни и прилегающих территорий. Израильская сборная разместилась в трехэтажном корпусе, вход в который находился в восточной, плохо освещенной части деревни. Здание опоясывала двухметровая ограда, преодолеть которую террористы могли быстро и без труда.

Изучив полученную информацию, Али Хасан Саламе отдал приказ о начале операции. Захват израильской сборной было решено провести в ночь с 4 на 5 сентября. В 3.20 утра недалеко от Конноли-штрассе остановился микроавтобус, из которого быстро выскочили восемь человек с большими сумками и спортивными рюкзаками за плечами. Перебравшись через металлическую сетку, террористы обогнули здание и вбежали в первый подъезд. Примерно в 3.40 террористы ворвались в комнату, застав врасплох спящих израильтян. Дав автоматную очередь террористы заставили спортсменов лечь на пол лицом вниз, чтобы сделать невозможным какое-либо сопротивление. То же произошло и в другом конце корпуса. Исса предупредил израильтян, что их будут расстреливать при малейшем неповиновении.

Трагедия разворачивалась на глазах потрясенных западногерманских полицейских, те оказались совершенно не готовы к развитию чрезвычайной ситуации и явно не представляли, что следует предпринять. Только к 6 утра корпус № 31 на Конноли-штрассе был взят в кольцо полицейского оцепления. Израильское правительство обратилось с официальной просьбой к западногерманской стороне предоставить возможность израильским коммандос принять участие в операции по освобождению заложников. В случае согласия «Сайрет Маткаль»[10] был готов спустя шесть часов прибыть в Мюнхен. В начале восьмого утра с террористами попытались вступить в переговоры появившиеся у Олимпийской деревни известные общественные деятели ФРГ, представители международных организаций и члены западногерманского правительства.

Первым требованием террористов было немедленное освобождение 234 палестинских террористов, находящихся в израильских тюрьмах, 16 террористов, отбывающих длительные сроки в тюрьмах Западной Европы, а также основателей и лидеров западногерманской террористической организации РАФ, известной также как «Банда Баадер — Майнхоф», Андреаса Баадера и Ульрики Майнхоф. Для того чтобы ни у кого не возникло сомнений относительно серьезности их намерений, террористы выбросили из окна второго этажа изуродованное мертвое тело одного из израильских спортсменов. Баварская полиция и на этот раз не стала предпринимать никаких активных действий, чтобы попытаться освободить заложников.

Уже в первые часы после того, как пришло известие о захвате израильтян, по распоряжению премьер-министра Израиля Голды Меир в Мюнхен немедленно вылетел тогдашний глава «Моссада» Цви Замир. Он должен был лично возглавить операцию по освобождению спортсменов. Прибыв в Мюнхен, Цви Замир связался с министром внутренних дел ФРГ доктором Гансом-Дитрихом Геншером, в чьем ведомстве находилась полиция и жандармерия, и потребовал от западногерманских властей предоставить израильтянам возможность принять участие в спасении заложников. К сожалению, все израильские предложения были вежливо отклонены. Глава «Моссада» был вынужден наблюдать со стороны за бездарными действиями местных правоохранительных органов.

Со стороны западногерманского правительства переговоры с террористами вел министр внутренних дел Ганс-Дитрих Геншер. К 20.00 террористы согласились принять еду для заложников, и германские власти, несмотря на протест израильской стороны, пришли к промежуточному соглашению с террористами. В соответствии с договоренностью, боевикам «Черного сентября» должен быть предоставлен транспорт для доставки на военный аэродром Фюрстенфенбрук и самолет для последующего вылета вместе с заложниками в Ливию или другую арабскую страну. На протяжении всего дня Саламе почти каждый час по телефону информировал Арафата о развитии событий. Все это доказывало причастность Ясира Арафата к деятельности «Черного сентября». Требование террористов предусматривало их разделение вместе с заложниками на группы. Это оберегало их от неожиданного нападения западногерманских десантников.

В 21.50 к дому подъехал автобус с зашторенными окнами. Выбежавший из здания террорист убедился, что в автобусе кроме водителя никого нет. Затем стали попарно выводить заложников. Террористов оказалось восемь, а не пятеро, как предполагалось ранее. В 22.00 автобус, сопровождаемый немецкими десантниками, вооруженными полицейскими, каретами «скорой помощи» и несколькими пожарными машинами, остановился на поляне Олимпийской деревни возле трех вертолетов с включенными двигателями. В первый вертолет сели двое террористов и четверо израильских заложников, во второй — еще шестеро террористов и пятеро израильтян, в третий — западногерманские участники переговоров, включая доктора Геншера и его помощника, подполковника Ульриха Вегенера. Спустя час полета вертолеты в 23.08 приземлились на военном аэродроме в 150 метрах от ожидавшего их «Боинга-707».

Террористы еще некоторое время находились в вертолетах, не решаясь выйти. Они опасались ловушки. Такая ловушка действительно была подготовлена. Ульрих Вегенер и доктор Геншер поднялись в диспетчерскую башню аэродрома и взяли на себя руководство операцией. План состоял в том, чтобы одним залпом снайперов убить сразу всех террористов. Однако заранее занявшие позиции снайперы располагали лишь предварительными данными о своих целях. Точное число их (не пять, а восемь) стало известно лишь час назад. Не были внесены коррективы в первоначальный план или изменены позиции стрелков. Очевидно, что одновременно поразить восемь человек было трудновыполнимой и крайне рискованной задачей. Каждая из снайперских групп должна была действовать автономно, не зная общей задачи и картины происходящего, а бойцы группы, засевшей в самолете, вовсе посчитали, что задача невыполнима, и оказались не готовы к ее выполнению.

Пятеро террористов по одному, осматриваясь по сторонам, осторожно спустились из вертолетов. В этот момент снайперы открыли огонь. После первого залпа неожиданно погас свет. Когда прожектора вновь вспыхнули, оказалось, что погибли только двое террористов. Вновь погас свет. Началась беспорядочная стрельба. Плохо обученные западногерманские стрелки, заняв неудачную позицию, попали на линию обстрела друг друга. Как выяснилось позже, у снайперов не было приборов ночного видения, оружие не было пристреляно. Это определило результат: трое террористов уцелели после первого залпа.[11] Они-то и открыли беспорядочный огонь. Один длинной очередью расстрелял четырех заложников, скованных друг с другом наручниками. Другой метнул гранату в вертолет, где находились остальные заложники. Вертолет вспыхнул и за несколько минут полностью сгорел — баки вертолетов до отказа были заполнены горючим.

Итоги бездарно спланированной и проведенной операции оказались таковы: погибли одиннадцать израильских спортсменов (двое — при захвате здания, девять — при неудачной попытке освобождения) и двое граждан ФРГ — полицейский и пилот одного из вертолетов. Несколько снайперов получили ранения. Были убиты пятеро террористов, трое взяты в плен.

На мюнхенскую трагедию последовала незамедлительная реакция руководства Израиля — при кабинете главы правительства была введена новая должность: пост советника премьер-министра по борьбе с терроризмом. Первым этот пост занял бывший начальник военной разведки «Аман» генерал-майор Арон Ярив. Премьер-министр Голда Меир лично пригласила Арона Ярива, в 1972 году находившегося на пенсии, вернуться на службу в свой аппарат. «Мы обязаны отомстить за пролитую кровь наших спортсменов, заставить главарей и исполнителей террористических актов опасаться за свою собственную судьбу. Они должны жить в постоянном страхе, бесконечно менять свои дома и тратить все силы на собственную безопасность. Так у них не останется времени на планирование террористических актов против государства Израиль», — утверждал Арон Ярив. Именно такой подход лег в основу дальнейшей антитеррористической доктрины Израиля.

Тогда же был образован сверхсекретный «Комитет-Х»[12] созданный специально для уничтожения виновников мюнхенской трагедии. Операция получила кодовое название «Вешние воды». Во главе этого органа, действовавшего по типу военно-полевого трибунала, встал Арон Ярив. Первоначально о его существовании знали только члены «Митбахона»[13] — узкого круга правительства, выполнявших функций Совета Национальной безопасности. «Комитет-Х» находился в прямом подчинении премьер-министру. Основной состав «Комитета-Х» состоял из оперативников израильской внешней разведки «Моссад», военной разведки «Аман», а также службы безопасности Израиля ШАБАК. По распоряжению «Митбахона» «Комитет-Х» составил «черный список» смертников, который первоначально включал в себя от 11 до 16 террористов — так называемую программу-минимум. Первым в списке приговоренных к смерти стояло имя племянника Арафата Али Хасана Саламе. Программа максимум заключалась в полном уничтожении членов «черного сентября» и организации в целом. Этим «Комитет-Х» вносил существенное изменение в антитеррористическую доктрину Израиля. Если ранее Израиль наносил удары по арабским режимам, поддерживающим палестинский терроризм, то сейчас было принято решение добраться до самих террористов, начав с непосредственных виновников мюнхенской бойни.

Объявление войны «Черному сентябрю» быстро принесло результаты: в течение года был уничтожен ряд видных функционеров, организация разгромлена. Однако все попытки выйти на ее руководителя Саламе неизменно терпели неудачу. Первая попытка его уничтожения закончилась провалом и стала одним из самых крупных скандалов, связанных с нелегальной деятельностью «Моссада».

В июле 1973 годав «Моссад» поступила информация, что в маленьком Норвежском городе Лиллехаммер, в 180 километрах от столицы Норвегии, якобы обнаружен след Саламе. Израильтяне выслали в Лиллехаммер специальную группу, которая подтвердила находящемуся в Париже руководителю операции Майку Харари, что личность обнаруженного человека и руководителя палестинской террористической организации «Черный сентябрь» совпадают. Данные базировались на внешнем сходстве, более исчерпывающих сведений собрано не было.

Майк Харари сам решил возглавить ликвидацию Али Хасана Саламе. В середине июля он в составе группы возмездия прилетел в норвежский городок и остановился под чужим именем в одной из местных гостиниц. Возможно (точной информации на этот счет по понятным причинам нет), руководитель «Моссада» Цви Замир также прибыл в Лиллехаммер в составе «израильской делегации». Уничтожение Али Хасана Саламе было вопросом национальной гордости израильтян.

Группа наружного наблюдения «села на хвост» Саламе, выяснив его распорядок дня, изучив маршруты передвижения и круг общения. Единственное, что смущало, это простота осуществления операции. Саламе был достойным противником. Умный, психологически устойчивый, прекрасный конспиратор, ему неоднократно удавалось уходить из расставленных «Моссадом» ловушек. Майка Харари не покидали сомнения. Но тянуть дальше было нельзя, Саламе и на этот раз мог ускользнуть безнаказанно. И Харари отдал приказ на ликвидацию.

Вечером 21 июля 1973 года похожий на Саламе мужчина в сопровождении блондинки вышел из кинотеатра. Они дождались рейсового автобуса и отправились в сторону окраины города. На остановке Форобакен они вышли и не спеша двинулись по полутемной улице. Было 22.35. Двое агентов «Моссада» вышли им навстречу, в упор расстреляли мужчину и на подъехавшей машине скрылись с места преступления. В эту же ночь киллеры вместе с Майком Харари покинули Лиллехаммер и Норвегию. Остальные члены команды, входившие в группы прикрытия и наружного наблюдения, укрылись на заранее подготовленных конспиративных квартирах.

На следующее утро из норвежских газет стало известно, что группа совершила трагическую ошибку, убив ни в чем не повинного человека. Жертвой «Моссада» оказался обычный официант, эмигрант из Марокко Ахмад Бучики, женатый на норвежке и уже четвертый год проживающий в Норвегии. Вся вина его состояла лишь в том, что он как две капли воды был похож на Саламе. Убийство Бучики произошло на глазах его жены, находившейся на последнем месяце беременности.

В ночь покушения члены группы превысили скорость, и норвежский полицейский записал номерной знак машины: Норвежцы обнаружили машину, а вместе с ней задержали израильских агентов в аэропорту Осло. Еще двое членов группы были арестованы на следующий день, когда шли сдавать взятые напрокат автомобили. Ими оказались агенты наружного наблюдения Мериан Гладникофф и Дан Эрбел. На допросе они признались, что работают на израильскую разведку. Норвежская полиция тут же провела серию арестов, в результате которых были задержаны еще четверо агентов «Моссада».

Разгорелся международный скандал. «Моссад» обвинили в международном терроризме. Израиль официально отверг свою причастность к инциденту, но представленные норвежской стороной улики однозначно доказывали обратное.[14] След, взятый в провинциальном Лиллехаммере, помог раскрыть таинственные убийства палестинских лидеров, совершенные на территории стран Западной Европы. В Париже французская контрразведка вышла на несколько тщательно законспирированных квартир «Моссада». Майка Харари пришлось срочно отозвать в Иерусалим.

После провала в Лиллехаммере группа Майка Харари и «Комитет-Х» были распущены. В Израиле была создана специальная комиссия для тщательного расследования происшествия и выработки рекомендаций. Но работа комиссии так и не была доведена до конца, осенью 1973 года разразилась очередная арабо-израильская война (война Судного дня).

Тайное противостояние между палестинскими террористами и «Комитетом-Х» продолжалось чуть менее года. Террористическая организация «Черный сентябрь» практически была уничтожена. Уцелевшие террористы были деморализованы, инфраструктура организации в значительной степени подорвана, общение с «сентябрем» стало крайне опасным. Но главный организатор мюнхенского преступления Саламе пока ускользал от возмездия. В первые же дни после вступления в должность премьера Бегин вызвал к себе главу «Моссада» и потребовал уничтожить Саламе. Это был не только акт возмездия, террорист продолжал представлять, большую опасность для страны.

Сам Саламе прекрасно понимал, что израильтяне не простят ему мюнхенской трагедии и других жертв террора. Он был предельно осторожен, постоянно переезжал, менял маршруты передвижения, машины и даже охрану — водителей и телохранителей. На несколько лет «Моссад» потерял Саламе из виду. Израильтяне даже точно не знали, как он теперь выглядит. Но наконец в 1974 году Саламе «засветился» в свите Арафата, когда лидер ООП был приглашен на официальное заседание ООН. Как выяснилось позже, все это время Саламе скрывался в Бейруте, фактически под опекой ЦРУ.

Итак, спустя пять лет после провала в Лиллехаммере «Моссаду» удалось отыскать террориста. К 1978 году Саламе несколько успокоился и утратил бдительность. Он уменьшил охрану и примерно соблюдал распорядок дня, что облегчило «Моссаду» наблюдение и разработку операции Саламе по-прежнему много времени проводил в ночных клубах. Агенты «Моссада» изучили все маршруты его передвижений, систему охраны, адреса квартир — его собственных и любовниц.

Стало известно, что ежедневно примерно в полдень Али Хасан Саламе на белом «шевроле» в сопровождении пятерых телохранителей одним и тем же путем приезжает в свой офис в бейрутском отделении штаба ООП. В ноябре 1978 года в Бейрут прибыла молодая женщина, говорившая на арабском языке с заметным английским акцентом. Она сняла скромную квартирку на последнем этаже дома, расположенного по маршруту следования Саламе. Женщина увлекалась рисованием и целый день проводила на балконе, наслаждаясь бейрутскими пейзажами. Так, не привлекая внимании она наблюдала за улицей.

В полдень 22 января 1979 года, когда белый «шевроле» поравнялся с припаркованным у края дороги «фольксвагеном», сотрудница «Моссада» при помощи пульта дистанционного управления привела в действие спрятанный в автомобиле 50-килограммовый заряд взрывчатки. Потом она собрала вещи и покинула квартиру. Али Хасан Саламе был смертельно ранен в голову и скончался на месте. В общей сложности погибло 19 человек, многие из них оказались случайными прохожими.

Убийством Али Хасана Саламе израильтяне покончили с «Черным сентябрем» — преступной организацией, за которой только с 1971 по 1973 год числилось 55 террористических актов.

Возмездие виновникам мюнхенской трагедии заняло 7 лет