Стриптиз
Стриптиз
Официальным руководителем делегации был назначен начальник того самого отдела политуправления округа, к которому я был прикомандирован, что, надо полагать, стало решающим условием назначения меня переводчиком. Насколько я это понимаю теперь, мой прямой воинский начальник не без труда отстоял мою кандидатуру, объяснив представителям компетентных органов, что в составе администрации нашей группы и без того хватает их представителей, а со 120 отобранными в ее состав артистами не может не быть хотя бы одного переводчика. Аргументы и личное поручительство полковника, очевидно, показались убедительными, моя фамилия была включена в список членов делегации, и после прохождения десятка проверок и заполнения сотни анкет я впервые оказался на зеленом континенте, во что, признаться, и сегодня верю с большим трудом.
О своих заокеанских впечатлениях я когда-нибудь непременно напишу, но сейчас хочу поведать лишь о паре абсолютно дурацких эпизодов, которые так плавно вписались в мою армейскую службу, что стали ее органической частью.
В крупнейший на континенте город мы прибыли ранним утром в субботу, зная, что нам предстоит провести целых два беззаботных дня отдыха перед тем, как приступать к демонстрации преимуществ социалистического строя путем лихого отплясывания армейских танцев и хорового исполнения строевых песен.
Сразу же по прибытию с нами провели очередной инструктаж, после которого выдали крошечный денежный аванс под расписку о непосещении увеселительных и развлекательных заведений, которыми кишела неофициальная столица неведомой страны. Особое внимание было обращено на недопустимость посещения советскими гражданами находящегося прямо рядом с гостиницей кинотеатра, где с утра до утра крутили эротические фильмы, в перерывах между которыми, если верить красочной рекламе, показывали самый настоящий стриптиз.
Понятно, что, несмотря на строжайшее предупреждение о возможной высылке в течение 24 часов домой тех, кто ослушается указаний, все мы группками по 3—4 человека просочились именно в этот кинотеатр. Поражаясь, кстати говоря, тому, что здесь напрочь отсутствовало понятие сеанс, что для каждого из нас означало возможность халявно торчать в запретном месте хоть полночи.
Трудно сказать, кто как воспринял неведомое нам развлечение, но в течение всего сеанса я практически не смотрел на экран, судорожно соображая, как это я мог поддаться на чьи-то уговоры, ставя таким образом под угрозу собственную карьеру и возможность еще раз попасть за границу. Передумав практически все о своей судьбе отныне явно «невыездного», я даже не особенно обрадовался, обнаружив в зале, в котором после окончания фильма включили свет, всех без исключения членов администрации — чиновников ведомств государственной безопасности, обороны и культуры. И только облегченные вздохи соседей в итоге привели меня в относительно нормальное расположение духа и позволили разглядеть сценку, разворачивающуюся в широком проходе партера, по которому двигалась стриптизерша, откровенно заигрывающая со зрителями и скидывающая с себя один предмет туалета за другим.
Группа немолодых людей, одетых в одинаковые костюмы с галстуками, среди которой ярким пятном выделялась буйная седая шевелюра моего прямого начальника, очевидно, привлекла внимание полуголой женщины. Остановившись перед ним, она начала зазывно поводить бедрами и сжимать руками свою пышную грудь, рвущуюся из-под тонких кружев открытого прозрачного бюстгалтера. А затем, повернувшись спиной к руководителю советской делегации, этот «продукт» загнивающего капиталистического строя попросил седого полковника расстегнуть ей лифчик.
Жесты стриптизерши и одобрительные возгласы публики вынудили нашего командира протянуть дрожащие пальцы к ее телу и забиться в бесплодных попытках справиться с застежкой, которая не желала поддаваться натиску представителя непобедимой и легендарной армии.
Мучения густо покрасневшего и истекающего потом полковника продолжались бы, наверное, еще очень долго, но женщина, легко щелкнув пальцами по его носу, повернулась лицом к залу и в мгновение ока стянула с себя лифчик, который, как оказалось, расстегивался не сзади, где специально для таких случаев крепилась ложная застежка, а спереди. А потом, очаровательно улыбаясь окончательно смутившемуся офицеру, танцующей походкой продефилировала к сцене, на которой ей предстояло отработать до конца свой номер.
— Понимаешь, нам с тобой надо знать, чем живут эти люди, — сказал мне начальник вечером, старательно отводя глаза. — Это, конечно, не наш театр военных действий, но и здесь можно многое почерпнуть… И вообще, я прошу тебя: не рассказывай, пожалуйста, об этом никому…
Хотите верьте, хотите нет, но я не рассказывал об этом случае в течение многих лет. Почти никому. Если, конечно, не считать своих коллег по политуправлению округа, которым, согласитесь, не мешало чуть больше знать о том, как живут люди за непроницаемым железным занавесом.