XIX съезд Две ошибки Сталина

XIX съезд Две ошибки Сталина

Вот такой раздрай между соратниками Вождя существовал по состоянию дел на март 1953 года. Сталин очень опасался организованного заговора против себя, а затеяли его личности, всегда соперничавшие между собой, но для достижения цели объединившие свои усилия. Катализатором этого стал XIX съезд партии.

Из советской историографии этот съезд был вычеркнут, как будто его и не было вовсе. Почему? Давайте разберемся.

XIX съезд ВКП(б) проходил с 5 по 14 октября 1952 года. Предыстория его такова. Предыдущий, XVIII, съезд партии созывался в 1939 году. По уставу ВКП(б) съезды должны были собираться раз в четыре года, но помешала война. Текущие вопросы партийной жизни между съездами решало Политбюро. После того как в 1941 году Сталин стал Председателем Совнаркома, Политбюро стало собираться все реже и реже. Раньше было так: важные для страны вопросы сначала обсуждались на ПБ, а затем передавались в СНК. Теперь же Сталин руководил страной напрямую, хотя люди, входившие в Совнарком и Государственный Комитет Обороны (ГКО) в большинстве своем были теми же членами Политбюро. Так было удобнее; это позволяло оперативно решать насущные вопросы. Роль партии была значительно снижена.

После войны эта практика продолжилась; Политбюро собиралось нерегулярно, ЦК партии Сталин созывал все реже и реже; Иосиф Виссарионович в основном выполнял работу премьер-министра, а не члена Политбюро.

Попутно развенчаем устоявшийся миф о том, что Иосиф Виссарионович до самой смерти был Генеральным секретарем партии. Да, с 1922 года он был Генеральным секретарем, но в 1934 году на XVII съезде партии эту должность упразднили. После этого Сталин стал подписывать документы просто как «секретарь ЦК», хотя все в мире знали, что он является лидером СССР. XVIII съезд 1939 года подтвердил избрание равноправных секретарей ЦК (в разное время их было по несколько человек), но он часто вел заседания Секретариата ЦК). Должность Генерального секретаря возродили только на XXIII съезде КПСС в 1966 году специально для Л. И. Брежнева.

Итак, после окончания войны никаких партийных съездов не было, более того, они даже не намечались до 1952 года. Почему? Да просто не было такой потребности: страной с 1941 года управлял Совнарком (с 1946 года – Совет министров), во главе которого стоял Сталин и одновременно секретарь ЦК. Причиной созыва съезда стала необходимость обновления партийного руководства и избрания нового состава ЦК. Со времени XVIII съезда прошел целый исторический период. Война, послевоенное восстановление народного хозяйства, новая международная политика существенно изменили характер партийного и государственного руководства.

После войны Сталин стал придавать все большее значение вопросам экономики страны. В 1952 году он написал работу «Экономические проблемы социализма в СССР», в которой ратовал за хозрасчет и более взвешенную ценовую политику. Некоторые исследователи говорят, что в этом труде Сталин ратовал за установление рыночных отношений в экономике социализма! Даже так!

Если Сталину тогда удалось бы провести экономическую реформу с отстранением КПСС от власти, то не было бы ни «перестройки», ни дикого капитализма, ни грабительской приватизации, ни капитуляции перед Западом, ни развала Советского Союза – в общем, ничего того, что принесло сколько бед нашей Родине.

Известно его высказывание на встрече с лидером венгерских коммунистов М. Ракоши: «Товарищи забывают, что коммунистическая партия, какой бы она ни была популярной, является лишь маленькой частицей народа. Подавляющее большинство населения, народ, считают своим представительным органом правительство , поскольку оно избрано депутатами, за которых проголосовал народ». Это недвусмысленное высказывание Сталина о том, что надо делать ставку на правительство, а не партию, говорило само за себя.

Сталин давно понял, что командно-административные меры по управлению страной при помощи партии хороши только в кризисных ситуациях, например во время Гражданской и Великой Отечественной войн. Коммунисты и комсомольцы тогда сыграли выдающуюся роль в битвах с белогвардейцами, интервентами и гитлеровцами; высказывание беспартийных, уходящих в бой, «Прошу считать меня коммунистом!» было не пустым звуком. Во время индустриализации и коллективизации, грандиозных строек первых пятилеток именно коммунисты играли ведущую роль в осуществлении этих великих планов. Партия тогда на самом деле была впереди. Однако в мирное время такой принцип управления страной уже не годился.

Поэтому Сталин решил отстранить партию от власти, оставив за ней лишь идеологические и кадровые внутрипартийные вопросы. Кроме того, он попытался осуществить широкомасштабные экономические реформы в стране.

В своей короткой речи на съезде он подчеркнул: «Стране и партии нужны проверенные, преданные нашей идее и нашему делу люди, патриоты и профессионалы. А не те, кто с помощью членства в партии заботится о своей карьере…» Тогда же Сталин высказался против огульного роста численности партии. Также на съезде он много внимания уделил вопросам укрепления дисциплины в партии.

Собственно говоря, заявление о разделении партии и государства в ближайшие 10–15 лет прозвучало еще в 1939 году на XVIII съезде ВКП(б) в докладе Жданова. Что для этого нужно было сделать? Ликвидировать производственно-отраслевые отделы ЦК (временно оставив только два – сельского хозяйства и народного образования) и сосредоточиться на двух аспектах работы – кадровом и пропагандистском. Отменить деление вступающих в партию по классовому признаку, уравняв в правах рабочих, крестьян и служащих. Была отменена кооптация в партийные секретари и периодические чистки партии. И наконец, небольшое, но важное нововведение: от вступавших в партию теперь требовалось не знание назубок Устава партии, а лишь его признание. Таким образом, благодаря решениям XVIII съезда партия перестала быть тем, чем она была в годы революции и Гражданской войны, – революционной партией пролетариата – и превратилась в партию власти для ее кадрового и идеологического обеспечения. Потом, как известно, началась Великая Отечественная война. Было не до партии, и так забот хватало. Однако после войны преобразования продолжились. В 1946 году были упразднены остававшиеся после XVIII съезда сельскохозяйственные и транспортные отраслевые отделы ЦК. В 1947 году последовала новая атака на ВКП(б): резко уменьшилось количество партийных секретарей на предприятиях и стройках. Таким образом, советскую промышленность начали выводить из-под партийного руководства. В том же 1947 году упразднили уполномоченных Комитета партийного контроля в областях, краях и республиках. При внешнем сохранении партийной риторики власть ВКП(б) в обществе приобретала все более виртуальный характер. Судя по тому, что Сталин на XIX съезде попросил освободить его от руководства партией (о чем скажем ниже), стало ясно, что будущее место ВКП(б) в обществе будет более чем скромным.

Если говорить кратко, Сталин задумал перевести партию в разряд обслуживающих государство общественных организаций. То есть сделать ее примерно тем, чем при царе была церковь. Священнослужители всех уровней в практической деятельности погоды не делали, занимались только духовным воспитанием молодежи и христианским наставлением взрослого поколения. Невозможно себе представить священника в роли чиновника, курирующего какую-нибудь отрасль царской промышленности, или монаха в роли губернатора! По задумке Сталина партийным бюрократам станет невозможно руководить тем или иным сектором экономики СССР либо, например, областью. Не их это дело! Они должны будут заниматься только марксистко-ленинским воспитанием советского человека.

Как известно, Сталин был теоретиком; сам писал свои труды, анализировал происходящее и делал далеко идущие выводы. Остальным членам Политбюро это было просто не под силу. Они не понимали Сталина!

Естественно, решение Сталина отстранить партию от власти повергло партийных бюрократов в шок. Для этого он и собрал XIX съезд. Историки пишут, что решение Сталина было неожиданным для партийного аппарата. Вождь принял это решение в июне 1952 года, а уже в августе был опубликован проект нового Устава ВКП(б), то есть Сталин созывал съезд именно для того, чтобы изменить статус партии и ее организационную структуру.

В первую очередь было изменено название партии: Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков) стала называться Коммунистической партией Советского Союза. В чем было различие? До роспуска Коминтерна в 1943 году на титульном листе партбилета красовалась надпись: «ВКП(б) – секция Коммунистического Интернационала». Это означало, что Коммунистическая партия экстерриториальна и является только российской секцией всемирного Коминтерна. Новое название намертво привязывало партию к государству, партия становилась как бы структурным подразделением СССР.

Дальше – больше. По предложению Сталина прежнее Политбюро было упразднено и заменено Президиумом ЦК КПСС. Если раньше Политбюро решало вопросы, ни с кем не согласовывая их, то теперь Президиум обязан был согласовывать их с ЦК. Это означало, что партия лишается органа, непосредственно руководившего страной, и превращается в орган, который руководит только партией. В проекте нового Устава партии было так и записано: «…Предлагается преобразовать Политбюро в Президиум Центрального Комитета партии, организуемый для руководства работой ЦК между пленумами. Такое преобразование целесообразно потому, что наименование “Президиум” более соответствует тем функциям, которые фактически исполняются Политбюро в настоящее время». То есть Сталин поставил партию перед уже свершившимся фактом: новый орган должен был руководить только партией, не вмешиваясь в деятельность Советской власти. Таким образом, властные полномочия у КПСС были отобраны.

Также Сталин подтвердил позиции XVII съезда 1934 года: никто из секретарей ЦК не должен был занимать руководящей должности типа генерального секретаря. Единоначалие – это хорошо; все подчиняются одному человеку, но единоначалие мешает дискуссиям, а это плохо. Обсуждать насущные вопросы жизни страны и партии нужно сообща, нельзя слушаться одного человека, который может ошибаться (как это позже произошло с Хрущевым). В споре, как известно, рождается истина.

Итак, XIX съезд состоялся. Как мы уже писали, отчетный доклад читал Маленков, а Хрущев зачитывал изменения в Уставе партии. Хрущев вспоминал: «Мы гадали, кому он может поручить сделать доклад? Думали, если он не возьмет доклад на себя, почувствовав, что слаб физически, и не сумеет простоять нужное время на трибуне, то, возможно, раздаст текст в письменном виде и не станет зачитывать». Так оно и произошло.

По этому поводу публицист А. Авторханов в своей книге «Технология власти» отмечает, что между Маленковым и Сталиным перед съездом происходила какая-то закулисная борьба, в которой Маленков осмелился открыто возражать Вождю и даже одержал на ним политическую победу. «Уже к смерти Сталина партия и ее аппарат фактически находились в руках Маленкова… В 1952 году на XIX съезде Маленков выступил с Политическим отчетом ЦК партии, который должен был, собственно говоря, делать сам Сталин. После этого всем стало ясно: либо Сталин ему бесконечно доверяет и готовит в его лице себе преемника, либо Маленков и для Сталина стал такой силой, с которой приходилось считаться. В свете последовавших после смерти Сталина событий я считаю правильным последнее предположение». Что на это сказать? Почему Сталин поручил Маленкову сделать доклад, мы уже выяснили, – по состоянию здоровья. Маленкова в качестве своего преемника он никогда не рассматривал. А вот то, что Маленков набрал такую силу, с которой сам Сталин был вынужден считаться, и доказало наше расследование. В этом даже такой ярый антисталинист, как Авторханов, прав.

Сам Сталин присутствовал только на первом заседании съезда, 5 октября, и последнем, 14 октября. Причем он сидел отдельно от всех членов Политбюро. И все эти деятели, сидевшие в Президиуме, наглядно демонстрировали свою «непохожесть» на Вождя: они были одеты в цивильные костюмы, и лишь один Сталин был в своем знаменитом полувоенном френче. В списке избираемых членов ЦК имя Сталина обозначили не по должности или значимости, а лишь по алфавиту под № 103. На съезде был избран Центральный Комитет партии в составе 125 членов и 110 кандидатов в члены ЦК. Все прошло как обычно: в члены ЦК были избраны рабочие, колхозники, представители интеллигенции, кто-то был избран персонально за былые заслуги. Сталин выступил с заключительной речью. Хрущев вспоминал, что, когда они вышли в кулуары, Сталин сказал: “Вот, посмотрите-ка, я еще смог!” Минут семь продержался на трибуне и счел это своей победой. И мы все сделали вывод, насколько он уже слаб физически, если для него оказалось невероятной трудностью произнести речь на семь минут. А он считал, что еще силен и вполне может работать».

Однако главной интригой был список Президиума ЦК. Его должен был избрать Пленум ЦК, состоявшийся на следующий день. Хрущев с Маленковым терялись в догадках – кто же в него войдет? Не были известны ни персональный состав Президиума, ни его численность. Старое Политбюро состояло из 12 членов и одного кандидата. А сейчас что будет? Кандидатуры, по сложившейся традиции, должен был готовить Маленков как заместитель Сталина по партии, но Вождь ему ничего такого не поручал! Как же так? Оказывается, Сталин сам составил список Президиума и зачитал его перед членами ЦК. Он назвал 25 членов и 11 кандидатов в члены Президиума. Старые партийцы были в прострации: они-то надеялись, что все останется по-прежнему, но Сталин назвал малоизвестных им людей! Хрущев начал подозревать Маленкова в том, что это он все-таки составил список, но тот поклялся всеми богами, что не делал этого. Тогда оба подумали на Берию, но тот сам набросился на Маленкова с упреками. Они считали, что Сталин знает деловые качества людей, вращающихся в их кругу, а об остальных имеет самое смутное понятие. Но они страшно ошибались: это были выдвиженцы Сталина, молодые, грамотные и целеустремленные люди, готовые заменить старую гвардию. Они составляли большинство в Президиуме.

Что это были за люди? В большинстве своем – молодые министры. Таким образом, Сталин хотел поставить в центр руководства страной Совет министров, поскольку эти люди подчинялись Председателю Совмина товарищу Сталину.

Еще одно новшество ввел Сталин: поскольку Президиум был слишком громоздок, для решения оперативных вопросов он предложил избрать Бюро Президиума (кстати, не предусмотренное новым Уставом партии) в составе 9 человек, персонально: Сталин, Маленков, Берия, Хрущев, Ворошилов, Каганович, Сабуров, Первухин и Булганин. Из этого Бюро уже после Пленума Сталин избрал «пятерку» для руководства партией: в нее вошли те же лица, исключая Ворошилова, Кагановича, Сабурова и Первухина. Как видим, Сталин все еще пребывал в плену иллюзий насчет своих старых соратников и оставил их в «пятерке» Бюро, которое, по сути, было тем же Политбюро. Ему бы окружить себя молодыми членами Президиума, а он выбрал старых. Сила инерции, не иначе… Хрущев вздохнул спокойно: «…Хорошо, что все хорошо кончается». Так стоила ли овчинка выделки? Более того, было принято решение, что председательствовать на заседаниях Президиума будут по очереди Маленков, Хрущев и Булганин, а секретариат ЦК будет ежедневно докладывать о важнейших вопросах Сталину, «а в случае его отсутствия – Маленкову». То есть повторилась та же история, что и с Президиумом Совета Министров – «в случае его отсутствия». Партийным бонзам оставалось только расписываться за Сталина.

Первый звонок опасности для партийцев прозвенел, когда Сталин на пленуме обрушился с критикой на Молотова, Микояна и Ворошилова, обвинив их в трусости, капитулянтстве перед Западом, нестойкости и т. д. и т. п. Писатель К. Симонов, избранный на XIX съезде членом ЦК, понял это так: «Почему-то он не желал, чтобы Молотов после него, случись что-то с ним, остался первой фигурой в государстве и партии». Наша троица (Маленков, Хрущев и Берия) поняла это иначе: Сталин хочет физически избавиться от всех них, старых соратников.

Единственным спасением для них было то, что сам Сталин оставался у руля партии (неважно, генсеком или просто секретарем), все и так знали, что он – Сталин. Без Сталина партноменклатура теряла власть над страной. Старая гвардия, как на подбор, была малокомпетентна в вопросах советского строительства, но она могла повлиять на то или иное решение. Забегая вперед, скажем, что Хрущев, став Первым секретарем ЦК КПСС, считал себя великим знатоком сельского хозяйства, но это самое сельское хозяйство и угробил. И так было во всем. А отдувался за всех Сталин. Без Сталина, стоявшего во главе партии, они были слепыми кутятами. Поэтому-то он часто единолично принимал решения, а «верные соратники» ставили ему в вину, что он с ними не советуется и таким образом раздувает «культ личности». А с кем советоваться? По анкетным данным, у большинства его «верных соратников» было начальное образование. Да, они умели говорить красивые речи, надувать щеки от важности, заседать в президиумах, грозить строптивцам тем, что они положат партбилет на стол, и т. д., но практического дела не знали, да и не стремились к этому. Георгий Димитров вспоминал, как на праздновании 7 ноября 1940 года Сталин резко заявил о присутствующих на праздничном обеде членах Политбюро, что никто из них не хочет учиться, никто не хочет работать над собой, что Сталин сам должен заниматься всеми вопросами в государстве. Он говорил: «Выслушают меня и все оставят по-старому…»

Но эти-то были возле Сталина, и он мог в любую минуту поправить их. А ниже, по вертикали партийной власти, было еще страшнее. Помните фильм «Вечный зов», когда некомпетентный секретарь горкома Полипов гнобит председателя колхоза Большакова? Вот то-то и оно. После войны партия стала вырождаться. Когда они защищали свою жизнь, то были смелыми и храбрыми, потому что гитлеровцы расстреливали коммунистов в первую очередь. С наступлением же мирного времени «товарищи» начали «разлагаться». Пьянство, взяточничество, амурные похождения с бабами и прочие непотребства стали для партноменклатуры обычным делом. Коммунистические идеалы превратились для них в ширму для занятий своими шкурными делами.

Пока был жив Сталин, он держал их в тонусе, устраивая показательные акции устрашения, а при Хрущеве партноменклатура воспряла вновь. Началось разрушение социализма и партии.

Немного отвлечемся и расскажем нашим молодым читателям, как была устроена государственная власть в то время. А то молодежь, выросшая уже при «демократической» власти, может и не понять, о чем идет речь. Итак, начнем с самого маленького городка. В каждом городе существовал Совет народных депутатов. Это, как сказали бы ныне, – законодательная власть (в Петербурге – это Законодательное собрание). Исполнительную власть осуществлял исполком; этот орган во многих городах страны сейчас называется громким словом «правительство» или «администрация». По сути, это тот же Совет Министров, но в миниатюре. Именно через него осуществлялась вся практическая деятельность города; здравоохранение, промышленность, народное образование, водопровод, канализация и еще тысяча мелких и крупных дел – все это было в ведении горисполкома. С этим понятно. Но в каждом городе существовал еще и горком партии! (Если это был районный центр – то еще и райком партии.) Зачем, спросите вы? А затем, чтобы контролировать и понукать этот самый исполком и Совет народных депутатов, хотя там сидели такие же коммунисты. В каждом горкоме партии существовали те же отделы, что и в исполкоме: например, в исполкоме – комитет по здравоохранению, и горкоме такой же отдел; в исполкоме – промышленный комитет, и в горкоме такой же. Зачем нужно было создавать такие параллельные структуры? В первые годы Советской власти это было вызвано необходимостью. В городских Советах народных депутатов 1920-х годов порой такая беспартийная шваль собиралась, что дальше ехать некуда (жаль, здесь мы не можем рассказать об их художествах). Вот горкомы партии и создали для того, чтобы эти Советы и исполкомы контролировать, потому что коммунистов было мало. В послевоенное время коммунистов хватало и на Советы, и на исполкомы, но прежняя структура осталась. При этом горкомы занимались пустой говорильней – отвлекали занятых людей на собрания, толкали перед ними идеологически правильные речи, указывали рабочим, как правильно работать, а крестьянам – как правильно пахать, торговым работникам – как правильно торговать, учителям – как правильно учить, и т. д. Хотя сами порой ни бельмеса в этих делах не понимали. А еще они собирали отчеты и переправляли их выше. А выше было то же самое: в каждой области был свой облсовет, свой облисполком и свой обком партии. Эти тоже собирали отчеты и переправляли их еще выше. Чем красивее был отчет, тем больше было почестей, переходящих красных знамен и орденов. Еще выше были республиканские органы, а на самом верху, в Москве – Верховный Совет, Совет министров и Центральный Комитет партии, во главе которого стояло Политбюро. При этом спрос был не с исполнительных органов власти, а, как это ни парадоксально, с партийных. Считалось, что партия руководит, а остальные лишь выполняют ее решения.

И вот Сталин решил отстранить эту армию бездельников от власти! Он понимал, что руководство партии давно превратилось в фикцию и пустую говорильню. На личном опыте он убедился, что во главе страны должен стать Совет Министров, который претворял бы в жизнь решения Верховного Совета. Партии же надо оставить только вопросы идеологии и кадры. Кроме того, он предложил отменить продовольственные пайки для партноменклатуры и ежемесячные «денежные конверты», по сумме намного превышающие официальное жалование. Представляете, как при этом скрежетали зубами «товарищи», нехотя голосуя за такое предложение Сталина? Голосовать же «против» было себе дороже.

Итак, спрашивается: куда эту прорву бездельников девать? Не сомневаюсь, что Сталин придумал бы им «разумное применение». А вот что произошло в родном мне районном центре, городе Павлограде на Украине, после крушения Советской власти. В Павлограде, как и везде, существовал свой Совет, Исполком и Горком с Райкомом. Коммунистическая партия развалилась и перестала играть «руководящую» роль. Куда «бедным» горкомовским деваться? Не идти же на улицу? И что вы думаете? Они нашли оригинальный выход – разделили один район на два! Таким образом, образовалось два Совета и два исполкома, в которых засели те же партийцы! В России поступили проще: партократы моментально нарядились в одежды демократов – и все остались на своих местах.

После такого разъяснения, надеюсь, читателям станет понятно, что отстранение партии от власти было для партийных бонз смерти подобно, уйди Сталин от руководства партией. Тогда Хрущеву пришлось бы возвращаться на Донбасс слесарить, а Маленкову восстанавливаться в МВТУ им. Баумана, чтобы получить, наконец, диплом инженера, и т. д.

И Сталин такую попытку сделал на XIX съезде. Неожиданно он попросил поставить на голосование вопрос об освобождении его от должности секретаря ЦК по старости. Какую же реакцию это вызвало у делегатов? Рассказывает писатель К. Симонов: «…На лице Маленкова я увидел ужасное выражение – не то чтоб испуга, нет, не испуга, а выражение, которое может быть у человека, яснее всех других или яснее, во всяком случае, многих осознавшего ту смертельную опасность, которая нависла у всех над их головами и которую еще не осознали другие: нельзя соглашаться на эту просьбу товарища Сталина, нельзя соглашаться, чтобы он сложил с себя вот это одно, последнее из трех своих полномочий, нельзя. Лицо Маленкова, его жесты, его выразительно воздетые руки были прямой мольбой ко всем присутствующим немедленно и решительно отказать Сталину в его просьбе. И тогда, заглушая раздавшиеся уже из-за спины Сталина слова: “Нет, просим остаться!” или что-то в этом духе, зал загудел словами: “Нет! Нет! Просим остаться! Просим взять свою работу обратно!”»

Сталин не стал настаивать на своей просьбе. Это была его роковая ошибка: если он добился бы своей отставки и ушел тут же, то, возможно, еще бы и пожил. Вторая его ошибка заключалась в том, что он не стал опираться на молодых, деятельных секретарей Президиума, таких как Пономаренко, а образовал Бюро из старой партийной номенклатуры – того же Маленкова, Берии, Хрущева, Булганина и иже с ними. Так он раскрыл им свои планы и дал им время для действий. Заговор против вождя перешел в решающую стадию.

Им было важно, чтобы Сталин умер на посту секретаря ЦК, на посту вождя партии и всей страны. Только в этом случае его преемник в глазах людей автоматически становился бы новым вождем страны, а уж СМИ сделали бы из него икону. Конечно, для заговорщиков было бы идеальным, чтобы Сталина убил какой-нибудь психически ненормальный террорист-одиночка, но и любая естественная смерть тоже годилась. Немудрено, что после XIX съезда он прожил менее четырех месяцев.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.