Обращение к совместному заседанию конгресса 26 декабря 1941 года

Обращение к совместному заседанию конгресса

26 декабря 1941 года

Вашингтон

Черчилль решил не мешкать и уже через день после нападения японцев на Перл-Харбор отправился в Вашингтон на борту линкора «Дьюк оф Йорк», корабля того же типа, что и «Принс оф Уэлс» и «Рипалс», которые были потоплены японцами в ходе воздушной атаки неподалеку от Сингапура. Британский премьер-министр прибыл в Вашингтон 22 декабря и почти три недели провел в гостях у американского президента в Белом доме. Главной задачей Черчилля было убедить американское правительство, что на тот момент первостепенное значение имели разгром нацистской Германии и освобождение Европы, а не ведение боевых действий против Японии в Тихоокеанском регионе. На следующий день после Рождества Черчилль получил приглашение принять участие в совместном заседании конгресса Соединенных Штатов.

Для меня большая честь быть приглашенным присутствовать сегодня здесь, в сенате Соединенных Штатов, и выступать перед представителями обеих палат конгресса. Тот факт, что многие поколения моих американских предков принимали активное участие в жизни Соединенных Штатов, а теперь я, англичанин, стою сейчас здесь и обращаюсь к вам с речью, делает этот момент одним из самых трогательных и волнующих в моей уже достаточно долгой и не такой уж бедной на события жизни. Как бы я хотел, чтобы моя мама, светлый образ которой по прошествии лет не тускнеет в моей памяти, могла сейчас присутствовать здесь. Кстати, мне пришло в голову, что если бы все сложилось с точностью наоборот, то есть если бы мой отец был американцем, а мать – британкой, то я вполне бы мог попасть в конгресс на общих основаниях. В этом случае, думаю, вы бы сегодня не впервые слышали здесь мой голос и мне бы не понадобилось приглашения, чтобы прийти сюда В то же время, будь я членом конгресса, вы бы вряд ли приветствовали меня сейчас с такой теплотой, так что, пожалуй, хорошо, что все сложилось именно так, а не иначе. Впрочем, признаюсь вам, я не чувствую особой робости и смущения, выступая перед вами, ведь в любом законодательном органе, где звучит английская речь, я как рыба в воде.

Я – плоть от плоти палаты общин. В отцовском доме мне с колыбели внушали веру в демократию. «Доверяй людям», – наставлял меня отец. В те давние времена викторианского аристократизма, когда, по словам Дизраэли, мир принадлежал не просто немногим, но очень и очень немногим, я часто видел, как во время выступлений и даже просто на улицах рабочие приветствовали отца одобрительными возгласами. Поэтому всю жизнь я сочувственно относился к общественным движениям против привилегий и монополий, которые набирали силу по обе стороны Атлантики, и без тени сомнения поддерживал идеалы, провозглашенные в Геттисбергской речи: «Власть народа, волей народа и для народа»[32]. Всеми своими должностями и званиями я обязан исключительно палате общин, преданным служителем которой я являюсь. В моей стране, как и в вашей, политические деятели с гордостью называют себя рабами государства и стыдятся, когда о них говорят как о его хозяевах. Члены палаты общин могут в любой день сместить меня с занимаемой должности простым голосованием, если решат, что такова воля народа. Но меня это нисколько не беспокоит. На самом деле я уверен, что парламентарии всецело одобрят поездку в Соединенные Штаты, совершенную мной с разрешения короля для того, чтобы встретиться с американским президентом и обсудить наши военные планы, а также спланировать проведение закрытых совещаний с участием высшего командования вооруженных сил обеих стран.

В первую очередь я хотел бы отметить, что меня сильно впечатлили и вдохновили широта взглядов и здравомыслие всех, с кем мне до сих пор довелось здесь общаться. Тому, кто не знаком со спецификой устройства и масштабами основополагающих институтов американского общества, может запросто показаться, что в них царит атмосфера всеобщего возбуждения, чрезмерного беспокойства и эгоистической озабоченности собственными проблемами, что все внимание местных политиков безраздельно поглощено недавними пугающими и крайне болезненными событиями, связанными с военным ударом по Америке. Соединенные Штаты подверглись нападению со стороны трех отлично вооруженных и могущественных диктатур. Самые мощные милитаристские державы в Европе и Азии – Германия и Япония, а также Италия объявили вам войну и начали боевые действия против вас, которые не прекратятся до полного поражения или победы одной из сторон. Но здесь, в Вашингтоне, в эти памятные дни я прочел на лицах политиков лишь олимпийское спокойствие, которое, будучи весьма далеким от беспечной самоуверенности, является лишь маской, скрывающей истинную целеустремленность и несгибаемую волю к победе. Когда Британия находилась в сложнейшем положении, мы чувствовали то же самое. Мы тоже свято верили в благополучный исход событий. Я не сомневаюсь, что вы осознаете всю тяжесть испытаний, через которые нам с вами предстоит пройти. Противостоящие нам силы громадны, жестоки и беспощадны. Злодеи и их клики, заставившие целые народы свернуть на дорогу войны и завоеваний, знают, что если они не смогут силой оружия сломить сопротивление порабощенных стран, то жестоко поплатятся за свои преступления. Эти негодяи ни перед чем не остановятся. Они располагают колоссальными запасами оружия, отлично обученными и вымуштрованными сухопутными войсками, а также авиацией и флотом. Они тщательно продумывают свои вероломные планы и способны на любую подлость и коварство.

Безусловно, у нас есть некоторые преимущества: например, наши человеческие и материальные ресурсы значительно больше, чем у наших врагов. Но пока нам удалось мобилизовать и задействовать лишь небольшую часть имеющихся ресурсов. К тому же все мы не слишком искушены в жестоком искусстве войны, и потому нас, несомненно, ждет время суровых испытаний. На начальном этапе мы можем потерять некоторые свои позиции, для восстановления которых потребуется немало труда и сил. Нас ждут различные разочарования и неудачи. Многие бедствия наверняка обрушатся на нас еще до того, как мы сможем в полной мере реализовать свой потенциал и собраться с силами. Последние 20 лет молодежи Британии и Америки неустанно твердили: война – это зло (и это правда), она никогда не повторится (а вот это оказалось ложью). Последние 20 лет молодежи Германии, Японии и Италии постоянно внушали, что участие в войне является священной обязанностью каждого гражданина и что агрессия против враждебных стран должна быть осуществлена сразу, как только будет готово необходимое оружие и приняты все организационные меры. Мы строили мирную жизнь. Наши противники плели интриги и готовились к войне. В силу этих обстоятельств, естественно, сначала мы в Британии, а теперь и вы здесь, в Соединенных Штатах, оказались в невыгодном положении, исправить которое может только время, мужество и неустанная работа.

На самом деле мы должны быть благодарны судьбе за то, что она дала нам хоть какой-то срок на то, чтобы собраться с силами и отразить вражеский удар. Кто знает, какие беды и страдания обрушились бы на нас, если бы Германия вторглась на Британские острова сразу после краха французов в июне 1940 года и если бы одновременно с этим Япония объявила войну Британской империи и Соединенным Штатам. А к настоящему моменту, к концу декабря 1941 года, мы уже очень существенно продвинулись на пути от мирной беспечности к полной боеготовности. В Великобритании выпуск военного снаряжения достиг огромных масштабов. Были предприняты впечатляющие усилия по переводу американской промышленности на военные рельсы, и теперь, когда Соединенные Штаты оказались втянуты в войну, ваши заводы и фабрики могут ежедневно принимать такие масштабные заказы, которые буквально за год-полтора позволят поднять военную мощь страны на уровень, далеко превосходящий максимальные достижения диктаторских режимов и их самые смелые прогнозы на ваш счет. При условии, что работа продолжится в том же темпе и без всяких проволочек и что нам удастся задействовать все трудовые и интеллектуальные ресурсы, все мужество, героизм и гражданские добродетели англоговорящего мира и примкнувшей к нему плеяды дружественно настроенных, преданных и готовых к сотрудничеству стран и государств, а также при условии, что все эти силы будут направлены на достижение нашей общей, самой важной цели, я думаю, вполне можно надеяться на то, что к концу 1942 года мы совершенно определенно улучшим свое стратегическое положение, а к концу 1943 года – возьмем инициативу в свои руки и приступим к масштабным наступательным действиям.

Кое-кто может всерьез испугаться и впасть в отчаяние, услышав, как я вслед за вашим президентом говорю, что эта война будет долгой и трудной. Но наши народы должны знать правду, какой бы горькой она ни была. Да и, в конце концов, ведь мы занимаемся самым благородным делом, какое только можно себе представить: мы защищаем не только свои семьи и дома, но и отстаиваем свободу других стран, а значит, к вопросу о том, когда именно придет избавление – в 1942, 1943 или 1944 году, – следует подходить философски, с учетом грандиозных масштабов нашей миссии и ее значимости для истории человечества. Сегодня, сейчас мы – хозяева своей судьбы и нам по силам решить стоящую перед нами задачу; нам хватит стойкости и мужества, чтобы выдержать все испытания и лишения, я в этом уверен. Пока мы преданы своим идеалам, пока наша воля несокрушима, у нас остается шанс на спасение. Говоря словами псалмопевца: «Не убоится худой молвы: сердце его твердо, уповая на Господа»[33]. Даже в самый трудный час мы будем ждать добрых вестей.

Враг уже ощутил первые болезненные удары: доблестно сражающаяся за свою родную землю русская армия нанесла гитлеровской тирании глубокие раны, которые наверняка вызовут нагноение и воспаление не только в плоти нацизма, но и в самом его сердце. Хвастун Муссолини оказался не у дел. Сейчас он лишь лакей и раб, послушно выполняющий волю хозяина. Он причинил много страданий и горя великому итальянскому народу. Он лишился своей империи в Африке и потерял Абиссинию, которая наконец-то обрела свободу. На момент капитуляции французов наши войска на востоке были совсем слабы и плохо экипированы, а теперь они контролируют всю территорию от Тегерана до Бенгази, от Алеппо и Кипра до истоков Нила.

Нам понадобилось несколько месяцев, чтобы подготовиться к наступлению в Ливии. В ходе решающего сражения в пустыне, которое продолжалось последние шесть недель, обе стороны дрались с крайней ожесточенностью. Из-за трудностей с поставками вооружения на фланги, простирающиеся далеко вглубь пустынных территорий, нам так и не удалось противопоставить врагу равные по численности силы. Поэтому нам пришлось использовать количественное и качественное превосходство в танках и самолетах, как британских, так и американских. Благодаря наличию необходимой техники мы наконец-то смогли сражаться с немцами на равных. Мы впервые заставили гуннов на собственной шкуре ощутить смертоносное действие тех самых машин, с помощью которых они поработили Европу. Численность войск противника в Киренаике составляла приблизительно 150 000 человек, из которых на долю немцев приходилась примерно треть. Генерал Окинлек задался целью полностью уничтожить армию противника в этом регионе, и у меня есть все основания полагать, что эта цель будет достигнута. Сейчас, когда ваша страна вступает в войну, я рад возможности представить вам, членам сената и палаты представителей, доказательства того, что, располагая необходимым оружием и тщательно планируя свои действия, мы, безусловно, можем задать жару свирепым нацистам. Те трудности, с которыми Гитлеру сейчас приходится сталкиваться в Ливии, – это лишь начало, лишь первый намек на то, что вскоре станется с ним и его пособниками во всех частях света, затронутых войной.

Есть добрые вести и с океанских просторов. Несмотря на все попытки врага разрушить коммуникации между нашими странами, через Атлантику к нашим берегам постоянным потоком идут караваны судов, доставляя нам оружие и снаряжение, без которых нам было бы гораздо сложнее противостоять натиску нацистов. Не подлежит сомнению тот факт, что Британская империя, которую полтора года назад многие считали если не раздавленной, то по крайней мере надломленной, сейчас на глазах набирает военную мощь. Наконец – надеюсь, вы простите мне эти слова, – тот факт, что Соединенные Штаты вынули меч свободы из ножен и встали на защиту правого дела, стал для меня доброй и радостной вестью.

Все эти потрясающие события последнего времени помогли порабощенным народам Европы воспрянуть духом и снова обрести надежду. Отныне вряд ли кто-то из них подчинится воле поработителей. Вера в лучшее прочно поселилась в сердцах десятков миллионов людей, и, подпитываемое этой светлой верой, в их душах вспыхнуло пламя ненависти к беспощадным завоевателям, которое разгорается все сильнее, подпитываемое презрением к коллаборационистам, этим жалким предателям, прислуживающим врагу. Больше десятка великих древних государств, стонущих сейчас под игом нацизма, ждут часа своего освобождения, когда все их граждане, независимо от вероисповедания и классовой принадлежности, смогут присоединиться в борьбе с немцами и сражаться так, как подобает настоящим воинам. Этот час обязательно придет, и торжественный колокольный звон возвестит о том, что ночь на исходе и близок рассвет.

Внезапное нападение Японии застало наши страны врасплох – откровенно говоря, мы оказались к нему не готовы. В Англии каждый имеет право спросить меня, как так получилось, что мы не сосредоточили достаточное количество современной авиатехники и сухопутных войск в Малайе и Ост-Индии. Я могу оправдать это упущение лишь теми победами, которые генерал Окинлек одержал в ходе ливийской кампании. Если бы мы распределили свои постепенно увеличивающиеся, однако по-прежнему ограниченные ресурсы между Ливией и Малайей, то в результате, скорее всего, их оказалось бы недостаточно для обоих театров военных действий. Да, положение Соединенных Штатов в некоторых частях Тихоокеанского региона стало довольно затруднительным, но, как мы все понимаем, причина возникших проблем вовсе не в том, что вы предоставляли нам помощь для защиты Британских островов и в ходе ливийской кампании, и уж точно не в том, что вы поддерживали нас в битве за Атлантику, от исхода которой во многом зависел дальнейший ход войны и в которой благодаря вам мы смогли добиться успеха. Я готов признать, что было бы гораздо лучше, если бы наши страны располагали достаточным количеством всевозможных ресурсов, которое мы бы равномерно рассредоточили по всем нашим уязвимым позициям, но, учитывая нашу медлительность в крупномасштабных приготовлениях, а также связанные с ними существенные временные затраты, на данный момент мы вряд ли могли бы надеяться на большее.

Распоряжаясь своими пока еще весьма ограниченными силами, Британия до сих пор была вынуждена принимать тактические решения под давлением обстоятельств, в условиях войны, в то время как Соединенные Штаты первоначально действовали в условиях мира. Думаю, время покажет, правильно ли мы распорядились ситуацией – объективно оценивать столь глобальные события можно лишь в исторической перспективе. Теперь, когда мы вместе, когда нас связывают узы подлинного боевого братства, когда две наши достойные нации сплотились и объединили свои силы ради общего дела, перед нами открываются совершенно новые перспективы, гораздо более светлые и радостные.

Многих удивляет тот факт, что Япония решилась сразу развязать войну и с Соединенными Штатами, и с Британской империей. Если честно, мы тоже недоумеваем, почему японцы вынашивали свой тайный план так долго; ведь они запросто могли напасть на нас еще полтора года назад, когда у нас практически не было сил, чтобы противостоять им. Вообще, анализируя сложившуюся ситуацию, нельзя не признать поведение противника иррациональным, несмотря на довольно существенные потери, которые мы уже понесли и которые нам, вероятно, еще предстоит понести в будущем. Вероятно, действиям агрессора есть лишь одно разумное объяснение: по какой-то причине нынешний момент показался Японии наиболее удобным, и, все тщательно рассчитав, враги напали на нас, полагая, что у них есть неплохие шансы на победу. Существует и другая версия, позволяющая понять происходящее. Как известно, уже много лет в политической жизни Японии доминируют тайные общества унтер-офицеров и младших офицеров армии и флота, которым удается навязывать свою волю сменяющим друг друга кабинетам и парламентам с помощью шантажа и убийств, жертвами которых становятся японские политики, противодействующие или недостаточно рьяно поддерживающие их радикальный курс. Вероятно, именно эти общества, ослепленные агрессией и одержимые жаждой завоеваний, втянули Японию в войну вопреки всем доводам рассудка. Злодеи, безусловно, многим рискуют, ведь после их бесчинств в Перл-Харборе, в Океании, на Филиппинах, в Малайе и в Голландской Ост-Индии ставкой в затеянной ими жестокой игре станет их жизнь.

Если мы сравним ресурсы Соединенных Штатов и Британской империи с ресурсами Японии, если мы вспомним еще и о ресурсах Китая, который так долго и храбро сопротивляется агрессии, а также учтем нависшую над Японией угрозу со стороны России, то завоевательные планы японцев покажутся нам еще менее благоразумными. Что, интересно, они о нас думают? Неужели они не осознают, что отныне мы ни перед чем не остановимся до тех пор, пока не преподадим им и остальным захватчикам во всем мире достойный урок?

Уважаемые члены сената и члены палаты представителей, я позволю себе на мгновение отвлечься от суровых потрясений дня сегодняшнего, чтобы обратиться к вопросам, связанным с нашим будущим. Нам предстоит вместе противостоять группе могущественных противников, которые жаждут расправы над нами; мы будем плечом к плечу защищать все, что дорого свободолюбивому человечеству. Второй раз подряд на наше поколение обрушился кошмар мировой войны; второй раз подряд на протяжении нашей жизни рука судьбы протянулась через океан, чтобы призвать Соединенные Штаты на передний край обороны. Если бы мы держались вместе после предыдущей войны, если бы мы вовремя приняли меры предосторожности, нам не пришлось бы столкнуться с новой бедой.

Разве не мы ответственны перед самими собой, перед нашими детьми и перед всем страдающим человечеством за то, чтобы не дать подобной катастрофе случиться в третий раз? Нынче чума войны, поразив Старый Свет, неизбежно оборачивается разрушительными последствиями и для Нового Света. Чувство долга и здравый смысл в равной степени обязывают нас, во-первых, в мирное время обеспечить постоянный контроль над потенциальными очагами размножения микробов злобы и ненависти и, во-вторых, создать такую международную организацию, которая бы на начальных этапах останавливала распространение подобных эпидемий, не позволяя им распространиться по всей земле.

Лет пять-шесть назад Соединенным Штатам и Великобритании не составило бы никакого труда без единой капли крови принудить Германию выполнить положения о разоружении, включенные в мирные договоры, которые все мы подписали после Великой войны. В этом случае мы также могли бы гарантировать Германии доступ к сырью, которое в соответствии с Атлантической хартией должно быть доступно всем нациям, включая и победителей, и побежденных. Мы упустили этот шанс. Подобного случая нам больше не представится. Однако чудовищные удары судьбы заставили нас вновь сплотиться и осознать собственное предназначение: воистину слеп должен быть разум того, кто не видит, что все происходящее здесь, на земле, является частью высшего замысла, покорными исполнителями которого нам выпала честь стать. Будущее сокрыто от нас, но, несмотря на это, я живу надеждой и искренней верой в то, что ради своей безопасности и всеобщего блага британский и американский народы впредь всегда будут идти вместе, рука об руку, к величию, справедливости и миру.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.