Дом скорби

Дом скорби

19 октября 2011 года

Недели две назад я с робкой, но с тех пор со все более растущей надеждой заметил, что, возможно, русский Бог избрал свой глубоко назидательный способ избавления нас от сладкой парочки политических содомитов-карапузиков: наградить их стремительно прогрессирующим безумием.

Их последние перформансы были настолько убедительны, что такой же диагноз поставили и мои гораздо более знаменитые коллеги. Так, восходящий на наших глазах в своем проекте «Гражданин Поэт» от талантливого стеба к гениальной политической лирике Дмитрий Быков увидел в глазах Медведева отблеск явного безумия, заражавшего вместе с «действующим президентом» его «сторонников»: и племенного сталевара, и шутовского ректора, и брутального танкиста, и готовую в кайфе-драйве порвать на себе все телеведущую.

«Есть у меня, есть еще неистраченный потенциал», — упрямо убеждал себя Опущеный на партийную работу. «Я плоть от дяди Володиной плоти. Плоть или не плоть?! Ну, по крайней мере, крайняя?! Тварь я дрожащая или право на формирование расширенного правительства имею?! Ну, скажите же Вы им, Тина!»

«Танцуйте, Дмитрий Анатольевич, танцуйте», — ласково потрепал его по загривку элегантный джентльмен с бородкой, рожками и хвостиком, известный в узких кругах как Федя Лысый.

А в это время «Бонапарт» в соседней палате переходил границу. рассудка в лечебном сеансе общения с тремя знаменитыми телевизионными холуями.

Надо сказать, что Три Холуя так часто мелькают в последнее время на экране вместе, что воспринимаются публикой уже как единое целое — вокальное трио политических кастратов. При этом каждый из них, как и великие Паваротти, Доминго и Каррерас, сохранил свою неповторимую творческую индивидуальность.

Добродеев, например, — холуй восторженно-умиленный. Его фирменная манера — подобострастно вслушиваться в бессвязное блеяние знатного клиента, эротически приоткрыв ротик и чуть запрокинув головку. Обозначая симулякр интеллектуального оргазма, пир духа, блин.

А вот у Кулистикова иное амплуа — холуй развязно-панибратский, любимый шут начальства с эдаким легким вы*бончиком а lа Андрей Колесников.

Эта управляемая раскованность и подвела его на этот раз. Не уловил он тревожного отблеска глаз и ляпнул что-то за гранью фола, типа, а не продолжит ли игемон гуманизаторские поползновения, обозначенные г-ном Медведевым в пенитенциарной сфере.

Приподнял негоголевский Хм свое тяжелое веко, уставил на дерзкого холуя свое холодное рыбье око и молвил грозно: «Вижу, насквозь вижу агента ЦРУ, долгие годы работавшего под прикрытием Радио "Свобода". В Дрездене, не отрываясь от кружки отличного немецкого пива, пускал я таких фуистиковых в расход из именного маузера Феликса Дзержинского. За что и был награжден боевыми товарищами из Штази медалькой 3-й степени».

Санитары заботливо вырезали этот чудесный диалог из вечерней телевизионной версии для пипла.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.