Вместе – дружная семья

Вместе – дружная семья

И снова мне придется воспользоваться собственной памятью. Часто повторялась одна и та же сцена, свидетелем которой я неоднократно становился. По малолетству – несознательно, а с каждым годом все более вдумчиво подслушивал я под дверью гостиной, пытаясь понять, что ждет меня впереди. Собственно говоря, только этот вопрос и волновал меня по-настоящему, все остальное до самого ареста отца я воспринимал как «взрослые проблемы», вникнуть в которые мне не то чтобы не удавалось, но и не хотелось. Один раз, услышав разговор родителей о том, что мы, вполне возможно, в самое ближайшее время станем гражданами другой страны, я стал «хроническим шпионом». Сама мысль, что мы можем покинуть СССР, казалась мне чем-то вроде бреда. Так получилось, что с утра до вечера я каждый день слушал дифирамбы, посвященные стране, в которой я жил. В детском саду, в школе, во дворе, по телевизору, по радио я постоянно слышал восхваления моей родины. По малолетству не мог оценить качество пропаганды, а улавливал то, что мне говорили «авторитетные» дяди и тети: в СССР жить хорошо. Домашняя же атмосфера с точностью «до наоборот» напоминала идеологический вакуум. Ни отец, ни мать никогда не пытались при мне обсуждать те или иные политические аспекты. Теперь-то я понимаю, что они боялись ненароком сболтнуть при мне что-то предосудительное. А тогда просто казалось, что моя семья и политика – нечто вроде соотношения популяции пингвинов и количества осадков в Австралии. То есть понятия совершенно несовместные.

И вот только по причине страха, что моя семья собирается покинуть такую замечательную страну, я старался уловить чутким ухом все «нетипичные» домашние разговоры. Никакого утешения подслушивание мне не принесло, зато я оказался свидетелем многих непонятных взрослых разговоров. Но фишка в том, что я так напрягал свой детский мозг в попытках расшифровать подтекст этой прослушки, что невольно запомнил многие (казавшиеся мне тогда бессмысленными) диалоги. И вот один из них. Не могу точно сказать, почему именно этот разговор так прочно врезался мне в память, могу только предположить, что мое незрелое сознание выловило в нем альтернативу. Сладостную возможность остаться в замечательной стране СССР. И эта детская надежда была в корне изничтожена реакцией отца на завлекательное предложение его гостя.

«Уважаемый» человек

Гость был редкой птицей. Я уже привык видеть в доме одних и тех же людей, и присутствие постороннего человека казалось мне феерическим событием. К тому же пришелец поразил меня своим внешним видом. Чего стоил один белый, почти по самую щиколотку, плащ!!! А несколько золотых зубов во рту посетителя буквально заворожили меня. Я немедленно уверился в том, что мне удалось познакомиться с очень важным и влиятельным человеком. Отчасти такую догадку подтверждала реакция родителей. К приходу гостя они накрыли роскошный стол, и мама приготовила все самые сложносочиненные (и поэтому любимые мной) блюда, которые только изредка подавались в нашем доме. Правда, за то недолгое время, что я провел за общим столом, этот удивительный человек несколько потерял в моих глазах, потому что заметно коверкал слова и постоянно ошибался с ударением, а меня с детства приучали, что именно грамотная речь свидетельствует о социальном статусе человека.

Гость был папиным коллегой, приехавшим из Грузии. Спустя годы я поинтересовался у отца и выяснил, что этот человек был именно коллегой – тоже цеховиком. Они познакомились, когда отец приезжал в Грузию по делам сбыта. Но непосредственного отношения к бизнесу друг друга не имели. В противном случае этот человек никогда не оказался бы в нашем доме. Конспирация. Нет, они были просто знакомыми. Но, как это бывает у людей, искренне увлеченных своим делом, разговор все равно вертелся вокруг производственных тем, а потом плавно перетек к сопряженным проблемам. Отец поделился своей идеей – эмигрировать в Штаты. Реакция гостя была бурной – неподдельное возмущение. Он со свойственным своей нации темпераментом тут же кинулся доказывать отцу, что тот категорически не прав. Он утверждал, что понимает чувства отца и понимает, как тяжело, когда глава семьи, хорошо заботящийся о благосостоянии, вынужден скрывать свои способности и свое «положение», как он выразился. Но при этом он утверждал, что, переехав в чужую страну, отец, может быть, и не потеряет в уровне жизни, зато лишится самого главного – «уважения» других людей. Он так и формулировал: «Здесь ты уважаемый человек, а там никто, один из многих».

Я точно знал, что отец так не думает, но при этом он почему-то не спешил опровергнуть сентенцию. Вместо того он объяснял, как устал жить на осадном положении и постоянно скрывать свои способности и возможности. Например, проносить домой купленный холодильник глубокой ночью. Гость соглашался, что такое положение вещей тоже унизительно, но объяснял это тем, что мы живем в неподходящем для делового человека месте. Очевидно, стараясь быть вежливым по отношению к хозяевам, он тщательно подбирал слова, но смысл все равно был ясен – Ленинград совсем, совсем неподходящий город для уважаемого Гриши. Он, Анзор, прекрасно понимает, что изменить что-либо сейчас трудно. В этом городе у отца бизнес, но со своей стороны он заверяет, что если Гриша приедет к нему в Грузию с некоторым стартовым капиталом, то лично он отвечает за то, что через некоторое время у Гриши будет другой бизнес, не хуже прежнего. А в крайнем случае уважаемый хозяин дома может переехать в этот благословенный край после того, как решит отойти от дел и провести остаток жизни так, как ему заблагорассудится.

И Анзор принялся расписывать, как хорошо живется в Грузии деловым людям. Можно не скрываясь поддерживать тот уровень жизни, который ты можешь себе позволить. Можно иметь в гараже хоть пять машин, и никто, никто не ткнет в тебя пальцем, а, наоборот, будут почтительно кланяться при встрече, инспектор же ГАИ запомнит наизусть номера всех пяти машин и будет отдавать честь при встрече. Если в Грузии человек занимается интересным ему делом, то никто не будет лезть в его жизнь с назойливыми вопросами. Деловой человек в этом краю будет всегда окружен почетом и уважением. Если не лезть в политику или власть, то такому человеку совершенно ничто не будет угрожать. А он, Анзор, уверен, что Гриша именно разумный человек и ему никакой власти не надо. Дальше пошли дифирамбы климату, красоте природы, качеству пищи и прочим преимуществам Грузии перед любым другим местом на Земле. Он так вкусно рассказывал, что мне (притаившемуся под дверью) немедленно захотелось переехать на родину нашего гостя. В сравнении с далекой и непонятной Америкой Грузия показалась мне сказочной страной.

Однако, к моему великому огорчению, отец вовсе не пришел в восторг от идеи переезда в Грузию. Так же тщательно подбирая слова, чтобы, в свою очередь, не обидеть гостя, отец принялся объяснять, почему такой замечательный план ему совершенно не подходит. Аргументы он приводил моему детскому разуму непонятные. Например, он упирал на различие в менталитете, которые очень быстро испортят все впечатление. Для того чтобы успешно вести бизнес в Грузии, надо не просто родиться в этом прекрасном месте, но еще и родиться грузином. В противном случае и половины жизни не хватит на то, чтобы досконально изучить все тонкости обычаев, принятых методов ведения дел и взаимоотношений компаньонов и других «уважаемых» людей. Кроме того, говорил отец, он-то как раз совершенно спокойно относится к проявлениям этого самого «уважения» и совсем не нуждается в том, чтобы ему это самое «уважение» демонстрировали по двадцать раз на дню. Чтобы получать от постоянного проявления почтения удовольствие, опять-таки, нужно родиться грузином. После этого утверждения отец быстренько свернул разговор, завершив его уверениями в том, что он глубоко и искренне сожалеет, что ему не довелось родиться в этом необыкновенном месте. Затем разговор опять перешел на производственные темы, а я покинул свой пост и ушел к себе в комнату, глотая слезы разочарования.

Много лет спустя, когда я спросил у отца, кем был запомнившийся мне гость, и получил разъяснения, я поинтересовался: а правда ли то, о чем рассказывал тогда «уважаемый Анзор»? И отец подтвердил, что каждое слово, сказанное патриотически настроенным грузином, истинно. Грузия действительно была раем для деловых людей. И так повелось почти с самого начала установления там советской власти и превращения ее в союзную республику. Тут действительно не последнюю роль сыграл менталитет народа, построенный на понятиях иерархии и социального неравноправия. И дело даже не в том, что в Грузии презирали бедных и преклонялись перед богатыми. Как раз в этом краю очень уважали «благородную бедность», ведь на относительно небольшой территории проживало много обедневших представителей княжеских родов. Но после воцарения в Грузии социалистической идеологии «прицел» оказался несколько сбит. Для понятия «уважаемый» было необходимо найти новые значения. И они нашлись, ведь свято место пусто не бывает. Поэтому «уважаемыми» в Грузии стали люди, которые добились видного положения или путем преодоления карьерной лестницы, или путем грамотного ведения дел и (как следствие) материального достатка.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.