ГЛАВА 4
ГЛАВА 4
Пылающие небеса над бронированными легионами. «Уортхоги» разлетаются на куски. От «шилки» до «тунгуски». «Осы» жалят до смерти. Рейд к могиле «хромающего гоблина». Охота на «иглу» и триумф Коломны. Человек против реактивного монстра. Формула сдерживания: план «Выжженный пояс». Киборг-крепости Империи и ее всевидящие глаза. От ядерного зенитного оружия до лазерных установок. Стратегия победы – стратегия выживания
1
«Стендаль, Германская Демократическая Республика.
...Алексеев вылетел на разведку в новом боевом вертолете Ми-24... Хотя жизнь генерала прошла на военной службе, он оказался не готовым к той картине сплошного уничтожения, которая открылась его взору. Дороги были забиты сгоревшими танками и автомобилями. Важные перекрестки привлекали особое внимание авиации НАТО. Вот взорванный мост, а на берегу – танковая рота, уничтоженная во время вынужденной остановки у моста. Обуглившиеся останки самолетов, машин и людей превращали ухоженную живописную землю Германии в свалку высокотехнологического вооружения... У одного крохотного поселка он насчитал одиннадцать подбитых танков и подумал, сколько еще утащили на ремонт. Сам городок был почти стерт с лица земли артогнем и пожарами...
В пяти километрах к западу повторилось то же самое, и Алексеев понял, что на десятикилометровом участке одной проселочной дороги погиб целый танковый полк. ПОПАДАЛАСЬ И НАТОВСКАЯ ТЕХНИКА – НЕМЕЦКИЙ БОЕВОЙ ВЕРТОЛЕТ, КОТОРЫЙ МОЖНО БЫЛО УЗНАТЬ ТОЛЬКО ПО ТОРЧАВШЕМУ ИЗ ПЕПЛА ХВОСТОВОМУ ВИНТУ, НЕСКОЛЬКО ТАНКОВ И БРОНЕТРАНСПОРТЕРОВ...
– Ваше положение? – отрывисто спросил Алексеев.
– Люди устали, но еще способны сражаться. Мы не получаем достаточной поддержки с воздуха, а натовские истребители не дают нам жить по ночам. У нас только половина штатных средств, кроме артиллерии. От нее осталась треть. Американцы изменили тактику. Теперь их самолеты не атакуют головные танковые роты, а сначала выводят из строя орудия. ПРОШЛОЙ НОЧЬЮ МЫ ПОНЕСЛИ ТЯЖЕЛЫЕ ПОТЕРИ. КОГДА МЫ РАЗВОРАЧИВАЛИ АТАКУ СИЛАМИ ПОЛКА, ЧЕТЫРЕ ИХ ШТУРМОВИКА УНИЧТОЖИЛИ ДИВИЗИОН САМОХОДНЫХ ПУШЕК...
Бибен, Федеративная Республика Германия.
– Вы здесь чересчур на виду, – заметил капитан, пригнувшись под башней.
– Точно,– согласился сержант Макколл. Его танк М-1 «Абрамс» был вкопан в землю на обратном скате высоты так, что пушка едва возвышалась над густым кустарником...
– Иван, наверное, любит такую погоду, – заметил Макколл. Стояла сплошная облачность на высоте около пятисот метров. Самолет, который мог появиться оттуда, имел не более пяти секунд, чтобы обнаружить и атаковать цель и тут же скрыться. – Что вы нам можете дать, сэр?
– Могу вызвать ЧЕТВЕРКУ А-10. Может быть, еще немецких «птичек»,– ответил капитан ВВС. Он смотрел на местность с иных позиций. Какими маршрутами штурмовикам лучше всего выходить в атаку и покидать поле боя? Первая русская атака была отражена, но это стоило ДВУХ НАТОВСКИХ САМОЛЕТОВ, обломки которых лежали поблизости...
– Американцы, наверное, любят такую погоду, – полковник показал на низкую облачность. – Их самолеты летают так низко, что мы не можем засечь их радиолокаторами, а в этих облаках их не видно, пока они не начнут стрелять.
– Они вам сильно досаждают?
– Смотрите сами. – Полковник показал на поле, где виднелись выгоревшие останки ПЯТНАДЦАТИ ТАНКОВ. – Это сделал АМЕРИКАНСКИЙ НИЗКОЛЕТЯЩИЙ ШТУРМОВИК «ТАНДЕРБОЛТ». Наши солдаты называют его «Чертов крест».
– Вы же вчера сбили ДВА самолета, – возразил Сергетов.
– Да, но у нас уцелела только ОДНА ЗЕНИТКА ИЗ ЧЕТЫРЕХ. Оба самолета сбил расчет сержанта Лупенко. Я представил его к ордену Красного Знамени. Посмертно – второй самолет упал прямо на его машину. Мой лучший зенитчик, – с горечью добавил полковник. В двух километрах от них обгоревший немецкий штурмовик «альфа джет» громоздился на останках зенитной самоходной установки ЗСУ-30...
...Алексеев видел, как двухмоторный штурмовик завис над долиной. Нос самолета окутался дымным пламенем – это заработала противотанковая пушка. У него на глазах загорелись ЧЕТЫРЕ ТАНКА, затем «тандерболт» словно качнулся в воздухе и отвернул на запад. Вслед ему понеслась ракета СА-7, но не попала.
– «Чертов крест»? – спросил он. Полковник кивнул, и Алексеев понял, откуда взялось это название. Если смотреть сбоку, американский штурмовик напоминал стилизованное православное распятие...
На высоте перед ним двигались пятьдесят русских танков. Над ними пролетел А-10 и УНИЧТОЖИЛ ПАРОЧКУ, но сам был сбит зенитной ракетой...»
Хороша картина? Потеряв от силы три-четыре самолета, западная авиация жжет русские танки, словно спичечные коробки. Этот обширный пассаж – из агитки Клэнси «Красный шторм» 1986. Так представлялась за океаном война Империи и НАТО в Европе, когда обе стороны не решаются применить ядерное оружие (один из американских сценариев войны между Россией и США). В этом триллере при описании битв в Европе почти не видно нашей авиации, зато западная господствует в небе, громя русские сухопутные войска. Что это напоминает? Разве что наши агитки 1939–1940 годов, где мы без усилий бьем немцев целыми пачками, как соколы – жирных гусей.
Клэнси лгал, словно Мюнхгаузен. У русских к началу 1990-х годов было мощное оружие для того, чтобы прикрыть свои сухопутные силы от атак с воздуха.
2
1984-й. Ангола. Бои к северу от реки Кунене. Войска белых жителей ЮАР – буров – действуют против прорусского правительства в Луанде. В воздухе воюют прекрасно обученные пилоты-наемники из Израиля и Германии. Их «миражи», «импалы» и «пумы» могли накрывать цели с высоты восьми тысяч метров. Им противостояли кубинцы и русские военные советники. Одним из них стал Альберт Павлов, ведущий инженер Брянского автозавода, где выпускают одну из самых удачных имперских систем – мобильный ЗРК «Оса». Дивизион, в котором он воевал, сбил десять вертолетов и самолетов врага. Одну «пуму» завалили, когда она шла по каньону вне видимости радаров. Ракета влетела в расселину, настигла вертолет и лопнула шаром раскаленных газов в нескольких метрах от него. Экипаж, как вспоминает наш инженер, сгорел вместе с машиной (Солдат удачи. 1995. № 9).
А мне вот вспоминается теплый солнечный день 9 мая 1975 года в Ашхабаде. Туркмения – в составе Империи. Никому и в страшном сне еще не снится, что двадцать лет спустя русских назовут оккупантами, что молодые ублюдки – «новые туркмены» – станут свободно курить гашиш в фешенебельной гостинице и трахать русских девок.
Стол накрыт, мы празднуем тридцатилетие Великой Победы. Пахнет салатом и апельсинами. Из Безмеина приехал дядя Вася – в Отечественную он был командиром противотанкового орудия, а потом строил в Туркмении огромный цементный завод. (Говорят, из его цемента до сих пор строят – уже во славу великого Туркмен-баши.) Батя раскраснелся, он чуть навеселе. Тетя Алла рассказывает, как наши (русские) врачи в зародыше пресекли вспышку холеры, занесенную с водой из Ирана. А на экране нашего огромного «Горизонта» гремит сталью и музыкой парад на Красной площади, еще не перегороженной Лужковым, еще не запертой его Манежным монстром и уродливыми истуканами Церетели. И по ее брусчатке, рокоча, идут странные машины с шестью колесами, и над их вытянутыми корпусами грозно смотрят в зенит острые морды ракет.
То были ЗРК «Оса-М», впервые показанные открыто на Параде Победы-75. Работы по созданию этого зенитно-ракетного комплекса ближней самообороны начались еще в 1960-м. В 1964-м главным конструктором назначили уже знакомого нам Петра Дмитриевича Грушина, ракетного гения Империи. Уже в 1965 году на полигоне в Эмбе прошли первые стрельбы. И вот в 1972 году ЗРК приняли на вооружение армии, а в 1973-м – и флота Советского Союза.
«Осы» предназначались прежде всего для обороны наступающих механизированных и танковых соединений от атак с низких и средних высот. (С больших западную авиацию согнали ЗРК типа «С».) Комплекс поставили на плавающий бронеавтомобиль «5937» Брянского завода. Ракеты комплекса поражают врага до высоты в 8 тысяч метров. При этом ракета снабжена бесконтактным радиовзрывателем. Ей не надо бить врага в корпус – она взрывается при подлете к нему на двадцать метров, разя смертоносными осколками и ударной волной. Бортовой локатор захватывает низколетящую цель за 25 верст (высотную – за пятьдесят), посылая ее координаты на станцию сопровождения-захвата цели. Такое совмещение функций сократило время реакции комплекса до шести – восьми секунд.
Ракета, мчась на жертву, управляется по радио. От нее не могут уйти цели, летящие со скоростью менее полукилометра в секунду. А их на одной плавающей машине – целых шесть.
В середине 1980-х конструкторы сумеют довести минимальную высоту поражения противника до 25 метров, сделав укусы «осы» смертельными для новейших самолетов и крылатых ракет, способных летать на бреющем с автоматическим огибанием рельефа земли. А ракеты станут уже знакомыми нам «консервами», упакованными в уникальные транспортно-пусковые цилиндры. «Оса-АКМ» научилась бить и очень трудноуязвимых «зверей» – малые самолеты-роботы. То есть мы получили оружие и против БПЛА, которые принесли евреям победу при подавлении сирийской ПВО в долине Бекаа.
Эта модификация может стрелять со скоростью 1 ракета в четыре секунды. Ее можно соединять в большие комплексы по принципу «боевой тоталитарности», связывая много ЗРК одним пунктом управления. Но в основном она рассчитана на самостоятельное, автономное «плавание». Цель, мчащуюся на скорости 1100–1800 км/ч, такая машина поражает максимум с десяти, а минимум – с полутора километров. Антенна ее станции обнаружения целей вращается, как пластинка старого проигрывателя, – 33 оборота в минуту. Отраженные от цели сигналы улавливаются той же антенной и передаются на индикатор кругового обзора. Цель опознается, и антенна сопровождения наводится на летящую жертву по азимуту. Оператор поиска подводит отметку-маркер на экране кругового обзора на пятнышко цели и нажимает кнопку целеуказания. Компьютер тем временем вырабатывает команды на поворот антенно-пускового устройства. Операторы угловых координат и дальности захватывают цель на автоматическое сопровождение, компьютер рассчитывает точные координаты, готовит данные к стрельбе. За шесть секунд до входа цели в радиус поражения вспыхивает табло «Внимание!». Потом – «Цель в зоне». Потом звучит команда «Пуск!».
Ракета с ревом уносится с направляющих. Чуть погодя широкий луч двухканальной станции визирования захватывает охотницу и автоматически сопровождает ее в полете. Когда ракета оказывается в трехстах пятидесяти метрах от жертвы, импульс команды взводит радиовзрыватель. Он испускает в эфир короткие частые импульсы, ловя их отражение. И как только их «эхо» становится частым, УР взрывается.
...Уродливый, похожий на треугольного ската-манту, F-117 был обречен. Все решилось за какую-то минуту.
Сначала он мчался сквозь ночь к передовым позициям иракской армии, огибая песчаные дюны, и только невидимый конус ударной волны взвихрял песок позади машины, похожей на перепончатокрылого дьявола. Пилот не смотрел в лобовое стекло, похожее на почти черный экран, лишь слабо подсвеченный холодными огоньками далеких звезд. На шлеме летчика было опущено компьютерное забрало, и он стал полуроботом, созерцающим проносившийся внизу угрюмый пейзаж сквозь магическую призму виртуальной реальности. Пески, холмы и впадины в этом светящемся потусторонним светом мире не знали ни мглы, ни темноты. То был мир глазами электронной машины, расчерченный координатной сметкой – стерильный и бесстрастный.
Казалось, пилоту не угрожает ничто. Его «хромающий гоблин» считался чудом высокой технологии, его поверхность казалась словно разбитой на множество треугольных граней, и потому лучи чужих локаторов, которые обшаривают небо, должны были рассеиваться в ночном пространстве, так и не возвращаясь к пославшей их антенне. А значит, сверхзвуковой «скат» невидим. Он – как призрак во плоти, готовый плюнуть во врага огненной стрелой сверхточной ракеты.
Позади остались передовые, разбитые бомбежками линии траншей, искореженные остовы танков, грузовиков и бронетранспортеров, шахматные ряды выжженных окопов с останками бронированных машин. Впереди была цель – настоящие скопления танков среди тьмы муляжей и прочей бутафории, ложных целей. Настоящие блиндажи командования. Настоящие хранилища горючего – железные бочки, укрытые в песке под маскировочными сетями. Включился второй тепловизор, отыскивая зеленоватые блики – свидетельства скоплений теплых человеческих тел, остывающих моторов техники, работающих внизу дизель-генераторов подвижных электростанций. Локаторы изготовились ловить пульсацию морзянки от армейских раций...
Предупредительный сигнал заставил пилота вздрогнуть. Тепловизор полыхнул огнем – где-то впереди враждебная сила взметнула в небо две ракеты. И теперь они неслись прямо на «гоблина», оставляя за собой длинные тепловые хвосты.
«Невидимка», заложив отчаянный вираж, пытался уйти, прижимаясь к унылой равнине, вздрагивая от порывов несущего песок ветра. Но невидимые импульсы радара уже хлестали его по корпусу, не выпуская из поля зрения. И операторы иракской «осы» видели теперь не только бледное отражение уходящего самолета: на экране их радара четко виднелась крохотная точка – голова летчика в массивном шлеме.
Самолет тихоходнее ракет, и они неумолимо нагоняли его. Словно летучие мыши, преследующие жертвы с беззвучными ультразвуковыми криками, ракеты стали плескать в пространство короткими радиоимпульсами. И, как летучие мыши, ловили их эхо чуткими «ушами».
Первая взорвалась в десяти метрах от крыла F-117, бросив его набок ударом взрывной волны. Перед глазами летчика ослепительно полыхнуло – то сбился компьютер, скомкав стройную виртуальную картину. И тотчас вторая ракета поразила «гоблин» под раздвоенный хвост. Сбитый «призрак» косо врезался в песок...
Нам доподлинно известно то, что в январе 1991-го наша «оса» уничтожила F-117. Американцы скрыли подробности. Но мы знаем, что аппарат упал в нейтральной полосе между войсками Ирака и частями западной коалиции в Аравийской пустыне. И к нему в тайный рейд ходила разведгруппа Главного разведывательного управления Генштаба СССР. Рискуя жизнью, эти русские люди вернулись из рейда к могиле «гоблина», нагруженные снятой с самолета электроникой, с кусками радиопрозрачной и радиопоглощающей обшивки. Нас интересовали обтекатели антенн бортовых радаров и образцы лобового стекла. Все, что помогло бы Империи бороться с таким коварным, скрытным врагом.
А ведь это был подвиг. Живи Империя – и выстрел сработанной русскими руками «осы» приносил бы нам новые «гири» на чашу весов победы. Победы в глобальной битве цивилизаций.
Да, «оса» убила «хромающего гоблина». Она могла убить еще целые легионы этой ночной техногенной нечисти!
Во время войны 1991 года в Персидском заливе «оса» показала себя очень неплохо. 20 января, глубокой ночью, «торнадо» английских летчиков Беннета и Стенвея вылетели на охоту в районе западной окраины Багдада – чтобы помешать пускам баллистических ракет «скад» по Израилю. Внезапно они увидели факел взлетающей ракеты – в ста двадцати километрах от них, восточнее иракской столицы. Однако они не решились броситься на цель прямо через небо Багдада. Хотя ПВО арабов была уже практически разбита, древний город продолжали защищать подвижные «осы». Английскому экипажу пришлось огибать Багдад по дуге, уклоняясь от ракет, выпущенных «осами». Но пока они делали этот маневр, пусковая установка «скада» уже ушла с позиции.
В тот же день экипажи английских «торнадо» начали наносить удары по иракским аэродромам тяжелыми бетонобойными бомбами «пэйуэй», разбивая толстостенные, похожие на доты-крепости ангары. 908-килограммовые ракетоподобные снаряды имели лазерные головки наведения, и нужно было удерживать самолет на боевом курсе, подсвечивая цель лазерным лучом, а бомба летела на пятно подсветки. И вот 23 января «торнадо» из 31-й эскадрильи Королевских Британских ВВС, «зависший» при подсветке цели, получил страшный удар «осы». Это так перепугало других пилотов, что они принялись сыпать «пэйуэями» без разбору. Одна бомба без наводки даже угодила на городской базар, убив более сотни мирных жителей. Поэтому уже 24 января 1991-го пришлось применять специальные самолеты подсветки – «буканиры» (Авиамастер. 1997. № 2).
Перебить всех иракских «ос» они так и не сумели. Пришлось вводить запреты: не снижаться при атаках ниже 4900 метров – верхней границы досягаемости ЗРК этого типа в иракской армии. Эх, если бы тогда у арабов были бы и другие комплексы в достаточном числе!
А у нас они были. Мы были в сотни раз мощнее Ирака.
3
Один августовский день 1969 года стал последним для шести из десяти израильских самолетов, которые привычно шли на бреющем через Суэцкий канал – на дежурную бомбежку. Египетские солдаты тогда сделали дружный залп из ручных зенитных комплексов, детищ выдающегося русского конструктора Сергея Непобедимого (Военный парад. 1994. Май-июнь). Отныне это означало – у русских есть мини-ракеты, которыми можно бить с плеча. И боец-одиночка с ПЗРК может уничтожить низколетящий самолет стоимостью в десятки миллионов долларов.
«Стрела» была создана в конце 60-х выходцем из семьи рязанского рабочего, выпускником Московского высшего технического училища 1945 года Непобедимым. В коломенском НИИ машиностроения. Именно этот ПЗРК уничтожил и повредил более двухсот летательных аппаратов американских военно-воздушных сил. «Стрелы» заняли прочное место в боеукладках боевых машин имперской пехоты. Они стали тем самым оружием, которым русские войска должны были отражать налеты американских штурмовиков и истребителей-бомбардировщиков на бронеколонны Империи.
Непобедимый создавал это оружие в ответ на аналогичный американский комплекс «Красный глаз» («Red Eye»), появившийся в арсенале янки в 1967-м. Ответ вышел великолепным. Но в конце 1970-х потребовалось новое оружие.
Хотя... Знаешь, читатель, даже старое оружие еще может быть грозным в умелых руках. Один из наших русских ребят, который воевал в 1994-м в Боснии добровольцем на стороне сербов, рассказывал мне, как на них обрушилась западная авиация.
Они успели рвануть старую «стрелу» из боеукладки, не сводя ненавидящих глаз с французского «миража», который где-то впереди наносил бомбовый удар. Русский щелкнул тумблером, но схема старого ПЗРК не успела разогреться, – и враг ушел безнаказанным. Тут же на цель стал заходить второй француз. Ракета полетела прямо в его раскаленные сопла. В последний момент враг дал форсаж, но ракета рванула у одного из его моторов. Потянув за собой дымный след, подбитый «мираж» потянул на базу...
А другой пример – из кровавого лета 1992 года. Тогда сподвижник Горбача, г-н Шеварнадзе стал царьком «независимой Грузии» и другом Ельцина после военного переворота в декабре 1991-го. Получив помощь в восстановлении Тбилиси от московских властей Попова-Лужкова, он начал войну на уничтожение абхазов, которые просили Россию принять их в свой состав. Банды грузинских наци обрушились на курортные города – Гагры и Сухуми, где в санаториях были сотни русских женщин и детей.
«...Командующий ВВС Грузии лично топил в море баркасы и суда с российскими беженцами, спасавшимися из захваченного грузинской солдатней курортного Сухуми. Его Су-25 стал ангелом смерти для десятков ни в чем не повинных женщин, детей, стариков. Демократическая московская власть равнодушно взирала на то, как фашистский режим уничтожал россиян. Ей было все равно...
И вновь за поруганную честь России, за пролитую кровь встал спецназ. И было утро, когда в неравной дуэли сошлись человек и самолет. Первая ракета «захватила» солнце и улетела в никуда. Грузин, обнаружив запуск, тут же выполнил боевой разворот и занял позицию для атаки. Он был опытным асом, этот грузин. Одним из лучших штурмовиков советских ВВС. Два ордена за Афган...
До ракетно-бомбового удара оставались считанные секунды. Надо было бежать, спасаться. Значит, опять долгие недели поиска, засад. Значит, вновь потопленные корабли и заброшенные на пляж детские трупы... И, стиснув зубы, спецназовец схватил вторую «стрелу». Это было какое-то безумие, но прямо из глубины комнаты какого-то санатория, чтобы точно избежать засветки солнцем, капитан выполнил запуск. Он знал, что в таком замкнутом пространстве будет неминуемо обожжен пламенем стартового двигателя, что в случае повторного промаха у него не останется ни одного шанса выжить. Но он был спецом и не умел отступать... Ракета метнулась к серо-зеленой туше грузинского штурмовика – и через мгновение в ослепительной вспышке отправилась в ад черная душа черного полковника.
Больше никто не топил кораблей с беженцами» (Владислав Шурыгин. Узник // Завтра. 1998. № 7).
Примечание: и этот капитан-герой, и его командир, бывший начальник спецназа ВДВ полковник Павел Поповских, в начале 1998-го будут арестованы ельцинской прокуратурой по обвинению в убийстве корреспондента «Московского комсомольца» Холодова, этого субтильного мальчика. Будет расформирована самая боеспособная часть несчастной российской армии – созданный Поповских 45-й полк спецназа ВДВ...
Новым имперским ПЗРК стала «игла», поступившая на вооружение в 1981 году. Уже модификация «Игла-1» превосходила по боевым качествам свою предшественницу «Стрелу-2М» в шесть раз. Это оружие делали для борьбы с новейшей авиатехникой врага – бронированной, повышенной живучести, с хитроумной автоматикой выброса ложных целей и постановки помех. Надо было ответить на новую авиационную тактику – атаки самолетов на высотах в 40–25 метров, когда зачастую оказывались бессильными прежние зенитные средства.
Американцы были уверены, что нам не удастся создать ничего подобного. Считалось, будто русская электроника слишком громоздка, чтобы уместиться в маленькой ракете. Считалось, что США создают лучший в мире ПЗРК – «стингер», и вот тут-то они точно обставят красных медведей. Но они ошиблись.
Это показал Ирак. Сами янки признали, что в районе Персидского залива от «иглы» погиб один самолет поддержки морской пехоты – «харриер». Позже мы узнаем: когда ПВО Ирака была разбита ударами двух тысяч западных машин, у арабов остались «стрелы» да «иглы». И западные летчики стали избегать низких высот – дабы не попасть под их удары.
Последняя, уже «пригорбачевская» «игла» выглядит буквально чудом, при худшем качестве электроники превосходя хваленый «стингер». Давайте еще раз приведем характеристики этого оружия, взяв в скобки аналогичные показатели «стингера». Итак, максимальная высота поражения цели – 3500 метров (3500). Минимальная – 10 метров (30). Максимальная скорость жертвы – 400 м/с (340). Вероятность поражения цели одной ракетой – 0,38–0,58 (0,3–0,5). Время перевода в боевое положение – 13 секунд (30). Стартовая масса ракеты – 10,6 килограмма (10). Вес боевой части – 1,15 килограмма (1). Максимальная дальность поражения цели – 5,2 км (4,5). Масса ПЗРК в боевом положении – 10,4 кило (10,6) (Военный парад. 1994. Май-июнь).
Непобедимый применил множество хитростей. Топливо в миниатюрном баке нашей ракеты – взрывчатое, детонационное. И потому при попадании в самолет или геликоптер врага бак ракеты (если он еще не пуст) становится дополнительной боеголовкой. В память ракетки-убийцы заложили смещение точки попадания так, чтобы она била в самые важные узлы летательных аппаратов. Но подлинным шедевром стала головка самонаведения (ГСН) «иглы», и американцы из кожи вон вылезли, дабы ее добыть. Благо, на Руси воцарилась такая мразь, которая за доллары и мать родную продаст.
«Игольные» ГСН делали на ЛОМО – Ленинградском оптико-механическом объединении – в ведущем русском центре по производству не только космических телескопов, но и систем прицеливания бомб да ракет. Именно здесь и делали уникальную ГСН, способную действовать даже при жесточайшем электронно-оптическом противодействии врага. Здесь, уже при Горбачеве, шли работы над созданием совершенно новой ГСН с тремя спектральными каналами. Эти умные дьяволы могли бы великолепно распознавать цели, не поддаваясь ни на какие уловки (Сын Отечества. 1995. № 41).
Но не успели. А чего стоит уже имевшаяся у Империи головка «иглы» с логическим блоком селекции? От нее не спасает даже устройство выброса ложных целей, которое выбрасывает горящие инфракрасные ловушки раз в 0,3 секунды. Благодаря такой ГСН ракета ищет цель – горячий самолетный мотор. Потому американскому летчику, атакующему русские боевые порядки, придется туго: запас ложных целей при таком темпе исчерпывается минуты за полторы. Русский воин с «иглой», встречая летящий на него в лоб «фантом», сбивает его в 48 процентах случаев. Если он бьет ему вдогон, то – в 33 процентах. Выброс жертвой ложных целей, как было установлено на испытаниях, снижает вероятность поражения примерно на 30 процентов (Военный парад. 1994. Май-июнь). Иными словами, потери при низком налете американцев на русскую бронеколонну, которая отстреливается «иглами», составили бы примерно один самолет из пяти. Но ведь у танковой дивизии есть не только ПЗРК!
Именно поэтому ГСН стали желанной добычей Запада. Как только пришла «эпоха Чубайса» и ЛОМО акционировался, группа дельцов на нем затеяла прибыльную торговлю. Вице-директор ЛОМО Шнуров челноком засновал по маршруту Питер—Тель-Авив. ГСН от «иглы», как утверждает военный инженер Виктор Павлов, была продана польской фирме «НОСКА». Сделку провернули гендиректор ЛОМО Илья Иосифович Клебанов, коммерческий директор Аркадий Семенович Кобицкий и другие. (В 1999-м Клебанов придет руководить всей оборонной индустрией нашей страны.) И вполне вероятно, что завтра Запад сможет разработать аппаратуру противодействия русскому ПЗРК. Одновременно руководство ЛОМО пошло на сотрудничество с французской фирмой «МАТРА» – в разработке той самой головки с тремя спектральными каналами. Творились вещи очень странные: зверски избили начальника КБ «Микроскопия» Ольгу Немкову. Был убит заместитель гендиректора объединения по технологии Владимир Ильич Верхоглаз (Сын Отечества. 1995. № 41).
Но то будет потом, в годы бессмысленные и горькие. А пока Империя получает в свои арсеналы уникальный ПЗРК. Вскидывая к небесам пусковой контейнер, русский солдат был спокоен: встроенная в него миниатюрная аппаратура опознает цель, не дав выпалить по своему самолету. (Кстати, именно потому чеченцы-сепаратисты так и не смогли применить «иглы» против наших штурмовиков.) Ракете не страшны попадания пуль – она не взорвется. Ее можно ронять даже с пятиметровой высоты.
Командир подразделения, оснащенного «иглами», получал специальный электронный планшет (не японский, не южнокорейский – наш, русский!), и на его маленьком экране высвечивалась воздушная обстановка. Каждый планшет принимал телекодовую информацию с пунктов управления. Можно было видеть направления полета четырех самолетов, их координаты и государственную принадлежность!
Стрелку из ПЗРК не надо брать упреждение, как на прежних ПЗРК, – ракета сама развернется в полете на цель. Попадая в самолет, она взрывается не сразу, а сначала внедряется в тело машины, где взрыв наносит наибольшие повреждения.
Во время скоротечной войны Запада с Ираком арабы имели в распоряжении только старые ПЗРК типа «стрела» да «иглы» самой первой модификации. Но даже это оружие вынудило их самолеты держаться на высотах пяти – шести верст. И если бы не иракская неорганизованность, позволившая западной коалиции выбить иракские ЗРК среднего и дальнего действия – вроде «тора» или «бука», американцев, англичан и французов ждали бы огромные потери.
А ведь могла подоспеть еще и русская микроэлектроника, сделанная по рентгеновской технологии Кумахова. И тогда у нас появлялись совершенно фантастические по возможностям портативные ракеты, мощнейшее оружие противоборства с воздушным врагом.
Оружие Победы в полувековой войне! Оно есть у нас и до сих пор...
4
В 4 часа 20 минут 16 января 1991 года четверка «торнадо» с высоты четырех верст атаковала иракскую авиабазу Шайбах. Англичане шли колонной на горизонтальном полете, пытаясь нанести удар бетонобойными бомбами. Но навстречу им к небесам поднялись длинные и тонкие спаренные стволы 57-миллиметровых пушек русских самоходок ЗСУ-57-2. Старых, давно снятых у нас с вооружения. Которые давно считались экспонатами военных музеев.
Как пишет «Авиамастер», атака с горизонтального полета стала ошибкой. Расчеты старинных ЗСУ пристрелялись, и снаряд попал в боевую часть ракеты «сайдуиндер», подвешенной под крылом самолета лейтенантов Николла и Питерса. Мощный взрыв разрушил тяжелый «торнадо», и оба летчика едва успели катапультироваться.
ЗСУ-57-2 безнадежно устарели уже к концу 50-х годов. У них не было радиолокационного прицела, они не могли стрелять с ходу, каждый ствол их бил со скорострельностью всего 100– 120 снарядов в минуту. Причем после полусотни выстрелов надо было надолго прекращать огонь, давая отдых перегретым дулам орудий. Тем не менее они сумели сбить «торнадо». В тот же день расчеты Шайбаха завалили его собрата, убив ведущего, командира авиакрыла Найджела Элсдона. И еще один американский штурмовик А-6Е.
Так что то была не случайность. 22 января под огонь старых 100-миллиметровых зенитных орудий КС-19 над районом Ар-Ратбаха попали «торнадо» 16-й эскадрильи британских ВВС. Ведущий погиб от первого же залпа. Остальные, в панике сбросив бомбы, обратились в бегство. Как писал в начале 1992 года журнал «Техника – молодежи», «...не повезло англичанам с „торнадо“. Уже после первых трехсот вылетов потеряли шесть этих машин. Стало очевидно, что современным самолетам, начиненным электроникой, но малобронированным, не следует работать на малых высотах, где никакие „хитрые механизмы и системы“ не спасают от плотного огня малокалиберной зенитной артиллерии».
Ну, а если брать более ранние примеры? Во время войны во Вьетнаме мы поставляли нашим азиатским друзьям уже устаревшие тогда несамоходные 57-миллиметровки С-60 (100–120 выстр./ мин), наводившиеся, однако, с помощью радарного прицела «ваза». И когда зенитные ракеты вынудили американцев прижаться к земле, именно эти пушки стали основными уничтожителями истребителей-бомбардировщиков США. Более половины их, потерянных во Вьетнаме, оказалось сбитыми огнем старых орудий.
К чему мы все это говорим? А к тому, что у Империи в середине 1980-х годов для защиты танковых и моторизованных дивизий были пушки и установки, гораздо более совершенные, нежели ЗСУ-57 или С-60. Имя им – «шилки» и «тунгуски».
«Шилка», или ЗСУ-23-4, была включена в имперский арсенал еще в 1964-м. В год, когда мы избавились от Хрущева-Кукурузного, «Битлз» спели свое «Love Me Do», а стиляги, щеголявшие в джинсах-дудочках и куртках с бахромой, еще и не помышляли о длинных волосах по-хипповски. «Роллинг Стоунз» – тщедушные и большеголовые – только сыграли «Удовлетворение», а по улицам бегали большие, как линкоры, автомобили с обводами фантастических ракет и длинными «плавниками» на кузовах. «Шилка», этот маленький танк с четырехствольной установкой в длинной башне, с круглым «зеркалом» локатора на ней, переживет и хиппи, и панков. Ее скорострелки еще будут бить и по дворцу Амина в Кабуле 1979-го, сражаться в Бейруте летом 1982-го, и работать по гнездам чеченских бандитов в 1995-м.
«Шилка» стала эпохой в зенитно-артиллерийских системах. Много лет западные конструкторы, трудясь над защитой своих самолетов и винтокрылых машин, поступали по принципу «страшнее „шилки“ зверя нет». Четырехствольная машина создавалась для прикрытия армейских подразделений, создания над ними «купола безопасности» высотой до полутора верст. Снаряд ее 23-миллиметровых пушек на расстоянии километра пробивает двухсантиметровую стальную броню – а ведь с панцирем такой толщины многие танки воевали еще в начале Второй мировой. Но самолеты-вертолеты – не танки.
Если С-60, нанесшая такой страшный ущерб американской авиации во Вьетнаме, сбивает летящий на высоте 200 метров истребитель (на скорости 250 м/с) с вероятностью 7 процентов, то ЗСУ-23 – уже с вероятностью в 28 процентов. «Шилка» могла стрелять по воздушным врагам днем и ночью, в любую погоду. Четыре ствола извергают 2000 снарядов в минуту, сбивая летательные аппараты, мчащиеся со скоростью до 450 м/с, на высотах от ста метров до полутора верст. Наземные же цели русская машина могла уничтожать на дальности в 2 тысячи метров. В случае необходимости ее снаряды могли кромсать на части американские бронетранспортеры М113 и боевые машины пехоты типа «брэдли», разбивать гнезда тяжелых пулеметов и сметать позиции скорострельных орудий, взрывать машины с противотанковыми ракетами и косить атакующих пехотинцев.
Создателем «шилки» называют Николая Александровича Астрова, Героя Социалистического Труда, лауреата четырех Сталинских и Государственных премий. Его ученик, не менее прославленный Ардалион Растов, вспоминает:
—...Астров для меня всегда был человеком-легендой. Прославленный конструктор наших танков и самоходок времен Великой Отечественной войны... Еще до войны Астров предложил разработать на базе имевшихся у нас легких танков новый, более совершенный по всем параметрам. При этом предлагались такие смелые решения, что Наркомат не решился реализовать их. В первые же дни войны Астров написал письмо лично Сталину. Буквально на следующий день Наркомат получил приказ немедленно начать работу. Работали круглосуточно, и к октябрю 1941 года первый образец танка Т-60 был готов. Когда был получен приказ о немедленной эвакуации в Горький, Астров сам сел за рычаги еще не испытанного танка и ночью, за 14 часов, довел его до города на Волге.
Мне посчастливилось более четверти века работать с Николаем Александровичем. Не раз выручал он нас в трудных ситуациях, то предлагая новые, оригинальные решения, то беря на себя дополнительные работы. Каждый раз после встречи с ним оставалось ощущение уверенности. Невозможно представить, чтобы он что-то выгадывал или ловчил. Для меня он был олицетворением благородства и совести... (Военный парад. 1998. № 3.)
Во Вьетнаме «шилки», эти создания конструкторов сталинской школы, великолепно «спелись» с ракетными комплексами С-75 и С-125. Последние срывали высотное бомбометание американских машин, выгоняя их на более низкие эшелоны – под убийственно-кинжальные очереди автоматов ЗСУ-23. Во время ливанских боев 1982 года сирийские зенитчики в долине Бекаа сбивали ими новейшие тогда F-16. А во время войны 1991-го в Персидском заливе «шилки» до конца оставались в строю, ухитряясь сшибать даже крылатые ракеты. От их огня нашел смерть и один суперсовременный боевой вертолет «апач».
Они и до сих пор – грозное оружие. Их пушки стали венцом традиционных автоматических систем, где на энергии отдачи идет перезарядка орудий, бьющих в темпе пулемета. Но у таких систем есть предел скорострельности, и потому американцы в 1966-м принимают на вооружение 20-миллиметровое зенитное орудие «Вулкан». В этой системе применили схему мотор-пушки, работающей не от пороховых газов, а от электродвигателя. Он с бешеной скоростью вращает узел из нескольких стволов: грубо говоря, пока из одного производится выстрел, другой заряжается. Теоретически такая система позволяет достигать темпа в несколько тысяч снарядов ежеминутно.
Однако «вулкан», в отличие от «шилки», несамоходен. Более уязвим – и в силу малоподвижности, и из-за зависимости от электроснабжения. И если «шилка» уничтожает цели, обладающие скоростью до 450 м/с, то американская «мотор-пушка» не может сбивать аппарат, летящий быстрее 310 м/с. Кстати, «вулканы» прикрывали позиции американских войск в Заливе еще в 1991-м. Но к тому времени у русских было еще более грозное оружие, пришедшее на смену «шилке».
5
...«Псарня», вижу, как шесть истребителей садятся в Рейкьявике. На всех красные звезды. Хвост двухкилевой, и вроде подвешены ракеты «воздух-воздух». Две установки зенитных управляемых ракет и какое-то орудие – похоже на пушку Гэтлинга – на гусеничном шасси.
– Это «Зулу-Сьерра-Униформа – три-ноль». Очень плохие новости...»
Так Клэнси представляет нашу ЗСУ-30 «тунгуска», бесподобный синтез отличных ракет и 30-миллиметровых мотор-пушек с огромной скорострельностью. Она вам уже знакома, если вы читали «Сломанный меч Империи».
Пушки этой приземистой машины поражают цели на высотах от ноля до трех километров! Ни крылатая ракета, ни беспилотный аппарат, ни любой самолет не могут уйти от их очередей. Когда «тунгуска» ведет огонь, тугие струи огненных трасс сливаются в подобие фантастического лазерного луча. Приземистый корпус машины как бы вжимается в землю от отдачи, и по обеим сторонам башни вырываются «лисьи хвосты» раскаленных пороховых газов. Это они, отработав в машинах вращения стволов, вылетают наружу. Ни один современный летательный аппарат не имеет защиты от 30-миллиметровых снарядов. Даже американские суперброневертолеты рассчитаны только на противодействие двадцатимиллиметровым системам! Ракеты же «тунгуски» разят врага в диапазоне высот 15–3500 метров. Радиовзрыватель подрывает ее в пяти метрах от жертвы, и голова ракеты разлетается кубическими осколками да стержнями. Выброшенные волной раскаленных газов, они прошивают корпуса самолетов, калеча их нутро, пробивают баки крылатых ракет и крушат их головки наведения.
И делали такую машину для защиты наших сухопутных частей как на марше, так и на всех стадиях боя. Пушки ее способны палить даже в движении. Ракеты, правда, надо пускать лишь «на стопе». Запад и до сих пор не располагает подобными системами. Янки применяют раздельное вооружение: либо подвижные ракетные комплексы «чаппарел», либо буксируемые «вулканы».
Впрочем, а кто сказал о том, что можно списывать со счетов и старые «шилки»? На авиасалоне МАКС-99 в Жуковском был представлен весьма совершенный «апгрейд» этой старой системы, плод совместного труда Ульяновского механического завода и двух белорусских фирм, «Минотор-сервиса» и «Пеленга». Здесь к четырехствольной пушке добавились комплекс противодействия вражеским боеприпасам с лазерным наведением, система теленаблюдения для механика-водителя, радар наведения – уже не на старой ламповой электронике, а на новейшей твердотельной. Есть и оптико-локационная станция поиска-прицеливания. А вдобавок к пушечному вооружению добавлены четыре ракеты «игла» по бокам башни.
Наконец, уже под самый занавес Империи был создан комплекс «Панцирь» – отличная ракетно-пушечная машина со сравнительно низкоскорострельной пушкой от БМП-3 (350 выстр./мин), но зато с ракетами для боя в диапазоне высот в 5–6 тысяч метров. (Скорость – 1,1 км/с.) Ракетный огонь встречает врага уже на дальности 12 верст, и только в километре от комплекса начинается «мертвая зона» для него. А вот помогают пара стволов «панциря»: поражая цели на высотах от нуля до трех тысяч метров, они простреливают пространство на дальности от двухсот до четырех тысяч метров! Тридцатимиллиметровые орудия машины способны бить бронебойными, трассирующими и осколочно-фугасными снарядами, причем стрелок может переключать пушки на стрельбу разными патронами.
Простой и надежный, гораздо более дешевый, нежели «тунгуска», ЗРК напоминает вагончик-кунг с огневой башней, воодруженный на шасси серийного грузовика «Урал». Как говорит заместитель главного конструктора «панциря» Валентин Образумов (Военный парад. 1995. Март-апрель), ЗРК делали для того, чтобы действовать в условиях сложного рельефа, когда трудно использовать дорогие С-300. Или когда враг напускает на русские войска волны беспилотных самолетов-роботов, пытаясь вызвать на них огонь С-300, истощив их боезапас перед атакой настоящей авиации. «Панцири» тоже можно соединять один с другим, создавая зенитный сверхорганизм, управляемый по принципу «боевой тоталитарности». Режимы работы полностью автоматизированы, каждый ЗРК имеет два стрельбовых канала, стоек к помехам. И если скоростная цель внезапно обнаружена в опасной близости, комплекс ударит по ней сразу двумя ракетами, гарантируя поражение.
Господи, да ведь мы же выигрывали соревнование по этой части вооружений! Поганые америкосы, собираясь воевать в основном с моря и воздуха, гораздо меньше нашего задумывались над проблемой прикрытия своих сухопутных сил от авианалетов. И когда в 1991-м началась война в Персидском заливе, войска США прикрывались старыми «вулканами», поставленными на утюгообразные транспортеры М113, и ракетными комплексами «чаппарэл» на гусеничном шасси. С боем по высоте всего в четыре километра! У меня дома есть пропагандистский американский фотоальбом «Буря в пустыне». И там американцы сами признают – их установки «вулкан» считались слишком слабыми для защиты. Они писали, что их войска прикрывались ЗРК «Хок», которые были бессильны против атак бомбардировочного варианта МиГ-25 еще в 1973 году – ведь били они всего на 18 верст вверх, когда старый «двадцать пятый» может подниматься на все двадцать с полной боевой нагрузкой! И как повезло Америке, что ей пришлось иметь дело не с русскими, а со слабым, отсталым Ираком.
Равных в полевой противовоздушной защите войск нам не было!
6
А теперь давайте-ка вернемся к «впечатляющей лапше», с которой мы начали эту главу. Итак, что ждало западную авиацию, атакующую наступающие танковые и механизированные легионы Русской Империи?
Так как бы выглядело в жизни столкновение «уортхогов» с имперской танковой дивизией, наступающей по слабо всхолмленным равнинам Западной Германии? Как бы выглядел бой штурмовиков с русской силой, повернись события так, как в «Красном шторме» Клэнси в «виртуальной истории 1986 года»?
Теперь, читатель, когда вы знаете о русском зенитном оружии, пришла пора посвятить вас в потрясающие цифры. Теперь вы к ним готовы. Вся-то суть в том, что зенитное вооружение русской танковой дивизии середины 1980-х троекратно превосходило противосамолетную защиту американской бронедивизии. Триста танков – страшная сила в наземном ударе. Она способна разорвать снарядами и растереть гусеницами целую армию. Но ее мобильная ПВО могла буквально поджечь небеса над наступающим бронелегионом Империи!
Итак, в каждой дивизии имперской брони имелся зенитно-ракетный полк (20 комплексов типа «Оса» или «Тор»). Каждый из трех танковых полков числил в своем составе дивизион из двадцати «шилок» или «тунгусок». (При этом части нашей группы войск в Германии быстро меняли «шилки» на более страшные «тунгуски».) А плюс ко всему в дивизии было 120 ручных комплексов типа «Игла», который, как мы уже говорили, превосходит американский аналог – «Стингер».
Для сравнения: в американской бронедивизии есть всего лишь 72 «стингера» и всего один зенитный дивизион из 24 «вулканов» и 24 «чаппарэлов» (Авиамастер. 1997. № 1).
Мы, русские, имеем несравненно больший опыт войн. Мы слишком хорошо помнили 1941-й, когда наши танки остались без поддержки с воздуха и горели сотнями. Мы строили свою военную машину так, чтобы действовать даже в самых худших условиях.
А потому эпизод из «Красного шторма», нами приведенный, выглядел бы так...
7
...Обычно он любил полеты. Сидя в далеко вынесенной вперед кабине-«аквариуме» штурмовика, капитан Джонсон чувствовал себя богом. Но сейчас он вел двенадцать своих подчиненных на русскую танковую дивизию, стараясь унять нервную дрожь в руках, глубоко втягивая воздух через нос.
«Уортхоги» полого снижались, скользя к облачному покрову, повисшему всего в полукилометре над землей. Джонсон протянул руку к левому нижнему углу приборной доски, щелкнув тумблером бортового оружия. В верхней части пульта зарделась лампа готовности. Положив руку на ручку управления и привычно нащупав пушечную гашетку, он коротко бросил в эфир условную команду.
Времени было не больше, чем на один-два захода. Штурмовики шли колонной: три пары впереди и три – позади. Так, чтобы прикрыть выходящих из пике товарищей огнем. Сверху их прикрывала четверка F-16. Джонсон бросил короткий взгляд влево: его ведомый, лейтенант Уилкинс, держал строй словно привязанный.
– Папа Танго, я Дельта-1. Выходите прямо на цель. Ориентир – двуглавый холм, – раздался в наушниках голос авианаводчика с переднего края.
– Понял вас, Дельта-1. Отряд Танго, пора. Бить пятисекундными очередями. Ракетами – по обстановке, – прокричал в микрофон командир эскадрильи. – Пошли, парни!
Штурмовик перешел в стремительное пике, и Джонсон почувствовал, как мгновенно легчает его тело в тяжелом летном скафандре, его голова в массивном шлеме. На лобовом стекле ровно светил индикатор показаний приборов, неоновые концентрические круги прицела. Двигатели пронзительно засвистели турбинами, набирая обороты...
Первые бледно-красные трассеры вспороли облачный покров. Наводчики «тунгусок» били вслепую, по радарным прицелам. Что-то вспыхнуло справа.
– Командир, они подрезали Роберта! – раздался истошный вопль по радио. Но Джонсон, сцепив зубы, уже бросил свой А-10 в туманную массу облаков. «Минус один...» – вспыхнуло в мозгу.
Пикируя под углом в тридцать градусов, серо-голубой штурмовик Джонсона с намалеванной на носу черной кабаньей мордой стремительно пробивал облака, и белесая их муть озарялась грозными вспышками.
Они кончились внезапно, и машина в мгновение ока пронзила последние туманные лохмотья нижней кромки. И тут жизнь капитана понеслась в бешеном темпе, когда секунды, казалось, растягиваются на часы.
Внизу по темно-коричневой земле ползли грязно-зеленые жуки, выплевывая вспышки пламени из своих хоботков, русская танковая дивизия. Справа вспухал клуб огня и дыма от сбитого «уортхога» лейтенанта Симпсона. А небо вмиг расцветилось паутиной трасс!
Данный текст является ознакомительным фрагментом.