Не бытие определяет сознание
Не бытие определяет сознание
Но разве возможно строить Пятую Империю – это диво среди всеобщей погибели, эту крепость среди разгромленной Евразии, этот рай земной среди торжествующих демонов, – разве можно строить наше новое Государство Российское, призывая на стройку нынешних обитателей России? Большая часть народа потухла, необратимо погасла. Бьется за выживание, смотрит глазами в землю, хлопочет о пропитании, о крыше над головой, безропотна и безвольна. Другая часть одержима стяжательством, неутомимо поглощает, покупает, тащит в дома бесчисленные вещи, вещицы. Сходит с ума, попадая в гигантские супермаркеты, эти «фабрики потребления», превращающие человека в неутомимого потребителя, желающего обладать всем: бриллиантовым ожерельем, скоростным скутером, дорогим лимузином, респектабельным, из красного дерева, гробом. Третья часть – «элита», сжирающая остатки страны, презирающая родную историю, кидающая безвольному народу объедки с барских столов, выливающая на голову народа липкое пойло сериалов и идиотских ток-шоу.
Кто среди этой человеческой пустыни воскликнет слово «Империя»? Кто дунет в золотую трубу? Кто первый с топором и рубанком отешет золотое бревно и положит в основание деревянного детинца? Чтобы позже одеть кремлевские башни в алый и белый камень. Облечь дивный град в конструкции из сияющих сплавов. Построить космолет Великой России.
В Гражданской войне одни лучшие русские люди неутомимо убивали других. Превратили Россию в искореженный железный пустырь с запекшейся кровью, с ожесточенным и тупым населением, в котором свирепствовали ненависть, тиф и голод. Из этой антропомассы: без свергнутого царя, без отринутого Бога, без убитого отца и брата, без жизненной цели и духовного смысла – стало рождаться поколение «героев». Молодое племя, напоенное светлой энергией, религиозным порывом, неудержимой отвагой и красотой. Это племя таинственно и непредсказуемо рождалось среди сирых деревень, остановленных заводов, обшарпанных городов. О его рождении возвестил русский авангард. Златокованые стихи Маяковского. «Рождение мастера» Андрея Платонова. «Купание красного коня» Петрова-Водкина. Космические скульптуры Цаплина. Архитектура Мельникова. Спектакли Мейерхольда. Фильмы Эйзенштейна. Музыка Прокофьева. Казалось, культура отворила в народе потаенные «чакры», напитала их живительной праной, и начался стремительный рост иной страны – «страны мечтателей, страны героев».
Мечта – божественная, как икона, пленительная, как звезда, – «русская мечта», «звезда пленительного счастья» овладела рождавшимся поколением, которое полетело через Северный полюс, построило в пустынях невиданные города и заводы, возмечтало оттолкнуться от Земли и умчаться в сияющее мироздание. Мечта – эликсир, оживляющий мертвецов, сотворяющий чудо воскрешения. Эта мечта в Сорок Пятом превратилась в Победу, в религиозное сознание победившего народа, над которым воссиял храм Победившей Империи, где народ, не разделенный на богатых и бедных, злых и добрых, «эллинов и иудеев», исповедовал религию Русской Победы.
Эту мечту погасил Хрущев, объявив о почти свершившемся построении коммунизма. Он превратил религию Полярной звезды в политику «оттепели», когда повсюду закапало, потекло, сияющая белизна снегов стала грязно-серой, оттаяли нечистоты, и люди зашлепали по лужам в магазины, где им улыбались сразу три сорта колбасы. С тех пор колбаса превратилась в оружие, которым убивали Мечту. Мясным ятаганом реформаторы сбивали космические корабли, расшибали научные лаборатории, глушили лбы недавних открывателей и героев. Мечта была заменена колбасой, которую показывали народу, увлекая его от Брежнева к Андропову, от Черненко к Горбачеву. Саблей из копченой колбасы Ельцин рассек СССР. В короне из докторской колбасы Гайдар уничтожил «экономику советской Мечты». Размахивая скипетром из салями, Чубайс раздал проходимцам великие заводы и нефтяные поля. Идеология либеральной России – колбасный рай с колбасными угодниками и колбасными праведниками. Огромный мясной отдел, куда валом валят дети и внуки поколения «мечтателей и героев». Храм Русской Победы тускнел, темнел. В нем гасли лампады и свечи, покуда не потух последний огарок.
Двадцатый советский век продемонстрировал две технологии. Одна запустила процесс стремительной героизации изнуренного, лишенного творческих энергий народа, который смог построить Четвертую Империю СССР. Другая технология дегероизировала Народ-победитель, отобрала у него Мечту, превратила в антропомассу, сдавшую врагу свое великое Красное Царство. И тот и другой опыт драгоценны.
Обладая и тем и другим, мы знаем, как запустить «завод по производству героев и праведников». Знаем, как обезопасить эту уникальную установку, не допустить террористов в реакторные залы, отсечь диверсантов и саботажников.
«Волшебные технологии Победы» уже задействованы. Уже рождается поколение не «живота», а «сердца», не «разъяренного паха», а «творящего разума». Здесь особая роль отводится «огненному православию», устремляющему взор в лазурную бесконечность. Особая миссия у культуры, срывающей печати с заповедных чакр. Особая доля у политиков – не тухлых партийцев, принимающих мзду из рук окормляющей власти, а пассионариев: будь то «лимоновцы» или националисты Александра Белова. Мы рассматриваем газету «Завтра» как жестяной горн, еще не ставший золотой трубой, что возглашает начало великой стройки. Как «варварскую лиру», созывающую всех имперцев на «братский пир».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.