Книга ни для кого

 Книга ни для кого

А. Б. Баллаев. [Читая Маркса]. М., Праксис, 2004, 288 с.

Оформление обложки книги — Маркс перед персональным компьютером — рождало надежду, что этот сборник отечественных постсоветских марксистских штудий будет радикально отличаться (в лучшую сторону, естественно) от аналогичных советских. Увы, этой надежде не суждено было сбыться.

В первом же абзаце «Введения» А. Баллаев объявляет себя приверженцем учения Маркса и довольно едко отзывается о критиках Маркса, Маркса не читавших (или пытавшихся читать, но так и не продвинувшихся дальше первой главы первого тома «Капитала»), В другом случае такая последовательность во взглядах и нежелание следовать конъюнктуре вызвали бы у меня уважение: действительно, у нас в стране развелась тьма-тьмущая критиков Маркса, его не читавших, — причем это именно те же люди, которые до 1991 г. Маркса восхваляли (тоже, впрочем, не удосужившись прочесть!). Но вскоре в книге Баллаева обнаруживаются менее вдохновляющие пассажи: автор, например, заявляет, что не намерен полемизировать с критиками Маркса, поскольку все нынешние претензии к Марксу — вымышленные, облыжные, повторяющие старые, давно опровергнутые штампы и потому-де не заслуживающие внимания. Это — точная копия советского подхода (начиная со времен сталинизма), в соответствии с которым Маркс должен был позиционироваться как «гений всех времен и народов», не допускавший ошибок, и потому всякие претензии к Марксу — это не более чем «происки мирового империализма».

Между тем такая претензия к Марксу, как упрек в панэкономизме (действительно, не новая, а старая, «классическая» претензия), вполне обоснована. И логика подсказывает, что автору, прямо заявляющему о своей любви к Марксу, правильнее было бы ответить на эту претензию, а не отмахиваться от нее. Тем более, что это не так уж трудно сделать: нужно лишь внятно и аргументировано указать на базисную роль экономических факторов в социальных процессах и истории развития общества, показать гигантскую, эпохальную роль Маркса в развитии именно политэкономии, превращении ее в подлинную науку (то есть показать, что было до Маркса и что стало после), указать на героический прорыв Маркса, поднявшего политэкономию до философии, — и затем, продемонстрировав грандиозность труда и очевидную неподьемность его для одного человека, напомнить, что в сутках всего 24 часа, что любой человек должен есть, пить, спать и т. д. (то есть не может заниматься научными штудиями круглосуточно), что Маркс не был академическим «научным сотрудником», стригущим гранты неолиберальных фондов, а был нищим преследуемым политэмигрантом, — и что ему не хватило жизни даже для завершения «Капитала». Так что где уж там говорить еще и о создании им законченной системы этики или полновесной эстетической теории! Да, Маркс — панэкономист, но панэкономист вынужденный. Претензия справедлива, но давайте посмотрим, могло ли быть по-другому. Для грамотного марксиста все это четко и подробно расписать — не проблема. Но Баллаев этого не делает. Ему легче презрительно отмахнуться. Очень жаль. Такая позиция только дискредитирует марксизм и марксистов.

Другой пример: Баллаев — в точном соответствии с советской ортодоксией — отказывается признавать различие между Марксом «ранним» (антропологическим) и Марксом «поздним» (экономическим), провозглашая это различие надуманным (изобретенным врагами марксизма) и утверждая, что «поздний» Маркс содержит в себе в качестве органической составляющей Маркса «раннего». И это несмотря на то, что целых две главы помещенной в сборнике статьи «Маркс о социализме» — «Философская антропология» и ««Антропологический социализм»» — наглядно демонстрируют обратное! А ведь давно уже множеством авторов доказано, что хотя зияющей пропасти между взглядами «раннего» Маркса и «позднего» Маркса действительно нет, но это все-таки «два разных» Маркса: первый исследует в основном феномен отчуждения, а второй — феномен эксплуатации. И это различие настольно серьезно, что два крупных отряда левого движения — ортодоксальные компартии и «новые левые» — ведут свои линии каждый от «разных» Марксов: первые — от Маркса «позднего», экономического, вторые — от «раннего», антропологического.

Вообще, перед нами типичный сборник статей советского историка марксистской философии по истории марксистской философии. В СССР такие статьи выходили в огромном количестве. Это была прекрасная кормушка для конформистов и карьеристов. Знание темы там успешно подменялось начетничеством, самостоятельное мышление не поощрялось, а те немногие авторы, кто его проявлял, даже оставаясь при этом вполне марксистами — такие, как Михаил Лифшиц, Эвальд Ильенков, — сталкивались из-за этого с многочисленными неприятностями и проблемами.

Но в советский период, во всяком случае, было понятно, почему существует это явление, и даже можно было найти в нем что-то полезное: в значительной части таких статей те или иные работы и положения Марксовой философии просто «разжевывались» до уровня, доступного студенту-середнячку. Можно было не штудировать Маркса к экзамену, а прочитать вот такую «разжевывающую» статью — и достаточно.

Но сегодня «марксистско-ленинскую философию» в принудительном порядке у нас в университетах не изучают. И потому абсолютно непонятно, к какому читателю обращена книга Баллаева. Если к грамотным марксистам (и уж тем более специалистам по марксистской философии) — то ничего нового в этой книге нет. И не только ничего нового, но и ничего такого, чего нельзя найти собственно в работах Маркса. Если же книга адресована молодому читателю, интересующемуся марксизмом, то для него она слишком фрагментарна (это же сборник статей по отдельным, очень узким вопросам!), слишком занудна и слишком сложна. И уж ни в коем случае книга Баллаева не является попыткой развития марксизма, адаптацией его к современным — весьма отличным от XIX века — условиям.

Например, до трети книги занимают статьи, посвященные различным аспектам критики Марксом философии Штирнера. Возможно, выход таких статей был бы уместен в начале прошлого века, когда на волне увлечения Ницше был «переоткрыт» Штирнер — и у него появилось немало последователей-анархистов. Но сегодня, когда никакого увлечения Штирнером нет, последователей его можно пересчитать по пальцам, а идеи «святого Макса» выглядят откровенно устаревшими и даже забавными, пересказ Марксовой критики взглядов Штирнера выглядит нелепо даже с чисто академической точки зрения. В конце концов, если это кому-то понадобится, он может легко прочитать первоисточники: и «Немецкую идеологию», и «Единственного и его собственность». И то и другое переведено и не раз у нас издано.

Особенно удручает полное игнорирование Баллаевым зарубежной марксистской мысли XX века. Большинство тех тем, которые он рассматривает в книге, задолго до Баллаева — и гораздо лучше и плодотворнее его — разработано Дьёрдем Лукачем, Карлом Коршем, Лучано Колетти, Гербертом Маркузе, Анри Лефевром, Джулио Пьетронерой и Карлом Лёвитом. Но Баллаев их высокомерно игнорирует. Для него нет, похоже, никакого развития марксизма после первых десятилетий XX века. Плеханов, Ленин — а сразу после них Баллаев (при этом буржуазных, немарксистских авторов — Дарендорфа, Мизеса, Бердяева — Баллаев с готовностью цитирует!). Ладно бы такое невежество демонстрировал студент «времен застоя». Для него и Маркузе и Корш были недоступными спецхрановскими авторами. Но чтобы так себя вел старший научный сотрудник Института философии РАН «перестроечных» и «постперестроечных» времен…

Да, в книге Баллаева нет грубых ошибок. (Не могу не заметить — в скобках, — что ошибок мелких и для грамотного марксиста странных, нелепых и даже смешных в книге полно. Но почти все они (за исключением смешения Баллаевым понятий «отчуждение» и «опредмечивание») к собственно теории отношения не имеют. Да, Баллаев «промахивается» на четверть века с датировкой первой публикации «Экономическо-философских рукописей 1844 года». Но, во-первых, эта работа в 1927 г. действительно вышла под другим названием, а во-вторых, если читателю будет нужно, он возьмет том Маркса и оттуда, а не из Баллаева, узнает все, что захочет, о первой публикации этой работы. Да, называет эту работу Маркса Баллаев почему-то не «Экономическо-философские рукописи», а «Философско-экономические». Тоже нестрашно: читатель в конце концов нужную работу найдет. Аналогично и с «Экономическими рукописями 1857–1858 годов» (более известными как «Grundrisse»), почему-то переименованными Баллаевым в «Экономические рукописи 1857–1861 гг.». Но все-таки для профессионального «марксоведа» и «с.н.с.» ИФ РАН такие ошибки — ошибки стыдные.) Да, Баллаев хорошо проштудировал источники и знает свою тему. А тех тем, в которых он не силен, он не касается, с порога отвергая всякую критику Маркса как «облыжную». То есть статьи Баллаева грамотные и правильные. Но лишь потому, повторю, что абсолютно неоригинальные, вторичные. В тех же двух статьях, завершающих сборник, в которых Баллаев выходит за рамки добросовестного пересказа и «разжевывания» Маркса («Маркс и «глобальные проблемы»» и «Перспективы социализма: настоящее и будущее»), автор оказывается удивительно робок, осторожен, невнятен и неинтересен.

Итак, или грамотное и основательное «разжевывание» узких вопросов — или неинтересные и необязательные попытки рассуждений на общие темы («взгляд и нечто»).

Удивительное дело: Советского Союза давно уже нет, а советская академическая наука осталась. Осталась — и старательно делает вид, что ничего не изменилось, что из произошедших у нас на глазах событий планетарного масштаба не надо делать никаких выводов.

Казалось бы: требования, которые ставит современность перед теми, кто называет и считает себя последователями Маркса, чрезвычайно высоки — возможно, как никогда раньше. А эти последователи, словно ничего не случилось, продолжают печь статьи по старому бюрократическому шаблону: «критика К. Марксом взглядов буржуазного мыслителя такого-то в работе такой-то»…

Горе. Хоть плачь.

10 января — 13 марта 2004