«Пить хочу! Подхожу к крану…»

«Пить хочу! Подхожу к крану…»

Пить хочу! Подхожу к крану

и наливаю в стакан воды.

Она не превращается в лёд, прежде чем в меня кануть,

не испаряется, видя, что я на неё имею виды.

Вода сделана для питья, и она не против,

и жажда зажжётся и снова остынет,

и я радуюсь, что бог мне жизнь не испортил,

заставив родиться где-то в пустыне.

Но жажды бывают разных сортов,

и водой не зальёшь огонь их,

и, только срывая губы со ртов,

можно их довести до агоний.

Рыщут с кошельками – жирными и дистрофиками,

а их с деланным безразличьем, дрожа, ждут.

И ты, пиит, не строфы копи —

в них не утопишь жажду.

И бродит по улице масса,

в руках, вместо милой девки,

трепещет знаменем мясо

на стройном скелете-древке.

1966

Данный текст является ознакомительным фрагментом.