Резолюция №242 – кто ее должен выполнять?

Резолюция №242 – кто ее должен выполнять?

С разных сторон продолжают раздаваться голоса, утверждающие, что несмотря на острейшие проблемы в области обеспечения безопасности и контроля над водными ресурсами, Израиль должен выполнить решения международного сообщества, предписывающие ему отдать арабам Иудею, Самарию, Газу и Голанские высоты. Как правило, эти утверждения основываются на резолюции Совета Безопасности ООН №242, принятой вскоре Шестидневной войны. Израиль, как известно, согласился с условиями этой резолюции. Однако сегодня мало кто помнит оригинальный текст резолюции №242 и тот смысл, который был вложен в нее ее авторами. Как и во многих других случаях, форма этой резолюции, обсуждаемая в прессе всевозможными “экспертами”, больше соответствует интерпретации врагов Израиля, нежели действительным фактам.

Резолюция №242 Совета Безопасности ООН задумывалась и писалась как документ о мире. Она призывала к “немедленному прекращению всех агрессивных деклараций и всякого состояния войны”, к “признанию суверенитета, территориальной целостности и политической независимости всех государств региона”, к признанию права каждого из этих государств “жить в мире, имея безопасные и признанные границы, не подвергаясь угрозам и насилию”. (Полный текст см. в Приложении 8.)

Ядром резолюции является обращенное к арабам требование международного сообщества об установлении мира с Израилем. Арабам (!) предписывается прекратить декларируемое ими состояние войны с Израилем, признать право Израиля на существование и обеспечить надежные гарантии безопасности его границ. Артур Гольдберг, который был послом США при ООН и одним из авторов резолюции №242, подтвердил в свое время, что ее главное содержание было таковым:

“Она (резолюция №242) призывает к уважению и признанию суверенитета каждого государства в данном регионе. Поскольку Израиль никогда не отрицал суверенитета своих соседей, резолюция очевидно требует от арабских государств признать суверенитет Израиля”[454].

Однако арабские пропагандисты и в этом случае, с привычным для них лицемерием, сумели подменить причину следствием, заявляя, что нарушителем резолюции №242 является Израиль, а не арабские страны, которые отказываются заключить с ним мир. Их обвинения основываются на другом параграфе этой резолюции, призывающем к "отступлению израильских сил с территорий, захваченных ими в результате последнего конфликта". Израиль, утверждают арабы, не выполнил требования резолюции ООН, так почему же мы должны заключить с ним мир при продолжающейся оккупации Западного берега и Голанских высот? Арабы предпочитают забыть о том, что отступление Израиля с какой бы то ни было территории предполагается после заключения мирного договора, а не прежде того.

Если смотреть на резолюцию №242 через искажающую призму арабской пропаганды, то действительно можно поверить, что ООН имела в виду уход Израиля со всех захваченных территорий. Но отсутствие в резолюции определенного артикля "the" и словосочетания "всех территорий" отнюдь не является результатом типографской ошибки. Авторы резолюции №242 свидетельствуют о том, что избранная формулировка ("территорий" – без определенного артикля или слова "всех") отнюдь не случайна. Она была призвана обеспечить возможность вести переговоры о той или иной глубине отступления с тем, чтобы часть занятой в 1967 году территории была удержана Израилем в целях обеспечения его безопасности. Артур Гольдберг заметил по этому поводу:

"Примечательно отсутствие в тексте резолюции определенного артикля или слова "всех" (the или аll)… Резолюция говорит об отступлении с оккупированных территорий, не определяя точные масштабы отступления"[455].

Такой же интерпретации придерживается лорд Кэрэдон, бывший посол Великобритании при ООН, который был одним из соавторов резолюции:

"Мы не сказали, что Израиль должен отойти к границам, существовавшим до 1967 года. Мы намеренно не воспользовались словосочетанием "всех территорий"… Все мы знали, что существовавшие до 1967 года рубежи не были установлены как постоянные границы, но были всего лишь линиями прекращения огня, определенными всего двумя десятилетиями ранее… Поэтому мы не говорили, что эти границы вечны"[456].

Юджин Ростоу, который был помощником госсекретаря США по политическим вопросам в то время, когда американская администрация выступила инициатором упомянутой резолюции, подтверждает позицию ее авторов: "Резолюции Совета Безопасности ООН №242 и №338… основываются на двух принципах. (Во-первых), Израиль может контролировать территории до тех пор, пока его арабские соседи не заключат с ним мир. И (во-вторых), когда мирные соглашения будут заключены, Израиль отойдет к "безопасным и признанным границам", которые могут не совпадать с демаркационными линиями прекращения огня, установленными в 1949 году"[457].

Отступил ли Израиль с "территорий, захваченных в результате конфликта"? В этом невозможно сомневаться. Синайский полуостров, возвращенный Израилем Египту по условиям двустороннего мирного договора (1979), является, по израильским масштабам, колоссальной территорией: около 65.000 кв. км, на которых были построены крупные военные аэродромы, роскошные гостиницы и начата добыча нефти. Синай в 10 раз превышает по площади Иудею и Самарию вместе взятые, он представляет собой 91% территории, занятой Израилем в 1967 году. Ни в одном из параграфов резолюции ООН №242 не говорится, что Израиль должен отступить на всех фронтах (на Синае и в Газе, в Иудее и Самарии, на Голанских высотах). Этот вопрос авторы резолюции намеренно оставили для урегулирования в рамках мирных переговоров между Израилем и его арабскими соседями.

Все вышесказанное не затрагивает вопроса о главной цели, намеченной дипломатическими формулировками резолюции №242. Эта цель состояла в том, чтобы побудить как израильтян, так и арабов пойти на обоюдные уступки ради установления прочного мира на Ближнем Востоке. Коль скоро резолюция признает право Израиля на существование в безопасных границах и не предполагает однозначным образом израильского отступления к тем демаркационным линиям, с которых началась Шестидневная война, естественно заключить, что арабы должны отказаться от части своих территориальных требований в ходе переговоров о мирном урегулировании в регионе.

А почему бы и нет? Что это был бы за "компромисс", если бы одна сторона отказалась от ста процентов своих требований, а другая не поступилась бы одним процентом? Можно ли считать морально обоснованным мнение, согласно которому побежденный агрессор должен получить обратно все территории, с которых он осуществил нападение? И как можно ожидать, что Израиль сумеет удержать арабов от повторной агрессии, если они убедятся в том, что проигранная война никак не отразилась на их принципиальных интересах?

Позиция, лежащая в основе резолюции ООН №242, разумна и справедлива. Очистив текст резолюции от налипших к нему за минувшие десятилетия толкований арабской пропаганды, мы обнаружим, что он изначально утверждает то, что сказал бы в данной ситуации всякий разумный человек: истинный мир должен служить интересам обеих конфликтующих сторон, поэтому обе стороны должны пойти на уступки ради его достижения. Безопасные границы Израиля – это необходимое условие поддержания мира на Ближнем Востоке. Своими агрессивными действиями арабы доказали, что 16-километровая приморская полоса, в которой теснился Израиль до 1967 года, не может рассматриваться как территория, обладающая безопасными границами. Из этого следует, что арабы должны пойти на определенные жертвы ради установления мира в регионе. Было бы уместно ожидать, что в арабском мире появится смелый и решительный лидер, который сумеет отказаться от притязаний на оставшиеся под израильским контролем территории, или, по крайней мере, на часть из них. Однако после заключения Кемп-Дэвидского мирного соглашения с Египтом, только король Иордании Хусейн решился на фактический отказ от своих территориальных требований в Иудее и Самарии. В то же время палестинцы и Сирия по-прежнему требуют возвращения всей территории, с которой была осуществлена арабская агрессия против Израиля в 1967 году, и большинство стран мира поддерживают это абсурдное требование.

Военная стратегия арабов предельно проста: втиснуть Израиль в границы, существовавшие до 1967 года, и тем самым вернуть его к прежнему состоянию абсолютной уязвимости. Политическая стратегия арабов не намного сложнее: она состоит в том, чтобы сделать это руками Запада. После израильских выборов 1992 года потребность арабов в содействии Запада стала гораздо менее острой, поскольку левое правительство Рабина проявляет готовность к самым далекоидущим уступкам без всякого внешнего давления. Тем не менее, здесь полезно напомнить о заявлении, сделанном президентом США Линдоном Джонсоном вскоре после Шестидневной войны:

"Не нам судить, где другим народам следует проводить такие границы между своими государствами, которые обеспечат им максимум безопасности. Ясно, однако, что возврат к ситуации, существовавшей до 4 июня 1967 года, не принесет мира"[458].

Какими бы ни были разногласия между сторонниками партии Труда и Ликуда, между правительством и оппозицией, ясно, что возвращение к границам 1967 года подвергнет страну самой серьезной опасности. Сохранение стратегического контроля над Иудеей, Самарией и Голанами представляется абсолютно необходимым большинству израильских граждан. Эту позицию четко сформулировал Моше Даян, состоявший в партии Труда. Выступая на церемонии перезахоронения останков защитников иерусалимского Еврейского квартала времен Войны за Независимость, он заявил в 1967 году:

"Братья, мы помним ваш урок… Мы знаем, что для того, чтобы обеспечить нормальную жизнь Иерусалиму, мы должны разместить солдат и бронетехнику ЦАХАЛа на горах Шхема и у мостов через Иордан"[459].

Какими бы ни были представления израильтян относительно оптимальной формулы еврейско-арабского сосуществования в Иудее и Самарии, лишь очень немногие в нашей стране оспаривают необходимость сохранения израильского военного контроля над этими жизненно важными районами и над Голанским плато на севере.

В тех частях мира, где мирное сосуществование является самоочевидной нормой, границы, территории и стратегическая глубина могут показаться факторами второстепенными и несущественными. Но на Ближнем Востоке именно эти факторы имеют решающее значение. Учитывая основополагающие стратегические характеристики таких территорий, как Иудея, Самария и Голаны, следует признать, что лозунг "мир в обмен на территории" здесь совершенно неуместен: израильский контроль над этими районами является не препятствием на пути к установлению мира, а преградой на пути агрессии и войны. Для обеспечения прочного мира в регионе Израиль должен сохранять за собой действенные средства сдерживания и устрашения. Необходимость в этом будет сохраняться в течение длительного времени – по крайней мере, до тех пор, пока арабы не изменят своего принципиального отношения к еврейскому государству. Израильское присутствие на контролируемых территориях заставило арабов отказаться от тотальной войны на уничтожение Израиля, и этот же фактор послужит установлению истинного мира в регионе, когда прочие необходимые условия для этого созреют.