3 В кинематографическом подполье

3

В кинематографическом подполье

Брюс Форест заваливается на спинку своего офисного кресла, сотрясаясь от смеха, причиной которого послужил паренек, решивший попробовать себя в роли кинопирата. Он отодвигает компьютерную клавиатуру и выдает еще одну едкую шутку насчет беспомощного парня, только что арестованного за попытку испортить Universal Pictures лето.

За две недели до выхода в прокат «Халка»[32], фильма с бюджетом 150 миллионов долларов, в июне 2003 года в киберпространстве состоялась его преждевременная премьера. Из Universal в нью-йоркское рекламное агентство была отправлена видеокассета с предварительным вариантом фильма. Один из сотрудников агентства дал посмотреть фильм своему приятелю, двадцатичетырехлетнему сотруднику страховой компании из Нью-Джерси, который оцифровал кассету и закинул ее в файлообменный канал даркнета. Заметные невооруженным глазом водяные знаки, содержащие метку, указывающую на происхождение записи, разрушили его планы. В результате он признал себя виновным в нарушении закона об авторском праве и был приговорен к шести месяцам домашнего ареста и трем годам испытательного срока.

Как бы там ни было, этот случай представлял собой трагикомедию ошибок размером с Халка. Когда рабочая версия, выглядевшая весьма мрачно из-за отсутствия спецэффектов и незаконченности саундтрека, утекла в Сеть, среди горячих поклонников ярко-зеленого героя комиксов, не умеющего контролировать свой гнев, распространились негативные отзывы. После суперуспешного первого уик-энда в прокате большая часть билетов на картину осталась лежать в кассах кинотеатров. Столь же недолгой была слава новоиспеченной звезды пиратства. «Его отпечатки были повсюду, – посмеивается Форест. – С тем же успехом можно ограбить банк и оставить служащему свои водительские права. Его бы смогли арестовать даже Кистонские фараоны»[33].[3-1]

В даркнете нет места неумелым любителям. Должно быть, Форест об этом знает. Он является членом шести крупных объединений кинопиратов, а также является оператором сорока пиратских IRC-каналов. Во многом он – отъявленный цифровой ренегат, пренебрегающий авторскими правами и дерзкий с властями трудный ребенок, при упоминании которого титанов музыкальной и киноиндустрии бросает в холодный пот.

Но есть один нюанс: за пиратство ему платят крупные медиа-компании.

В сущности, Форест работает на два фронта. Подпольные группы продажи фильмов не знают, что он является штатным консультантом голиафов индустрии развлечений. Форесту (это его настоящее имя) грозят неприятности, если станет известно, кто скрывается под его сетевыми псевдонимами. В свою очередь, корпорации-покровители позволяют Форесту пополнять пиратские архивы, например созданный Джоли Роджером архив фильмов и музыки, что позволяет завоевать доверие даже в самых темных уголках даркнета, чтобы проникнуть в стан противника и установить наблюдение за незаконными файлообменными сетями.

«Думаю, меня можно назвать настоящим двойным агентом», – говорит Фостер, одетый в джинсы, обычную нейлоновую рубашку и коричневые носки. Он вытягивается во весь свой рост, закидывает ноги на стол и ерошит пальцами копну темных растрепанных волос. В сережке, украшающей его левое ухо, мерцает, отражаясь холодным блеском в окружающих нас мониторах, бриллиант «шампань» размером в один карат. «У меня очень уютная двойная жизнь».

Сорокалетний Форест – глаза и уши индустрии, работающей на то, чтобы Голливуд не постигла судьба звукозаписывающих компаний. С момента появления Napster десять миллионов людей начали воровать цифровые товары, угрожая превратить музыкальную индустрию в новый Карфаген. Большинство представителей нового поколения считают музыку таким же бесплатным и естественным атрибутом жизни, как воздух.

Но успешная бизнес-модель не может быть построена на «бесплатности». Главы студий боятся, что фильмы могут стать следующим покоренным бастионом. Так как соединение с Интернетом происходит со скоростью молнии, жесткие диски компьютеров наращивают емкость, а технологии сжатия улучшаются, фильмы на грани того, чтобы сыграть центральную роль в войне против файлообмена.

«Необходимо провести черту и покончить с точкой зрения, что грабить и воровать абсолютно приемлемо, – говорит глава MPAA Валенти. – Нельзя допустить, чтобы цифровое воровство разрушило будущее самой выдающейся индустрии Америки: индустрии развлечений».

Борьба с пиратством в мире кино может оказаться даже более сложной и кровопролитной, нежели та, которая велась по поводу музыки, учитывая, что с тыла Голливуд прикрывает Капитолийский холм и что он присутствует практически всюду в нашей культуре с ее культом знаменитостей. Хотя никому до сих пор не удалось установить связь между файловым обменом и снижением прибыли в кассах кинотеатров и на рынке видео, очевидно, что Голливуд обеспокоен. Результаты исследования Forrester Research говорят о том, что один из пяти подростков хотя бы раз в жизни нелегально скачивал художественный фильм. В Сети ежедневно продается от 400 до 600 тысяч фильмов, утверждали главы киностудий перед Конгрессом. (Оценка намеренно завышена, однако нет сомнений, что нелегальная продажа фильмов развивается, хотя и в контролируемых пределах.[3-2]) Согласно отчету исследовательской компании Big-Champagne, сейчас по Интернету путешествует 17 миллионов пиратских копий фильмов.

Вернемся к Форесту, который, как истинный Форест Гамп, оказывается в нужное время в нужном месте всякий раз, когда речь заходит о фильмах и пиратстве в Интернете. Именно Форест оценил для Голливуда масштабы пиратства. Он получил эту цифру, побывав в самых темных уголках кинематографического подполья в один из уик-эндов 2002 года, в тот же уик-энд, когда CNN показала силуэт человека, скачивающего фильм «Звездные войны. Эпизод II: Атака клонов» (замаскированным вандалом был именно Форест). Когда крупнейшие голливудские студии торжественно открывали интернет-видеопрокат Movielink, рекламируемый в качестве альтернативы пиратству, Форест принимал в этом активное участие, ему принадлежит патент на технологию. Форест только что представил миру новую бизнес-модель распространения музыки и фильмов в цифровом формате (подробнее об этом ниже). Когда я разыскивал ключевые фигуры кинематографического подполья, чтобы взять интервью для статьи, именно Форест все для меня устроил.

«Мне потребовались годы, чтобы завоевать доверие и уважение тех, с кем я встречаюсь в файлообменных сетях, – говорит он в веселой, быстрой манере, сформировавшейся во времена его детства на улицах Форест Хиллс в Квинсе. – Нельзя просто прийти на канал и сказать: „Привет, я тут новенький! Хочу скачать ваши фильмы“. Сначала над вами посмеются, а потом забанят. Это суровая пограничная справедливость. Вы должны заслужить свое место, дав что-то ценное другим участникам, например проявив свой талант программиста или предоставив доступ к самым горячим материалам».

Форест признается, что в 1997 году, когда он всеми силами старался занять достойное место в пиратской иерархии, он впервые присоединился к группе, незаконно выпускающей фильмы, которая состояла из людей, сообща или самостоятельно распространяющих цифровой контент в даркнете. Он начинал как «сервер» – самая низкая ступень в иерархии, которую он в шутку сравнивает с позицией рядового в мафии. Сервер подвергается самому большому риску судебного преследования, так как незаконно распространяет фильмы с открытого интернет-адреса. Выполнение грязной работы позволяет стать частью «сцены» – так пользователи даркнета называют тех, кто активно поставляет и продает медиа-файлы. (Неудивительно, что никто из участников «сцены» не использует термин «пират» и не выкрикивает время от времени «йо-хо-хо».)

Форест больше не служит – он использует свои знания «сцены» в прибыльном деле консалтинга. «Я не делаю ничего противозаконного», – несколько раз повторяет он мне. И все же, чтобы держать марку и не утратить доверия, которое он заработал в кинематографическом подполье, Форест дает членам своей группы пароль от своего частного сервера, секретного хранилища цифровых данных, доступ к которому можно получить только по приглашению. Когда я позже заглядываю на сервер, то обнаруживаю там настоящий клад, состоящий из украденных, охраняемых авторскими правами материалов: тысячи песен, музыкальных клипов, фильмов, телешоу (включая все эпизоды «Симпсонов»), компьютерные игры для Microsoft Xbox и программы занимают два терабайта на его сетевых жестких дисках. (Это сравнение может натолкнуть на неверные выводы, но Библиотека Конгресса занимает всего в десять раз больше места. Для того чтобы разместить свои два терабайта, Форесту понадобится 1,4 миллиона 3,5-дюймовых дискет.) В его сетевом тайнике есть все песни из Top-100 журнала Billboard за последние сорок четыре года, а также такие фильмы, как «Человек-паук», «Банды Нью-Йорка», «Гладиатор», «Крестный отец II» и «Остин Пауэрс».

Берите что нравится, говорит он.

Студентов колледжей, организовывающих подобные файлообменные сети, арестовывают и за меньшее, а Форест не боится защитников авторских прав. Прежде чем подписать контракт, Форест настоял на том, чтобы в него был включен пункт о компенсации и неограниченном предоставлении ему контента и защите от преследования за загрузку пиратских фильмов, принадлежащих крупным киностудиям. Он также работает консультантом в музыкальном бизнесе и застрахован Американской ассоциацией звукозаписи [Recording Industry Association of America, RIAA]. Форест мог бы быть шпионом, но он не доносчик и всегда старается объяснить, что никого не закладывает.

Перед разными людьми он предстает по-разному. У него несколько личностей, которые он использует на разных IRC-каналах для расширения контактов: от сервера-новичка до могущественного и заносчивого старожила. «Я разный на всех каналах, поэтому приходится быть осторожным, чтобы не разрушить свою маскировку», – говорит он.

Форест, чья работа касается в первую очередь кинопиратства, занимается еще и распространением записей телевизионных шоу, музыки и компьютерных игр и каждые две недели пишет двухсотстраничный отчет для компаний-нанимателей, в котором он рассказывает о последних находках, составляет графики развития пиратства и предлагает способы защиты интеллектуальной собственности компаний. Он согласился поделиться основными выводами, которые сделал за три года странствий по самым укромным уголкам пиратского подполья в обмен на обещание хранить в тайне его сетевые псевдонимы и официальное заявление о том, что мнение Фореста не обязательно совпадает с мнением его работодателей.

О выпускающих группах и «сцене» мало пишут в прессе по простой причине: их члены не хотят огласки. Публичность привлекает внимание правоохранительных органов. Но пуленепробиваемого Фореста это не заботит. Он впервые демонстрирует аутсайдеру необитаемые цифровые земли.

Утро Фореста начинается с чашки эспрессо в его домашнем кабинете в загородном доме в Коннектикуте, расположенном на покрытом лесом участке размером в пять акров в сорока четырех милях от Манхэттена. Этот участок он и его семья делят с оленями, лосями, лисами, койотами и стаей цесарок, которые контролируют популяцию клещей – переносчиков болезни Лайма. В уединенном десятитысячном городке в сельской местности также живут Кристофер Уокен, Роберт Редфорд, Хосе Фелициано[34], Эрика Йонг[35] и Кит Ричардс из Rolling Stones.

Я приезжаю к нему в ливень, и он поит меня чаем. Мы проходим через битком набитую медиа-устройствами гостиную его тайного убежища, электронной пещеры, где не слышно ни единого звука, кроме жужжания небольших настольных вентиляторов, охлаждающих тринадцать «Макинтошей» и компьютеров, работающих под управлением Windows и Linux. Он проваливается в офисное кресло и наблюдает за порхающим по экрану безумным текстом пастельного цвета. Он не покинет своего высокотехнологичного командного центра до пяти часов утра. Кабели четырех модемов соединяют его дом с внешним миром, и Форест утверждает, что они обеспечивают большую пропускную способность, чем есть в некоторых небоскребах Манхэттена. Три монитора, подключенных к стоящему рядом компьютеру, демонстрируют работу его личной армии роботов и программ, рыщущих по файлообменному подполью. Он скользит от машины к машине, поочередно проверяя электронную почту, следя за ходом скачивания файлов и браня своего озорного щенка питбуля по кличке Куки за то, что тот разорвал мой журнал и лакал чай из моей чашки, которую я, не подумав, поставил на пол. «Этому псу нужен валиум», – говорит он.

Из предосторожности Форест всегда использует «баунс» (bounce), прием, позволяющий скрыть местонахождение компьютера. Вместо того чтобы выходить на пиратские каналы из дома, что позволило бы узнать уникальный сетевой адрес его компьютера и приблизительное физическое местонахождение, он входит в систему через компьютер, расположенный на Карибах. Если кто-то попытается определить его местонахождение, то решит, что Форест потягивает мохито[36] где-то на юге острова Сент-Бартс.

Моя записная книжка пухнет от заготовленных вопросов, но за целый день демонстраций и рассказов я не успеваю задать ни одного из них, так как не перестаю удивляться тому, что открывает для меня Форест, словно вытаскивающий свои фокусы из волшебного ящика, сбивая меня с толку.

За плечами у Фореста интереснейшая карьера музыкального продюсера: он продюсировал больше тысячи музыкальных треков с двадцати четырех платиновых альбомов таких артистов, как Мадонна, Уитни Хьюстон, Элтон Джон, Брюс Спрингстин, Лу Рид, Роберт Палмер и Рик Джеймс[37], однако сейчас он редко говорит о прошлом. Похоже, в пучине даркнета он чувствует себя уютнее. Большинство людей не мыслит себе Интернет без яркой пестроты Всемирной паутины, однако миллионы людей (компьютерные маньяки, школьники, студенты и матерые пираты) обитают в других уголках Интернета. Даркнет – это виртуальная родина Аль-Капоне, недосягаемая для легиона адвокатов индустрии развлечений местность, где царит беззаконие и нет места этике. Именно в даркнете развернутся эпические битвы против защиты от копирования и обмена файлами.

Сегодня Форест устроил для меня интервью с двумя важными фигурами кинематографического подполья. Основные правила просты. Интервью будет проходить с использованием Apple iChat, программы, позволяющей печатать сообщения, которые появляются на экране одновременно у обоих собеседников. Благодаря «баунсу» собеседники не могут узнать местонахождение друг друга. Я могу задавать вопросы в ходе двух различных чат-сессий. Мои собеседники будут видеть меня через веб-камеру, но я их видеть не буду. «Они хотят убедиться, что ты не носишь форму», – говорит Форест, и в его шутке есть доля истины.[3-3]

Сначала я устанавливаю контакт с человеком из подполья с ником beneaththecobweb. Форест, знакомый с ним уже пять лет, говорит, что он член девяти выпускающих групп и глава шести из них. Таким образом, он является одним из самых высокопоставленных членов «сцены». Форест рассказывает, что ему около тридцати лет и он уроженец одного из западных штатов. Сам beneaththecobweb говорит только, что он гражданин США и системный администратор, временно проживающий в Восточной Европе.

«Самое потрясающее в „сцене“ то, что она представляет собой узкий круг, место, где люди из сотен разных стран встречаются и работают для достижения общей цели», – объясняет мне beneaththecobweb. «Сцена» нужна для того, чтобы дать человеку из любого социального класса с любым бюджетом доступ к самой лучшей музыке и фильмам, утверждает он. Голливуду и индустрии звукозаписи, в свою очередь, придется «привыкать к новым условиям».

Другой мой собеседник выбрал себе ник Ninja. Форест говорит, что он – студент с Лонг-Айленда и бывший влиятельный в Сети пират, который ушел со «сцены» после того, как управлял тремя группами, выпускающими фильмы, и одной, выпускающей музыку. Ninja говорит, что «сцена» привлекает его в первую очередь тем, что у него «есть доступ к фильмам всего через несколько дней после того, как их начинают показывать в кинотеатрах». Он тоже считает, что Голливуд и звукозаписывающие компании должны смириться со своей сетевой судьбой.

Следующие два часа я обменивался с ними сообщениями о деятельности «сцены» под красочные комментарии Фореста.

Если «В поисках Немо», «Терминатор-3» или другой известный фильм появляется в Интернете за несколько дней или недель до выхода в кинотеатрах, можно практически всегда быть уверенным, что тут поработала выпускающая группа. Хотя выпускающие группы появились в 1997 году, настоящий прорыв произошел в октябре 1999 года, когда пятнадцатилетний парнишка из Норвегии написал несколько строк кода, позволяющих копировать защищенные DVD. Типичная выпускающая группа, называющаяся как-нибудь вроде Flair, Esoteric или Opium, может состоять из 30 человек, но обычно из 15. Сегодня насчитывается около 140 групп, выпускающих фильмы, по сравнению с 32, существовавшими в 2002 году. Другие группы выпускают игры, программное обеспечение, телешоу и даже электронные книги.

Появлению фильма в Интернете предшествует процесс, который beneaththecobweb сравнивает с линией заводской сборки. Хотя дешифрованием, кодированием и распространением фильма может заниматься один человек, работа в команде обычно гораздо эффективнее, поэтому есть смысл распределять обязанности среди специалистов. Так рождается подпольная индустрия.

Процесс начинается с того, что выпускающие группы получают фильм из неожиданного источника: от голливудских инсайдеров. В исследовании, опубликованном AT&T, говорится, что в сентябре 2003 года 77 % фильмов, нелегально попавших в файлообменные сети, было выложено людьми, работающими в киноиндустрии.

Фильмы попадают на пиратские каналы несколькими путями. Наиболее ценной считается копия мастер-копии, полученной на этапе постпродакшна, когда съемки закончены, и к фильму получают доступ сотни сотрудников, которые монтируют его, настраивают цвет и звук, добавляют спецэффекты и другие заключительные штрихи. Очень соблазнительными для пиратских групп являются «скринеры», выпускаемые на DVD для небольшой аудитории еще до выхода фильма в кинотеатрах. Еще одним источником является завод по изготовлению дисков, где за месяцы до поступления DVD в продажу отбраковываются тысячи дисков с дефектами. Если служащий кинотеатра или кто-то из его друзей устанавливает камеру на штатив и записывает изображение, проецируемое на экран, получается «экранка». Чаще всего кто-то тайком проносит камеру в кинотеатр и направляет ее на экран. Запись, сделанная подобным образом, иногда подрагивает, а еще на ней можно увидеть затылки других зрителей. Однако при такой съемке можно добиться отличного качества звука – для этого пираты подключаются к разъемам для наушников, предусмотренных для людей с дефектами слуха. (Не так давно в кинотеатрах Лос-Анджелеса полиция арестовала двух восемнадцатилетних ребят, записывавших фильм «Стар Трек: Немезида», и двадцативосьмилетнего мужчину, записывавшего «Страсти Христовы».) С недавних пор киностудии пытаются помешать записи «экранок», вооружив сотрудников кинотеатров металлодетекторами и очками ночного видения, позволяющими ловить операторов на месте преступления. Еще одним звеном в цепи является продавец видеомагазина, который получает фильмы на DVD через некоторое время после их выхода в кинотеатрах, за несколько дней до начала продаж дисков.

Попробуем проследить типичный маршрут фильма в кинематографическом подполье. Все начинается с поставщика (обычно это человек, работающий в киностудии, на заводе, производящем DVD, в видеомагазине или какой-то другой организации, связанной с киноиндустрией). Поставщик передает еще не выпущенный или недавно выпущенный фильм, например скринер фильма «Миссия невыполнима-3», посреднику в выпускающей группе или выкладывает на специальный сервер. После этого файл быстро попадает к рипперу или кракеру: DVD-диск отправляется ему через службу Federal Express, или же риппер получает доступ к компьютеру поставщика через VPN.[38] Задача риппера состоит в том, чтобы скопировать аудио- и видеофайлы фильма и снять с них защиту от копирования. Далее он или кодировщик удаляет идентификационные знаки, которые студия внедряет в дорожки, а также осуществляет компрессию видео в формат, удобный для скачивания и просмотра фильма на компьютере или телеэкране. Затем дистрибьютор размещает файл на одном из почти тридцати топ-сайтов, сверхнадежных подпольных цифровых тайников. Оттуда файл берет перевозчик, он помещает его на сайт более низкого уровня («помойку») или на высокоскоростной сервер, с которого осуществляется дальнейшее распространение (компьютер, настроенный для обмена файлами с другими компьютерами). Участники описанного процесса – это высококвалифицированные программисты, часто по совместительству являющиеся ценными сотрудниками университетов или корпораций и имеющие доступ к мощным компьютерам с высокоскоростным подключением к Интернету. «Перевозчики – это рабочие лошадки цепочки, по которой движется фильм», – говорит Форест. Заключительным звеном цепочки являются операторы каналов. Они, действуя подобно торговцам рыбой, оповещают пользователей о появлении фильма на частном IRC-канале, вызывая настоящий ажиотаж. (Предположительно около тринадцати сотен IRC-каналов посвящены исключительно кинопиратству.) Весь процесс занимает два или три дня, за которые фильм успевает пересечь государственную границу.

«Именно баланс между европейцами, американцами и азиатами позволяет этой схеме работать в разных часовых зонах», – говорит Ninja. Форест продолжает: «Я знаю одну группу, в которой работают бельгийские кодировщики, американские рипперы, азиатские поставщики товара и канадские администраторы».

По большей части все происходит почти независимо, все работают самостоятельно, обычно глубокой ночью за закрытыми дверьми спален, университетских общежитий и офисов, но не в каком-то одном определенном месте. «Участники группы редко бывают знакомы друг с другом в жизни», отмечает beneaththecobweb. Администраторы следят, чтобы процесс от начала до конца проходил без помех, они покупают «железо», выход в Сеть или права суперпользователя на компьютерах, с которых распространяются фильмы. Организацией всего предприятия занимаются один или два руководителя группы. Также в процессе участвуют доноры, обычно это сочувствующие взрослые благодетели, жертвующие выпускающим группам оборудование, коммуникационные каналы, аппаратуру или деньги в обмен на членство, уважение сообщества и доступ к цифровым богатствам «сайта-паразита».

Форест – донор, он снабжает выпускающие группы компьютерами и видеокамерами, купленными на собственные средства. Форест, чьи яйца, по всей видимости, сделаны из кремния, вычитает эти пожертвования из подоходного налога и так комментирует свои действия: «У меня отличный бухгалтер. Он объяснил мне, что я могу не платить с этой суммы налоги как с законных издержек бизнеса».

Одни группы специализируются на копировании и кодировании, другие – на распространении фильма, а третьи выпускают фильмы самостоятельно от начала до конца. Известие о выходе фильма попадает в новостные группы Usenet^ (откройте Google, зайдите в Groups, и вы на месте) и файлообменные сервисы с веб-интерфейсом. Сеть кинопиратства наиболее удачно можно представить как пирамиду: на ее вершине находятся несколько тысяч избранных, входящих в выпускающие группы; группа, управляющая открытыми и закрытыми серверами, на которых хранится цифровой контент, превосходит ее по размеру и насчитывает от 50 до 200 тысяч пользователей; 3,5 миллиона технически подкованных пользователей обменивается файлами на IRC-каналах, в новостных группах и на публичных ftp-сайтах; и наконец, сотни миллионов людей во всем мире, в том числе примерно 60 миллионов в США, используют пиринговые сети, такие как Kazaa, eDonkey и iMesh. К тому моменту, когда фильм или песня добирается до основания пирамиды, он или она может быть заражена вирусом или заменена подделкой. Однако на самом верхнем уровне материал – это золото.

На вершине пирамиды находятся только самые смелые любители острых ощущений, разбирающиеся в технологиях (а это преимущественно мужское дело), которых отличает юношеский максимализм, неуважение к властям и уверенность, что в Интернете должно быть «все», как говорит beneaththecobweb. Форест так оценивает состав групп, выпускающих фильмы: «Большинство их членов – это молодые люди в возрасте от 15 до 20 лет. Еще есть студенты и недавние выпускники, живущие в какой-нибудь норе, подключенной к линии T1, а также помешанные карьеристы – обычно это молодые системные администраторы с низким заработком, работающие в университете или корпорации. Хотя я знаю одного шестидесятилетнего мужчину, который этим занимается, и тринадцатилетнего школьника, причем он лучший кодер, какого я видел. На IRC-каналах чаще всего тусуется молодежь: там парни болтают о девчонках и больших сиськах, но, когда речь заходит о технических вопросах, они говорят почти как Стивен Хоукинг[39]».

Политические убеждения или философские идеи служат мотивом для этих цифровых анархистов куда реже, чем желание принадлежать к ультрасовременному тайному запрещенному братству. И хотя им доставляет удовольствие уже то, что они дразнят Голливуд, по сути, «сцена» – это соревнование, где сталкиваются и состязаются гипертрофированные эго. «Между дружественными группами ради престижа „сцены“ начинается гонка за то, кто первым выпустит фильм», – говорит Ninja. «Все ради статуса», – подтверждает Форест.

В то время как одни выпускающие группы стремятся быть первыми в выпуске фильмов, другие пытаются выпустить самый привлекательный цифровой контент. В кинематографическом подполье есть две группы, заработавшие репутацию «мастеров»: Centropy, известная своими высококачественным релизами, и VCD Vault, поставившая перед собой задачу конвертировать киноклассику 1940-1970-х годов в удобный для скачивания цифровой формат. «Полным ходом идет совместная работа с целью сделать доступными зрителям все когда-либо снятые фильмы», – говорит Форест, и в его устах это звучит как бизнес-план интернет-стартапа. Это предприятие даже имеет кодовое название Netfix Project в честь компании, занимающейся доставкой DVD по почте, чей каталог насчитывает двадцать пять тысяч наименований фильмов. Дюжины членов выпускающих групп регистрируются в Netfix, что позволяет им целый месяц получать столько DVD, сколько они пожелают. «Я знаю людей, которые успевали за месяц копировать по пятьдесят фильмов от Netfix», – говорит Форест. Участники проекта уже конвертировали почти половину ассортимента Netfix.

Члены выпускающих групп прекрасно знают, что их деятельность незаконна, и всеми силами стараются скрыть свои личности. Однако большинство взломщиков фильмов, как их иногда называют, не считают себя пиратами («мы не злобные воришки», говорит beneaththecobweb), а многие из них с презрением относятся к торговцам CD- и DVD-бутлегами, занимающимся этим ради денег. «Смешно пытаться извлечь прибыль из некоммерческой „сцены“», – говорит Ninja, недавно оставивший «сцену» ради карьеры. В коммерческом пиратстве обычно задействованы заводы в Азии или Восточной Европе, штампующие бесчисленные контрафактные CD, DVD и VCD (низкокачественные видеодиски), всплывающие потом на углах улиц больших городов и в темных ларьках гонконгских видеомагазинов, где они продаются дешевле своей законной цены.

Выпускающая группа Centropy, напротив, публикует на всех копиях фильмов предупреждение: «Помните: мы делаем это ради ЗАБАВЫ. Этот бизнес не приносит нам денег… Мы не сотрудничаем с людьми, продающими незаконные копии фильмов для извлечения прибыли. На самом деле мы регулярно ходим в кино и платим за билеты, как и все остальные. Если бы все смотрели только нелегальные копии фильмов, на создание новых фильмов не было бы денег».

В подтверждение этих слов во время интервью в iChat мои собеседники говорили, что продолжают покупать билеты в кино и DVD с фильмами, которые они скачали из даркнета. «Моя коллекция DVD постоянно растет, и я плачу за фильмы деньги, которых они стоят», – пишет beneaththecobweb. Это отношение кажется вполне искренним. Некоторый спор разворачивается вокруг того, что большое число кинолюбителей предпочитают смотреть пиратские копии фильмов, вместо того чтобы раскошеливаться на билет в кино или DVD. Ninja придерживается такого мнения: «Придется признать, что „сцена“ стоит „реальному миру“ определенных денег». Но пока толпы людей ходят в кино, чтобы смотреть качественные фильмы, печальная участь может постигнуть лишь второсортные фильмы.

Итак, мы получаем вопрос на миллион гигабайт: почему они продолжают делать это, даже зная о жестоких штрафах, которые им грозят, если они будут пойманы?

Ninja говорит, что некоторые участники «сцены» просто пытаются заполучить бесплатные фильмы, в то время как другие стараются заработать в Интернете репутацию, позволяющую им получить доступ к играм и программному обеспечению, «которое могут себе позволить только богатые люди». Beneaththecobweb говорит, что быть членом «сцены» – это уже награда и что властям придется попотеть, чтобы поймать их, так как во время сетевого взаимодействия они прибегают к исключительно надежным мерам предосторожности. «Непроходящая паранойя – это еще мягко сказано», – объясняет он. В самом деле, он даже не стал называть фильмов, которые выпустила его группа, хотя намекнул на «Memento» и блокбастеры уровня «Властелина колец».

Форест, гоняющий на катамаране по воде и в гоночном «додже» по суше (он дважды попадал в аварии), предлагает свое объяснение тому, чем может привлекать «сцена»: «Доля опасности, которая во всем этом присутствует, – это клево. Людям нравится быть частью сплоченного сообщества. Просто так получилось, что это сообщество не соблюдает законы».

Муссонный ливень грозит смыть мою машину в темные леса Коннектикута – время уезжать. «Я поражен тем, как много они тебе рассказали», – говорит мне Форест. (Полную запись интервью можно найти на Darknet.com.) После окончания разговора я чувствую себя так, будто побывал в антропологической экспедиции в удивительных неизведанных землях.

Через несколько дней я упоминаю о своем знакомстве с пиратами даркнета в разговоре с Валенти. Что бы он сказал при встрече участнику «сцены»? Известный своим красноречием, Валенти минуту медлит: «Я бы повторил слова, которые адвокат Джозеф Уэлч сказал, обращаясь к сенатору Джозефу МакКарти: „Сэр, осталась ли у Вас хоть капля совести?“ Я бы спросил: могли бы Вы, молодой человек, прийти в видеомагазин, украдкой сунуть под куртку DVD и уйти? Конечно нет. Но вы не видите ничего дурного в том, чтобы положить цифровой фильм под куртку своего жесткого диска и уйти. Вам не кажется, что это нечестно? Конечно, он бы объяснил это, но все же понял, что это воровство».

Во всем мире сотрудничающие с Голливудом организации в результате традиционного пиратства (обычно продажи контрафактных DVD и VCD) теряют 3,5 миллиарда долларов в год, кроме того, существует «не поддающийся оценке дополнительный ущерб» от пиратства в Сети. Действительно, точную стоимость сетевого пиратства невозможно определить с ходу. Стоят ли студенты, которые скачивают фильмы и смотрят их в общежитии, индустрии тех денег, которые они не заплатили, так как не пошли смотреть фильм в кинотеатр?

Джон Дж. Малкольм, управляющий мировой антипиратской деятельностью MPAA, отслеживает случаи пиратства из офисов ассоциации в Гонконге, Брюсселе, Торонто и Мехико и считает, что так поставленный вопрос – не по существу. С ведома или без ведома выпускающих групп пираты из Азии берут краденые фильмы из Интернета, записывают на диски и продают контрафактные копии по всему миру, говорит он. В прошлом году сотрудники киноиндустрии изъяли более 54 миллионов пиратских DVD и видеокассет. «Я верю, когда лидеры выпускающих групп говорят, что занимаются этим из спортивного интереса, а не ради денег, – говорит он. – Однако их мнение, что это не наносит значительного вреда индустрии, очень наивно».[3-4]

Поскольку очень сложно оценить каждый продаваемый фильм (или, если быть более точным, копируемый, так как продавец не лишается своей копии фильма), органы правоприменения не проявляют большой заинтересованности в расследовании нарушений авторских прав в пиринговых сетях, говорит Малкольм. ФБР несколько раз выслеживало подпольные группы, торгующие фильмами, являющиеся вершиной пирамиды пиратства. Федеральные власти прекратили деятельность нескольких «варезных» групп, которые хранят защищенные законом об авторских правах работы на закрытых серверах в Интернете, и более тридцати пиратских центров во время операций 2001–2004 годов. Каждый раз подготовленные удары приостанавливали деятельность «сцены» лишь на короткое время, после чего все начиналось снова. По словам Малкольма, «каждый раз, когда правоприменение уничтожает выпускающую группу, на ее место приходит новая. Это действительно странно».

Его недовольство разделяет голливудский истеблишмент. Los Angeles Times сообщает, что глава нескольких киностудий в конце 2003 года организовал в Голливуде антипиратский саммит, на котором Валенти настаивал на создании более серьезных технических средств, которые задавили бы пиратство в зародыше. В газете также сказано, что главы студий отказались от предложения Валенти и поручили ему начать готовить основания для исков против людей, нелегально обменивающихся файлами охраняемых авторским правом фильмов.

В ноябре 2004 года, через два месяца после того как Валенти покинул пост главы MPAA, его преемник Дэн Гликман объявил о своих планах начать преследование файлообменных сетей в 2005 году.

Киноиндустрия выбрала для борьбы с пиратством многосторонний подход: инновации (преимущественно в виде DVD нового поколения), законодательная деятельность, регулирование (в форме постановлений Федеральной комиссии по связи о цифровом телевидении и радиовещании), лоббирование законов против файлообменных сервисов и образование. Валенти выступил с речами в дюжине колледжей, неся свой «моральный императив» прямо в логово оппозиции.

Валенти уверяет, что продолжит продвигать дополнительные меры «борьбы с пиратами» даже после уменьшения количества своих прямых обязанностей в MPAA. «Если бы пиратство в Интернете оставалось на прежнем уровне, мы, вероятно, могли это выдержать, так как даже по широкополосному каналу фильм скачивается минимум за час», – объяснил он. Однако технологии не стоят на месте, и время скачивания уменьшается. Осенью 2003 года он побывал в Калифорнийском технологическом институте, где лаборант скачал фильм в DVD-качестве за пять секунд. «Я спросил: как скоро эта технология будет производиться массово и появится на рынке – через три-четыре года? Нет, ответил он, при хорошем финансировании она может появиться на рынке через восемнадцать месяцев. Надо признаться, услышав это, я побледнел». Киноиндустрия не ждет появления серебряных пуль, используя иные, «низкотехнологичные» способы противостояния пиратам. В 2002 году в рамках подготовки к церемонии вручения «Оскара» студии разослали десятки тысяч DVD членам Академии кинематографических искусств и наук, а также кинокритикам, сценаристам и актерам. За несколько месяцев до официального выхода DVD в Интернете появились исходные варианты «Чикаго», «Банд Нью-Йорка», «Поймай меня, если сможешь» и «Умри, но не сейчас», содержащие субтитры или вступительные кадры с надписью «Не для проката». В сумме были сделаны пиратские копии тридцати четырех из шестидесяти восьми фильмов, включая десять главных номинантов.

«Проблема вышла из-под контроля, – говорит Валенти. – Совсем недавно мой друг летел в самолете China Airlines. Во время полета демонстрировался фильм. Внизу кадра было сказано: „Не для проката“. Это был пиратский скринер».

Форесту кажется, что все превентивные меры, предпринимаемые Голливудом, обречены на неудачу. Перед церемонией 2004 года он провел в даркнете поиск таких потенциальных победителей, как «Хозяин морей»[40], «Холодная гора»[41], «Любовь по правилам и без»[42], «Дом из песка и тумана»[43] и «Что-нибудь еще» Вуди Аллена. Во всех случаях идентификационные серийные номера, которыми студии маркируют фильмы, чтобы отследить источник пиратских копий, были удалены.

«Хотите, покажу, насколько это просто?» – спрашивает меня Форест. Он идет на подпольный сайт и скачивает пиратскую версию «Убить Билла». Меньше чем за десять минут он загрузил его на свой жесткий диск и записал на DVD. Мы перемещаемся наверх, в мультимедийную студию, где на телевизоре Toshiba с сорокапятидюймовым экраном выстроен ряд разных штуковин: TiVo, DVD-плейер, VCR, сетевой хаб, магистральный маршрутизатор, подключенные к сети Xbox и Playstation 2.

«Вот с чем сражается Голливуд», – говорит он и сует DVD в плейер. Мгновение спустя на экране разворачивается действие фильма Квентина Тарантино. Из кадра аккуратно вырезано предупреждение ФБР. И вот что пытается сказать Форест: пиратство больше не является частной территорией чокнутых студентов, уставившихся в мониторы компьютеров. Теперь рядовые американцы загружают фильмы на свой жесткий диск, записывают на DVD и смотрят их в своей гостиной на экране телевизора, к которому, возможно, подключен безбожно дешевый плейер Apex DVD, продающийся в супермаркетах Wall-Mart всего за 35 долларов. Форест указывает на стопку DVD, заполненных пиратскими фильмами: «Матрица: перезагрузка», «Ограбление по-итальянски», «Цена страха», «Лиззи Макгуайр». Форест выключает «Убить Билла» и запускает «В поисках Немо»: «Только посмотрите: это лучшая экранка из всех, что я видел! Никаких рывков камеры, только небольшая пикселизация, и цвета очень яркие. Смотрите, это же пастель! Совершенно невероятно». Выпускающая группа, записавшая этот фильм с экрана кинотеатра, использовала профессиональную DV-камеру ценою в 10 тысяч долларов.

И тут читатель скажет: никакие яркие пастельные тона никогда не заставят меня смотреть пиратскую копию. Сейчас это культурная норма. Но не пошатнется ли ваше непоколебимое убеждение, если это начнет делать ваш сосед? Или ваша двоюродная сестра из деревни? «Я пытаюсь донести это до студий, – говорит Форест. – Я живу в сельской местности. До ближайшего кинотеатра одиннадцать миль. У нас с женой двое детей и полный дом животных, а няню найти очень сложно. Студии не дают нам никакой законной возможности смотреть новые фильмы дома, кроме как подождать несколько месяцев и заказать их через сервис „оплата за просмотр“ или съездить за ними в Blockbuster. Фильмы воровать нехорошо, однако развитие файлообменных сетей говорит о том, что людям хочется иметь музыку и фильмы в цифровом виде, поэтому студиям придется начать делать что-то большее».

В лос-анджелесском офисе Sony Pictures двое управляющих Columbia TriStar Home Entertainment говорят мне, что Голливуд уже изменил свою бизнес-практику с учетом интернет-пиратства, которое, по их мнению, является самой опасной проблемой индустрии домашнего видео. Президент компании Бенджамин С. Фейнгольд, способствовавший началу коммерческого использования DVD в конце 1990-х годов, подчеркивает, что потребители обычно могут купить или взять в прокате фильм через четыре месяца после его выхода в кинотеатрах, хотя совсем недавно до появления фильма в видеопрокате проходило шесть месяцев, а до появления в продаже – год. Кроме того, студии снабжают DVD приятными мелочами, вроде интервью, эпизодов, не попавших в окончательную версию, и альтернативных финалов – все это делает голливудскую продукцию более привлекательной, чем пиратские версии. Фейнгольд сообщает мне, что в настоящий момент деятельность студий направлена на создание DVD нового поколения, «еще более притягательного предложения», и пропаганду среди зрителей точки зрения, что «скачивать фильмы из Интернета незаконно».[3-5]

Эдриан Альперович, заместитель исполнительного директора компании, видит тревожные тенденции, особенно среди молодых людей: «У меня есть несколько племянников, которые скачивают фильмы из Интернета и говорят мне, что больше не ходят в кино. Это отличная новая забава, но это не делает ее честной». Фейнгольд говорит, что новые разработки не являются решающим фактором при создании голливудских бизнес-планов: «Вы принимаете решение о том, в каком формате будет выпускаться фильм, исходя из масштабов пиратства – вы думаете о своих клиентах». Сейчас этим форматом является DVD, доход от продаж DVD составляют 40 % дохода студий.

Бывший президент Warner Home Entertainment Уоррен Либерфарб, оценивая будущее DVD, считает, что Голливуду, вероятно, придется пересмотреть свои позиции. «Мне кажется, временной промежуток между выходом фильма в кинотеатрах, на видео и видео по запросу следует изменить, – говорит он. – Возможно, нынешние священные бизнес-модели не жизнеспособны в цифровом мире».

На International Consumer Electronic Show, проходившем в 2004 году в Лас-Вегасе, исполнительный директор RealNetworks Роб Глейзер предупредил, что кино- и видеоиндустрии придется столкнуться с ростом пиратства в Интернете, если они не предложат потребителям привлекательные интернет-сервисы. «Скорость развития этой индустрии не позволяет им проскочить этап напстеризации, – объяснил он. – Для того чтобы видео могло избежать того, что произошло с музыкой, ему необходимо накапливать критическую массу отличных сервисов быстрее, чем оно это делает сейчас».[3-6]

И все же, как говорится, Голливуд никогда не волновали деньги. Его волновали все деньги.

Голливуд с неохотой решается на изменения модели своего бизнеса до тех пор, пока не будет уверен, что в итоге не пострадает. Студии влюблены в DVD, и Фейнгольд утверждает, что они ждут вовсе не начала работы сервиса, позволяющего скачивать видео, а появления DVD-дисков, снабженных более мощной защитой от копирования, которая устареет за год: «Будущее легче всего предсказывать по прошлому, а бизнес с оплатой за просмотр никогда не был так популярен, как предварительно записанный медиа-контент. Я бы не стал надеяться на такие перемены».

Форест один из тех, кто хочет, чтобы распространению фильмов в Сети уделялось больше внимания. У него есть свой план развития индустрии развлечений. В отличие от тех технических специалистов, которые говорят с лидерами мира кино и музыки на разных языках, у Фореста за плечами творческая карьера. Вспомним прошлое Фореста: он начинал как диджей в нью-йоркском андерграундном ночном клубе Better Days, а затем работал продюсером в Лондоне, где жил в старом доме Боя Джорджа. За шесть лет Форест спродюсировал записи, разошедшиеся в общей сложности 40-миллионным тиражом. Он спродюсировал двенадцать треков для Элтона Джона и выступил одним из авторов песни «Understanding Woman» с альбома 1992 года «The One». Примерно в то же время он спродюсировал и записал ремиксы двух дюжин песен Боя Джорджа, записал ремикс «Roll with It» Стива Винвуда, а также редкий ремикс «You Should Be Dancing» Bee Gees. В 1991 году в Лондоне он женился на уроженке Великобритании Мици. Свой первый танец новобрачные танцевали под специально сделанную для них запись, на которой Элтон Джон играет на рояле, а Бой Джордж – поет. Форест сдувает пыль с альбома со свадебными фотографиями и показывает мне фото с шафером Шепом Петтибоуном, продюсером, написавшим для Мадонны «Vogue», Дэвидом Моралесом, бывшим продюсером Мэрайи Кэри, и Дэвидом Коулом, клавишником в C+C Music Factory, которого Форест открыл еще будучи диджеем. Проработав несколько лет в музыкальном бизнесе, он охладел к своему занятию и начал формулировать идеи изменения модели распространения цифрового медиа-контента.

Форест предупреждает, что созданная им новая бизнес-модель не является решением проблемы пиратства, однако решает ее частично. Он продвигает эту идею внутри Jun Group, частного предприятия, которое он основал с тремя другими партнерами. Их бизнес-план, не содержащий больших ожиданий, основан на простом предположении. «Проблема музыкальной индустрии и киноиндустрии в том, что их главные активы являются наиболее уязвимыми активами, – говорит Форест. – Следовательно, необходимо изменить модель распространения». Используя эту уловку, вместо борьбы с файлообменными сервисами музыканты должны принять все Kazaa мира как бесплатный механизм рекламы и доставки материалов многомиллионной аудитории. Музыкальные команды будут работать не со звукозаписывающими компаниями, а с корпоративным спонсором, который будет гарантировать запись.

В октябре 2003 года эта теория перешла из области абстрактных идей в реальный мир. Компания Snapple Beverage Group, производитель шоколадного напитка Yoo-Hoo, согласилась профинансировать выпуск пяти песен Кевина Мартина (бывшего фронтмена рок-группы CandleBox) и группы HiWatts. Меньше чем за месяц пластинка, а также домашнее видео группы в стиле «Мира Уэйна» были скачаны больше трех миллионов раз. После загрузки композиции на компьютер отображается сообщение с благодарностью Yoo-Hoo за спонсорскую поддержку. Группа надеется, что размещение в Интернете бесплатного контента поможет ей поднять продажи билетов на концерты, доход от которых является основным для группы. Если вырастут продажи Yoo-Hoo, группа получит дополнительное вознаграждение.