Идеология и религия

Идеология и религия

Коммунистическая идеология, как и религия, претендует на роль духовного пастыря людей. Но она, повторяю, принципиально отлична от религии. Психологическую основу религии образует вера, а идеологии — формальное принятие. Здесь нет возможности подробно описать состояние веры. Ограничусь коротким замечанием. Состояние веры есть некое первоначальное психическое состояние человека, не предполагающее никаких логических доказательств и экспериментальных подтверждений тех положений, в которые верят, и не предполагающее также внешнего принуждения. Это — внутренняя предрасположенность «признать» нечто как существующее, истинное, должное. Я взял здесь слово «признать» в кавычки, ибо здесь суть дела не во внешних признаках состояния, а во внутреннем состоянии человека. Вера есть одна из способностей человека, на основе которой вырастает способность к религиозному состоянию психики и к религиозным формам поведения. Формальное же принятие идеологии не предполагает необходимым образом веру в истинность ее постулатов и обещаний, хотя такая вера и возможна (как об этом говорят факты). Оно может оставлять души людей холодными и равнодушными к тому, что принимается. Идеология принимается разумом и из осознанного или подсознательного расчета последствий своего поведения и лучших условий жизни (в крайнем случае — из расчета избежать худшего). Религия проникает в души людей и проявляется в их поведении. Идеология есть чисто внешнее средство в поведении людей, а не само поведение. Поведение определяется другими силами (а именно — законами коммунальности). Идеология дает им направление и оправдание. Она не входит в души людей. Нет внутренней потребности в идеологии. Если допустить, что власти не настаивают на признании идеологии и на официальном подтверждении этого признания, люди вскоре бы забыли об идеологии. Но они начали бы стихийно изобретать религию, и факты такого рода можно наблюдать даже и в Советском Союзе. Это не недостаток идеологии, но и не достоинство. Религия тоже имеет аппарат, аналогичный идеологическому, — церковь. Но потребность в религии породила церковь. В случае же с идеологией, наоборот, аппарат идеологии навязывает людям идеологию как средство в поведении и средство опознания соответствия индивида обществу.

Коммунистическое общество есть общество антирелигиозное. Само по себе это, повторяю, не есть ни благо, ни зло. Важно тут другое: почему этот факт имеет место? И можно ли его объяснять только злым умыслом некоторых нехороших безбожников, захвативших власть?

Прежде всего не следует идеализировать религию. Нет абстрактной религии, есть конкретные формы религий. В России, например, это были православие, мусульманство и другие формы. И было бы в высшей степени несправедливо отрицать положительную роль антирелигиозной деятельности советской власти в прошлые годы. Эта деятельность имела огромное просветительское значение. Она высвободила многомиллионные массы населения из пут религиозного мракобесия. Антирелигиозная деятельность советской власти имела и до сих пор имеет успех в массах населения прежде всего благодаря тому, что исторически данные формы религии оказались неадекватными менталитету современного человека и его положению в обществе, а не благодаря насилию. Насилие имело и имеет место в данном отношении, как и во многих других. Но не оно есть основа. Оно само опирается на ту основу, которая предопределяет судьбу религий в коммунистическом обществе.

Фактически данные формы религий, с которыми сталкиваются коммунистические режимы, рассчитаны на сравнительно низкий культурный уровень населения и определенный строй его жизни. Интеллектуальные глубины пли высоты, имеющиеся в тех или иных религиозных учениях, недоступны широким массам населения. Кроме того, они с большой натяжкой и с большой долей лицемерия выглядят глубинами или высотами. Коммунистическое же общество в тенденции есть общество поголовной грамотности. Здесь чуть ли не половина населения (а может быть, больше) имеет общее или специальное среднее образование. Здесь многие миллионы людей имеют высшее образование, многие миллионы профессионально заняты в области культуры. Здесь имеется разветвленная сеть культурно-просветительных учреждений. Широко поставлена пропаганда научно-технических достижений. Здесь люди постоянно читают литературу, практически не оставляющую места в их душах для религиозных идей. Здесь люди ведут динамичный образ жизни, постоянно вращаются в коллективах себе подобных. Они вынуждены в своей повседневной жизни совершать множество поступков, не согласующихся с фактически действующими религиями. И не представляет труда показать, что для большинства верующих их религиозность на практике оказывается лицемерной. Короче говоря, здесь исторически данные религии не подкрепляются как духовной, так и телесной жизнью населения страны. И потому если бы даже власти вздумали насильно насаждать эти формы религии, они потерпели бы банкротство.

Менталитету и образу жизни человека коммунистического общества более соответствует идеология такого типа, какая господствует в Советском Союзе и ряде других коммунистических стран (мне не известна ситуация с идеологией в Китае). Я уже говорил о том, как эта идеология навязывается людям, Естественно, религия, которая не поощряется и даже порой преследуется в коммунистических странах, не может здесь конкурировать с идеологией, навязываемой людям с рождения мощнейшим идеологическим аппаратом. А идеология эта антирелигиозна по существу. Хотя она и не рассчитана на веру, она использует в своих интересах все достижения науки и техники, все средства искусства и пропаганды. Она касается тех же проблем, какие затрагивает религия, но имеет в глазах современного человека явное преимущество в их трактовке.

В коммунистических обществах наблюдаются явления, которые позволяют некоторым критикам коммунизма говорить о некоем религиозном возрождении. Наиболее мощный пример тому — недавние события в Польше в связи с приездом Папы и вообще положение религии в Польше. Я не буду здесь касаться особенностей польского религиозного феномена. Что же касается явлений «религиозного возрождения» в России, то это есть главным образом неадекватная форма выражения социального недовольства и дань моде (особенно это касается интеллигентских кругов). И только отчасти это есть выражение психологической потребности в чем-то подобном религии. В какой мере возможно появление из этого источника новых форм религии или преобразование старых в условиях коммунистического общества, для ответа на этот вопрос пока нет достаточно убедительных материалов. Во всяком случае судьба религии вообще зависит от судьбы ее в некоммунистических странах и от судьбы самих этих стран в борьбе с коммунизмом. Как показывает опыт Советского Союза, в коммунистических странах религия может быть допущена, если она не вступает в ощутимый конфликт со строем, довольствуется весьма второстепенной ролью и живет по общим законам коммунистических учреждений.

Короче говоря, идеология в коммунистическом обществе имеет преимущества перед религией, поскольку дает учение о мире, обществе и человеке, более отвечающее типу и уровню культуры современного человека, поскольку освещает формы поведения, без которых человеку невозможно жить в условиях этого общества, поскольку делает человека более удобным с точки зрения управления и манипулирования им. Религиозный человек неудобен для функционирования в этом обществе как с точки зрения окружающих, так и с точки зрения выживаемости. И потому государство поддерживает идеологию, превращая ее в мощнейшее орудие власти.

Конечно, с ростом образованности населения и улучшением пропаганды достижений науки, а также с накоплением опыта жизни в условиях коммунистической системы и передачей его от поколения к поколению возникает и увеличивается несоответствие состояния идеологического учения общему интеллектуальному и психологическому состоянию населения страны. Это учение действует, но уже не вызывает нужного уважения. И подобно тому, как люди жаждут улучшения жилищ, одежды, питания, развлечений, они также жаждут и более легких и удобных форм идеологического гнета, не унижающего их достоинства и самомнения и даже доставляющего некоторое удовлетворение. Идеология весьма неохотно идет на такие «послабления» в силу консерватизма всякой большой и устойчивой системы. Но все же это происходит. Такое серьезное «послабление» наступило, например, в Советском Союзе в послесталинские времена. Благодаря ему было несколько ослаблено несоответствие идеологии реальной ситуации в стране.