Ружье и бюллетень

Ружье и бюллетень

Хорошо известная французская гравюра 1848 года – того года, когда французские граждане получили всеобщее избирательное право, – символизирует дилемму зарождающейся европейской демократии. На гравюре изображен рабочий с ружьем в одной руке и избирательным бюллетенем – в другой. Смысл очевиден: пули нужны для борьбы с врагами нации, а бюллетени – для борьбы с классовыми врагами. Выборы понимались как инструмент инклюзии и национального строительства. Они объединяли рабочих в нацию путем включения их во власть. Американский политический философ Стивен Холмс делает очень важное замечание, напоминая, что во времена национальных демократий гражданин-избиратель был влиятельной фигурой, потому что одновременно был гражданином-солдатом, гражданином-рабочим и гражданином-потребителем. Имущество богатых зависело от готовности рабочих защищать капиталистический порядок. Гражданин-избиратель был очень важным человеком, потому что защита страны зависела от его мужества противостоять врагам. Он был важным человеком, потому что его работа делала страну богатой. Он был очень значимым, потому что потребление, которое он осуществлял, развивало экономику страны. Для того чтобы понять, почему сегодня граждане во всем западном мире не могут беспрепятственно контролировать политиков с помощью демократических методов, нужно обратить внимание на то, как именно были разрушены различные внеэлекторальные формы зависимости политиков от граждан. Когда беспилотники и профессиональные армии приходят на смену гражданам-солдатам, один из важнейших мотивов, определяющих заинтересованность элиты в общественном благосостоянии, существенно ослабевает. Наводнение рынка труда низко оплачиваемыми мигрантами и аутсорсинг производства также подорвали готовность элит к сотрудничеству. В ходе недавнего экономического кризиса стало очевидно, что функционирование американского фондового рынка более не зависит от покупательной способности американцев, и этот факт стал еще одним ответом на вопрос, почему граждане утрачивают свое влияние на правящие круги. (В октябре 2012 года только 18 процентов американских избирателей согласились с утверждением «средний класс всегда преуспевает, когда преуспевают крупные корпорации».) Именно падение влияния граждан-солдат, граждан-потребителей и граждан-рабочих объясняет падение влияния избирателей. И именно в этой потере избирателями своего влияния кроется секрет растущего недоверия к демократическим институтам.

Граждане утрачивают доверие к демократическим институтам не потому, что эти институты стали менее эффективными или более коррумпированными, но потому, что мы утратили способность влиять на них. Вопрос доверия к демократии – это вопрос влияния. Для того чтобы понять, какой силой обладает бюллетень в руке избирателя, нужно знать, что держит избиратель в другой руке. И это вызывает насущные вопросы, которые встают перед современными демократиями: реалистично ли надеяться, что избиратель, держащий в одной руке бюллетень, а в другой – смартфон, сможет возродить нашу демократию? Реалистично ли надеяться, что в условиях уменьшения лояльности к национальному государству и существования «освобожденных элит» прозрачность может спасти демократию?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.