Встал на защиту родной земли

Встал на защиту родной земли

Владимир Кашин

Заместитель Председателя ЦК КПРФ Владимир Иванович Кашин заслужил большой авторитет, особенно среди селян, своими делами. Почти пятнадцать лет возглавлял он одно из крупнейших научных учреждений отрасли – Всероссийский селекционно-технологический институт садоводства и питомниководства. И одновременно, в те же годы, принял активное участие в создании КПРФ, стал одним из ее руководителей.

В Государственной думе нынешнего, четвертого созыва – два академика. И оба (разве это не показательно?) входят во фракцию КПРФ. Напомню, что один из них – действительный член Российской академии наук, выдающийся физик, лауреат Нобелевской премии Жорес Иванович Алфёров. А другой – Владимир Иванович Кашин, действительный член Российской академии сельскохозяйственных наук, лауреат Государственной премии Российской Федерации в области науки и техники.

Анкетные данные, конечно, немало говорят о любом человеке. Но я понимаю наших читателей, которые хотят поближе узнать тех, кто во главе партии коммунистов. А с Владимиром Ивановичем мы земляки, причем не только по Рязанской области: у нас и общий родной район – Сараевский. Так что когда читаю его стихи о родной земле, вижу поля наши, проселки и лес, речку Пару, на которой детство мое прошло…

Но для Владимира Ивановича земля – это еще и любимая профессия, дело жизни, унаследованное от его отца. Знаменитый был человек на Рязанщине Иван Семенович Кашин! Батрачивший с шести лет, он в Гражданскую красноармейцем брал Перекоп, а потом крестьянствовал, трудился на земле и вырос до крупного хозяйственного руководителя. Более тридцати лет был председателем передового колхоза, неоднократно избирался депутатом районного и областного Советов и до 85 лет оставался на боевом посту – в поле. Здесь в воскресный день случился инсульт…

Словом, при выборе жизненного пути сын пошел отцовской дорогой. Первая запись в трудовой книжке после окончания средней школы в 1966 году – рабочий колхоза имени 1 Мая. А потом он вернется сюда уже главным агрономом, с отличием окончив Рязанский сельскохозяйственный институт. И пойдет у него агрономическая, научная, руководящая административная работа в единстве, к чему добавится в 1975 году, вскоре после вступления в КПСС, и работа партийная: его изберут секретарем парторганизации Дединовской опытной станции в Луховицком районе Московской области, где он был к тому времени старшим научным сотрудником.

Кого выдвигали коммунисты на партийную работу? Как правило, все-таки лучших (хотя исключения, мы теперь это знаем, оказались поистине роковыми). Выдвигали обычно тех, которые и профессионально себя зарекомендовали, и на деле проявили идейную убежденность, организаторские способности. Всё это сумел рассмотреть во Владимире Кашине первый секретарь Московского обкома КПСС Василий Иванович Конотоп – сам, конечно, партийный работник очень незаурядный.

Вот некоторые цифры. Когда Кашин как главный агроном принимал опытное производственное хозяйство «Красная пойма», крупнейшее в Подмосковье и составлявшее единое целое с Дединовской опытной станцией, сдавало оно 8–9 тысяч тонн овощей в год. А когда переходил оттуда директором Московской селекционной станции ВНИИ кормов в Серебряно-Прудском районе – сдавали уже по 23 тысячи тонн. Основательно занялись под его руководством семенами многолетних трав: если до него едва набирали 30–35 тонн кое-каких, «мусорных», то при нем стали ежегодно отвозить на областную семеноводческую станцию 196 тонн по-настоящему элитных семян.

Учителями и примером для него стали легендарные Василий Стародубцев и Валентин Месяц, такие выдающиеся мастера сельского хозяйства, как Сергей Иванович Сычёв – директор Дединовской опытной станции и ОПХ «Красная пойма», Митрофан Андреевич Смурыгин – директор Всесоюзного научно-исследовательского института кормов, Петр Нилович Новиков – председатель колхоза имени Ленина в Серебряно-Прудском районе Московской области и другие.

Всюду, где он работал, забота о людях отличала его. Создавал прекрасную человеческую атмосферу. Скажем, в поселке Красная пойма он, мастер спорта по боксу (во время службы в армии стал даже чемпионом Среднеазиатского военного округа!) организовал несколько спортивных секций, куда потянулись дети и взрослые, и это помогло быстро преодолеть нездоровую, криминализованную обстановку – то был известный 101-й километр. А в поселке селекционной станции, которой он руководил, так много строили, вводя по 50 коттеджей и квартир ежегодно, что не было ни одной семьи, не получившей за время его работы новое жилье. Построили великолепный стадион, современный торговый центр, Дом быта, поликлинику, столовую-ресторан, ввели освещенную лыжную трассу…

Можно понять, почему Конотоп, будучи первым секретарем областного комитета КПСС, решил именно его рекомендовать в 1985 году первым секретарем Серебряно-Прудского райкома партии? Хочу раскрыть и еще одну особенность этого человека, которую, как сам Владимир Иванович считает, унаследовал он от матери: с детства не мог равнодушно видеть, чтобы на глазах его творилась несправедливость, чтобы сильный обижал при нем слабого. Обязательно вступался! И, думаю я, не потому ли он и сегодня остается в рядах партии коммунистов, твердо вставшей на защиту справедливости и родной земли?

Чтобы понять самое главное о ком бы то ни было из состава руководства КПРФ, надо осмыслить, что же человека привело в эту партию, единственную по-настоящему оппозиционную к нынешней власти, крайне трудно рождавшуюся и изначально гонимую. Так вот, почему и зачем именно в КПРФ академик Владимир Кашин?

На этот вопрос в беседе со мной он отвечает:

– Просто это моя партия. Ни в какой другой не мог, не могу и никогда не смогу быть. Коммунистом был мой отец, и, если хотите, я стал коммунистом генетически. Для меня невозможно было предать его дело. Два брата отца, брат мамы жизнь отдали во время войны за нашу землю и за Советскую власть. Мог ли я их предать?

– Но слом 1991 года многих заставил пересмотреть свою партийность и занять другое место в общественном спектре или государственной системе. А вы об этом не задумывались? Не возникало вариантов?

– Возникали. Только, я бы сказал, не изнутри, а извне. Например, мне предлагали стать вице-премьером и министром сельского хозяйства в правительстве Ельцина.

– Ничего себе!

– Потом ставший губернатором Московской области Тяжлов, с которым мы давно были знакомы, предложил должность министра сельского хозяйства у него в областном правительстве. Даже издал уже соответствующий указ. Но – поторопился…

– Судя по всему, ваша компетентность и ваши деловые качества оказались востребованными. А вы отказались?

– Решительно. Первую причину я вам уже назвал. Вторая состояла в том, что к этому времени я обладал самой серьезной информацией о программах, задуманных так называемыми либералами во главе с Ельциным. И для меня было ясно, что России уготован путь тупиковый, путь разрушительный, путь в никуда. Поэтому я прямо сказал, что не могу собственными руками разрушать то, что делал мой отец и делали мои односельчане.

Ведь начиналось, если вы помните, именно с разрушения агропромышленного комплекса – под лозунгом «Фермер накормит страну!» Начиналось с уничтожающих атак на сельские производственные структуры – агрокомбинаты, колхозы и совхозы, которые уже к 1982 году в основном решили в нашей стране продовольственную проблему. Мы производили 900 килограммов зерна на человека – больше всех в мире, производили больше всех молока и яиц из расчета опять-таки на каждого человека, по 75 килограммов мяса. Мы за двадцать лет после 1960 года на 347 процентов увеличили валовое производство сельского хозяйства. В три с половиной раза! Уровень жизни на селе реально повысился на 250 процентов, то есть в два с половиной раза…

– Сильные цифры. О которых власть нынче старается и не вспоминать.

– Я на днях говорил обо всем этом в своем содокладе после выступления министра Гордеева в Думе, докладывавшего о так называемом национальном проекте по сельскому хозяйству. Тогда, в советское время, в агропромышленный комплекс было направлено за двадцать лет 2 триллиона 300 миллиардов тех советских рублей, которые безусловно приравнивались к золоту. Было создано на селе 9 тысяч промышленных предприятий – перерабатывающих, строительных и других.

А теперь? Что произошло за эти пятнадцать лет «реформ»? Агропромышленное производство упало более чем вдвое! Только один пример. В сельском хозяйстве не хватает 700 тысяч тракторов и 160 тысяч зерноуборочных комбайнов. А то, что предлагается по этому президентскому «национальному проекту», потребует для обновления сельскохозяйственной техники пятьдесят лет. Полвека!

Вот он, тупик. И я видел, к чему мы придем при обозначившейся политике, уже тогда, в 1991-м. Поэтому не содействовать развалу, а противостоять ему, бороться против тех, кто с западной подачи запланировал по существу уничтожение нашей страны, – таков был мой выбор.

Уже в те годы, в 1990-1993-м, я везде, где только мог, старался раскрыть эту разрушительную составляющую, которая закладывалась в экономический механизм, чтобы лишить нашу страну продовольственной безопасности. У меня вышла целая серия статей – в «Сельской жизни», «Правде», «Рабочей трибуне». Но было понятно: бороться надо не в одиночку. Бороться надо в рядах партии.

– Вы к тому времени были уже в руководстве Компартии РСФСР?

– Да. В 1990 году при её создании меня избрали членом Политбюро и секретарем ЦК. И у меня, конечно, было большое чувство ответственности перед товарищами, перед коммунистами. А партию коммунистов хотели уничтожить. Так вот, главной задачей на тот момент стало – отстоять партию! Вместе с Геннадием Андреевичем Зюгановым, Валентином Александровичем Купцовым, Александром Сергеевичем Соколовым, Ниной Прокофьевой Силковой, Александром Григорьевичем Мельниковым, Алексеем Николаевичем Ильиным, к сожалению, ныне покойным, и другими товарищами мы вели эту работу.

Ни на один день не прекращалась работа нашего Секретариата и Политбюро, направленная на восстановление и регистрацию партии. Каждое утро буквально на улице, под козырьком какого-либо дома, в 6 часов проводили Секретариат, а в 9 вечера снова его проводили.

– Значит, партия по существу не умирала?

– Нет! Была непрерывная и большая работа. Была борьба.

– Я в то время вошел в состав объединения «В защиту прав коммунистов», одной из задач которого стала подготовка к Конституционному суду…

– Это две стороны одной и той же работы. Мы готовили восстановительный съезд. Место его проведения до самого последнего момента знали только три человека, в том числе я. Потому что опасно было и очень непросто – в то тяжелое время, когда даже некоторые герои, победители в Великой Отечественной войне, стеснялись надевать свои советские награды. Мракобесие вокруг достигло предела. Но я был убежден: сдаваться нельзя.

– И тогда, и сейчас изо всех сил стараются извратить существо деятельности коммунистов в советское время. Вы были первым секретарем райкома КПСС…

– Когда Василий Иванович Конотоп решил выдвинуть меня на эту должность, министр сельского хозяйства СССР Валентин Карпович Месяц, оказывается, тоже выдвижение приготовил – директором крупнейшего Всесоюзного научно-исследовательского института кормов. Так вот совпало. Не скрою, определенные колебания у меня возникли. Но ничуть не жалею, что решилось тогда в пользу райкома и что шесть лет я там проработал.

– А почему не жалеете?

– Это была возможность сделать для людей немало хорошего. Конкретно. К чему, не сочтите за громкие слова, я всегда внутренне стремился.

Когда принимал Серебряно-Прудский район, урожайность зерновых тут была 17 центнеров. А когда сдавал – 40 центнеров. При 19 тысячах голов дойного стада мы вышли на надои в 4200 килограммов. Мы отстроили все наши хозяйства, выйдя на скоростное сооружение животноводческих помещений и резко сократив срок от проектирования до постановки скота: он составил всего 43 дня. Как начальник штаба областной стройки вместе с другими товарищами я даже получил тогда премию Совета Министров СССР. В 17 раз были сокращены инвестиционные сроки! Замечу: в Московской области к 1988 году вводилось 50 тысяч скотомест за год. А вот в 2005 году по всей России – только 38 тысяч. Есть разница?

– Ничего не скажешь…

– И это ведь были не только прекрасные животноводческие помещения, оборудованные по последнему слову техники, где сразу же переходили на двухсменку, но и какие Дома животноводов! С джакузи, саунами, с комнатами психологической разгрузки. Помню, приехал к нам Василий Александрович Стародубцев (Серебряно-Прудский район граничит с Тульской областью) – и восхитился. Мы ему в «Новомосковском» такие же помещения построили. А потом и в Ивановской области, в других местах.

Вот вам работа нашей партии, работа коммунистов. Наглядно. Я уже был членом бюро Московского обкома КПСС. И жизнь меня убеждала, что впереди у нас широчайшие перспективы. Но произошла трагедия – и всё это оборвалось.

– Да, трагедия. Однако в недавно вышедшем новом сборнике ваших стихов (замечательно, что вы пишете стихи до сих пор!) я прочитал такие строки:

В час, когда страну задергали

Супостаты всех мастей,

Демократов ложных оргии,

Мы становимся сильней.

То есть, как я понимаю, появляются силы для сопротивления, для борьбы. Но откуда они появляются и в чем вы их чувствуете?

– Прежде всего – в моей партии. Надо понимать, что партия – это коллективный разум, структурированная организация, и выработка выверенных, спрогнозированных решений, мобилизация коммунистов на борьбу за социальные и политические права трудящихся имеют огромное значение. В этом и есть главный смысл работы Президиума ЦК КПРФ, Председателя ЦК, ну и соответственно моей как члена Президиума и заместителя Председателя.

Отметил бы системность в работе, к которой мы стремимся, выделение направлений, на которых в тот или иной период сосредотачиваются основные усилия. В большом и многообразном конгломерате решаемых задач и повседневных наших действий есть два ведущих направления. Первое – это работа в Государственной думе, где наша партия представлена фракцией КПРФ, и второе – организация протестного движения.

– У вас лично и на одном, и на другом направлении – серьезнейшие обязанности. В Думе вы заместитель председателя Комитета по природным ресурсам и природопользованию, а вместе с тем возглавляете Общероссийский штаб протестных действий, созданный Центральным Комитетом КПРФ. Но есть мнение, до сих пор довольно распространенное, что пребывание коммунистов в Думе ничего не дает. Вам ведь тоже, наверное, приходится слышать такое?

– Приходится. Однако это ошибочное мнение. Можно вспомнить опыт наших предшественников – большевиков, которые, несмотря ни на что, шли работать в царскую Думу, и это был ленинский курс. А сегодня… Ну что бы значил, например, доклад министра сельского хозяйства в Думе, о котором мы с вами говорили, без нашей позиции, без нашего отношения, тут же выраженного с трибуны? Это был бы холостой выстрел. А мое выступление от фракции КПРФ заставило даже министра признать, что мы потеряли продовольственную безопасность.

– Он признал это?

– Вынужден был признать. Под давлением фактов. И я еще раз назвал поименно главных виновников этого. Греф и Кудрин со своими министерствами сделали всё, чтобы сорвать принятие закона о развитии сельского хозяйства и продовольственных рынков, а я был в рабочей группе по подготовке этого законопроекта. «Единая Россия» дезавуировала закон о продовольственной безопасности, внесенный нашей фракцией.

Я говорил: вот вы намерены открыть двери России в ВТО, а между тем реальностью для нашей страны в результате ваших действий становятся голод и холод. Представьте, если жизненные обстоятельства заставят нас закрыть границу. Мы же производим теперь всего 33 килограмма мяса на душу населения, а было 75, стали производить зерна меньше всех в Европе – 450 килограммов на человека. Куда это годится? В советское время, я уже называл, было 900.

Каждый год из села за счет диспаритета цен изымается 100 миллиардов рублей. Триллионы уже выкачали. За тонну солярки сейчас надо пять с половиной тонн зерна платить. За одну единицу техники – 250 тонн зерна, целый состав хлебобулочных изделий! За одну тонну удобрений – от трех с половиной до шести тысяч рублей. Все цены за последнее время увеличились в два-три раза, а на зерно… осталась та же цена!

– В голове не укладывается, честное слово.

– Вот именно – не укладывается. Абсурд, да и только. Закупочная цена для крестьян в десять раз ниже, чем стоимость хлеба в московских магазинах. В десять раз! Государственная поддержка на один гектар в Германии 330 евро, у нас – 5.

Додумалась «Единая Россия», заговорили сейчас о 20 евро как о задаче. А ведь при Советской власти часть бюджета, выделяемая на село, была от 19 до 25 процентов. Меньше 19 не было за все годы Советской власти. Сейчас – около одного процента! Белоруссия дает сегодня на 6 миллионов гектаров пашни полтора миллиарда долларов, а у нас столько же – на 117 миллионов га. Вы представляете? Вот куда эта «пятая колонна», засевшая в Кремле и в «Белом доме», нас ведет.

– Но вам скажут: вы ставите эти вопросы в Думе, а конкретный результат?

– В борьбе ощутимый результат зачастую достигается не сразу. Важно, что мы вскрываем реальное положение дел, предаем гласности то, что без нас было бы скрыто.

Ведь после доклада в Думе министра сельского хозяйства мы не только представили контрдоклад, но и провели пресс-конференцию, где были изложены наши данные и наши оценки.

А закон о недрах? После моего выступления на пленарном заседании он был снят с рассмотрения. Мы также провели пресс-конференцию, направили наш материал во все областные законодательные собрания и всем губернаторам. Аналогично по Лесному кодексу, по Водному кодексу.

Острейшая борьба развернулась сейчас вокруг проектов законов «О персональных данных» и «Об информации, информационных технологиях и защите информации». Власть замахнулась на всё и вся, хочет перечеркнуть 12 статей Конституции и 28 федеральных законов. Каждого из нас не только лишают минимальной свободы, элементарной неприкосновенности личности, но, ставя в полную зависимость, делают просматриваемыми насквозь. А если человек откажется от этого «идентификатора персональных данных», его просто не примут на работу.

– Болтают о советском тоталитаризме, а между тем вот он где, настоящий тоталитаризм! Полное порабощение нам готовят?

– Безусловно. А мы провели опрос, и выяснилось, что 90 процентов людей вообще ничего не знают об этих нависших ужасных законах. И представьте, если бы не было моего выступления в Думе по докладу министра Реймана, так бы никто ничего и не знал. Но поднялась волна! Я получил уже более 15 тысяч обращений граждан с протестами против готовящегося беспредела.

– Как отклики?

– Конечно. Православная церковь поднялась. Когда мы проводили «круглый стол» по этой проблеме, откуда только не приехали представители, чтобы выступить. Приняли участие более сорока общественных организаций. Мы подключили и большую группу ученых, юристов, правозащитников, экологов. Выработали рекомендации «круглого стола», которые направлены руководству Думы и Совета Федерации, а также в ведущие комитеты.

– Значит, борьба будет продолжена?

– Продолжается. И верная опора для нас по всем вопросам – наши избиратели, с которыми мы держим постоянную связь, перед которыми регулярно отчитываемся. А вот только что выезжали с Геннадием Андреевичем в Московскую область, где собрали более 500 депутатов всех уровней.

– Депутатов-коммунистов?

– Коммунистов и наших сторонников. Очень полезный состоялся разговор. Так что не могу согласиться, будто не нужно коммунистам быть в Думе и в законодательных собраниях на местах.

Разумеется, наши действия на парламентской арене будут успешнее, если мы будем иметь тщательно разработанную Социально-экономическую программу партии. Как вы знаете, работа над такой программой идет полным ходом.

Недавно я был во время выборной кампании в Тамбове. Выступая, излагал основные положения нашей программы. И вы знаете, как они ложатся людям на душу, на сердце! Например, в высшем техническом авиационном училище, где на встрече было около полутора тысяч человек, многие пункты программы встречались бурными аплодисментами. Совершенно ясно, чего ждут от нас люди и за что нам предстоит упорно бороться.

– Но бороться ведь не только парламентскими методами?

– Не только. Я же сказал о двух ведущих направлениях, которые всё время держит в поле зрения Президиум ЦК. Это как две руки: действуя одной, надо другой поддерживать, соединяя силу обеих.

– В борьбе против 122-го закона, отменявшего льготы, оба эти направления соединились?

– Наглядный пример! Мы в Думе задолго, еще летом, предупреждали, чем может обернуться этот злой законопроект. И уже летом на улице перед Думой начались столкновения протестующих с милицией. А в декабре я был в Коломне и, выступая, показал людям, что им грозит. Люди вышли и в знак протеста перекрыли трассу. Дальше, вы знаете, заполыхало всё Подмосковье. Всего же по стране в акциях протеста приняли участие более четырех миллионов человек.

– Во главе с коммунистами. И вот это оказалось результативным.

– Удалось выбить из бюджета дополнительно к 180 миллиардам рублей еще 250 миллиардов, потом еще солидную сумму. В общей сложности 600 миллиардов рублей. Действительно, результат налицо. Хотя забрала власть, по нашим данным, гораздо больше. Ведь стоимость льгот оценивалась на уровне 1 триллиона 500 миллиардов рублей. Но люди поняли: если они будут решительно действовать, то власть может и отступить. Серьезной школой стали те месяцы для наших партийных отделений.

А вот сейчас нарастает протест против повышения тарифов на услуги ЖКХ, о чем мы тоже предупреждали. Хорошо проявили себя наши земляки – рязанцы. Там уже вынуждены сократить повышение тарифов с более чем 40 процентов до 20. Но и с этим мириться нельзя. Наше требование: негодный Жилищный кодекс – на свалку!

– Горячее время у возглавляемого вами Общероссийского штаба протестных действий!

– Горячее. И обратите внимание: два года назад с нашим штабом было 14 общественных и политических организаций, сегодня – уже 30.

– Значит, убедились в его необходимости и действенности?

– Думаю, да. Мы ставим теперь задачу, чтобы такие штабы создавались нашими партийными отделениями не только в областных, но и в районных центрах, в малых городах. Многие парторганизации взялись за это очень активно.

– А какие еще организации проявляют активность на этом направлении?

– Молодежные. Наряду с нашим комсомолом – Авангард красной молодежи (АКМ), нацболы. Организации ветеранов, инвалидов. Женские. Военные – ДПА и Союз советских офицеров.

– Профсоюзы подключаются?

– Пять профсоюзов сейчас работают с нами. Аграрный, локомотивных бригад и другие. Всероссийская акция протеста 4 марта, я уверен, пройдет мощно. Говорю это, поскольку знаю настрой на местах.

– Но помех, трудностей и препятствий много?

– Очень много, конечно. От прямого насилия до внедрения в протестное движение «попов талонов».

– Этих «гапонов», судя по всему, и в нашу партию внедряют тоже. Согласитесь, Владимир Иванович, ведь КПРФ все эти годы работает в экстремальных условиях, испытывая постоянное давление и всяческие происки с разных сторон.

– Пережили достаточно. Скажу, что особенно обидно, когда теряешь товарищей, с которыми рядом прошел не один год. Но что поделать, наверное, и это еще не вечер. Очень непросто удовлетворить амбиции отдельных личностей. Очень непросто бывает кому-то миновать соблазн материального благополучия. Есть люди, которые, получив депутатский значок, забывают о своих партийных обязанностях и о том, кто же надел ему на лацкан пиджака этот значок. Причем меняются буквально на глазах! Еще вчера ходил с протянутой рукой – и вдруг здороваться перестаёт.

– Вот это горько…

– Да, теряют некоторые свое лицо и партийную сущность. Видимо, эта гниль была в человеке и раньше, но мы не замечали. Отсюда необходимость улучшать нам работу с кадрами – и в центре, и на местах. Партийная ответственность, партийная дисциплина, партийное товарищество обязывают каждого из нас не ослаблять требовательность и к самому себе.

– А тут еще новый антикоммунистический накат – от ПАСЕ до российского телевидения… Коммунистам же на телевидение по-прежнему вход закрыт.

– В том-то и суть! Не на равных борьба идет. Вот в Советском Союзе было 100 тысяч журналистов, а сейчас в России – 900 тысяч. И абсолютное большинство, 90 процентов, как минимум, обслуживают олигархов и власть.

– Но все-таки вы верите в нашу победу?

– Как спортсмен я знаю: без веры в победу бороться нельзя. А тем более победить.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.