Украина: перспективы ложные и реальные

Украина: перспективы ложные и реальные

1

Начнем с констатации, которая ныне очевидна всем, а еще недавно казалась инсинуацией завидующих москалей, — Украину не возьмут в Европейский союз. Не примут по причине перегруженности объединения проблемными экономиками, которые надо поддерживать. Тем более что на очереди стоят Сербия, Босния, Македония. И это отнюдь не цветущие хозяйства. Получается, Запад поматросил Украину и… пока что не бросил, но украинцы поняли, что любви — большой и светлой, как и полагается в кино у миллиардера с провинциальной девушкой, — не получится. Не поняли они пока другого, того, что уже давно осознали в России, — они для Запада чужие! Были, есть и таковыми останутся. Уж как старались быть «хорошими» Горбачев и Ельцин. Шли на все мыслимые и еще недавно немыслимые уступки, фактически на капитуляцию. И Путин в первый свой срок предложил западным партнерам широкое сотрудничество вплоть до создания единого экономического, энергетического и политического пространства от Атлантики до Тихого океана. В ответ барьер НАТО по границам Эстонии, Польши, Румынии. Украинские политики разве что на колени прилюдно не становились, выпрашивая пропуск «на Запад», но за 20 лет так ничего не добились. Для лидеров Евросоюза Украина так и осталась «окраиной» западного мира, в точном соответствии с тем названием, которое Европа дала приднепровским землям в XVII веке и которое так охотно переняли тамошние жители, пожелавшие стать «европейцами», не разобравшись в ситуации.

Рассорившись с нелюбимым родственником, Украина оказалась в подвешенном состоянии. Ей приходится искать западных спонсоров, которые взяли бы на себя груз финансирования страны. И можно было бы позлорадствовать — уж больно долго эта селяночка строила из себя городскую барыню, — если бы не понимание того, что Украину и Россию впереди ждет отнюдь не лучезарное будущее, оба общества заражены бациллой деградации, и следовало бы лечиться и готовиться к неприятностям вместе.

Украинец-«хохол» и русский-«кацап» — отдельные и чуждые этнические единицы, пока у них разные дела (отсюда призыв «уйти на Запад», повернувшись задом к России), которая исчезает при совместных проектах. Нынешний развод Украины и России — это окончательное аннулирование общих проектов, общего поля деятельности, и не только в самолето— и ракетостроении, но в цивилизационном созидании в целом. Украинцы хотят, чтобы их учили этому в «Европе», и участвовать в цивилизационном строительстве на просторах Евразии более не хотят («боимся потерять свою национальную идентичность»). Но они не думают о том, что может предложить им «Европа», кроме сытого благополучия. (Да и с этим проблема.) Ничего! Наука и высокие технологии в Украине их не интересуют, свое есть. А вот противостояние с Россией — да, этот проект западным политикам, особенно из США, Польши и государств Балтии, очень интересен. Но это же тупик для нации, которой не надо развиваться, ибо за нее развиваются другие, а ей в очередной раз остается роль воюющей «окраины». Но что из этого получается — свидетельствует вся история Украины-Окраины.

В идеале, чем ждать милостей от кого-то, Беларуси, Украине и России (а равно и Казахстану, Киргизии, Армении) стоило бы создать Восточноевропейский союз наподобие ЕС со своим финансово-инвестиционным центром. Это ход настолько объективен, что появился Таможенный союз. Просто деваться некуда, как только восстанавливать СССР. Этого-то и боится западный блок. Для них такой политико-экономический союз — геополитический кошмар. При этом добиться внятного ответа, в чем состоит угроза Западу, невозможно. Страх идет на уровне рефлекса и описывается формулой: «Главное не намерения, а потенциал». Должно смениться поколение тех, кого кормили кашей, приговаривая: «Не будешь, бэби, кусать кашку, тебя заберет злой русский танкист». Из этого же корня растет антироссийская идеология «незалежней» Украины с криками мечущейся по двору курицы, боящейся, что ее затопчет петух. (А зря боится: потом яичко снесет.) Эксплуатируя этот рефлекс, хитрые дяди используют образ России в качестве маски Хеллоуина, чтобы подзаработать. Так появились «печеньки» госдепа США на майдане в сочетании с обманной заманухой в виде посулов когда-нибудь взять Украину в ЕС. Отсюда упертая позиция Киева: «Мы хотим в Европу и будем добиваться билета туда во что бы то ни стало».

После того как иллюзии со временем окончательно рассеются, можно было б ожидать реанимации идеи Восточноевропейского союза, но теперь это неосуществимо из-за разрыва между Украиной и Россией на этническом уровне (народы стали врагами). Так что всем придется карабкаться в будущее поодиночке самым малоэффективным путем. И это — на что почти не обращают внимание аналитики — к сожалению, полностью отвечает ментальности властей обоих государств. Одни хотят существовать в комфортных условиях Европейского союза (но, увы, квота выбрана), другие вряд ли смогут избавиться от традиций политики «искусственных трудностей». К тому же у каждого народа есть свои не только сильные, но и слабые стороны. Первые можно ослаблять (что и делается, начиная с «реформ» образования и заканчивая созданием паразитарной «экономики услуг»), а вторые целеустремленно «усиливать», навязав модель «периферийного капитализма». Из-за этого русский народ находится в критическом состоянии, теряя те качества, что сделали его лидером евразийских пространств. Но если одна нация слабеет, то у другого народа оказывается иная проблема — стать полноценной нацией. Причем пишут об этом сами украинцы.

Видение этой проблемы можно представить по приведенной книге К. Галушко. После майдана курс продолжился, только в еще более экстремистском варианте. В качестве примера приведем выдержки из статьи Анатолия Стреляного. Во-первых, она была озвучена на радио «Свобода», являющемся витриной западного образа мысли. Во-вторых, А. Стреляный был в советское время уважаемым публицистом, специализирующимся по тематике сельского хозяйства. Затем переехал в Прагу и стал вести свою программу на радио «Свобода». Так что его видение любопытно и показательно.

«Надо сказать, что год войны не для всех прояснил, из-за чего эта война началась. Она началась ровно тогда, когда обруселые части Донбасса и Крыма почуяли, что Украина перестанет быть для них формальностью. До этого они относились к ней именно так, а тут увидели, что обретаться в Украине, а жить Россией больше не получится. Кто выбрал Россию, взялся за (русское) оружие и отдался под оккупационное командование. В этой войне решается судьба украинства. Это главное. В этом суть… Этой сути не признают русскоязычные украинцы, принявшие сторону киевской власти и тоже взявшие в руки (украинское) оружие. «Мы есть русские украинцы!» — настаивают они, что не обещает им спокойной послевоенной жизни.

Партия украинизаторов ведет речь о безоговорочной украинизации всей страны, всех ее земель. В чем будет, если будет, особенность новой попытки? Действовать на сей раз будут без оглядки на Россию. Это означает: увидим не продолжение украинизации, а, по существу, ее начало. Четверть века будет признана потерянной. С удовлетворением отметят только то, что великую историческую задачу никому не удалось замотать. Украинизация теперь будет подразумевать разрыв не просто с Россией, а с русскостью. Дерусификация станет синонимом украинизации. Одно искореняем, другое вкореняем. Так, и только так, если не болтать, а делать дело с открытыми глазами. Задача трудная, но в мире не новая, многие этим занимались и продолжают. Нация — продукт во многом рукотворный, итог сознательной, в том числе правительственной, деятельности. Нации не только и не просто растут, их и выращивают. Будет говориться со всей прямотой, что подталкивание в таких делах есть испытанное агротехническое средство. Поэтому украинизаторская партия на случай своей победы готовит примерно следующее обращение государства к обруселому контингенту: «Дорогие соотечественники! Государство больше не будет заниматься попустительством. С самотеком завязываем. Вас не будут считать вторым сортом из-за вашего русского языка. Насаждения украинства не будет — будет возрождение его. Насаждением всего своего здесь до сих пор занималась Россия. С вашей стороны разумно было бы считать начинающийся процесс национально-освободительным. Почему бы вам в конце концов не вернуться к себе?»

Подобное обращение понравится далеко не всем. Многие русскоязычные украинцы уверены, что пролитая ими за Украину кровь освобождает их не от дальнейшей русификации, а от возможной украинизации. …Не надо фальши. Русские в Украине были бы украинцами, если бы не колосс-Россия, которая побеждает украинство просто тем, что она есть на свете, хорошая или дурная — не важно… Вы ссылаетесь на Запад, каков он сегодня, на права человека. Довод неотразим, но только если допустить перебор абстрактности. Сам факт нашего спора показывает, что между правами человека и правами нации может быть противоречие. Стоит ли закрывать на это глаза вместо того, чтобы находить компромиссы, не ставящие, однако, украинство в заведомо невыгодное положение?..

А вообще, как написала мне Маргарита Хемлин, «будут деньги — будет и украинизация, вы ж понимаете»[96].

Суть витиеватого комментария на западной радиостанции проста: хватит играть в политику прав человека, да здравствует махровый национализм и насильственная украинизация! Что ж, спасибо за откровенность. С другой стороны, зная А. Стреляного по советским временам как умного человека, создается впечатление, что писано с лукавством, с намеком читать между строк — мол, «служба такая», иначе как объяснить последнюю саморазоблачительную фразу про деньги как непременное условие процесса украинизации? Или текст надо списать на специфику украинского национального сознания? А эта специфика есть, и она, увы, не относится к лучшим чертам украинского народа. И даже с лучшими — проблема. Украинские СМИ любят напирать на свободолюбие украинцев. Но цыгане тоже свободолюбивый народ. И что дальше?

За века исторического существования между жерновами сильных противников выработались особые свойства национального характера, которые определяют современную политику и пропаганду, беды «незалежности» и безрадостные перспективы проситься на руки Западу, чтоб тот с ними понянькался.

В повести Гоголя «Вий» есть персонаж — богослов Халява. То «был рослый, плечистый мужчина и имел чрезвычайно странный нрав: все, что ни лежало, бывало, возле него, он непременно украдет» и «он это производил не из какой-нибудь корысти, но единственно по привычке».

Похоже, фамилия персонажа стала нарицательной, и «халява» на просторах Руси (Киевской и Московской) в 1990-х годах фактически превратилась в политэкономическое понятие.

Под стать богослову Халяве другой персонаж этой повести.

«Философ Хома пришел в совершенное уныние от таких слов (на хуторе отказали в еде. — Б. Ш.). Но вдруг нос его почувствовал запах сушеной рыбы. Он глянул на шаровары богослова, шедшего с ним рядом, и увидел, что из кармана его торчал преогромный рыбий хвост: богослов уже успел подтибрить с воза целого карася. И так как он это производил не из какой-нибудь корысти, но единственно по привычке, и, позабывши совершенно о своем карасе, уже разглядывал, что бы такое стянуть другое, не имея намерения пропустить даже изломанного колеса, — то философ Хома запустил руку в его карман, как в свой собственный, и вытащил карася».

Сдается, по тому же «рецепту» исчезал затем транспортируемый через Украину российский газ.

Фамилия Хомы Брута тоже наводит на размышление (усыновленный Цезарем Брут пронзил кинжалом своего нареченного отца).

Любопытно, но Гоголь закончил свою странную повесть именно историей Халявы, персонажа, казалось бы, на страницах случайного:

«Счастие ему улыбнулось: по окончании курса наук его сделали звонарем самой высокой колокольни, и он всегда почти являлся с разбитым носом, потому что деревянная лестница на колокольню была чрезвычайно безалаберно сделана».

Ну не в точку ли? Ведь так и ходит Украина после обретения незалежности с вечно разбитым носом. А казалось бы, делов-то починить «лестницу» в Киеве…

И как теперь трактовать широко известные слова Тараса Бульбы, узнавшего, что сын его собрался податься на «запад», полюбив панночку и предав товарищей: «Я тебя породил, я тебя и убью»? Что же такое этакое чувствовал великий Гоголь, живописуя в «Вие» и «Тарасе Бульбе», а равно в «Мертвых душах» и «Носе» представителей двух родственных народов? Пророческим оказалось его знаменитое восклицание: «Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа». Спустя века начинают проступать контуры его гениального провидения. Отсюда крайне болезненная реакция украинцев на потери территорий. Ведь они привыкли только получать. Это Россия за последние сто лет рассталась с огромными землями. Тут и Молдавия, и Средняя Азия с Закавказьем, а до того была Аляска. И везде проливалось много крови, вкладывались большие средства, а потом все усилия оказывались впустую. А Украина жила в СССР в режиме наибольшего благоприятствования. Ее обкормили. В Киеве к такому порядку вещей привыкли и уверовали в его «святость». Так положено по законам мироздания! Теперь она мучается фантомными «имперскими» болями утерянного Крыма и части Донецка.

Но может, это наветы — мои и Гоголя? Но вот что о «национальной специфике» говорил К. Бендукидзе, человек настроенный антипутински и проукраински (02.04. 2014 г. Platfor.ma).

«У одних моих знакомых был банк в Украине. Как-то они поняли, что банк нужен для того, чтобы раздавать деньги, но никто не хочет эти деньги возвращать. И потом они его продали сыну Пшонки (Пшонка — генеральный прокурор при Януковиче. — Б. Ш.). Но и ему не удалось вернуть все долги. Все равны перед беззаконием. Если украинец решил не возвращать кредит, то он не возвратит его никому. Ни грузинскому банкиру, который обучался в Англии, ни Пшонке».

С этих позиций можно взглянуть на проблему импортируемого газа. Украина — единственное государство, с которой у России два десятилетия непрестанно возникали проблемы с оплатой. Только украинская сторона никак не может вовремя и в полном объеме оплачивать импортируемое топливо, причем независимо от цены. Киев не мог платить, когда цена за тысячу кубометров была 50 долларов и 29 долларов, и когда после периода высоких цен они вслед за нефтью упали в 2015 году. При этом никаких проблем с оплатой поставляемого газа из Словакии и Польши не слышно. Создается впечатление, что Киев настолько привык к дармовщине советских времен, что никак не может перестроить свое мышление и понять, что поставки из России должны оплачиваться в полном размере.

Сравним ситуацию: российская экономика испытала трудности после начала санкций, а украинская экономика на ладан дышит, невзирая на помощь Запада. В этом качественная разница между двумя государствами и народами. Один народ способен противостоять походу четырнадцати держав, как в 1918 году, другому, сколько ни помогай, все мало толку. Украинская элита, может, и «европейская» по духу, но государственно не умная. Теперь это можно написать, не опасаясь быть обвиненным в национальном оскорблении. Кураторы Украины поставили на два ключевых поста — президента и премьер-министра — двух неукраинцев с украинскими фамилиями, министром экономики — литовца, финансов — американку и т. д. Этот ход понятен: Украина после выхода из СССР была самой промышленно развитой республикой с мощным научным потенциалом после Российской Федерации, и надо было суметь разбазарить наследие и довести государство до гражданской войны. Украинская элита это сумела. А главное, ровно ничего не поняла и уроков извлекать не собирается. Все то же национальное чванство вместо трезвого анализа, и все та же неспособность понять, что дело не в «реформах», а в умении работать.

Если бы украинцы честно протянули руку русскому народу в своем государственном строительстве — проблем бы не было. Но, заполучив обширные, обустроенные русскими земли, украинцы встали в позу: «мало дали» и «вы нам должны остались». Но 23 года незалежности показали, что могут украинцы самостоятельно. Один пример. Промышленное производство в 2013 году едва перевалило за 90 процентов от уровня 1990 года! Вот уж верно, «кто не скаче (на месте), тот москаль». Мало того, у них хватило ума поссориться с Россией в надежде, что их за это возьмут в Европу и Германия потащит их на своем горбе в светлое будущее. Но сулят прием в ЕС политики Польши и Литвы, которые сами находятся на дотации богатых и продвинутых государств, той же Германии. Единственно, что сделали полезного кураторы Украины для нее, — они держат разношерстную и языкато-задиристую «элиту» на коротком поводке, иначе государство погрязло бы в междоусобицах.

Почему беларусы не бегают с криком: «Мы — не русские!», хотя желающих раскрутить эту шарманку хватает? Не потому ли, что они спокойно развивались и ныне Беларусь обошла Украину? А тут полный провал и необходимо найти крайнего. Причем мало что Россия за газ деньги требует, так еще из свободолюбивой и европейской Украины рванули миллионы людей, и русских и украинцев. И куда? В «азиатскую» Россию! Это же дискредитация «демократии» и «свободы»! Глядишь, и другие последуют примеру. Это напугало и украинских националистов, и политиков Запада. Пришлось срочно врать про то, что никаких перебежчиков нет, а есть лишь террористы и агрессоры. Благо информационных ресурсов для лжи предостаточно и можно убедить население Запада и Украины в чем угодно. Одно плохо. Современная национальная идея Украины сводится к двум простым постулатам: в бедах Украины виновата Россия и Украина свободолюбивая страна, которой надо помогать по-крупному. И как долго на этой веревочке сможет провисеть официальный Киев? Представление, что «азиаты» завоевали для них земли у турок и поляков, понастроили города, заводы, электростанции, а теперь этим будет заниматься «Европа», наивно. Понятно, что у Запада нет желания финансировать бесконечно долго «незалежнюю» Украину. Точно так же ясно, что она чужая Западу, и подлинной «Европе» в том числе. И что без сотрудничества с Россией нормального развития у Украины не будет. И что-то разумное уже генерируется, и «опыт — сын ошибок трудных» понуждает писать то, что в 2013 году было немыслимо, типа:

«ЕС — это, как мы знаем, возрождение империи Карла Великого, проект западноевропейский, где и Центральная Европа — уже периферия, а Восточная — и подавно. Быть младшими родственниками и радоваться, что Украину взяли в ЕС и поэтому украинские кандидаты наук могут вытирать попы итальянским пенсионерам, да, это круто»[97].

Но название статьи говорит о поиске новых иллюзий вместо старых, еще вчера краеугольных.

Собственно, Европа — это несколько наций: немцы, англичане, французы, голландцы, северные итальянцы. Они создали европейскую цивилизацию и ту Европу, куда стремятся остальные народы. Ныне японцы больше европейцы, чем иные нации, географически расположенные на Европейском континенте. Если бы украинцы были «европейцами», то им бы не требовалась помощь в борьбе с коррупцией, повышения качества управления государством и уровня эффективности экономики. Однако этого противоречия националисты не замечают, как и многого другого. Например, быть «европейцем» означает ныне работать «по-японски» и «корейски», а не мечтать о безвизовом режиме, чтобы стать гастарбайтерами.

2

Причина украинского национализма — в национальной неконкурентоспособности. И угрозой являются русские. Можно успокоить Киев и Львов — за последние десятилетия русские растеряли свою пассионарность, превратившись в «просто народ», на смену которому идут этносы из Средней Азии и прочих «югов». Другое дело, радость эта сомнительна, ибо следующим объектом «переселения народов» станет сама Украина. Впрочем, не обязательно ждать так долго, многое просматривается уже сейчас.

При рассмотрении вариантов выхода Украины из кризиса западные опекуны в согласии с местной правящей «элитой» пришли к выводу о необходимости внешнего управления с иностранными представителями в Киеве. Это говорит о многом, в том числе о природе «незалежности». Данная констатация не от желания принизить украинцев. Историческая практика показала, что формула о единстве трех народов — не пропагандистское клише. Как человек состоит из разных частей и удаление одной из них превращает его в инвалида, так и разрыв трех народов наносит ущерб каждому из них. Бжезинский не зря беспокоился о возможном союзе Украины и России (и Беларуси), который превращал их в мощную державу. Арифметическое сложение сил давало мультипликационный эффект. Отрицательные черты в каждом народе нейтрализовались положительными качествами других. Тогда спор о том, кто лучше, потерял бы смысл, как утих он в Европе после объединения европейских народов в союз. Но раз это недостижимо, остается «работать с имеющимся материалом».

Писатель З. Прилепин заметил, что выражение «европейский писатель Лев Толстой» прозвучит глупо. Это верно, потому что Толстой (как и Достоевский или Гоголь) писатель мирового уровня. А назвать Лесю Украинку или Ивана Франко «европейскими писателями», наверное, будет уместно (и не важно, что в Европе о них не слышали). В этом смысле и нынешний украинский народ можно отнести к «европейцам» — наравне с албанцами, румынами, боснийцами… А русский народ — это «народ мира», как китайский или японский этнос — не только «азиаты», а много шире географического понятия. Точно так же как народ США — народ мира.

По сути, под завесой «европейскости» украинский национализм стремится превратить украинцев в «этнографическую» нацию. Народ, который занимает свой региональный пятачок и на большее не претендует. А ведь на территории Украинского государства пока что существуют предприятия, способные производить «глобальную» продукцию — ракеты, самолеты, уникальные корабли… Но это было возможно тогда, когда Украина была составной частью державного конгломерата. Причем важной ее частью. А теперь там решили стать «окраиной» Европы. Было бы не жалко, если государство имело мононациональный характер и не располагало мощным «имперским» промышленно-научным потенциалом. Жалко, когда Гулливер хочет стать лилипутом и тянет за собой других.

Российские либералы и украинские националисты разъединяют понятия «европеизм» и «империализм». Но как можно отделить империалистичность, то есть стремление к глобальности, от истории Англии, Франции, Германии? Как можно отделить европейскую культуру от Киплинга, Ницше и Вагнера? На это либералы возражают, что нынешняя Англия стала вегетарианкой и отказалась от традиций имперства. Но отказаться от имперства — означает отказаться от пассионарности. И нынешней Англии грозит тихое растворение в волнах некогда покоренных ею народов, чем дальше, тем больше не желающих перенимать ее культуру (как метко заметил один британский общественный деятель: «Англия превращается в одну из своих колоний»). И не слышно больше о великих английских ученых и великих культурных достижениях. Имперство ведь от избытка национальной энергии, поэтому Ньютон или Максвелл являлись иной ипостасью бесстрашных мореплавателей и солдат-завоевателей. Более того, современная евроатлантическая цивилизация — плод усилий прежде всего империалистических государств и народов: Англии, Австрии (времен империи), Голландии (колониальных времен), Германии, Испании (колониальных времен), Италии (завоевательных времен Венеции и Генуи), Франции, США и России. Благодаря им ныне существуют десятки колонизированных ими стран в Америке, Австралии, Новой Зеландии, Южной Африке. Без них сейчас не было таких процветающих государств, как Гонконг, Сингапур, объединенная Индия. Конечно, есть вклад Швейцарии, Скандинавии и других «тихих» стран, но он даже в совокупности очень невелик. Однако время идет, и то, что было нормой 100 лет назад, в наше время «вышло из моды», — имперство. Пусть так. Но разве можно считать имперской политикой помощь страны своим соотечественникам, которые не хотят жить в чужом государстве? Разве Украина не помогала бы украинцам, если бы Галичина осталась в составе Польши и продолжала борьбу за выход из ее состава?

Жалко, Сталин отнял Галицию у Польши. Любопытно было бы посмотреть, какие бы отношения сложились у современных Польши и Украины.

3

Что в итоге? Во-первых, в наличии имеется государство, паразитирующее на советском наследии и усиленно его поносящее. Во-вторых, украинская национальная идея, основанная на отрицании того, что дала Россия и ее народ. В-третьих, пропаганда, которая убедила украинцев в том, что Крым и Донбасс оккупированы Россией и за нее воюют террористы, а если кто их поддерживает из населения, то в основном алкаши и полубомжи.

Любопытно будет посмотреть: добьется ли процветания нация, живущая ложью.

4

Что делать и кто виноват?

Со второй частью вопроса ясно как божий день (при желании взглянуть на факты непредвзято). А вот что делать? Украинские политики надеются на традиционный спасительный круг, который называется «реформы». Только этот процесс, разумеется, буксует. Наблюдатели удивлялись: почему правительство Яценюка медлит с проведением реформ? Но что именно реформировать, если все «забетонировано»? Это только со стороны кажется, что достаточно немного «пореформировать» и дело пойдет. Но, придя во власть, чиновники убеждаются, что перед ними гранитная глыба, которую не сдвинуть, не расколоть. Правительства меняются, а генетика и цели системы остаются прежними. Социализм тоже многие пытались реформировать и потерпели неудачу. И его пришлось демонтировать, а ведь социализм, в отличие от нынешней полупаразитарной модели капитализма, был заточен под развитие промышленности и науки. Лишь Дэн Сяопину удалось перестроить социализм без особых потрясений и потерь. Но многие ли знают, как это удалось сделать китайскому руководству? Спроси, и многие политологи и экономисты начнут вещать про конфуцианскую этику и дешевую рабочую силу, как будто в мире больше нет дешевых рабочих рук, а конфуцианство почему-то столетиями не могло обеспечить процветание Китая.

Непонимание рождает домыслы и мифы, а с ними напрасные надежды и видение врага там, где его нет, и поиск друзей, от которых толку не будет.

«Когда после бегства Януковича Россия перешла к активным военным действиям в Украине в стиле имперской политики времен московского царя Ивана III, у украинского народа и украинских элит это вызвало шок. Потому что миллионы украинцев, родившиеся в СССР, и миллионы, родившиеся уже в независимой Украине, были воспитаны в традиции «русские и украинцы — братья навек». В СССР они были просто составными частями сложившейся, как было объявлено вождями КПСС, исторической общности под названием «советский народ», в период независимости русские (точнее, «россияне») были братским народом, еще недавно входившим в единое с украинцами государство, о чем молодым украинцам рассказывали родители и учителя»[98]. (Каков поворот: то смеялись над «братством», а тут вспомнили. — Б. Ш.)

«…Та готовность и радость, с которой россияне приняли «их возвышающий» циничный бред российских пропагандистов, наводит на грустные мысли о качестве так называемого общественного образования в России и о степени самостоятельности мышления ее граждан… Украинцы же, наоборот, не потеряли эту социальную адекватность. И я, как представитель украинского народа, несказанно этому рад. Невзирая на то что это мы подверглись военному нападению со стороны России (все тот же лейтмотив: в Крыму и на Донбассе живут индивиды, не способные мыслить самостоятельно, и все дело в нападении российской армии. — Б. Ш.), а военная история знает, как народу тяжело не ожесточиться в таких случаях, украинцы не воспылали ненавистью к россиянам и даже относятся с состраданием к тем, кто поддерживает преступный путинский режим, так как они оболванены российской государственной пропагандой». (Еще как воспылали ненавистью, что Ю. Тимошенко возмечтала даже сбросить атомную бомбу на супостатов. — Б. Ш.)

«Украинцы и так, даже в рамках СССР. почти наравне с прибалтами, были одними из самых вольных граждан (так формируются мифы. — Б. Ш.). Теперь они еще больше распрямляют спины. И вот этого онтологически не могут понять ни российские элиты, ни их рабский народ (наверное, по определению — раб не может понять мотивов поведения свободного человека). (Конечно нет. Разве не понятно, что русскоязычное население должно покорно жить в свободолюбивом Украинском государстве? — Б. Ш.) Они не понимают, что уже проиграли войну за Украину. Потому что украинцы — не скот, они уже больше никогда не пойдут в стойло, где плохо, но гарантированно кормят, правда иногда устраивая голодомор на грани геноцида… …Украинцы интуитивно чувствуют вызовы современного мира. Они понимают, что современное экономическое и социальное развитие нации возможно только тогда, когда нация состоит из индивидуально свободных, вольных людей».

Трудно сказать, как долго будет действовать это самоутешение вкупе с самовозвеличием: «Зато мы в отличие от рабов-соседей народ свободолюбивый», особенно если Украину не возьмут в «Европу», то есть, проще говоря, не будут дотировать ее в надлежащих размерах? Конечно, в ход пойдут ссылки на агрессивную Россию, но опять же невозможно бесконечно этим жупелом пугать детей и себя. Шансов к самостоятельному развитию у Украины все равно нет. Остается надеяться только на помощь извне. А «москальское» наследие в виде мощной некогда промышленности и науки понемногу иссякает. И это не только мое мнение. Его подтверждают сами украинцы.

«Европейцам очень трудно понять Украину. Они никак не могут разобраться, что же на самом деле происходит у нас с реформами… Украинские чиновники нового образца выглядят для европейцев очень привычно: говорят на одном с ними языке, хорошо одеты, демократичны и раскованы. В этом смысле они разительно отличаются от чиновников эпохи Януковича и самого бывшего гаранта. Для Европы он был неким непонятным и мало предсказуемым азиатским монстром, с которым непонятно было, каким образом о чем-то договариваться. Но, несмотря на эти правильные слова, Европа почему-то не очень торопится давать нам деньги, а Америка — оружие (халявная природа укранацев неистребима. — Б. Ш.). Их прагматичное мышление подсказывает им, что за прекрасной картинкой кроется какой-то подвох. Европейцы — совсем не дураки. Они не дают нам денег, потому что знают: при существующей системе, сколько ни дай — все улетит на ветер, в «черную дыру» коррупции. Примерно по той же причине американцы не спешат давать нам оружие. Не потому, что не хотят помочь, а потому, что понимают: при нынешнем военно-политическом руководстве Украины нет никаких гарантий, что завтра это оружие не будет оставлено в очередном котле и не попадет в руки сепаратистов и террористов. Да потому, что в этой стране чиновники как воровали, так и продолжают воровать. Коррупция осталась на том же уровне, на каком была при Януковиче. В жизни маленького украинца ничего не изменилось: ни милиция, ни налоговая, ни остальные органы власти не изменили своего отношения к простому гражданину»[99].

Автор начал за здравие, а кончил за упокой. Так в чем причина болячек?

«Есть только одна проблема: на месте, где нужно вести строительство, стоит старое здание Украинского государства. Неэффективное, прогнившее, преступное, грязное. Что делает в этой ситуации нормальный строитель? С чего он начинает работы? Конечно же с демонтажа всего старого и ненужного. Потому что строить новое здание, не снеся вместе с фундаментом старое, невозможно».

Это уже теплее. Но вряд ли «горячо». Автор предлагает привычное — массовые аресты (ау, дедушка Сталин).

«Когда команда Саакашвили начала демонтировать в Грузии прежний преступный режим, в тюрьмах страны сидело около 5 тысяч человек при численности населения в 4,5 миллиона. А после 8 лет демонтажа эта цифра возросла в 5 раз до 25 тысяч. И это была та плата, которую грузины заплатили за утилизацию социального мусора, мешавшего им строить новое нормальное государство… И хотя Европе очень не нравилось то, что в стране строятся новые тюрьмы, она вынуждена была это принять. Если же этого не произойдет, то народу Украины ничего не останется, как только снести всю эту конструкцию собственноручно, без всяких технологий и специалистов. А это чревато и многочисленными жертвами, и серьезными историческими последствиями…»

Короче, даешь очередной свободолюбивый майдан с непредсказуемыми последствиями! Рискнем сделать предположение: третьего майдана не будет. У всякого свободолюбия есть мозговой предел. А что дела в Украине идут не важно, так причина не в «старом» политическом здании, скопированном, кстати, с западных образцов (многопартийность, президентско-парламентская система, свободный рынок и пр.). Она лежит много глубже, и искать ее необходимо в психологии украинского этноса. Перестраивать надо не «здание», требуется переформатировать украинскую ментальность.

Показательно, что украинская пропаганда окрестила русских ватниками. Вообще-то найти ватник в современной

России непросто. А сам по себе ватник — удобная зимняя спецодежда: и тепло, и не сковывает движения. Но в почти бесснежной Украине эта полукуртка, возможно, выглядит смешно. (Хотелось бы посмотреть, в какой одежде вышел бы житель Винницы на работу в сибирский мороз.) Потому «ватник» в глазах украинца, не знающего, что такое работа на холоде, считается обидным прозвищем. Но что делать, именно так создавалась индустриальная мощь России — трудом в любых условиях. Для современного украинца это выглядит чрезвычайно глупо, ведь известно, что строить должны иностранные фирмы, а работать надо в цивильном костюме в офисе.

Еще в советские времена я слышал рассказы о более чем «щадящем» режиме работы на Украине. С уральских предприятий туда (как и в другие республики СССР) нередко направлялись специалисты. В частности, министерство черной металлургии УССР в 1980-х годах возглавлял бывший директор Магнитогорского металлургического комбината Д. Галкин. Он рассказывал, что после привычного уровня самоотдачи и ответственности, принятого на ММК, привыкать к работе «от сих до сих» и «мне что, больше всех надо?» было трудновато. То, что авария на АЭС произошла именно на Украине, не случайно. В дотируемой республике привыкли к разболтанности в работе.

Ныне причины своего бедственного положения украинцы видят в других, а уповают на помощь Запада. Единственно, о чем они не любят говорить — так это о реальной интенсивности и эффективности своей работы. Вместо этого культивируется местный «свободолюбивый» национализм. Это самолесть. Если взять героев украинской идентичности, то гетманы Мазепа, Выговской, Скоропадский, атаманы Махно, Бандера, Шухевич — такие же «демократы-европейцы», как московские бояре. Но когда что-то очень хочется и если зажмуриться и представить, как это делал герой фильма «Женитьба Бальзаминова», то… Но жизнь омрачает эту ценностную установку. Пример.

В мае 2015 года в Вене судили украинского миллиардера Д. Фирташа по подозрению в международных финансовых махинациях. На одном из заседаний суда Фирташ вынужден был рассказать, как строится политика в Украине. Откровения оказались сенсационными. Вдаваться в детали нет смысла, приведем суть дела из статьи украинского журналиста.

«Откровения украинского олигарха Дмитрия Фирташа в Венском суде потрясли околополитическую общественность. Дескать, какой ужас, что судьба президентских выборов решается за кулисами, а не народным волеизъявлением. На самом деле только идиоты и циники нашли какие-то откровения в словах Фирташа… Дорогая демократическая общественность, оглянитесь по сторонам, вспомните недолгую историю Второй Украинской республики.

Леонид Кравчук пришел к власти в результате сговора партноменклатуры УССР, которая увидела в развале СССР шанс легитимизировать контроль над экономическими активами, которые де-факто были в ее управлении.

Леонид Кучма пришел к власти в результате сговора красных директоров, которые увидели в нем шанс стабилизировать ситуацию в стране и. сохранить контроль над полученными активами.

Леонид Кучма второго срока остался у власти в результате сговора с олигархами, которых он создал в противовес красным директорам, чтобы перезапустить экономику и решить вопрос контроля над активами.

Виктор Ющенко пришел к власти в результате сговора части олигархов при внешней поддержке Запада.

Виктор Янукович пришел к власти в результате сговора одной части олигархов против другой части олигархов, которая поддерживала Тимошенко. При этом за той и другой фигурой стоял Путин, а борьба шла за доступ к бюджетным потокам.

Петр Порошенко пришел к власти в результате. сговора олигархов против Януковича. которые видели в Порошенко компромиссную фигуру.

Как вы легко заметили, ключевое слово здесь — сговор.

…Давайте рассмотрим типичную ситуацию — украинцы выбирают президента. Для того чтобы сделать выбор, вы должны иметь представление о предмете, в данном случае о человеке, который должен управлять людьми, то есть народом, то есть нами. Откуда среднестатистический украинец получает информацию? Социология дает точный ответ — более 80 % украинцев в качестве основного источника информации о внешнем мире используют телевизор. При этом все ключевые каналы принадлежат олигархам, которые используют их для того, чтобы насаждать в сознание украинцев необходимые представления о мире»[100].

Вот и вся демократия вкупе со свободолюбием. Но может, это писал засланный кремлевский казачок? Нет, этот журналист зарекомендовал себя истинным борцом за правое украинское дело. И статью он закончил в духе времени — во всем виноват Путин!

«P. S.: А где тут Путин? А вы подумайте, с кем из указанных персонажей имел отношения Путин, на каких интересах базировались эти отношения…»

В таких случаях говорят: хоть плачь, хоть смейся.

Но в Украине есть и разумные люди. Тот же К. Галушко. Процитируем его опять, но уже не с позиций критики, а солидаризуясь с ним.

«Для «Запада вообще» мы — определенный «ограничитель» для продвижения России, для прагматического Евросоюза — «отстойник» для мигрантов и нестабильный транзитер энергоресурсов, для российского капитала — «свободная территория», лишенная собственного контроля. Для нас самих это вообще ничего не гарантирует и является лишь хорошим стартом для преобразования в «банановую республику» с марионеточной политической «элитой»[101].

И написано это задолго до 2014 года. Можно лишь добавить, что в этом Украина и России сходны (раз однотипны политэкономические модели). Точно так же сходны и проблемы будущего, им нарисованные для Украины:

«До 2020 г. численность населения Украины сократится, зато быстро будет возрастать доля пожилых. Социальные обязательства государства будут вынуждать все больше увеличивать налоговое бремя на трудоспособное население, перенося родственные и государственные инвестиции с поддержки молодой генерации и инновационных проектов на содержание пожилых сограждан».

Следствием этого будет «рост доли социально зависимого консервативного населения, которое хочет стабильной государственной поддержки, а не каких-либо общественных изменений, существенно будет содействовать популизму власти».

«…Основную массу граждан все больше будут составлять люди социально зависимые, неимущие, бедные, а следовательно, склонные откликаться на популистскую демагогию и поддерживать ее. Поэтому невозможность что-либо изменить путем демократической избирательной процедуры со временем приведет к политическому равнодушию»[102].

И это не есть субъективное мнение К. Галушко или мое. Этот сценарий впервые реализовался в Древних Греции и Риме, потому хорошо известно, как протекают процессы деградирующего общества. Включая и последствия сокращения населения и работников:

«…Дефицит рабочей силы приведет к скоплению в Украине большого количества иностранных мигрантов… Они будут источником дешевой неквалифицированной рабочей силы и станут питательной средой для организованной международной преступности, наркоторговли и торговли людьми. Учитывая то, что странами выхода этих мигрантов будут преимущественно… Азия, для их интеграции в украинское общество будет существовать ряд социальных, культурных и ментальных препятствий. Опыт других стран показывает, что в условиях стихийности, неконтролированности процесса миграции и обустройства прибывших, они со временем формируют замкнутые анклавы (гетто), которые становятся источником (и объектом) социальной и межэтнической вражды…»[103]

Проблемы, получается, одни, но вместо их совместного решения — конфронтация и ненависть.

«Единственная причина, способная склонить чашу весов в сторону более эффективного государственного менеджмента, — это или выразительная внешняя угроза положению правящего класса (его основной общий капитал — это государственный суверенитет Украины)… После 2005 г. внутренний ресурс социальной активности населения пока что исчерпан, поэтому для правящего класса решающее значение имеет именно внешний фактор, который принудит его к по крайней мере формальной консолидации ради объективно общих интересов»[104].

Так оно и оказалось — внешний фактор вступил в свои права. Эта констатация факта «выгодности» конфронтации для режимов постсоветских государств (Грузии, Эстонии, Латвии, Литвы, Молдовы и т. д.) весьма показателен.

Но одним «внешним фактором» сыт не будешь. Чем характерен местечковый укранац? У него (равно как и у грузинского и прибалтийского) нет крупного проекта. Мечты о «свободе» сводятся на деле к желанию быть взятыми в «Европу», чтобы жить за счет развитых государств. Москали-колонизаторы (а тема «Украина — колония России» одна из излюбленных) тащили Украину к цивилизационным высотам, создавая там высокотехнологичные производства: авиа, ракетостроение, центры конструирования ЭВМ, мощное машиностроение, открыв сотни вузов с бесплатным образованием (плюс доплачивали стипендии — только учись). Ныне в Украине раздаются призывы «оседлать научно-технический прогресс», не понимая, что без России это невозможно, а «Европе» не нужно.

5

Разумным людям понятно, что национальное самовосхваление и самолюбование — не есть хорошо. И тому есть доказательства. Украинские политики вовсю гордятся своей державой, которая. Кстати, а что она сделала в своей истории?

Вроде бы начала начал великолепно — Киевская Русь была самым могучим государством Восточной Европы. Это так, только украинцы при чем? Раздробленные славянские племена древлян, полян, кривичей, вятичей и т. д. подчинились дружинам варягов, базой для наступления которых был Новгород. Новгородским князем был и Владимир, завоевавший Киев и крестивший затем свое государство, а ныне почитающийся как родоначальник Русского государства и русского народа.

Приднепровско-киевские племена мирно сидели на берегах великой реки, в то время как другие целеустремленно двигались все дальше на восток и север. В XIII веке основанное ими Владимирско-Суздальское княжество стало доминировать на Руси. Движение на 200 лет остановили монголы. Но затем наступление продолжилось, и спустя два века русичи вышли на берега Тихого океана… А что население будущей Украины? Да ничего, жило себе потихоньку. В 1327 году Киев мирно перешел под власть Литвы. Затем — Польши. Лишь небольшая часть населения сохраняла пассионарность. Они уходили в казаки (Запорожская Сечь). Сама же территория переходила из рук в руки, пока не была поделена между Россией и Австрией. Как видим, ничем не примечательная история. Пока большевики не даровали этим землям государственность. Да от широты душевной прирезали ей обширные и лакомые куски (Причерноморье и Донбасс). Эти земли были не только завоеваны Россией в упорной борьбе с Османской империей, но и освоены.

Украина была аграрной территорией с сельским населением, а большевики дали ей области с развитой промышленностью. Туда же были включены такие известные города, как Александров (Запорожье), начавший свою жизнь как крепость Днепровской оборонительной линии, Екатеринослав (Днепропетровск), основанный по указу Екатерины II 1784 года, и Харьков, также выросший из приграничной крепости.

В 1930—1980-х годах индустриальный потенциал Украинской Советской Республики был увеличен в десятки раз. В Киеве, Харькове, Днепропетровске были созданы научные и конструкторские центры мирового уровня.

Получив независимость с согласия Москвы, украинские политики уверовали, что все, что есть на территории их государства, — плод усилий украинцев, а Россия лишь мешала Украине развиваться. Под этим углом велась вся пропаганда «незалежнего» периода. (Теперь выяснилось, что знаменитый Т-34 не результат совместных усилий советских людей, а — украинский танк, раз его разработали на территории УССР! Национализм без глупости — не национализм.) Более того, оказалось, что они, в отличие от России, «европейская» страна! В России в ответ постеснялись сказать правду: европейскость Украины — следствие усилий России, создавшей это государство, озолотившей ее сильной промышленностью и научными учреждениями. Именно Россия приложила огромные усилия, чтобы аграрное общество переплавить в индустриальное. Без внимания не осталась и культура. Она тоже усиленно «европеизировалась». По распоряжению Москвы было открыто две киностудии (в Киеве и Одессе). И планку украинского кинематографа держали много неукраинцев (Алов с Наумовым, Говорухин, Параджанов и др.).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.