Реальные руководители спецслужб

Реальные руководители спецслужб

До сих пор я писал, что «спецслужбы сделали то», «спецслужбы сделали это». Но кто именно эти «спецслужбы»? В их составе тысячи, а иногда и сотни тысяч человек, которые в массе своей ничего не определяют, а ходят на службу с очень скромными целями — побольше денег получить и выслужить большую пенсию. Ясно, что если эти люди и делают своей стране гадость, то это гадость паразитирования на обществе, и не более того. Тогда кто все определяет, кто задумывает преступления против своей страны? Официальные главы спецслужб?

Может быть и так, но с этим надо разобраться.

Дело в том, что у населения мира существует (или существовало) два взгляда на руководителей. Один можно назвать, к примеру, монархическим, или тоталитарным, а другой демократическим, или парламентским.

При монархическом взгляде на руководителя от него требуется, чтобы он все знал сам и во всем сам разбирался. Примером в таком подходе к руководителю служит или должен служить сам монарх, ведь его с детства учат всему, что нужно для управления страной, следовательно, лучше его разбираться в деле управления никто в принципе не может. И народ таких стран не поймет, как можно во главе организации поставить дурака, каким бы приятным он ни был: такому народу привычно, что именно руководитель должен лучше всех знать, что делать.

Россия и Западная Европа в этом плане всегда резко различались. И у нас, и у них руководителей очень часто избирали, но делалось это по-разному. Предположим, англичанам и русским нужно избрать руководителя бригады лесорубов. В Англии собираются лесорубы и поднятием руки избирают своим президентом того, за кого будет подано большинство голосов. Это парламентаризм. А в России к самому опытному лесорубу приходят несколько человек и предлагают ему стать артельщиком. Если тот соглашается, то об этом объявляют, после чего к этому артельщику в артель начинают стекаться те лесорубы, которые безусловно признают его за старшего. А те, кому он не нравится, идут и ищут себе другого артельщика. Принцип народовластия и там и там действует, но он различен, утрируя, можно сказать, что на Западе за руководителя голосуют руками, а в России — ногами. В России выбирали себе в начальники самого лучшего и справедливого специалиста-руководителя — того, с кем можно было, как можно больше заработать, а на Западе — того, кто больше всех и убедительнее всех тебе пообещает.

Поэтому народ с тоталитарным, монархическим прошлым, с пониманием необходимости соборного, то есть стопроцентного голосования, в своих взглядах и требованиях к руководителям резко отличается от народов, где назначение руководителей осуществляется путем выборов большинством голосов и на короткий срок — от тех народов, которые прекрасно понимают, что путем выборов получить Компетентного руководителя технически невозможно.

Думаю, что если бы на президентских выборах в США голосовал народ России с образом мыслей 1900–1953 гг., то за Буша не было бы подано и 0,1 % голосов, поскольку по тогдашнему русскому образу мыслей это просто неестественно — как можно во главу всей страны ставить Дурака, да еще и своей народной волей?! А вот американцы проголосовали за Буша, как утверждают психологи, именно потому, что он дурак, потому, что он такой, как они, то есть «приятный малый». И по большому счету это не признак какого-то врожденного дебилизма американцев: если хотите, это результат векового опыта парламентаризма, американцы пусть и не понимают, но здравым смыслом чувствуют, что те, кого они выбирают, реально руководить не будут, поскольку не обучены и не умеют этого делать. Посему нет и смысла предъявлять к ним подобные требования, и американцы голосуют за подобных себе в надежде, что, придя к власти, эти люди как-то осуществят их, дураков, чаяния на осуществление предвыборных обещаний.

Возьмем такой характерный момент. Уже очень давно (по крайней мере, с прошлого века) речи американским президентам пишут помощники, и это воспринимается американцами как само собой разумеющееся. Я помню, как меня несказанно удивило, когда в первом из опубликованных в СССР американском политическом детективе «7 дней в мае» перед выступлением президента США (в данной книге — положительного героя) корреспонденты спрашивают у его помощника, кто написал президенту речь, и это персонажами книги воспринимается как естественное дело. Но даже по тогдашнему (времена Брежнева) советскому менталитету это было невероятно: как какая-то шестерка может написать речь главе страны?

Никто и никогда не писал речей Ленину, никто и никогда не писал речей Сталину. Писать начали малограмотному Хрущеву, но не какие-нибудь щестерки бурлацкие, а такие же, как и Хрущев, секретари ЦК КПСС, да и то Хрущев и эти тексты сначала безжалостно правил сам, а затем на трибуне плевал на текст и говорил то, что хотел сказать, да так крепко говорил, что потом стенограмму таких выступлений приходилось вновь переделывать для газет. Читать тексты, написанные другими, начали Брежнев и все после него, но сам факт написания этих речей кем-то, а не лично генсеками, в СССР тщательно скрывался. Для официальных сплетников СССР — лекторов ЦК КПСС и общества «Знание» — была разработана схема ответа на возможные вопросы по этому поводу из зала. Отвечали, что Леонид Ильич речи пишет сам, но поскольку он выступает от имени ЦК, то сначала текст своих речей обязан согласовать с членами ЦК, а уж потом он не может уклониться от согласованного текста и вынужден его читать. Такая его, дескать, тяжкая доля.

И дело здесь не в коммунистах, а в точке зрения народа на этот вопрос. И русским царям, какие бы они ни были, речи никто не писал. Ленивый Николай II стал готовить конспекты своих выступлений перед сановниками, и те это терпели, но когда царь пригласил во дворец несколько сот депутатов Госдумы, то сами сановники его упросили, чтобы царь конспект не писал, в шапку его не клал и не подглядывал, а выучил бы наизусть все, что он хочет сказать депутатам. Ведь в противном случае царь не сумеет доказать, что бумажка, с которой он читает, написана им. Но тогда какой же он в глазах народа будет самодержец, если кто-то за него составил речь, а он выступает только как чтец-декламатор?

Кстати об этом. У бюрократов есть свойство, вытекающее из их сути: превращать свои действия в игру, ритуал, хорошо им знакомый, но давно потерявший всякий смысл. Вот, скажем, В. Путин читает в Думе свое Послание. А зачем? Ведь если Послание написано, то нужно просто раздать его депутатам, потому что при чтении документа заложенные в нем мысли становятся более понятны, чем при их слушании. Путину не надо было бы тратить время на поездку в Думу, он мог бы лишний раз на лыжах покататься (или что там еще обязан делать президент России?) А если уж какому-то очень неграмотному депутату надо, чтобы Послание было обязательно прочитано, то тогда читать его должен профессионал. Скажем, собралась Дума, и спикер объявляет: «Послание президента Путина Госдуме и России. Слова Грефа и Чубайса. Исполняет народный артист России Михаил Жванецкий». И вышел бы Жванецкий и стал бы с выражением читать это Послание. И депутатам было бы смешнее, и Жванецкий потом бы мог читать это Послание во всех концертных залах при полном аншлаге. Но нет, это предложение не пройдет потому, что как же иначе мы узнаем, что Путин президент, если он не сядет в торец стола, не вынет бумажку и не прочтет: «Начинаем заседание кабинета министров»? Или при встрече с главами других государств не вынет бумажку и не прочтет: «Мы тут с президентом Бушем…»

В историческом плане для России подобные «руководители» все еще в диковинку, а вот для парламентских стран является традиционно естественным то, что ни избранный глава государства, ни назначенные им министры страной не руководят. Тогда кто руководит страной и министерствами? Аппарат. То есть кадровые, карьерные государственные чиновники высокого ранга, которые не избираются, а работают в своих ведомствах достаточно давно. Руководят замы министров, а министры с президентом позируют перед телекамерами. Это самое естественное для бюрократической системы управления положение: руководит всем аппарат, хотя отвечает за все перед публикой министр. Из этого вытекает ряд малопонятных публике моментов.

Поскольку аппарат гораздо опытнее назначенного к нему министром калифа на час, то он может вынудить и министра, и президента подписать все или почти все, что аппарату нужно, путем предоставления первым лицам определенной информации для нужного аппарату решения. Предположим, нужно назначить директора средней школы и есть умный, мужественный, изредка выпивающий в женских компаниях кандидат. Если аппарат хочет, чтобы президент назначил этого кандидата директором школы, то он сообщит президенту, что это умный и решительный педагог, способный устанавливать с людьми и неформальные отношения. Если аппарат против, то сообщит, что это много мнящий о себе алкоголик с нездоровой тягой к девочкам. И президент примет такое решение, какое надо аппарату, безо всякого насилия над собой, мня себя истинным президентом.

Повторю, в основе данного положения лежит естественная некомпетентность избираемых «на время» руководителей и парламентские страны, ради сохранения себя, даже стимулируют власть аппарата. И так было всегда, даже когда в тех или иных странах избирались и умные, и компетентные люди. Вот, скажем, сын Л.П. Берия, Серго Берия, рассказывает, что его познакомили с записью разговора премьер-министра Великобритании Черчилля с заместителем министра иностранных дел этой страны Кадоганом. Данный разговор НКВД СССР подслушал в английском посольстве в Москве. Серго Берия пишет в своей книге «Мой отец Лаврентий Берия»:

«Я был потрясен. Не самим фактом записи, разумеется. О том, что иностранные посольства в Москве прослушиваются, я давно знал. Поразило совершенно другое: Кадоган последними словами ругал… премьер-министра Великобритании. Я неплохо знал английский, но крепкие выражения, которые допускал заместитель министра, явно выходили за рамки всех существующих учебников. Как выяснилось, Черчилль не имел права обсуждать какие-то вещи без санкции кабинета и согласования с ним, Кадоганом».[33]

Заметьте, это абсолютно не значит, что Черчилль обязан был во всем подчиняться Кадогану и даже в том вопросе, за который Кадоган его материл. Это наверняка был вопрос смены политики в каком-то деле, и Черчилль мог ее сменить, но для этого он обязан был, если Кадоган с этим бы не согласился, эту смену согласовать со всеми министрами, и только после этого новая политика стала бы обязательна и для Кадогана. А Черчилль терпел ругань Кадогана, поскольку тот был прав по сути: Черчилль не специалист МИДа, не знает всего, что планировалось по этому ведомству до его избрания, а посему он не имел права обещать Сталину что-то, не посоветовавшись со специалистом — с Кадоганом.

Заметьте, что и Кадоган для того, чтобы ругать Черчилля, который мог его снять с должности, должен был быть и патриотом Британской империи, как Черчилль, и не сильно уступать премьеру в уме. Ругань дурака Черчилль не стал бы терпеть.

Времена сильных политиков и сильного аппарата канули в Лету. Где теперь черчилли, где теперь Рузвельты и, соответственно, откуда взяться кадоганам? Политики изменились, измельчали, а принципы парламентаризма, при котором страной руководит аппарат (такой же измельчавший, как политики), остался. И при этой своей власти аппарат получил возможность решать свои дела, как он их понимает, вообще без политиков. Зачем «профессионалу» нужны советы дурака-политика, а тем более его приказы? Особенно если это аппарат спецслужбы, к делам которой из-за секретности мало кто имеет доступ.

Депутат Госдумы России Г.В. Костин пишет:

«Недавно Геннадий Комков, со ссылкой на американские источники, сообщил о том, что сегодняшний хозяин Белого дома Буш-младший имеет самый низкий за всю историю США интеллект — 91 балл (чтобы водить автобус в Нью-Йорке, нужно иметь не ниже 95 баллов. — Ю.М.).

На протяжении 12 лет на Воронежском механическом заводе все принимаемые на работу и назначаемые на должность инженерно-технические работники проходили тестирование методами инженерной психологии по тем же методикам, которые приняты и в США. Все руководители завода, главные специалисты и резерв на замещение их должностей (около 30 человек) имели уровень интеллекта в пределах 125 („отлично“) — 115 („очень хорошо“). Среднее звено руководителей и их резерв (более 400 человек) имели уровень интеллекта не ниже 95 („хорошо“), и только 4 % от числа прошедших тестирование более 1200 рядовых ИТР имели уровень интеллекта менее 95 („удовлетворительно“)».

То есть на Воронежском заводе Буша взяли бы на должность не выше начальника караула вахтеров, а в США он, гляди-ка, президент, по другим странам ездит, учит.

Вот, к примеру, западные информационные агентства сообщают:

«Говорят, что до 11 сентября президент США Джордж Буш считал „Талибан“ баварским духовым оркестром. Теперь президент самой „могущественной“ в мире нации благодаря своему „разностороннему“ образованию снова сел в лужу.

Кондолиза Райс, советник президента США по национальной безопасности, помогла своему шефу выпутаться из неприятного положения. Во время встречи двух американских президентов — Джорджа Буша (США) и Фернандо Кардозу (Бразилия) — Буш озадачил своего коллегу вопросом: „Do you have blacks too?“ („У вас тоже есть черные?“)

Райс, от которой не укрылось, какое удивление вызвал вопрос у бразильца, спасла ситуацию, объясняя Бушу: „Мистер президент, в Бразилии черных, наверное, больше, чем в США, говорят, что в этой стране больше всего чернокожих, если не считать Африку“. Президент Бразилии Кардозу заметил: что касается Латинской Америки, то Бушу еще учиться и учиться».

Ну и какой же уважающий себя аппарат спецслужбы будет вводить в курс дела этакого придурка, которого без какой-то там Кондолизы и памперсов со двора опасно выпускать?

Томлисон вспоминает такой факт. Его агент вскрыл, а последующее прослушивание телефонных разговоров подтвердило, что консервативная партия Англии получила для своей предвыборной кампании деньги от Радована Караджича. (Я считаю это таким же предательством, как и шпионаж. Шпион получает деньги, чтобы сделать что-то в пользу того, кто платит, и партия получает деньги для того же. В чем тут между ними принципиальная разница? Но Томлисон человек западный, поэтому он увидел здесь только предмет политического скандала). Томлисон составил секретное донесение, приложил к нему записи телефонных разговоров и отправил наверх по инстанциям. Как он пишет, донесения разведки по существующим правилам сначала проходили положенные инстанции в МИ-6, а затем в МИДе, в кабинете министров и только после этого ложились на стол премьеру для принятия решения уже с мнением всех этих заинтересованных инстанций.

Но в данном случае случилось следующее. Томлисона вызвал секретарь директора МИ-6, чиновник очень высокого ранга и фактически заместитель директора, которого Томлисон назвал Джадд (чтобы не быть предателем, Томлисон изменил имена всех работников МИ-6, которые до него не были известны публике):

«Шеф решил присвоить этому делу статус суперсекретного, а это значит, что о нем будет доложено только премьер-министру. А ваше донесение я приказываю уничтожить. — Джадд протянул мне бланк, в котором я должен расписаться, чтобы донесение было официально списано в макулатуру. И хотя я знал, что поступаю неправильно, выбора у меня не было, и я подписал бумагу. — И вы не должны никому рассказывать ни о донесении, ни о его содержании, — добавил Джадд угрожающе, когда я уже собирался уходить».[34]

Сам Томлисон никак не комментирует этот эпизод, он ему нужен, чтобы пояснить, почему его без очереди отправили за границу (английские разведчики работают три года дома, три года за границей, и так до пенсии). А мне интересно, откуда у Томлисона уверенность, что Джадд показал его донесение директору МИ-6, а если показал, то откуда известно, что директор МИ-6 устно доложил об этом премьеру Великобритании?

Но я хочу обратить ваше внимание даже не на это, а на то, что Томлисон не высказал ни малейшего удивления или возмущения тем, что сверхважную информацию о предательстве лидеров тори не узнали те, кому по закону ее полагалось знать, а это значит, что подобная практика для самого Томлисона не была диковинкой, т. е. даже он, диссидент МИ-6, считает ее само собой разумеющимся делом.

И еще одно. Джадд пояснил Томлисону свое решение: «Если эта информация станет достоянием гласности, она может послужить причиной отставки правительства».[35] То есть в Великобритании не народ решает, иметь ему в правительстве данных подонков или заменить на лучших, а какой-то никому не известный Джадд из спецслужбы.

Тогда откуда же у нас уверенность, что президент Буш и назначенные им директора ЦРУ и ФБР знают, что действительно творится в этих ведомствах? Ведь этих ведомств 70 (!), и совершенно очевидно, что избранная власть в США о делах в ЦРУ и ФБР знает ровно столько и только то, что эти службы хотят, чтобы она знала.

А нам логично прийти к выводу, что сегодня спецслужбами реально руководят не их официальные главы — не политики, а никому не известные кадровые руководители, для которых эти спецслужбы являются и средством к жизни, а возможно, и целью жизни. И которые по этой причине всю работу спецслужб нацеливают на их самосохранение и развитие, скорее всего, руководствуясь старым принципом: «Что хорошо для ЦРУ (ФБР, агентства по борьбе с наркотиками и т. д. и т. п.), то хорошо и для Америки».