Контрпропаганда: как это делается

Контрпропаганда: как это делается

1

На войне как на войне, а пропаганда — это информационное оружие, значение которого возрастает с каждым десятилетием. Сначала радио дало возможность обращаться к тылу противника. Но его глушили. С появлением спутникового телевидения, а затем Интернета информационное оружие стало всеохватным и всепроникающим. Теперь «десант» можно было высадить практически в каждом населенном пункте противника. Конфликт России и Украины дал великолепную возможность испробовать этот вид боевых действий во всей ее мощи. Рассмотреть во всех подробностях ход информационной войны — отдельная большая тема, но можно обозначить и охарактеризовать главные ее моменты.

Первым шагом был майдан. Перед организаторами намеченного переворота стояла непростая пропагандистская задача — раскрутить «восстание масс». Зацикливаться на факте неподписания Януковичем соглашения с ЕС было все же мелковато. Он годился для затравки, а дальше требовалось взвинтить тему на ином, более высоком уровне. И украинские пропагандисты (и их кураторы) сотворили Великую Кампанию, которую необходимо изучать на факультетах политологии. В центр ее они поставили не факт, а Желание — «желание народа обрести Демократию, Процветание, Достоинство, для чего необходимо сбросить коррупционный режим, который хочет оставить страну в темноте экономического беспредела. И то, что российская власть встала на защиту родственного ей режима Януковича, лишь подтверждает правоту протестующих».

Альтернативой такого подхода стала принципиально иная позиция российского телевидения. Она основывалась на двух постулатах. Первый: на улицах Киева фашистами совершаются противоправные хулиганские действия с применением бутылок с зажигательной смесью, арматурой и камнями против служащих правопорядка. Второй: это попытка государственного переворота. Учитывая, что, в отличие от украинских телеканалов, российские принимались на всей территории Украины, вызов для организаторов майдана был брошен серьезный.

Объем книги не позволяет подробно рассмотреть процесс поиска средств, словесных стереотипов, аргументов на украинском телевидении и печати по нейтрализации московской пропаганды. Остается лишь констатировать, что, несмотря на первоначальные промахи, украинским пропагандистам в конце концов удалось найти нужный тон в работе с аудиторией (патриотизм, единство нации против агрессоров, дискредитация сепаратистов и пр.). Но главное — удалось отключить российские телеканалы, что сильно облегчило информационную обработку населения.

Огромную психологическую роль сыграла и полная поддержка западных политиков и СМИ. Получилось: на одной стороне демократический Запад, желающий Украине добра и процветания, на другой — «восточный» (в полном смысле этого понятия) режим, желающий оставить Украину в том положении, что она была при Януковиче.

После чего без паузы наступил второй этап информационной войны, ибо начались боевые действия и потребовалось настроить народ обоих государств соответствующим образом.

С обеих сторон каждодневно на экранах телевизоров показывали дискуссионные программы, в которых отобранные для такого важного дела лица неустанно обвиняли противоположную сторону во всех грехах, после чего у слушателей «сам собой» кристаллизовался вывод: необходима борьба до победы!

Сначала главными, гвоздевыми, на украинском телевидении были программы С. Шустера и Е. Киселева, на российском — В. Соловьева, а вскоре ими обзавелись все ведущие телеканалы. Это позволяло под видом «широкого» обсуждения использовать группу лиц, которые кочевали с канал на канал, с передачи на передачу, продвигая в «массы» строго определенную точку зрения на события. Приглашенные оппоненты (которые также были в основном одни и те же) должны были оттенять доминирующую точку зрения. Если оппонент увлекался и приводил веские аргументы, его тут же перебивали. Регламент для таких лиц был не больше 30 секунд, потом его «склевывали». Вообще для таких дискуссий характерно неумение (иногда просто тотальное) вести дискуссию. На российских площадках из всех способов полемики российские визави предпочитали читать украинцам нотации, смеяться над их словами, заменяя аргументацию. Желания найти какие-то точки соприкосновения и понимания не наблюдалось. Но в любом случае это новая форма в информационно-пропагандистской войне, когда стороны встречаются не только на поле боя, но и на телевидении — лицом к лицу. И зрители становятся участниками «боевых действий» непосредственно.

Далее украинские пропагандисты с помощью московских коллег из «шестой колонны» быстро вышли на другую благодатную тему: «Подгнило что-то в Датском королевстве…» Было опубликовано масса материалов на тему российской бедности в богатой стране; о деградации вместо модернизации. Украинское телевидение заполнили картинки с алкоголиками, бомжами, разбитыми дорогами, обшарпанными фасадами зданий, рассказами о брошенных несчастных (погорельцах, больных и пр.). Все было направлено на формирование в умах вывода: «Русский мир» в России настолько плох, что не стоит к нему тянуться. И если в Украине не все хорошо, то в России еще хуже из-за авторитарного характера власти, где люди боятся бороться за свои права. Некоторые передачи стоило бы показать и по российскому телевидению, чтобы правящий класс больше вкладывал в свою страну, а не занимался финансированием других государств.

Особо любимой темой стало тяжелое положение отделившихся районов Донбасса. Что они брошены и обречены на депрессивное существование. И как реагировать русским в Украине на сюжеты о тысячах людей в ДНР и ЛНР, ставших из-за войны нищими и в то же время вновь объявленными Москвой «украинскими гражданами юго-востока Украины»?

Кремль проиграл пропагандистскую войну в Украине. Вопреки заявлениям Совета Федерации и словесным эскападам политиков на телевидении, руководство России не смогло защитить русских на Донбассе. Печально то, что никому не стало стыдно. Настоящие политики!

Запад вел свою информационную войну по отработанной методе: замалчивая невыгодные события и выпячивая выигрышные моменты. Так произошло со сбитым «боингом» и сожжением людей в Одессе. Замалчивали второе и на полную катушку отыграли первое событие. Причем о том, что самолет сбили «русские» на Западе, было объявлено как о непреложной истине на следующий день после катастрофы. Вопрос «кому это выгодно?» даже не ставился, хотя западная судебная система основана на римском праве.

И наконец, последний аккорд в пропагандистской войне — представить противника недоумком. Первенство и львиная доля «черной» (или помойной) пропаганды принадлежала украинской стороне. Что понятно после череды болезненных поражений. Вот образчик:

«О бедном примате замолвите слово…» Запускается новый «проект» по наиболее известным формированиям вооруженных прямоходящих, ныне орудующих на территории Донбасса. Начнем с так называемого батальона «Восток», который сегодня уже числится бригадой. Это одновременно типичная и весьма примечательная для ватаноидов, «прогремевшая» своим участием не в одной идиотской «операции» ДНР… участвующее в восстании вато-обезьян (российско-украинской войне на востоке Украины), в основном защищая не мифический «руЦкий мир», а свои и своих негласных хозяев коммерческие интересы. Отличается от других местных приматов наличием своего «собственного мнения» по вопросам «развития дырявого дела на Донбассе» и откровенным шкурничеством…Численность банды (популяция) непостоянна и колеблется от 2000 до 2500 прямоходящих животных. На сегодняшний день пытается изображать из себя «цельную» армейскую часть…»[88]

И так далее в том же духе. Можно предположить, что автор черпал свое специфическое вдохновение, глядя на себя в зеркало. Уж больно ужимок много. Но такие материалы делают свое дело, создавая в умах обозленных обывателей необходимые образы, которые подкрепляются фотографиями ополченцев с нефотогеничной внешностью. Прием старый и эффективный. Расчет делается на то, что большинство людей не способны к анализу и в условиях массированной пропаганды имеют низкий порог критического восприятия действительности. Начинает действовать инстинкт стадности: «Мы как все, раз «все» говорят одно и то же».

2

В ходе пропагандистской борьбы обе стороны допускали грубые промахи, которые, однако, рядовыми потребителями не замечались. Поэтому просто отметим некоторые.

Самое удивительное в практике официозной российской пропаганды было то, что она помогала противнику. «Россия стремится к агрессии», — вещали западные СМИ. «Двинем танки на Киев!» — заявлял на государственных каналах Жириновский. «Россия стремится вновь стать империей», — пугала западная пресса. «Вперед к империи!» — подтверждал Проханов. Если бы все это говорили в частных изданиях, то особой проблемы не было. Но они много раз выступали на государственных каналах, и их благосклонно, не перебивая, как в других случаях, и без комментариев выслушивали ведущие. Волей-неволей создавалось впечатление, что это официальная точка зрения, лишь транслируемая полуофициально, отсюда давно ходящая среди западных политологов формула: «Что у Кремля на уме, то у Жириновского на языке». А Жириновский в выражениях и проявлениях агрессивности никогда не стеснялся, давно и старательно дискредитируя образ России. Приведем несколько образчиков его речений: «Саакашвили — агент Кремля, по его заданию он развязал войну в 2008 году»; «Над Киевом будет развиваться российский флаг»; «В войне на Украине заинтересованы Москва и Вашингтон, ибо война стимулирует развитие техники, а военная экономика стимулирует мирную экономику»; «Москве и Вашингтону важно продолжать конфронтацию, чтобы Европа слегла»; «Политики из Киева должны ездить в Москву за инструкциями»; «Нам выгодно всех держать в оцепенении, чтобы все видели, что вы — жалкие шавки — без нас ничего не сможете сделать»; «Планировалось в ночь на 25 апреля 2014 году оккупировать всю Украину, но кто-то дал отбой» и прочее в подобном психоделическом духе. Надо ли эти заявления государственного деятеля принимать всерьез по принципу «нет дыма без огня»? Неужели государственные тайны выбалтывал?

Все эти высказывания (а их можно продолжать страницу за страницей, не говоря уже о всякого рода выходках вроде драки с женщиной) должны были похоронить такого человека как политика. Ничего подобного! Жириновский продолжает занимать высокий пост в законодательном собрании и оставаться желанным гостем на телевидении. Почему он столь популярен у власти, несмотря на свой экстремизм, — форменная загадка. Если, конечно, не согласиться с предположением, что по духу он соответствует главному парадоксу российской власти — делать полезное для страны и одновременно вредить России. Или если Саакашвили — агент Кремля (тут вспоминается странная, похожая на договорную война 2008 года — территории в обмен на деньги), то и Жириновский может выступать в качестве представителя неких сил, заинтересованных столкнуть лбами Россию с Западом и погреть на этом руки. Уж больно лихо он провокаторствует.

У украинской стороны свои заморочки. Она традиционно не дружит с логикой, и столь же традиционно этого никто не замечает. Так, грозя Путину Гаагским трибуналом и сравнивая его с Милошевичем, эти пропагандисты не понимали двусмысленности своей аналогии. Гаагский суд рассматривал дело сербского президента Милошевича и ряда югославских генералов за то, что они силой препятствовали национальному самоопределению хорватов и боснийцев, прибегая к репрессиям против мирного населения. То есть судил их за то, что делали власти официального Киева в отношении населения Донбасса.

Вообще уровень мышления украинских пропагандистов порой ставит в тупик. То, что они обращались к опыту Югославии, понятно. Но почему-то в качестве положительного примера упорно поминалась сепаратистская Хорватия! Приведем один пример. Он достаточно ярко демонстрирует специфику украинского политического мышления.

«Сегодняшнюю ситуацию в Украине часто рассматривают в контексте событий 20-летней давности в Югославии. …Изучение хроники противостояния между югославскими республиками и центром, анализ поведения международных организаций и мирового сообщества в момент Балканского кризиса сегодня совершенно необходимы для предсказания развития ситуации в нашей стране и вокруг нее.

В октябре нынешнего года исполняется 23 года со дня начала осады Дубровника. Битва за город-памятник на берегу Адриатического моря стала одним из самых ярких эпизодов войны Хорватии за свою независимость (NB! — Б. Ш.). 1 октября 1991 года югославские войска перешли административную границу Черногории и Хорватии и атаковали Дубровник. В операции были задействованы части Югославской народной армии (ЮНА). а также добровольцы (четники) (в Донбассе регулярная армия и добровольческие батальоны. — Б. Ш.).

В распоряжении сил ЮНА были танки, тяжелая артиллерия, авиация. Югославским войскам противостояло от 700 до 900 защитников Дубровника — полицейские, бойцы национальной гвардии, гражданские резервисты, с минимальным количеством тяжелого вооружения…

Мировое сообщество тем временем требовало от участников конфликта прекращения боевых действий и достижения политического компромисса (переформатирования Социалистической Федеративной Республики Югославии в конфедерацию). 8 ноября 1991 г. Европейский союз ввел против Югославии экономические санкции, принуждая все стороны противостояния к миру. Однако боевые действия не прекратились. Считается, что именно с этого момента Европейский союз де-факто стал считать югославские республики отдельными субъектами международного права, по сути признав распад единого государства.

Кадры горящего Дубровника облетели весь мир и стали символом героической обороны города. Люди на всех континентах сочувствовали осажденным хорватам и переживали за судьбу Дубровника. Войска ЮНА в одночасье предстали перед всем миром в образе полчищ варваров, посягнувших на достижения цивилизации. Эта картинка переломила ход событий. В результате международное сообщество однозначно встало на сторону Хорватии в ее борьбе за независимость… 23 декабря Хорватию признает Германия.

…К апрелю 1992 года хорватам удается одержать ряд побед и существенно потеснить части югославской армии.

…Через несколько лет после осады Дубровника (Донецка? — Б. Ш.) четыре командира ЮНА были приговорены к различным срокам в Международном трибунале по военным преступлениям в Гааге. Военачальников обвинили в обстрелах города. Суд над Радованом Караджичем — политиком, убеждавшим жителей Дубровника в необходимости присоединения к Великой Сербии, идет и по сей день».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.