Одесский погром

Одесский погром

2 мая было отмечено трагическими событиями в Одессе. Причем провокации были ожидаемы, так как в тот день в городе должен был состояться футбольный матч между местной командой «Черноморец» и харьковским «Металлистом» и город был наводнен футбольными фанатами – «ультрас».

Вообще стоит отметить, что в Украине футбольные фанаты – одна из самых организованных категорий молодежи. В их среде очень популярны правые идеи и украинские националистические взгляды. С началом «русской весны» возникла традиция перед каждым матчем устраивать «марш за единство Украины». Планировали такой марш и перед одесским матчем. Начаться он должен был в 15:00 с Соборной площади, причем к нему присоединились и активисты местного Евромайдана. Готовились к нему и противники – сторонники стихийного движения «Антимайдан».

Хронология событий примерно такова. За час до официального начала марша сторонники единой Украины начали подтягиваться к площади. По оценкам милиции, здесь было около полутора тысяч агрессивно настроенных людей. Многие из них были с украинскими флагами, некоторые пришли с палками, дубинками, цепями, щитами и в масках. Они скандировали: «Слава Украине!», «Смерть ворогам!», «Москалив на ножи!».

В это же время на Александровском проспекте – в квартале от Соборной площади – собирались активисты Антимайдана, разбившие на площади Куликово Поле свой палаточный лагерь.

Около 14:40 на куликовцев было совершено первое нападение. Человека, вооруженного пистолетом, удалось связать и сдать сотрудникам милиции, которые его увезли в неизвестном направлении.

По некоторым данным, примерно в это же время в среде евромайдановцев обсуждалось, стоит ли проводить запланированный марш или же готовиться к бою с куликовцами. Победило второе мнение, и когда возле Русского театра показались головные отряды куликовцев, то часть потенциальных участников проукраинского марша бросились им навстречу по улице Греческой. Начались первые встречные столкновения, в ходе которых в ход пошли взрывпакеты, дымовые шашки и дубинки.

Милиция была готова к такому развитию событий и поначалу действовала весьма активно, сумев оттеснить антимайдановцев и на некоторое время разделить противоборствующие стороны, разведя их метров на пятьдесят. Уже тогда многие отметили присутствие неизвестных в масках и с красными повязками на рукавах. Эти люди из-за спин милиции стреляли из огнестрельного оружия в сторону «ультрас» и представителей одесского Евромайдана. Причем все происходило на глазах милиционеров, которые даже не пытались предотвратить стрельбу. На многочисленных фотографиях можно видеть вооруженных людей в масках, разговаривающих с заместителем начальника одесской милиции Дмитрием Фучеджи.

Именно от неизвестных провокаторов в масках и получил смертельную пулю один из активистов одесского Евромайдана. Раненного, его отнесли на перекресток Дерибасовской и Преображенской, чтобы передать врачам скорой помощи, но он скончался от полученного ранения.

Это подогрело страсти, и проукраинские активисты начали разбирать брусчатку и бросать булыжники в своих оппонентов. Фактически начался настоящий уличный бой.

Евромайдановцы обладали явным (в три-четыре раза) численным преимуществом и занимали более выгодные позиции. В ход пошла даже отобранная у пожарных машина. Ее появление на месте столкновений весьма примечательно. По словам начальника Главного управления МЧС Украины в Одесской области Владимира Боделана, 2 мая в обед на телефон 101 поступило сообщение о возгорании автомобиля на улице Греческой. Пожарный расчет прибыл на место максимально быстро – в течение пяти минут. Однако на месте вызова пожара не оказалось. Вместо этого группа молодых людей – более пятидесяти человек – заблокировала машину и не дала ей уехать. «Выставили пожарных и силой вытащили водителя из машины, угрожая расправой, если не отдаст ключи, после чего с флагами Украины уехали на ней. В дальнейшем наш пожарный автомобиль использовался этими людьми как таран в уличных беспорядках», – вспоминал Боделан.

Ожесточенные столкновения постепенно сместились с Греческой улицы в сторону Греческой площади и улицы Дерибасовской. Прямо на месте проукраинские активистки, в том числе и совсем юные, делали коктейли Молотова, с помощью угнанной пожарной машины сторонники Евромайдана поливали противников водой.

Милиционеры пытались вывести с Греческой площади одного из раненых куликовцев, но их окружила толпа проукраинских активистов, которые предложили сжечь противника.

Часть куликовцев стремилась прорваться из окружения малыми группами, часть забаррикадировалась в торговом центре «Афина» на Греческой площади.[21] Кроме того, большая группа пророссийских активистов дождалась, пока основные силы украинских активистов уйдут с Греческой улицы, и покинула поле боя под градом камней, но без драки.

Около 19:00 евромайдановцы, «ультрас» и националисты под руководством Андрея Юсова[22] общей колонной выдвинулись на Куликово Поле, чтобы уничтожить расположенный там палаточный городок. Стоит сказать, что тут в течение нескольких месяцев шел сбор подписей за проведение референдума о федерализации Украины и придании русскому языку статуса государственного. «Нас достали уже эти сепаратисты, достало, что прямо в центре города лагерь предателей, так что мы хотели их снести», – рассказал корреспонденту одного из телеканалов представитель одесских «ультрас».

Через 25 минут нападавшие были на месте. Очевидно, у них был какой-то план, так как на подходе к Куликову Полю они разбились на группы, чтобы атаковать с разных сторон.

Бой на Куликовом Поле начался сразу. В ход пошли камни, принесенные проукраинскими активистами с Греческой, и бутылки с горючей смесью. Нападавшие быстро разгромили и подожгли палатки.

Люди, находившиеся на Куликовом Поле (несколько сотен человек, в том числе множество пенсионеров), бросились в находившееся поблизости здание Дома профсоюзов (бывший обком КПСС), чтобы укрыться от разъяренной толпы.

Евромайдановцы пошли на штурм: организованные группы с дубинками и щитами проникли в здание через боковые входы. Судя по их действиям, планировка здания была известна им заранее. «Они вошли через боковой вход с левой стороны, как раз под тем окном, где мы находились, – рассказывал депутат Одесского облсовета Алексей Албу, оказавшийся в тот день в Доме профсоюзов. – Есть очень много записей, как все кричат: «Там газ, там газ, пока не заходите, потом зайдем».

Одновременно сторонники Евромайдана на площади начали стрельбу по людям в окнах и на крыше Дома профсоюзов. Очевидец событий Виктор Шапинов пришел на Куликово Поле, когда Дом профсоюзов уже окружили. «Было более тысячи человек, они кидали коктейли Молотова, пытались поджечь здание, – вспоминает он. – Были призывы к убийству, крики «Жги их». Это была озверевшая толпа. В толпе было много пьяных, об этом мало кто пишет. Люди были экипированные».

Вторит ему и другой свидетель – одессит Александр Маевский: «Все, кто мог, кто был в силах оказывать сопротивление, открывали окна и кидали в нападавших то, что попадало под руку: цветочные горшки, вазы, кофейные банки. Я находился на третьем этаже и увидел, что к зданию подходят снайперы. Я попытался в одного из них попасть кофейной банкой. В ответ мимо моей головы пролетели две пули. В меня стрелял Николай Волков, или «сотник Мыкола», которого только ленивый не видел».

Милиции на Куликовом Поле не было – она появилась намного позже, но и затем какое-то время не вмешивалась в происходящее. «Мы оборонялись всем, чем только могли: горшками от цветов, бросали из окон мебель. В ответ летели пули. Милиция стояла и ничего не делала, – рассказал Александр Маевский. – Я понимал, что надо покидать здание, но к нам уже подходили с коктейлями Молотова, кричали: «Давайте их сожжем!» Потом боевики разбили окна первого этажа, «Правый сектор» начал заходить с бокового входа… Они зашли в кабинет, в котором я искал, чем еще можно обороняться. И что меня спасло? Мое хладнокровие. Они спрашивают: «Українською мовою розмовляєш?» И я не растерялся: «Не тільки розмовляю, а й співаю». А они стоят – вооруженные до зубов, с бутылками с зажигательной смесью, с зажигалками. «Де наши?» Я ответил: «Вони на четвертому поверсі». Они ушли, а я закрылся и кричал в окно настоящим нашим: «Боевики уже в здании!» А милиционеры, как их увидели и как крики услышали, тихонько стали в уголке и стояли».

Между тем Дом профсоюзов забрасывали бутылками с зажигательной смесью, а в холл здания с помощью палок закинули несколько зажженных покрышек. Загорелся центральный вход, заблокировав находившихся внутри людей. Оставшиеся в живых куликовцы вспоминали, что когда они в коридоре здания вскрыли пожарный кран, то в нем не оказалось воды. «Когда от «коктейлей Молотова» начали загораться занавески, женщины старались их тушить. В брандспойтах не было воды, воду брали в туалете, я видел, как ее носили в пластиковых касках», – рассказывал депутат облсовета А. Албу.

Коридоры здания быстро наполнились едким дымом. В тех, кто пытался высунуться из окон, чтобы вдохнуть воздуха, стреляли с площади.

А. Маевский вспоминал: «Мы начали отходить в глубину здания, я добрался до маршевой лестницы, а боевики выбили уже все стекла на первом этаже и закинули туда 15–20 бутылок. Моментально здание наполнилось едким черным дымом. Получилось, что те, кто успел добраться до окон, разбить стекла, не растерялся, те спаслись. А старики, женщины перепугались и сгорели заживо. Некоторые выбирались на карниз, но под елками стоял снайпер. Впереди его закрывали люди с видеокамерами, которые снимали падающих из окон, специально этого снайпера прикрывая, а он с колена расстреливал людей».

«Пока строил баррикаду, под дверью пошел какой-то бело-зеленый дым. Воздух из легких вышиб моментально. Один момент думал, что задохнусь. В здании вырубилось электричество. Полностью. Не видно было ничего, дышать невозможно. Получалось дышать только через ткань. Везде шел этот удушающий дым. Дым был такой, что в метре ничего не было видно», – описывал события один из выживших куликовцев.

«Отчего им было так сложно дышать, я не могу ответить, но то, что это точно был не дым от пожара, уверен на сто процентов», – заявил через несколько дней после трагедии находившийся вечером 2 мая на Куликовом Поле начальник ГУ МЧС Украины в Одесской области В. Боделан.

«Возгорание центрального лестничного марша на первых двух этажах произошло буквально за считаные секунды, после чего последовал какой-то хлопок, и было видно, что от этого хлопка моментально затух огонь. И в эту же секунду на земле оказалось несколько человек, выпавших из здания со стороны черного входа. Большинство из них были живы и даже на своих ногах покидали это место. Но буквально через пару десятков метров падали без сознания, и их дальнейший трагический исход всем известен. Мне важно так же, как и всем небезразличным людям, понимать, кому и зачем было нужно проведение такой ужасающей акции убийства. Но я уверен, что 99,9 процента людей погибли в здании Дома профсоюзов за считаные секунды, а не задохнулись от дыма или угарного газа», – подчеркнул глава облуправления МЧС.

Из окон горящего здания, спасаясь от дыма и огня, начали выпрыгивать люди. Внизу на тех, кто не разбился сразу, а остался жив, набрасывались евромайдановцы и добивали палками и ногами.

Пожарным машинам удалось подъехать к Дому профсоюзов через 40 (!) минут после начала возгораний, хотя ближайшая пожарная часть располагается в нескольких минутах ходьбы от Куликова Поля. Дело в том, что все это время толпа не давала проехать пожарным расчетам, не пропускала их на площадь, угрожая работникам МЧС и пытаясь повторить захват пожарной машины, как это было днем на Греческой улице.

«Я был вынужден договариваться с активистами… руководителями групп бойцов, о том, что нам дадут спокойно и беспрепятственно работать, так как все мои звонки буквально с мольбой об усилении нарядов милиции для обеспечения работы спасателей на тот момент результата не дали», – написал в своем обращении «главный спасатель» Одесской области В. Боделан.

В это время одна пожарная машина все же пробилась к зданию с тыльной стороны, и подразделение приступило к борьбе с огнем и спасению людей. Пожарные начали эвакуацию из горящего и задымленного здания. «Когда стало понятно, что в здании находится гораздо больше людей, чем изначально предполагалось, я вызвал дополнительные силы и автолестницы для эвакуации людей. Это было в 20:10, – рассказывал В. Боделан. – Уже через шесть минут прибыла автоцистерна и автолестница, пожарные приступили к выводу людей из здания, выносу пострадавших и эвакуации людей по автолестнице. В ликвидации пожара и спасении людей участвовало более пятидесяти спасателей, включая двоих моих заместителей, которые сами шли в огонь и по автолестнице эвакуировали пострадавших с верхних этажей. Наши спасатели вынесли на руках и вывели более трехсот пятидесяти человек. Рискуя здоровьем, они отдавали пострадавшим свои кислородные маски, закрывали собой от агрессивной толпы».

«Я не буду склоняться к политическим обсуждениям данного происшествия, но и о том ужасе, который происходил со спасенными людьми, когда они оказывались внизу, я промолчать не могу. Их избивали, да так, что другие люди, находящиеся еще в здании, отказывались выходить», – свидетельствует В. Бо делан.

Как вспоминал один из пострадавших, агрессивная толпа кричала заблокированным в пожаре людям: «Путина зовите, пусть поможет».

«Я звонил лично начальнику УВД области Луцюку Петру Сергеевичу. Позвонил, представился, сказал, что нужно срочно организовать коридор, хотя бы для женщин. Он что-то мне ответил, я так и не понял что, я не понял, услышал ли он меня, может, сделал вид, что не услышал. Я позвонил второй раз, было то же самое, – рассказал депутат облсовета А. Албу. – Перед этим, когда мы только вошли в здание и в нас полетели первые «коктейли», как только началось первое задымление, я звонил начальнику Дома профсоюзов Вячеславу Буратынскому, спрашивал, где тут черный ход, чтобы вывести людей. Он начал кричать: «Что вы там сделали? Что вы устроили?» Он сказал, что сейчас будет там, через пятнадцать минут. Я сказал, что, пока он будет, беда может случиться. Потом он сам перезванивал, говорил: «Что вы устроили?!» Не знаю, может, он и не смог бы ничем помочь, но может, где-то сориентировал бы в здании. Так мне тогда казалось. Сейчас я понимаю, что от него помощи никакой не могло быть».

Спасенного из здания Алексея Албу избивали ногами, разбили голову. Он рассказывает:

«Когда мы вылезли, мы попали во внутренний двор, там на нас начали нападать ультраправые, пожарный попытался нас вывести. Пришли несколько человек старших, как я понял, они не были футбольными фанатами – мужики уже под сорок лет, все были в военной форме, в бронежилетах, с оружием. Их было человека три. Они стали кричать, чтобы все построились, стали срывать георгиевские ленточки с мужчин, которые были рядом со мной. Когда из внутреннего двора нас вывели, милиция сделала коридор, чтобы провести нас к автозакам. Но коридор был настолько широкий, что внутри его толпа била нас палками, арматурой, трубами, палками с какими-то крючками, у меня рука была вся в крови… Пытался протиснуться, проползти под ногами, но какой-то мужик схватил меня за ногу, начал тащить и укусил меня за ногу, у меня до сих пор остались следы, уже месяц спустя.

Эти были не местные, однозначно, потому что у них был характерный неодесский говор. А когда уже я вылез, там стояли местные, они меня узнали, и начали добивать. Там мне голову и пробили. Но когда я упал, несколько милиционеров поставили свои щиты у меня над головой, за что я им очень благодарен, потому что, если бы не они, может, нас бы уже не было в живых. После этого нас бросили в одну кучу, где мы пролежали не помню сколько времени, может, пятнадцать минут, может, двадцать. Были там очень сильно избитые люди, были кто поменьше. Это были те, кого били трубами и палками, когда они вырвались. Одному парню, я точно знаю, подбросили патроны. Он лежал без сознания, у него начали рыться по карманам и «нашли» патроны. Но в здании ни у кого огнестрельного оружия не было, тем более у этого человека, я его знаю лично, он не мог взять его в руки даже теоретически».

Милиция наблюдала это, но практически не вмешивалась. То же самое было и с другими ранеными куликовцами, которым удалось выбраться из Дома профсоюзов.

Приехали машины скорой помощи, но из-за агрессивной толпы врачи опасались подходить к зданию. По свидетельствам очевидцев и милиционеров, только на площади перед зданием Дома профсоюзов лежало около двадцати трупов.

Около 20:40 на площадь приехали автозаки, и раненых, в том числе и тех, кто был в тяжелом состоянии, начали грузить в них. Проукраинские активисты окружили машины и не давали им уехать. «На моих глазах с другой стороны здания почти убитых одесситов за шкирку тянули, как котят, и закидывали в «автозаки», – рассказал свидетель Александр Маевский.

Находившийся на Куликовом Поле Виктор Шепинов рассказал, что людей, которым удалось выбраться из здания, «сначала избивали, а потом куда-то оттаскивали. Больше везло тем, кого успевала взять в кольцо милиция, но их тоже били сзади».

Пожар в Доме профсоюзов был потушен за 45 минут. Около 21:00 возле центрального входа в здание выстроился милицейский кордон. Евромайдановцы не расходились, ожидая, пока из здания выйдут все укрывшиеся там люди. Стены дома были исписаны неонацистскими лозунгами, стекла разбиты.

Трагедия 2 мая 2014 года в Одессе унесла жизни сорока восьми человек: сорок три из них погибли вечером и в ночь трагедии, пять – скончались в больницах в последующие дни.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.