052
052
Человек наедине с собой как работа со временем. Речь – не средство коммуникации, а средство отдаления. Побег от себе подобных. Сталин и время, которое застыло ? К постисторическому спасению человека. Внутреннее время, уравновешенное извне. Книги и музыка.
Михаил Гефтер: Совершенно непостижимая вещь – что человек думает наедине с собой? Кто-то счастливый, тот вообще не думает. Либо думает чисто инструментально.
Глеб Павловский: Быть наедине с собой – это способ обращения со временем. Ты строишь время так, чтобы внутри него выкроить «наедине», а оно не образуется тем, что вокруг никого нет. Наоборот, когда изнутри поднимается страсть быть наедине, эта субстанция, расталкивая всех, разрушает прежний круг. Воле быть наедине предшествует теснота, а не уединенность.
Вот ключевой вопрос! Деление, страшно важное для людей. Оно заложено в людях, поскольку существует речь. Речь – не средство коммуникации, это вторично; речь – средство отдаления. Речь – это попытка к бегству от себе подобных, подкоп, можно сказать, для побега. Вот меньшинства используют речь в большем объеме, чувствуя дефицит там, где, казалось бы, все уже сказано. Да, все заложено в речи. И в ней – другое обращение с временем.
Человек Сталин – это само остановленное время. В нем есть протяженность, позволяющая его рассчитывать, только без зрения учета перемен в человеке, производимых самим человеком. Во времени Сталина с человеком можно лишь что-то сделать, исключив фактор того, что сам человек меняется и меняет в себе.
Да, здесь коренной пункт. Надо найти способ, чтобы человек строил внутреннее время, а внешний строй жизни ему не мешал, но корректировал, предлагая модусы приведения себя в равновесие. Исходя из него, можно выстроить постисторическое существование человека.
Звучит несколько утопично. Возможен ли такой модус?
Вероятно, да, раз некоторые из модусов существуют. Люди читают великие книги, где это с ними происходит, и слушают великую музыку, где такое бывает. Значит, они в этом нуждаются.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.