Часть II. Расследование Ватсона. Вечер. 22 сентября. Русские «пикники»

Часть II. Расследование Ватсона.

Вечер. 22 сентября. Русские «пикники»

Во второй половине дня Холмс отправился в аэропорт Хитроу, а я после обеда занялся его бумагами. Устроившись поудобнее в своём старом кресле, я вынул из стола кожаную папку и с любопытством начал перебирать её содержимое. Вначале записки. Некоторые из них, наиболее краткие по содержанию, я привожу здесь полностью.

Записка № 1. 15 мая 1976 года, газета «Уикли ньюс» сообщила, что акушер по фамилии Триплетт [13] в третий раз принял тройню.

Записка № 2. 5 декабря 1664 года в проливе Па-де-Кале затонул английский корабль «Меней»; из всего экипажа спасся только один моряк Хуго Уильямс. Спустя 121 год, день в день, 5 декабря 1785 года в Ирландском море, близ острова Мэн пошел ко дну другой корабль. Среди оставшихся в живых был один матрос, которого звали Хуго Уильямс.

Записка № 3. В 1883 году некий проходимец Генри Зигленд из Техаса бросил свою возлюбленную, которая от тоски наложила на себя руки. Её брат решил отомстить обидчику. Но выпущенная им пуля лишь чиркнула Зигленда по лицу и застряла в стволе дерева. Зигленд рухнул на землю, а брат, решив, что с мщением покончено, застрелился на месте… В 1913 году, спустя 30 лет, все еще живой Зигленд решил спилить то самое дерево, в котором застряла пуля. Дерево никак не поддавалось, и Зигленд решил подорвать его динамитом. При взрыве всё та же пуля, вылетевшая на сей раз из ствола дерева, угодила Зигленду прямо в голову. Девушка была наконец отомщена!…

Записка № 4. В 1975 году в Детройте (США) маленький ребёнок вывалился из окна 14 (!) этажа прямо на голову некоему мистеру Джозефу Фиглоку… Ровно через год этого же Фиглока угораздило вновь пройтись по тротуару на том же месте, и конечно же, ему на голову вновь спикировал всё тот же ребенок. И хотя за год маленький непоседа изрядно прибавил в весе, тем не менее, и на этот раз все закончилось благополучно.

Записка № 5. В XVII веке в Японии пошли слухи о том, что злой рок довлеет над одним детским кимоно. Все три девочки-подростка, которым его дарили или покупали, умирали, так ни разу не успев его надеть. В феврале 1657 года один японский священник решил, что будет лучше предать «несчастливое» кимоно огню. Но едва священник поджег его, внезапно сильный порыв ветра раздул огонь, и совсем скоро тот полностью вышел из-под контроля. И вот последствия происшествия: три четверти всего Токио выгорело, было уничтожено 300 храмов, 500 дворцов, 9000 торговых лавок и 61 мост, погибло 100 тыс. человек…

С десяток других записок, более пространных, но не менее интересных, достаточно убедительно показывали правоту пушкинского определения: «случай» — действительно мощное, мгновенное орудие Провидения. Закончив чтение, я задумался о той надмирной реальности, о существовании которой современный западный обыватель вспоминает лишь при посещении церкви или костёла, да и то под давлением внешних обстоятельств. И курьёзные совпадения, которые привлекли внимание моего друга Холмса, действительно напоминают о том, что в истории человечества действительно много «случаев», в результате которых становились несбыточными тщательно продуманные и хорошо обеспеченные всем необходимым планы действий. В результате их осуществления течение событий совершенно случайно принимало совершенно иную направленность или новое качество.

Так, размышляя о роли «случая», как орудия Провидения, с которым каждый из нас так или иначе сталкивается в своей бренной жизни, я наконец развернул перед собой первый «пикник». Это была копия последней страницы газеты Ленинградского союза журналистов под названием «Час пик» от 24.06.1991 года с броским названием «Исторический пикник». Я знал, что многие города России после августа 1991года изменили свои названия, точно также как это было после революции октября 1917 года. Тогда Петербург назвали Ленинградом, и вот теперь он снова — Петербург. Картинки «пикника» при ближайшем рассмотрении напоминали кадры мультипликационного фильма, которых было ровно пять. Бросалась в глаза тематика, относящаяся к древнему Египту, почему-то — как мне показалось по первому впечатлению — искусственно притянутая к событиям в России.

Сначала я пытался сделать перевод текста картинок, опираясь на словарный запас, приобретенный в период трехлетнего пребывания в Афганистане. Но вскоре понял, что без специального русско-английского словаря мне не обойтись. Текст первой картинки сообщал:

«Древнеегипетские политические страсти до сих пор поражают воображение рядовых избирателей. Борьба за трон между Аменхотепом IV (Эхнатоном) и молодым Тутанхамоном — это борьба двух великих партийных религий богов Атона и Амона. Эти незабываемые события 40-вековой давности о споре за власть во времена XVIII династии египетских фараонов мы попробовали восстановить по памяти, так как исторических источников под руками не оказалось. Если что не совсем точно, не обессудьте, столько лет прошло, всего не упомнишь…»

Последняя, самая нижняя картинка заканчивалась текстом, не менее странным:

«Чтобы забраться на самый верх иерархической пирамиды, нужно кое-кого захватить, ликвидировать, шантажировать, купить, спровоцировать, изгнать, предать, скомпрометировать, обмануть, изолировать, уверить, запугать, дискредитировать, отвлечь, вывести, удалить, похоронить, поразить, заставить, продать и т.п. Или быть умным, пользоваться авторитетом и всегда говорить правду, но тогда попадаешь в категорию „кое-кого“.

Если бы вы вдруг захотели забраться наверх и у вас под рукой были соответствующие камни (они нарисованы) для ступеней специальной служебной лестницы, то в какой последовательности вы клали бы эти камни друг на друга? Может быть, вы знаете другие способы, как добраться до вершины власти, чтобы можно было далеко глядеть или плевать на всех свысока?»

Ниже этого текста — фигурки, изображающие пять молодых и пять старых мужчин, стоящих спиной друг к другу. Между ними какое-то странное слово (непонятно, что оно означает по-русски) — «чурики». На каждой картинке, на первом плане — по две пальмы (на первой — верхней, одна пальма закрыта рисунком). Пикник почему-то назван «им. Артемиды», а на второй сверху картинке — с дельтой Нила, к руслу реки зачем-то добавлен рукав с названием «Ниловна». На центральной — третьей картинке — крупными буквами выведено знакомое в Англии название сигарет «CAMEL»; справа от этой надписи из экрана телевизора вылезла фигурка в облачении древнеегипетского фараона, под ним восемь фигурок с надписью — жрецы ОМОНа. Другие надписи, типа «Казармы, ведущие в Рим», колхоз «Александрийский маяк», «Саркофаг с прошлым фараоном», «Колосс Родосский». Короче: картинки и надписи к ним были полны вздора, которому нет места ни в истории, ни в географии, если всё это пытаться понять в прямом смысле. Но сколько я ни пытался сложить из этих странных «камней» хоть какую-то связную мозаику, в которой бы проявился скрытый смысл «пикника», у меня ничего не получалось. Не хватало ключей к этому ребусу: скорее всего, — знания событий, относящихся к истории России и Египта.

К «Историческому пикнику» прилагался перечень кинофильмов, которые видимо должны были идти в различных кинотеатрах Ленинграда с 24 по 26 июня 1991 года, но я совершенно не знал, что с ним делать.

Отодвинув в сторону первый «пикник», я положил рядом второй — «Оборонный» и принялся за его изучение.

Картинок в нём было меньше, все — военного содержания (наверное, потому он и получил название «оборонного»). Однако, тексты к картинкам — не менее странные:

«Памятка солдату и матросу, нынешнему и будущему».

«Песнь о маршалах. Слова Михаила Безродного. Музыка Альфреда Карасинова». Причем, даны ноты и слова песни с загадочными припевами, типа:

Раз-два, раз-два

Дрожат и трепещут

Раз-два, раз-два

Пиза с Тулузой.

«Три сына. „Современная русская сказка“. Библиотека „Огонька“. Москва — 1940».

Ко второму «пикнику», как и к первому, также прилагался перечень кинофильмов, который открывался таким сообщением: «Продолжается показ фильмов». На этот раз фильмов было тринадцать и первым по порядку был «Бум II». Я вернулся к приложению первого «пикника» и обнаружил, что там фильм «Бум» тоже присутствует, но… значится он в перечне — третьим, а первым стоит «Ребус».

— Значит, все-таки «ребус», — подумал я, — но где ключи к нему?

Оставался третий «пикник» — «Пост исторический», который впервые я увидел на завтраке у Холмса. На этот раз я разместил его рядом с двумя первыми и стал внимательно рассматривать. Он представлял собой схематичный план какого-то города, по которому, как поначалу мне показалось, в полном беспорядке было разбросано десятка два ничем не связанных меж собой картинок. Порывшись в путеводителях туристических агентств, рекламирующих путешествия по России, я скоро узнал очертания Ленинграда-Петербурга, предлагаемого британским туристам в качестве самого европейского города России. Однако река Нева на карте почему-то называлась «река Москвы», а вверху и внизу этого ребуса располагались хорошо известные по рекламным роликам CNN символы русской столицы — Спасская башня московского Кремля и силуэт храма Василия Блаженного, меж которыми сидел бородатый Маркс, в ужасе схватившийся за голову. Под ним — смеющийся ребенок в тазике с водой для купания.

Из беспорядочно разбросанных по полю «пикника» картинок, при более внимательном их рассмотрении, кое-как мне удалось выделить две диагонали, на пересечении (или пресечении?) которых, почти в самом центре ребуса, оказалась батальная сцена с боевым слоном времен то ли войн Александра Македонского, то — Карфагена с Римом; надпись под ней гласила — «место важнейших тусовок».

Выше «места важнейших тусовок» по левой диагонали отчетливо выделялся силуэт Пизанской башни, а над нею, чуть правее — фигурка древнеегипеткого жреца, с прилагаемым к ней именем — угОМОН. Ниже «места важнейших тусовок» и немного левее — силуэт известного всему миру римского Колизея, на который — тоже влево — «повалились» знакомые две пальмы из первого «пикника»; ещё ниже и левее Колизея — план-схема незнакомого сооружения с надписью — «Белый дом», а под ним, в самом левом углу «пикника» — улыбающийся тип, отдающий честь левой рукой, и с секирой для рубки деревьев на правом плече. Над ним странная надпись, которую я долго не мог перевести без словаря — «Не москаль за нами?» Таким образом, рисунки, расположенные по левой диагонали «пикника», складывались в нечто, наподобие лестницы, с Эротом или Купидоном (богом любви древних греков и римлян соответственно), на её верхней ступени. Тетива его лука была натянута, а стрела нацелена точно в голову фигурки жреца.

Первая ступень правой диагонали-лестницы начиналась с календарного сообщения, привлекшего мое внимание при первой встрече с третьим «пикником». Справа к календарному сообщению примыкала башня со звездой (меньше Спасской башни) и под всем этим стояла надпись — «Слуховой аппарат ЦК». Ступенькой выше — две надписи: «Лежбище коммунистов» и «Большой цирк Шапиро»; еще ступенькой выше по правой диагонали — знакомая фигура военного из «Оборонного пикника» с маской — респиратором. На следующей ступени — две скульптурные группы борцов (где-то я их видел?) с надписью «Обмен точек зрения». Таким образом, «Место важнейших тусовок» действительно становилось местом пересечения лестниц-диагоналей, выше которого по левой диагонали сидела обезьяна с вытянутой правой лапой, а над ней, на фоне «Лебединого озера» (так почему-то был назван залив, на берегу которого расположился Петербург) — физиономия с выпученными (то ли от страха, то ли для устрашения) глазами, под которой надпись — «Большевистские штучки».

Странные ассоциации вызывали картинки третьего пикника: было ощущение, что некоторые из них мне знакомы, — особенно скульптурные группы по левому и правому берегу Невы, русло которой обрывалось словом «след», написанным от руки. Тут же была и сама «рука», ведущая этот «след», а ниже — загадочная надпись «течет вода Москвы-реки, куда велят большевики». Вспомнился комментарий Холмса по истории отношений троцкистов и большевиков в России, тем более что самый крупный и яркий лозунг «пикника», висевший над головой Маркса, гласил: «Придём к изобилию коммунизма!». Лозунг поменьше, расположенный по правому полю этого ребуса, словно подводил итоги какой-то опасной для Москвы операции: «Народ, армия, Сталин, — спасли тебя Москва!»

Так я пытался пересказать для себя содержание «Пост исторического пикника», чтобы придать его многочисленным картинкам хотя бы видимость упорядоченности, но, перечитав написанное, понял, что упустил многие, возможно важные детали ребуса, которые просто не знал, как встроить в складывающуюся в моём сознании мозаику.

Например, мне была непонятна роль Эврипида, на голову которого автор «пикника» зачем-то надел еврейскую ермолку и назвал его — ЕврейПид; для чего напротив двух пальм, склонившихся влево в сторону Колизея, были расположены две елочки (одна большая и старая, другая поменьше и молодая), свалившиеся вправо; почему напротив Пизанской башни располагался «Желтый дом» по архитектуре и месторасположению напоминавший штаб троцкистов в октябре 1917 года — «Смольный» и почему рыба в «Лебедином озере» — дохлая? Чем больше я всматривался в картинки трех «пикников», тем сильнее меня охватывало ощущение их закрытой пока для меня взаимосвязи.

Чтобы проявить эту взаимосвязь, мне необходимо было вспомнить, где я мог видеть хотя бы одну из картинок, и ухватившись за нее, как за звено, вытащить всю цепь. За ключевую картинку я взял фигуру обнаженной женщины из третьего «пикника» с лозунгом «Свободной России — свободную любовь!» и прокручивая в памяти, как в кино, зрительные образы последних лет, добрался до Неаполя, в котором был проездом осенью 1998 года перед отплытием в Сицилию. Тогда, в яркий солнечный день 11 сентября, в ожидании парома на остров, я забрел в Национальный музей и там увидел точно такую же статую, название которой в переводе с греческого тогда поразило меня своей откровенностью — «прекраснозадая». Сейчас я никак не мог вспомнить, как же она называлась по-гречески. Пришлось какое-то время поработать с греческим словарем, прежде чем всплыло забытое имя — «Каллипига». Дальше было уже просто. Я достал с книжной полки немецкий «Словарь Античности» Йоханнеса Ирмшера и Ренаты Йоне, лейпцигского издания 1987 года, и сразу же нашел знакомую фигуру.

Да, это была статуя Афродиты Каллипиги, что в переводе с греческого действительно означало — прекраснозадая. В словаре я прочитал, что «мраморная статуя её хранится в Национальном музее в Неаполе (копия греческого оригинала III в. до н.э.), изображающая женскую фигуру, в изящном повороте обнажающую зад. Считается, что эта статуя Афродиты Каллипиги особенно почиталась в Сиракузах». Сиракузы!? — так это же «Оборонный пикник», в котором во втором куплете «Песни о маршалах» есть слова про Сиракузы:

Дрожат Сиракузы,

Трепещет Гаага,

И Пиза с Тулузой,

И Прага с Сантьяго.

Сантьяго? Сантьяго!… ну конечно же! Только сегодня утром Холмс, рассказывая о троцкистах, упомянул военный переворот в Чили, основные события которого происходили в Сантьяго. Итак, первое звено в цепочке загадочных картинок, похоже, схвачено верно. Некоторые статьи «Словаря античности» были иллюстрированы, и я решил полистать его, на предмет идентификации других картинок. Результат превзошел все мои ожидания. Более половины картинок третьего «пикника» были приведены в этом словаре. Сделав необходимые закладки, я принялся за их изучение на предмет выявления ассоциативных связей меж ними.

Оказывается на левом берегу Невы расположилась довольно известная скульптурная группа из бронзы «Тесей и Минотавр». В прилагаемой статье сообщалось, что Минотавром в греческой мифологии называлось чудовище — человекобык. Видимо мать этого чудовища, Пасифая, решила таким образом «наставить рога» своему супругу Миносу, который приказал поместить плод запретной любви «светящейся» куртизанки (Пасифая по латыни — светящаяся) и «кносского ловеласа» (огнедышащий бык — сожитель Пасифаи из Кносса) в специально выстроенный лабиринт, где он и был убит Тесеем за то, что тот в виде дани ежегодно пожирал по семь самых прекрасных афинских юношей и девушек, отдаваемых на съедение Минотавру. Получалось, что Тесей, пресёкший эту тиранию, — что-то вроде первого демократа.

На правом берегу Невы — скульптурная группа древнегреческого ваятеля из Афин Антенора — «Тираноубийцы» (Гармодий и Аристогитон). Интересно, а с кем же они боролись? В словаре сообщалось, что «Тирания», как форма государственной власти, возникла в Греции в конце VII в. до н.э., в процессе борьбы между разлагавшейся аристократией и растущими народными массами; появлялась прежде всего в городах с высокоразвитой экономикой; законодательство при тирании формально сохранялось почти всегда, хотя в полисах устанавливалось единоличное правление. Тираны проводили политику, направленную на улучшение положение демоса, оказывали всяческую поддержку развитию ремесла и торговли, изобразительного искусства и поэзии. Естественно, что негативная оценка тирании впервые была дана в период демократического правления, отрицавшего основополагающий принцип тирании — единовластие. Среди греческих тиранов в словаре особо отмечены два тирана из Сиракуз (снова Сиракузы!): Гиерон I и Гиерон II. Получается, что «тираноубийцы» — очень воинственные демократы?

Рядом с «Тираноубийцами» в словаре оказался и план неизвестного сооружения, который в третьем «пикнике» назван «Белым домом». В действительности — это был план древнего греческого города Тиринфа с крепостью в Арголиде, построенного во второй половине 2 тыс. г. до н.э. южнее Микен. В словаре сообщалось, что первые постройки датируются 3-м тысячелетием до н.э., последние — к XIII в. до н.э. Каждое сооружение на плане города-крепости было пронумеровано, причем числом 11 отмечена… баня.

Если «Тиринф» для автора «Пост исторического пикника» — символ Нью-Йорка, то место кровавой бани — ВТЦ он указал точно. Интересно, что еле заметное число 11 на картинке «пикника», указующее на злосчастную баню, есть, а вот хорошо видное число 17, которым на плане «Тиринфа» в словаре отмечены Западные ворота, в «пикнике» отсутствует. Но ведь и в финале «Пиковой дамы» у Пушкина Герман сходит с ума, сидит в больнице в 17-м номере, не отвечает ни на какие вопросы и бормочет необыкновенно скоро: «Тройка, семерка, туз! Тройка, семерка, дама!…» Может быть, таким образом Пушкин хотел показать, что над Западом довлеет число 17? А авторам «пикника» по каким-то причинам это число не нравится?

Картинка с «боевым слоном», отмеченная надписью «Место важнейших тусовок», тоже нашлась в словаре с пространным объяснением, где и когда использовались «боевые слоны». Объяснялось, что они ценились за большую силу, смышленость и психологическое воздействие на пехоту и кавалерию противника. Отмечалось, что слоны использовались в сражениях Александром Македонским, увязшим каким-то образом в Афганистане, а я вдруг вспомнил, что «слон» — символ республиканской партии в США. Сегодня она у власти и собирается влезть в это «важнейшее место тусовок».

Картинки римского «Колизея» в словаре не было, зато из статьи о Колизее я узнал, что это древнее сооружение получило свое название от колосса Нерона, стоявшего рядом с амфитеатром. Естественно я вспомнил про «Колосса Родосского» из первого «пикника» и узнал, что причисляемый к одному из семи чудес света, он представлял собой бронзовую статую Гелиоса высотой всего лишь 37 метров, стоявшего, раздвинув ноги над входом в гавань. Её создал Харет из Линда в 285 г. до н.э. 58 лет спустя, то есть в 227 г. до н. э. (снова сумма цифр дает роковое 11) колосс был разрушен землетрясением, так как каркас его был сделан из железа и камня. Колосс же Нерона, созданный в 58 г.н.э. Зенодором, был на два метра выше «колосса Родосского». Император Веспасиан приказал превратить колосс в статую Гелиоса, а император Адриан перенес его в амфитеатр Флавиев, который с тех пор и стал называться Колизеем. Правда, после всех этих поисков назначение странной надписи под «Колизеем» — «Туалеты, занятые путчистами», — яснее для меня не стало.

Было далеко за полночь, когда я решил остановить своё расследование. Более того, я вынужден был признать, что путешествие по словарю античности хотя и обогатило мои познания в истории и даже помогло установить кое-какие информационные связи меж «пикниками», не приблизило меня к разгадке всего ребуса.

Ночь была тревожной. Я долго не мог уснуть, а когда под утро наконец забылся в тяжелой дремоте, в моих полусонных грёзах, точно в калейдоскопе крутились картинки из «пикников», отображая какую-то «борьбу идей» в глубинах подсознания. Причем гигантские башни Всемирного Торгового Центра Манхеттена принимали форму то ног «Колосса Родосского», каждая из которых стояла на своем берегу входа в гавань древнего порта, то контуры Спасской башни и еще какого-то неизвестного мне петербургского храма; причем откуда-то всплывала надпись — «Храм на крови». Может это и был купол храма Василия Блаженного? Весь день я, наверное, походил на пушкинского Германа из «Пиковой дамы», поскольку часто отвечал невпопад и, где только мог, складывал цифры в числах, ожидая в результате получить роковое число 11. Это могли быть номера домов, автомашин, телефонов.