Эколожь и экоправда

Несомненно, привлечение внешних источников финансирования вызовет очередной всплеск праведного эколожеского негодования. Мол, раз нам дают деньги на преобразование природы — значит, это преобразование заведомо разрушительно, даже если ни в каком ином месте такой проект неосуществим.

Между тем для природы разрушительно как раз нынешнее положение. Выше уже отмечен механизм ветрового выноса водяного пара из Средней Азии, приводящий к необратимым (без нового притока воды) катастрофическим изменениям местного климата. Но сложности возникают и вдали от пересыхающих рек. Так, на южные районы Сибири то и дело сыплются песок и соль, принесённые ветром из туркменских пустынь. И даже в Западной Европе сказывается тамошний перегрев. Принято считать, что азиатский климат отделён от европейского непроходимым барьером — Уральским хребтом на севере и Каспийским морем на юге. Между тем в барьере остаётся немалый разрыв, перекрытый разве что сравнительно маловодной рекой Урал. Там и проходят воздушные потоки, достаточные для ощутимых климатических взаимозависимостей.

Крупнейшие реки Европы, включая Дунай, Днепр и Волгу, текут на юг, и в полноводных низовьях масса холодной воды вбирает немалую долю окружающего тепла. Сходная картина — и в Китае, где Хуанхэ и Янцзы текут со сравнительно холодных гор на тёплую равнину. Сибирские же реки текут со сравнительно тёплого юга на холодный север. Маловодные верховья уносят лишь незначительную часть тепла. Поэтому европейский и китайский климат куда умереннее сибирского, где юг остаётся жарким, а север нестерпимо холоден.

Отбор значительных масс воды из низовьев Оби (а в отдалённой перспективе — и других сибирских рек) заметно снизит южносибирскую и среднеазиатскую жару. В то же время он сократит другую острую сегодня климатическую проблему — распреснение Ледовитого океана. Нынешнее очередное глобальное потепление вызвало таяние заметной части северных льдов. Само по себе это нам вроде бы даже выгодно: упрощается навигация по Северному морскому пути, и мы можем предложить его услуги для международных перевозок. Но отдалённые последствия весьма опасны: пресная вода испаряется легче солёной, увлажнение воздуха приводит к потеплению северных регионов России, нарушая устойчивость вечной мерзлоты. Уменьшение сброса пресной воды реками частично компенсирует её избыток, порождённый таянием льдов.

Первые варианты проекта перекачки воды из низовьев Оби в Среднюю Азию предусматривали открытый канал, чья поверхность испаряла бы немногим меньше воды, нежели весь Ледовитый океан. В те годы это казалось разумным, ибо климат был куда холоднее. Теперь открытые каналы несомненно неприемлемы. Но ведь и технические возможности с тех пор заметно возросли. Можно затянуть каналы синтетической плёнкой, можно и вовсе не рыть каналы, а проложить пластмассовые трубы прямо по почве. Современные пластмассы столь эластичны, что даже зимнее промерзание содержимого не разорвёт их.

Ещё в конце 1980-х Горбачёв намеревался создать в Сибири большой нефтехимический комплекс, дабы продавать не сырую нефть, как раз в ту пору резко подешевевшую (что и спровоцировало перестройку), а готовую продукцию, где основную долю цены составляет не сырьё, а труд. Тогда, к сожалению, политическая неразбериха не позволила довести разумную идею до осуществления[79]. Теперь же ей может поспособствовать появление поблизости громадного потребителя — строительства пластмассовых водопроводов. Учитывая же отдалённую перспективу динамики водопотребления, можно предсказать довольно стабильный (хотя и не такой высокий, как в первые годы строительства) многолетний спрос на трубы, что гарантирует рентабельность новых предприятий даже при колебаниях конъюнктуры мирового рынка пластмасс.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.