Ответ таинственному незнакомцу

Ответ таинственному незнакомцу

Со мной начал спор «Неизвестный читатель» («Советская Россия», 3 окт. 1996). Поскольку он прямо обращается ко мне: «уважаемый С. Кара-Мурза», нельзя не отвечать. Хотя меня он использует как зацепку, а разговор ведет вообще о другом — излагает свою платформу.

С моими взглядами она несовместима, и вроде бы спорить не о чем. Тем более что обращается он ко мне, оппоненту, с нахальством преподавателя научного коммунизма: «не мешало бы [мне] задуматься над собственной логикой, прежде чем поправлять других». Мол, сам дурак. Ну это потерпим. Хуже — упоминание в ироническом плане, что советский строй основан «на народных костях». Интересно, иронию у него вызывают народные кости всегда и везде — или только в связи с советской историей? Так же коробит ирония по отношению ко всей нашей программе развития: «индустриализация развивалась неслыханными темпами, но сельское хозяйство терпело крах, потребление отстало. Зато войну выиграли, хотя это и была «пиррова победа».

Судя по тону, автор предпочел бы, чтобы потребление не отстало, но войну проиграли. А как было бы с потреблением в этом случае? «Не мешало бы задуматься над собственной логикой».

Вся концепция «неизвестного читателя» до запятой совпадает с платформой нынешних троцкистов. Я, однако, не утверждаю, что он сознательно причисляет себя к ним, — есть люди, которые всю жизнь не подозревают, что говорят прозой. Относительно советского строя радость: «Неудивительно, что этот гнилой строй рухнул. Но это не был крах социализма!» Социализм, по мнению «читателя», жив и развивается правильно — там, где ему и следует быть, в цивилизованном мире.

Итак, «неизвестный читатель» считает советский социализм «выкидышем» цивилизации, одобряя лишь краткий миг нэпа. Сталин «ликвидировал рынок, учинив кровавый режим государственного терроризма», а «брежневский застой был политикой и экономикой абсурда, с какой стороны ни посмотри». Это — официальный вывод антисоветчиков типа А.Н. Яковлева. Так что расхождение у нас не в логике, а в исходных постулатах и даже идеалах, о которых, как известно, спорить бесполезно.

Что же до логики, то она у «неизвестного», на мой взгляд, тоталитарна, как у адвоката Андрея Макарова на суде против КПСС. Во времена Брежнева — экономика абсурда «с какой стороны ни посмотри». Какое самомнение — так сказать о целом периоде. Вот вам одна «сторона»: за время этого застоя (1965–1980) была построена основная масса жилья — 1,6 млрд. кв. м, почти по 7 кв. м на каждого гражданина СССР. В каком смысле это — абсурд? За этот период втрое возросли основные фонды народного хозяйства, мы их уже десять лет проедаем и проесть не можем. Если бы не этот «абсурд», все неизвестные читатели в России уже протянули бы ноги с голоду.

Это был период интенсивного дорожного строительства. Вещь незаметная, а сеть дорог с твердым покрытием выросла втрое. Была создана мощная система авиаперевозок, надежно связавшая огромную страну, — фактор интеграции посильнее пушек и танков Грачева. Я уж не говорю о том, что сентенции из арсенала Гайдара и Чубайса, вроде «сельское хозяйство терпело крах и потребление снижалось», рассчитаны на придурков без памяти.

Между прочим, за те же годы «застоя» СССР, укрепляя дружественные отношения, оказал зарубежным странам помощи на 80 млрд. долларов, а США за те же годы только из Латинской Америки перекачали богатств на 800 млрд. долл. (это — по подсчетам видного американского ученого Н. Хомского). Попробуйте эти деньги у американцев отнять — что у них станет с потреблением?

Но это— расхождения второго уровня. Главная несовместимость наших взглядов — в понимании сути столкновения, происходящего в России, и в смысле понятий рынок и социализм.

Половина всего обращения ко мне, «контуженному парадигмой», состоит в доказательстве, будто транснациональные корпорации строят самый настоящий социализм, ибо «с точностью до минуты планируют весь производственный процесс». «Неизвестный читатель» идет дальше и утверждает, что изменилась сама цель производства на Западе и оно перестало быть капиталистическим. То есть благодаря менеджменту сменилась формация, произошла революция в производственных отношениях: «Целью производства становятся повышение производительности, качества труда… и т. д., и прибыль рассматривается как следствие, а не цель».

Знаменосец этого «правильного» социализма, конечно, США. Здесь уже в середине 80-х годов свыше 130 фирм «что-то изучали». «Неизвестный читатель» восхищен: «Вы думаете, они рынок изучали? Потребности человека!.. Если это не основной научный принцип социализма, так сказать, на марше, то где?..» и т. д. Это уже логика Шуры Балаганова. Если перед глазами гиря, то, конечно, золотая — а какая же еще?

И вот фатальный вывод: «Социализм не выбор, а осознанная необходимость!» Так что можно распускать все компартии, необходимость себе дорогу пробьет, а сдача России американским корпорациям означает наконец-то утверждение социализма на нашей многострадальной земле, измордованной Сталиным и Брежневым. И далее: «В XX веке прогресс совпадает с движением: от рынка — к плану и от диктатуры — к демократии, такова диалектика исторического развития. Все разумное неизбежно, как сказал бы Гегель».

Сначала о «правильном социализме» в США. Когда страна с богатейшими природными ресурсами и высокоразвитой промышленностью Бразилия почти целиком работает на Запад, а 42 % бразильских детей физически и умственно деградируют до наступления половой зрелости из-за нехватки белка в питании — это делается ради прибыли или ради удовлетворения потребностей человека? А когда «Чейз Банк» организует отряды бандитов для массовых убийств мексиканских крестьян в штате Чьяпас, ради каких «ценностей и запросов» это делается?

Обеспечив себе гарантированные высокие прибыли, капиталисты Запада за счет ограбления 80 % человечества подкармливают свой пролетариат, снижая его эксплуатацию на 40 %. Это — колоссальная величина. И это — социализм?

Нет, это — национал-социализм, только нового поколения. В этом глобальном фашизме уже не одна нация (немцы) эксплуатирует другие народы, превращая их в пролетариев, а десяток наций, соединившихся в «золотой миллиард». От этого социально-экономическая суть фашизма нисколько не меняется, он только становится интернациональным, но вычеркивает из списка человеческих существ 4 миллиарда «слаборазвитых». Народы России в том числе. Мешает ли этому план? Нисколько. Видна ли демократия в этой «диалектике исторического развития»? Даже смешно спрашивать.

В реальной «диалектике» XX века Запад пришел к такому типу человеческих отношений, о котором один западный философ недавно сказал словами Братца Лиса из старой сказки: «Эта демократия похожа на нож без рукоятки, у которого отломили лезвие». (Этот нож остался без рукоятки, когда демократия оторвалась от демоса, народа, а теперь она потеряла и кратию — власть в руках ТНК).

Насчет демократии ТНК надо спросить у сомалийцев, сербов и матерей Ирака. Не видели фотографию из морга центральной детской больницы Багдада? Штабеля коробок из-под обуви, и в каждой — мертвый младенец.

Ну, скажет мой «неизвестный» социалист, это неизбежные изъяны. Строить социализм руками капиталистов — дело новое, неизведанное, допускают и ошибки. Главное, формула-то какая замечательная: «Соедините плановую экономику с демократией, и вы получите реальный социализм… А свободный рынок пусть остается для согласования спроса и предложения, только и всего». И это пишет поклонник Гегеля! Когда мы слышали такое от ушибленного перестройкой Селюнина или врунишки САлексеева, это не удивляло, но ведь сам «Неизвестный читатель» пишет в «Советской России»! Это почти как если бы Неизвестный Солдат встал из Вечного огня и сказал нам правду о войне.

Давайте разгребать винегрет этой формулы. Сначала о демократии. О какой демократии речь? Как в Афинах, для рабовладельцев? Или как в древнем Новгороде — на площади? Или вайнахской, которую установил Дудаев (тем более, что и планирование у него явно было)? «Неизвестный» умалчивает, но я подозреваю, что он имеет в виду западную демократию как политическое воплощение гражданского общества. Это именно тот сломанный нож, о котором говорил Братец Лис. В ее основе лежит как гранитное основание частная собственность. Ни голоду Сомали, ни геноциду в Ираке эта демократия не препятствует ни капли. Это — принципиально антихристианский способ человеческого общежития. Его формула — «война всех против всех». Теоретик гражданского общества Локк был ярым сторонником рабства в США и компаньоном работорговой компании. Негры в гражданское общество не входили и правами человека не обладали по определению. Спросите манси и удеге, хотят ли они в такую демократию и в основанный на ней социализм. Думаю, разве что мадам Гаер захочет.

«Отберите у Борового и Коржакова лозунг демократии — и Ельцину капут!» — уверен «Неизвестный». Какой год-то на дворе? Кто вспоминает о демократии? Только Сергей Адамович Ковалев в больнице под наркозом (да и то притворяется). А Ельцин — живее всех живых, не говоря уж о его режиме.

Меняет ли дело введение планирования? В принципе не меняет. Планирование— это технология, которая может служить и Рузвельту, и Гитлеру, и Сталину. Молоток, которым можно строить дом — или дробить черепа. Ни частной собственности в руках капиталистов, ни отчуждения пролетариев планирование не отменяет. Никакого отношения к социализму это, по большому, счету не имеет.

Теперь о рынке. Как это невинно: «рынок — для согласования спроса и предложения, только и всего». Когда я такое читаю, всегда закрадывается мысль, что тебя разыгрывают. Все-таки, о смысле рынка писали великие умы, начиная с Аристотеля. Утрясать спрос и предложение автомобилей и бюстгальтеров — функция чисто технологическая (как и у планирования). Главное же не это. Рынок создает человека! Каждого делает собственником: у одного капитал, у другого — только его тело. И он его выносит на рынок и продает в качестве рабочей силы. Еще рынок создает определенное общество, основанное на этой купле-продаже и конкуренции. Так что купля-продажа становится всеобъемлющей метафорой, смыслом этого общества — от политического рынка («демократия») до рынка любви (законная и морально оправданная проституция).

В этом вопросе нет ни проблемы идеалов, ни проблемы логики. Как говорил любимый актер демократов, «Лелек, это надо знать».

Сравнивая западную демократию со сломанным ножом («демократия без власти народа»), тот философ продолжил мысль о «диалектике исторического развития». В конце XX века, сказал он, нас захлестнул поток продуктов «без»: молоко без жира, кофе без кофеина, табак без никотина, социализм без Маркса, коммунизм без Ленина. Думаю, если бы Гегель это узнал, он бы уже не утверждал, что все сущее разумно.

1996 г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.