В святотатстве и больших деньгах нет вдохновения

В святотатстве и больших деньгах нет вдохновения

– «За душой ничего святого…» По-моему, все больше людей, о которых можно это сказать. Причем все чаще агрессивно и вызывающе демонстрируют отсутствие святого отношения к чему бы то ни было, кроме денег. В этом смысле можно рядом поставить, скажем, скандальную выставку «Осторожно: религия!», где издевались над православными святынями, и осквернение военного крейсера «Аврора». А что происходит по отношению к нашей русской литературной классике, которая всегда тоже была святыней для нас?

Хочется сказать о Чехове, 150-летие со дня рождения которого отмечается в этом году. Мало того, что на сцене многих театров пьесы великого писателя «переделываются» до неузнаваемости. Взялись теперь и за «переделку» благороднейшей личности этого человека. Известно, что доктор Чехов бесплатно лечил бедных, построил на свои средства несколько школ для крестьянских детей, совершил, будучи тяжело больным, героическую поездку на остров Сахалин, чтобы рассказать о жизни каторжников и оказать им посильную помощь. Однако совсем не это в жизни писателя привлекло внимание телевидения и прессы в связи с юбилеем.

Английский литературовед Дональд Рейсфилд издал книгу, где изобразил Антона Павловича просто каким-то сексуально озабоченным типом. То есть постарался всячески принизить, опошлить его! И на это охотно откликнулись многие российские СМИ. В результате на телеэкране к юбилею чуть ли не главным «открытием» стало: «Чехов потерял невинность в 13 лет!» Вот вокруг этого и подобного почти все крутилось на телевидении, вот что «со смаком» рассказывали с экрана о великом писателе, гражданине, патриоте.

И как оценить, что в родном для Чехова Таганроге к юбилею поставили памятник не кому-нибудь из лучших его героев, а «человеку в футляре»? Почему? И как могли жители Томска допустить, что здесь несколько лет назад появился прямо-таки карикатурный «памятник» самому писателю? Дескать, это «Антон Павлович Чехов глазами пьяного мужика, лежащего в канаве и не читавшего «Каштанку». Такую подпись скульптор Леонтий Усов сделал под тем отвратительным уродцем, которого он изваял. Значит, с точки зрения «пьяного мужика, лежащего в канаве», можно теперь кого угодно и как угодно уродовать? Выходит, действительно нет нынче для определенных «художников» никого и ничего святого?

– Особенно возмущает, что не только наши соотечественники выстроились в очередь, чтобы оплевывать А.П. Чехова, находя для этого самым подходящим моментом его юбилей. Но вот уже и заграница кинулась им на помощь. Или уж так поставила себя Россия, что ее народ, ее историю и ее великих в литературе и искусстве можно пинать кому не лень, или это заказ, один из многих, чтобы отнять у народа и обесчестить самые любимые им имена. И еще раз заявить, что никогда «в этой стране» ничего достойного не водилось.

А спросите у господина Дональда Рейсфилда, соорудившего пасквиль на А.П. Чехова: а что, если бы русский литературовед к юбилею Ч. Диккенса, Р. Киплинга или Дж. Голсуорси взял да и помазал бы их от души грязью – понравилось бы это англичанам? Можно не сомневаться: не понравилось бы. Тем более что в Англии, кажется, нет, как у нас, обширного общества ненавистников своего отечества, не признающих в нем ни прошлого, ни настоящего – ничего, кроме своего особого мира.

Сегодня, мягко говоря, недружелюбие этих самых «оных» к А.П.Чехову доходит до абсурда. На сцене МХТ им. Чехова (имени Чехова!) идет спектакль по пьесе Антона Павловича «Вишневый сад». Главную роль, роль Раневской, играет актриса Рената Литвинова. И вот она после премьеры публично заявила: «Я ненавижу Чехова!» Казалось бы, ненавидишь – не играй. Чего проще! Нет, буду играть именно потому, что ненавижу, чтобы эта ненависть перешла и к зрителю.

Чего только не узнаешь, не услышишь о Чехове в эти дни! Был он, оказывается, редкостным развратником и, когда наведывался в Европу, первым делом отправлялся в публичный дом. В наши невиданной «нравственности» времена, казалось бы, можно об этом и не упоминать. Но вот читаю у чеховского современника Василия Розанова: если даже и случалось Чехову заглядывать в публичные дома, в этом не было никакой порнографии. Он устраивался в общем зале и наблюдал. Должно быть, «Чехов любил это как сферу наблюдения или как обстановку грезы, мечты; может быть, как стену противоположности, через которую пробивалась его идеалистическая мысль и, пробиваясь, становилась энергичнее в действии и напряжении».

Розанов вспоминает еще об одном «чудачестве» Чехова: он любил бывать на монастырских кладбищах и читать надгробные надписи. «Как это похоже на Чехова, как идет к нему!» – искренне отзывается Розанов. И действительно, это, казалось бы, чудачество доказывает, что творческая душа Чехова была шире и глубже обыкновенных интересов и умела доставлять писателю недоступные многим ощущения.

В вину Чехову ставится теперь даже и его поездка на Сахалин. Зачем, дескать, это ему надо было? Не хватало славы? Славы хватало. По-иному надо смотреть: как хватило у этого отнюдь не богатырского сложения и уж отнюдь не богатырского здоровья человека мужества и силы на более чем десятитысячное бездорожье, которое нынче и представить нельзя. И все для того, чтобы и Сибирь понять, и несчастным каторжанам помочь. И ведь помог, насколько это возможно было, и ведь по его следам поехали затем другие (прежде всего – врачи) с тем же желанием помочь. И заново открыл он Сахалин для всей матушки России.

Томск по пути на крайний восток Чехову не очень понравился. И он не скрыл этого: и люди заходили к нему в гостиницу не располагающие к серьезным беседам, и город показался скучным. Может, погода подействовала. Бывает. Чехову можно и простить, и попытаться понять его. Томичи не простили, если позволили выставить его образ в уродливом виде. Автор скандального памятника Антону Павловичу, некий Леонтий Усов, где угодно мог завестись с проявившимися в нем вкусами, эта порода ваятелей особенно размножается в хлябкие времена. Но ведь должно же в Томске, университетском городе, существовать и здоровое общественное мнение, есть там и городская власть, которой должно быть небезразлично, в какой позе выставляется здесь Чехов и тем самым их город. Я хорошо знаю, сколь многие в Томске этот, с позволения сказать, «памятник» не принимают, знаю, что они протестовали и продолжают протестовать против него. Безрезультатно.

Об Иркутске Чехов, также побывавший в нашем городе, отозвался почти с восторгом. Но почему-то я уверен, что, будь его мнение совсем иным, иркутяне все равно не позволили бы издевки над Антоном Павловичем. Нехорошо.

А почему же, спрашивается, так ополчились на Чехова именно в его юбилейные дни? Не совсем вроде прилично. Да потому, думаю, что прочитали Антона Павловича по поступившим наводкам пристальней и отыскали у него страницы, где обнаруживается «еврейский вопрос». Совсем небольшой, если так долго всерьез не обращали на него внимания, но теперь все-таки обнаружили. Ну и все: ату классика, ату! И юбилей выбрали не случайно: слышнее и больнее для нашего брата. На войне как на войне.

А то, что в книгах Чехова существует и русский вопрос, и куда в большей степени, это так и положено.

– Опустошение душ людских, о котором мы сегодня с вами говорим, низведение их с нравственной высоты в яму, в грязь, в болото, не может не сказаться буквально на всех сферах нашей жизни. В том числе и на спорте, о котором в последнее время много говорят в связи с крайне неудачным выступлением наших спортсменов на зимней Олимпиаде в канадском Ванкувере. Да, разрушена советская система подготовки спортсменов, и это, безусловно, сказалось. Но, по-моему, дало о себе знать и нравственное, духовное разрушение людей. Ставка на одни лишь деньги явно себя не оправдывает. Если нет у соревнующихся сильного патриотического духа, то не действуют и посулы «куршевельца» Прохорова, обещавшего «миллион евро на двоих за победу». Он, Михаил Прохоров, становится теперь, похоже, чуть ли не главным спонсором в спорте. Рассказывали о грандиозных хмельных приемах в так называемом «Русском доме» на Олимпиаде, о бурных возлияниях там. Но, увы, нашим спортсменам это перенесение куршевельских нравов в Ванкувер не помогло – напротив, судя по всему, еще более деморализовало.

Есть у меня и еще одно конкретное наблюдение на сей счет. Телеканал НТВ показал обсуждение в студии олимпийских итогов. Присутствовал там и редактор прохоровского журнала «Русский пионер» – упоминавшийся Андрей Колесников. Так какую же главную рекомендацию высказал он как вывод из российского провала на Олимпиаде? Надо как можно больше закупить иностранных тренеров!

Вот вам и вся премудрость. Наши отечественные тренеры обеспечивают громкую славу китайским спортсменам, а у Колесникова и его патрона Прохорова – вся надежда на западных учителей. Вот до чего в плоть и кровь впиталось восхищение перед всем иноземным, заемным, «не нашим». А можно ли прийти к большим победам, опираясь не на свои силы и опыт? Можно ли вообще хоть в чем-то стать победителем, если за душой – ничего?

– Деньги, деньги, деньги!.. И чем дальше, тем чаще произносят это заклинание и тем больше поклоняются ему. Много ли получали советские спортсмены, раз за разом побеждавшие и на Олимпиадах, и на мировых первенствах? Да нет, не за деньги, а за честь Отечества сражались они, и это вдохновляло их больше, чем теперешние барские посулы. Спорт начинался в каждой школе и продолжался в университетах и институтах. В армию ребята шли не из-под палки, а там непременное закаливание и тренировки тела и духа. Все происходило в общем процессе воспитания, а уж затем лучшие, талантливейшие, показавшие свои недюжинные способности могли окончательно отдаться спорту.

Деньги, деньги, деньги… Я не могу понять… Почти все понимают и признают это необходимым, а я, дурак, никак не дотумкаю. Не могу понять, почему в футболе, баскетболе, хоккее и много где еще мы не можем обойтись без «варягов» и платим им бешеные деньги. А своих ребят продаем в иностранные клубы. Что это за рекогносцировка, к чему она? Когда наши хоккеисты в 70-х, кажется, годах высадились в Канаде, стране лучшего в мире хоккея, и принялись игру за игрой выигрывать у хоккейных законодателей, не было у нас и не могло быть ни одного «варяга». На всем своем побеждали и десятилетиями никому не уступали. И не требовались для этого барские деньги подозрительного происхождения от господ Абрамовича и Прохорова.

– Не могу не привести еще одно – прямо-таки знаковое, программное! – высказывание, прозвучавшее недавно из уст главного идеолога власти – первого заместителя руководителя президентской администрации Владислава Суркова. В связи с проектом создания супермодного «иннограда» под названием «Сколково», где ставка тоже делается на импорт (в данном случае – на импорт не тренеров, а научных мозгов), этот идеолог заявил: «Быть патриотом сегодня – это желать как можно большего количества иностранцев, работающих в России». Что можете сказать на сей счет?

– Ну, тут уж, как говорится, без комментариев. Трудно придумать более странный патриотизм и более нелепых патриотов…

Июнь 2010 г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.