И снова майдан

И снова майдан

В 2013 году казалось, что президент Янукович и правящая Партия регионов окончательно взяли проевропейский курс. В своем рвении на Запад правительственные функционеры старались быть «святее папы римского» и переплюнули даже откровенно проевропейскую оппозицию. Было объявлено, что в ноябре в Вильнюсе будет подписано Соглашение об ассоциации Украины с Европейским союзом, разработка которого началась еще при Ющенко.

Несмотря на все предостережения экспертов о том, что предложенный вариант документа крайне невыгоден украинской экономике, власть демонстрировала завидный оптимизм и отметала все возражения. На бюджетные средства была развернута пропагандистская кампания, доказывающая необходимость евроинтеграции. Пикантности добавляло то, что сейчас в Европу рвались те же люди, которые еще несколько лет назад столь же рьяно агитировали за сближение с Россией. Многими жителями юго-востока Украины, ранее голосовавшими за регионалов и Януковича, такое поведение было воспринято как предательство, но президента это не смущало.

Депутат Верховной Рады от Одессы Игорь Марков, который попытался помешать действиям президента, был лишен мандата, а затем, 22 октября 2013 года, был арестован по обвинению в избиении активиста украинской националистической организации, совершенном за шесть лет до этого. При этом тот инцидент уже был предметом разбирательства, и суд тогда вынес вердикт о том, что в произошедшем «нет состава преступления»[359]. Сторонников депутата, протестовавших против такой неправовой расправы, разогнал отряд милиции спецназначения «Беркут». Чуть позже был закрыт принадлежавший Маркову телеканал «АТВ». Такая показательная расправа заставила замолчать всех влиятельных противников европейского выбора, но оттолкнула от Януковича его сторонников из числа простых людей.

Проект соглашения об ассоциации предполагал создание зоны свободной торговли между ЕС и Украиной. При этом Украина должна обеспечить свободный допуск европейских товаров без взимания (или с существенным снижением) таможенных пошлин и отменить разрешительные сертификаты и технические барьеры. Также страна обязалась привести свои технические стандарты в соответствие с европейскими. То есть при подписании этого документа украинский рынок оказывается открытым, государство недополучает поступления в бюджет, а отечественный производитель лишается государственной поддержки. Естественно, что это вызвало бы кризис в большинстве отраслей реальной экономики, которая не способна на равных конкурировать с европейскими производителями. Соответственно пошла бы волна банкротств предприятий и увольнения сотрудников, что привело бы к падению уровня жизни населения. Кроме того, перестройка производства на западные технические стандарты потребует до 160 млрд. долларов, что является неподъемной нагрузкой на экономику. Взамен ЕС обязалось снять таможенные пошлины с ряда украинских товаров, однако, их номенклатура определена европейскими чиновниками, а размеры поставок имеют жесткие квоты. При этом квоты выделены очень незначительные. Так что увеличение торгового оборота с ЕС не покроет потери от экспансии западного бизнеса на Украину и потери традиционных рынков в странах СНГ.

Однако те украинские бизнесмены, которые смогут поставлять товары в рамках этих квот, получат дополнительную прибыль. Также подписание договора выгодно тем украинским олигархам, чей бизнес уже перешагнул национальные границы и имеет мощности в странах ЕС. Например, одним из главных лоббистов западного вектора называется олигарх Дмитрий Фирташ, имеющий серьезный бизнес в Европе. Также в выигрыше окажутся производители рапса и подсолнечника, которые идут на экспорт. Но при этом эти сельхозкультуры серьезно истощают почву, в связи с чем текущие прибыли в долгосрочной перспективе обернутся падением плодородия украинских черноземов. Свою выгоду получают и фирмы-импортеры, которые будут ввозить в страну товары без уплаты пошлин. Однако этот бум покупок подешевевших товаров будет краткосрочным, так как за ним последует падение покупательной способности населения. Кроме того, это вызовет отток валюты из страны, которая необходима для погашения внешних заимствований, и, следовательно, — либо финансовый кризис, либо падение курса гривны.

Что касается трудовых мигрантов, то проект договора не предусматривает ликвидации или смягчения визового режима с ЕС. Так что ожидать, что европейский рынок рабочей силы откроется для украинских работников, причин нет. Однако общее ухудшение ситуации в стране вызовет поток мигрантов, которые отправятся на поиск работы в сопредельные государства.

Также в случае создания зоны свободной торговли ЕС — Украина, как только Киев вынужден будет снять таможенные пошлины на определенные группы товаров, Таможенный союз России, Беларуси и Казахстана должен будет ввести свой таможенный тариф на ввоз этих товаров с украинской территории[360]. Это серьезно ударит по украинским производителям, ориентированным на российский рынок, так как конечная цена их продукции вырастет на 15–20 %.

По подсчетам всех специалистов-экономистов подписание договора с ЕС обернулось бы для Украины огромными экономическими потерями, но, к сожалению, сегодня вопрос внешнеполитического вектора Украины определяется не экономическими интересами страны, а политическими и экономическими интересами ряда финансово-промышленных групп, способных неправовыми методами оказать давление на власть.

Осенью казалось, что подписание соглашения неизбежно, но незадолго до Вильнюсского саммита «взбунтовались» даже ранее лояльные президенту бизнесмены-производственники, которых соглашение обрекало на серьезные потери.

Тем более что в геополитическую игру включилась и Россия. Владимир Путин неоднократно заявлял, что подписание тех или иных соглашений между Украиной и ЕС — это суверенный выбор Украины. Однако он дал понять, что в случае ухода Украины в европейскую зону влияния Киев рискует потерять финансовую поддержку со стороны северного соседа. Тем более что в случае создания зоны свободной торговли между ЕС и Украиной, Россия будет вынуждена принять меры по защите собственных рынков от товаров, которые будут ввозиться из Украины или через Украину. То есть украинские производители при торговле с Россией лишатся своего привилегированного положения и будут вынуждены платить таможенные сборы и налоги наравне со всеми остальными странами. В качестве демонстрации того, как это отразиться на Украине, летом российская таможня стала проводить полноценный таможенный досмотр украинских товаров. Выручка украинских экспортеров сразу же существенно сократилась. Такой режим работы таможни длился совсем недолго, но зато всем стало понятно, насколько сильно зависит Киев от российского рынка. Затем в качестве жеста доброй воли в случае отказа от пути в ЕС россияне предложили Украине гигантские кредиты, скидки на энергоносители и огромные заказы для предприятий реального сектора экономики.

В результате, незадолго до Вильнюсского саммита[361] в выступлениях официальных лиц появились предложения еще раз все взвесить, просчитать и только после этого принимать судьбоносные решения. Процесс подготовки к подписанию был по инициативе украинского правительства приостановлен, но президент все-таки полетел в Вильнюс. Там киевские политики предложили европейцам компенсировать финансовые потери Украины от подписания соглашения, но представители ЕС отказались давать деньги. Тогда Янукович отказался подписывать документ.

Пока президент готовился к поездке в Вильнюс, в Киеве националистические и проевропейские партии объявили о проведении массовой политической акции, названной «Евромайдан». 21 ноября 2013 года около тысячи человек[362] заняли Майдан Независимости, где установили сцену и палаточный городок. Начался перманентный митинг с требованием подписать Соглашение. В некоторые дни собиралось до трех тысяч человек, из которых несколько сотен оставались на Майдане и на ночь. В некоторых городах Украины оппозиция также провела уличные акции в поддержку евроинтеграции, но только во Львове удалось собрать больше тысячи участников. Спустя три дня оппозиция провела тотальную мобилизацию своих сторонников и смогла провести в Киеве многотысячное шествие и митинг. Затем немногочисленные, но постоянные митинги по всей стране стали следовать один за другим. При этом периодически происходили стычки между радикалами из националистических организаций и милицией.

В ответ противники евроинтеграции стали выводить своих сторонников на «антимайданы». В Донецке первой политической силой, начавшей агитацию против Вильнюсского соглашения, стала партия «Русский Блок». 26 ноября под стенами Донецкого облсовета собрались десятки сторонников этой силы, развернувших плакаты «Донбасс за Таможенный союз», «Ассоциация с ЕС — это кризис и разорение», «Греция вступила в ЕС и рухнула. Учитесь на чужих ошибках!», «Майдан?! Пробовали в 2005. Больше не хотим!», «Европейские ценности = разврат и вырождение». Прохожим раздавались соответствующие листовки, выступающие говорили о сложившейся ситуации. Один из ораторов отметил, что современные европейские ценности все больше и больше вырождаются в банальную пропаганду разнообразных извращений; другой отметил, что предлагаемый договор низводит Украину до положения бесправной колонии, обязанной выполнять все предписания Брюсселя. Логическим завершением этой акции стало принятие обращения к губернатору Донецкой области, в котором активисты «Русского Блока» просили чиновника обратиться к Виктору Януковичу с призывом не подписывать Договор об Ассоциации. Также авторы послания просили «обратить внимание президента на то, что у создания Зоны свободной торговли с Европейским Союзом есть альтернатива в виде вхождения в Таможенный Союз с Россией, Беларусью и Казахстаном. Присоединение к Таможенному союзу будет не только более выгодным с экономической точки зрения, но и будет соответствовать геополитическим предпочтениям жителей Донбасса, голоса которых обеспечили победу на выборах и Президенту, и Партии регионов». Пикантность ситуации придавало то, что буквально в полусотне шагов от пикета стоит памятник Тарасу Шевченко, где в это время собирались немногочисленные местные сторонники майдана.

В Киеве активно выступали против Майдана активисты организаций «Славянская гвардия» и «Союз граждан Украины», устроившие десятки различных акций. В Крыму с критикой евроинтеграции выступили русские организации полуострова.

29 ноября стало известно, что Янукович не подписал соглашение, и лидеры оппозиции обвинили Януковича в предательстве и государственной измене. В ответ сторонники президента на Европейской площади провели свой митинг.

Можно отметить, что в это время акции всех политических сил были крайне малочисленными, и в них участвовали в основном партийные активисты или нанятая ими массовка. Простых украинцев происходящее не волновало, и никакой массовой поддержки ни оппозиция, ни президент не имели.

Ситуация изменилась утром 30 ноября, когда по всем средствам массовой информации разнеслась новость о том, что «Беркут» жестоко разогнал Майдан, покалечив десятки мирных протестующих — в основном, детей и студентов. Как только прозвучала эта новость[363] воображение автора сразу же нарисовало жуткую картину залитой кровью брусчатки, и я полез искать видео с места побоища. В век информационных технологий и интернета это оказалось просто. Записи камер наблюдения, журналистов и участников, сделанные с разных ракурсов, позволяют самому оценить произошедшее.

Извините, но при всем своем человеколюбии, я не увидел никакого зверства милиции. Сотрудники «Беркута» действовали без излишнего рвения и жестокости. Медленно, и я бы даже сказал лениво, они очищали пространство и вытесняли протестующих, периодически использую дубинки. Разумеется, кому-то досталось чувствительно, три десятка человек даже обратились за медицинской помощью, но это лишь случайные жертвы, неизбежные при любом массовом столкновении, давке и панике. Поверьте, я умею различать удары, сделанные с целью покалечить, от обидных, но неопасных оплеух. И я с уверенностью утверждаю: приказа «ломать всех» у милиции не было. Если мне не верите, то найдите в интернете видео того, как спецназ работает, когда хочет поломать, и сравните с тем, что было на Майдане.

В общем, у меня сложилось впечатление, что произошедшее было лишь симуляцией «репрессий», можно даже сказать, провокацией. Интересно, что Николай Азаров также назвал ночные события провокацией, а на президентском сайте появилось обращение, в котором Виктор Янукович заявил, что возмущен произошедшим. И президента с премьером можно понять: власти столкновение милиции с оппозицией не выгодно сразу по нескольким причинам.

Во-первых, к 29 ноября стало понятно, что, по сути, евромайдан провалился. Оппозиция не получила всенародной поддержки, договор в Вильнюсе не был подписан, акции протеста стали затухать. Еще несколько дней — и оппозиционеры по вполне объективным причинам не смогли бы собрать на митинги даже нескольких тысяч человек. Так что необходимости в силовых акциях не было. Тем более, какой смысл разгонять митинг в одном месте и разрешать его в другом? Представим, что Янукович окончательно решил разорвать с Западом и в духе своего белорусского коллеги силой подавить оппозицию. В таком случае мы бы стали свидетелями не «кавалерийского наскока» «Беркута» на Майдане, а запрета всех уличных акций, массовых задержаний активистов, закрытия оппозиционных СМИ и удара по бизнес-структурам, финансировавшим акции протеста. Ничего этого не произошло. Более того, беглый анализ того, как случившееся подается в СМИ, можно сделать вывод: Янукович не контролирует информационное поле страны. И речь идет не только об интернете, но и о главном медиа-оружии современности — телевидении, на которое власть может оказывать немалое влияние. Однако власть не предприняла никаких мер, чтобы в эфир шла «правильная» картинка.

Во-вторых, произошедшее резко ухудшило имидж Януковича как в стране, так и за рубежом. Президента просто лишили свободы маневра, так как он теперь не мог возобновить переговоры с Европой.

А вот для оппозиции и тех сил, которые стоят за ней, эскалация конфликта не просто была желанна, но необходима. Появление «жертв» сразу же мобилизовало их сторонников, резко повысило градус противостояния и позволило начать массированную пропагандистскую компанию против Януковича. Кроме того, это прекрасный повод снова обратиться к Западу за помощью в борьбе с тираном. Так что можно предположить, что атаку спецназа спровоцировали именно сторонники европейского выбора.

Кроме того, случившееся могло быть следствием внутренних процессов, происходивших в украинской властной элите. Как известно, президентский лагерь вовсе не был монолитен, и там хватало внутренних противоречий. Тем более что 29 ноября прозападная часть власти получила серьезный удар и стала терять позиции. Так что вполне возможно, что ни сам президент, ни Кличко с Яценюком не причастны к ночной потасовке, которую организовали проев-ропейские фигуры из окружения Януковича. Ряд политологов даже прямо назвал виновника провокации — главу президентской администрации Сергея Ле-вочкина, якобы представляющего в политике интересы олигарха Дмитрия Фирташа.

Впрочем, возможно, что просто сдали нервы у какого-нибудь милицейского офицера среднего звена, который и отдал приказ. Ведь перед этим боевики оппозиции в отношениях с силами правопорядка были наступающей стороной. И милицию они слезоточивым газом поливали неоднократно, и оперативную машину СБУ разгромили, захватив оборудование и документы, и смело шли на обострение, веря в безнаказанность. Так что однажды милиция должна была отреагировать. Кстати, на одном из видео разгона[364] можно заметить, что милиция очень долго уговаривала протестующих очистить площадку, на которой будет установлена ёлка. При этом в работников МВД кидали яйцами, мусором и всякими подручными предметами. Милиционеры это терпели и начали применять силу лишь после того, как в одного из сотрудников попали горящей доской. Так что действия «Беркута» становятся понятны и логичны.

Какая из версий истинна, мы, возможно, узнаем со временем. А возможно, и не узнаем… Но факт налицо. Сразу же после этих событий начинаются действительно массовые протесты. Люди тысячами стали выходить на улицы в знак протеста против действий милиции. На Майдане собралось до тридцати тысяч человек, и маховик новой «революции» начал раскручиваться. Из Львова в Киев организованно приехало около 10 тысяч человек. К протестующим присоединились радикальные группировки из националистов и футбольных хулиганов. На следующий день митингующие захватили здание киевской мэрии и «Дом профсоюзов», после чего отряд наиболее радикальных протестующих направился штурмовать администрацию президента. Там около двухсот боевиков[365], вооруженных арматурой, палками и цепями, столкнулись с милицейским кордоном, состоявшим из невооруженных солдат внутренних войск. Практически сразу же боевики начали прорывать милицейскую цепь. Солдат избивали, кидали в них тротуарную плитку, дымовые шашки и петарды… Угнанным неподалеку бульдозером майдановцы сломали металлическую ограду, защищавшую солдат, и попытались направить его на них.

Действия боевиков вызвали осуждение у многих их коллег по Майдану. Стало понятно, что протестующие делятся на два лагеря: мирных демонстрантов, готовых к диалогу с властью, и радикалов, настроенных на превращение протестов в массовые беспорядки. В итоге умеренные протестующие смогли на некоторое время утихомирить своих буйных коллег, хотя некоторые из этих миротворцев были тут же избиты радикалами. Бульдозер был окружен сторонниками мирного протеста, и боевики так и не смогли задавить ни одного солдата.

Примерно через час боевики снова кинулись в драку. Милиционеров избивали, обливали краской, а те просто стояли и не отбивались. «Молодежь разбирала тротуары и закидывала камнями оцепление. Представляете себе кирпич, который летит в голову? А теперь представьте себе сотни таких кирпичей. Звук такой, как будто град идет», — написал в своем блоге[366] один из очевидцев событий.

Наконец, к вечеру на поле боя из-за спин солдат появился отряд «Беркута», который закидал нападающих шумовыми гранатами и обдал слезоточивым газом. Часть толпы разбежалась, но наиболее яростные продолжали закидывать милицию камнями. Тогда «Беркут» перешел в атаку и буквально за несколько минут зачистил улицу. Попавших под горячую руку протестующих обрабатывали резиновыми дубинками, наиболее агрессивных задерживали. По результатам этого штурма в больницу попали около 35 милиционеров. Также пострадали около сотни оппозиционеров и несколько десятков журналистов.

В тот же вечер группа националистов попытался свалить памятник Ленину на Бессарабской площади (в месте ее схождения с Крещатиком), который, кстати, являлся памятником культуры и охранялся законом. При этом произошла массовая драка с милицией. Сначала националисты победили в драке, прогнали милиционеров и разгромили милицейский автобус. Но вскоре к месту событий подъехал отряд спецназа, и теперь уже бежать пришлось боевикам. По сообщениям прессы, среди участников драки были народные депутаты от партии «Свобода» Эдуард Леонов и Андрей Тягнибок[367].

2 декабря 2013 года протестующие заблокировали работу Кабинета Министров Украины, но все обошлось практически бескровно. В это время лидеры оппозиционных партий Виталий Кличко, Арсений Яценюк и Олег Тягни-бок попытались обыграть власть в парламенте и внесли предложение об отставке Кабмина. Они надеялись, что в Партии регионов начнется раскол и им удастся этим воспользоваться. Однако, вопреки прогнозам, никакого массового выхода депутатов из фракции Партии Регионов не произошло и оппозиция не смогла набрать нужного количества голосов.

Дальше началась информационная война. Майдановцы проводили митинги и укрепляли захваченную территорию. Чтобы их поддержать, в Киев прилетели многочисленные американские и европейские политики и дипломаты, которые начали вести активную работу с украинскими политиками и олигархами, склоняя их поддержать «восставший народ». Многочисленные СМИ в это время вели агитацию против власти.

Партия регионов в это время провела серию массовых митингов в городах Юго-Востока, на которых участники заявили о своей поддержке президента. Правда, как и в период первого Майдана, регионалы почти не имели собственных идейный активистов, а потому значительное число участников составляли работники бюджетной сферы, приглашенные в добровольнопринудительном порядке.

Получив поддержку и одобрение с Запада, оппозиционеры 8 декабря начали новую масштабную акцию протеста, названную «народное вече». Оппозиция заявляла о том, что в вече приняло участие миллион человек, хотя въедливые журналисты подсчитали, что на занятой оппозицией площади просто физически невозможно разместить столько людей. Так что реальное число участников было раз в десять меньше. Но, тем не менее, и это огромное число. Этим же вечером активисты националистической партии «Свобода» наконец-то свалили многострадальный памятник Ленину.

Вместе с тем, и власть начала возвращать себе контроль над ситуацией в Киеве. В столицу были переброшены дополнительные милицейские части, и 9 декабря 2013 года милиция оттеснила митингующих от правительственных зданий на улице Банковая. А еще два дня спустя правоохранители провели обыск в офисе «Блока Юлии Тимошенко», где были изъяты почти 17 миллионов наличных долларов и серверы[368]. По мнению журналистов, эти деньги предназначались для платы митингующим, а на серверах были планы по проведению акций протеста.

12 декабря милиция попыталась освободить здание мэрии, но была вынуждена отступить из-за численного превосходства боевиков. Наступило временное перемирие, во время которого власть и оппозиция пытались прийти к взаимопониманию и одновременно наращивали свои силы в городе.

В Киев прилетел американский сенатор Джон Маккейн, и целая орава западных дипломатов, которые открыто поддерживали и, складывается впечатление, направляли действия митингующих.

За время этого затишья на Майдане возникло несколько организованных военизированных группировок, которые спешно вербовали и обучали новых бойцов, а Янукович стянул в столицу подразделения «Беркута» со всей страны и провел работу с депутатами.

В таком состоянии страна встретила Новый год.

Кстати, активисты оппозиции большой упор в своей пропаганде делали на то, что идет противостояние народа с властью. Однако это не совсем так. Мнение народа разделилось практически поровну. В разгар евромайдана с 24 января по 1 февраля социологи провели опрос по всей территории Украины и получили следующие результаты. Полностью поддерживают майдан 26,8 % респондентов, скорее поддерживают 20,9 %, полностью не поддерживают акции протеста 31,3 % украинцев и скорее не поддерживают 14,8 %[369].

* * *

У каждого государственного переворота есть несколько категорий участников. Это:

заказчики и финансисты, которые обычно предпочитают оставаться в тени. Кто финансирует беспорядки в Киеве, со 100 % уверенностью сказать мы пока не можем, хотя догадки на этот счет высказывались неоднократно;

формальные лидеры, призванные артикулировать требования и символизировать протестные массы. В нашем случае это Кличко и Яценюк;

полевые командиры и «профессиональные революционеры», которые занимаются организацией технической стороны массовых акций. Это штатные сотрудники политических партий и общественных организаций;

пропагандисты, функции которых взяли на себя «независимые» журналисты и сотрудники многочисленных грантовых НГО;

«пехота» — основная масса участников, которую используют лидеры для организации массовых уличных акций. Может состоять как из работающих за деньги промоутеров, так и из идейных сторонников. Их главная задача — изображать народную поддержку перед камерами;

боевики и провокаторы, которые должны превратить мирный протест в силовое противостояние с оппонентами, вызвать репрессии со стороны органов правопорядка и обеспечить эскалацию конфликта. Когда это удается, к протесту присоединяются новые люди, которые идут отстаивать «справедливость» или мстить за своих пострадавших друзей и знакомых. Затем штурмовые отряды из боевиков захватывают административные здания, атакуют милицию, и ведут за собой колеблющихся участников уличных акций.

Именно на последней категории участников Евромайдана стоит остановиться подробнее. В 2004 году функции ударного кулака Майдана выполняла организация «Пора», действовавшая ненасильственными методами. В этот раз мирный протест не мог принести победу, и организаторам Евромайдана потребовались совсем другие люди — боевики, не боящиеся идти в драку с милицией, готовые калечить и убивать оппонентов. И, как из ниоткуда, вдруг возник «Правый сектор». Прямо, как чертик из табакерки, выпрыгнули на киевские улицы десятки хорошо экипированных и обученных боевиков, превратившие мирные протестные акции в побоище. «Кто это, откуда они взялись?» — задавались вопросом наблюдатели. Неужели в украинском политикуме вдруг возникла новая сила? Оказывается, нет. Все эти решительные ребята и их вожди давно готовились к часу «Х», просто раньше это были разрозненные националистические, нацистские, хулиганские и просто уголовные группировки. Сейчас же по команде невидимого кукловода все они слились в одну силу.

Вот кто стал основой Правого сектора:

• ультраправая организация «Тризуб имени Степана Бандеры», основанная еще в 1993 году как силовое крыло Конгресса Украинских Националистов. Активисты этой структуры не раз имели проблемы с законом;

• неонацистская и расистская организация «Патриот Украины», прославившаяся попыткой убийства харьковского журналиста Сергея Колесника и неудавшимся взрывом в Киеве[370]. В эту организацию активно вербовались футбольные хулиганы и скинхэды, которых привлекали романтикой борьбы за белую расу и возможностью получить боевую подготовку. Так что, по большому счету, это сборище агрессивных малолеток, заигравшихся в Третий Рейх, которых взрослые дяди используют как пушечное мясо. Основной базой ПУ всю оранжевую пятилетку являлся Харьков, где их под свое крыло взял бывших губернатор Аваков[371].

• УНСО — печально известная тем, что в девяностые годы отправляла своих «добровольцев» воевать в Чечню, Приднестровье и Грузию. Далеко не все они вернулись домой живыми. За организацию массовых беспорядков 9 марта 2001 в Киеве 18 членов УНА-УНСО были арестованы.

Таким образом, мы видим, что основу Правого сектора составили профессиональные боевики из полутеррористических организаций. Уже в Киеве к ним присоединились футбольные хулиганы — молодежь, не обремененная интеллектом, но всегда готовая подраться. Этот коктейль из профессиональных провокаторов и пушечного мяса и начал «войну», став основной силой в нападениях на милицейские посты.

Интересно, что первоначально очень многие протестующие выступили против действий боевиков, которых вполне обоснованно обвиняли в провокациях и хулиганстве. Однако вскоре именно штурмовики «правого сектора» стали задавать тон всем протестным акциям, и оппозиция была вынуждена следовать в фарватере этих хулиганов.

Почувствовав силу и поддержку, на публику стал работать лидер боевиков и по совместительству руководитель «Тризуба» Дмитрий Ярош, известный политологам своими неоднократными заявлениями о неизбежности русско-украинской войны и о том, что готовит «добровольцев», готовых воевать с Россией[372]. Новоявленный фюрер сходу выдвинул власти ультиматум и заявил, что берет на себя ответственность за революционный процесс, ход дальнейших событий и за будущее государства.

Кроме «правого сектора», силовые действия на Майдане осуществляли и другие националистические организации: Спильна спарава (Общее дело), ВО Свобода, «Самооборона Майдана»… Почувствовав свою силу, эти радикалы сделали попытку выйти из-под контроля «лидеров оппозиции» и начать собственную игру, желая получить доступ в большую политику, требуя себе места за столом переговоров с Януковичем.

Кличко и Яценюк планировали использовать этих экстремистов, чтобы припугнуть власть и подтолкнуть ее к уступкам, но вместо послушного инструмента в лице «Правого сектора», «Спильной справы» (СС) и подобных группировок легальные оппозиционеры вырастили нового игрока на политическом поле. Причем, игрока совершенно «бешеного», делающего ставку на прямое насилие и неподконтрольного никому, кроме своих прямых спонсоров. Притом, скорее всего, даже спонсоры не могут на 100 % управлять этой стихией, учитывая, как много околофутбольных хулиганов и просто скинхэ-дов примкнули к радикальным структурам. Вдобавок, все эти экстремистские группы действуют весьма автономно, не имея одного явного лидера и прямой системы подчинения, что делает поведение радикалов малопрогнозируемым.

При этом парламентские партии, хотя и имеют поддержку из-за рубежа, но все существуют на средства украинских олигархов, большинству которых не нужна настоящая война в стране. Яценюк и Кличко хотели сместить Януковича и занять его место в существующей политической системе. Ключевые слова тут — «в существующей системе». Она устраивает всех серьезных игроков, и всерьез раскачивать ситуацию, ставя страну на грань гражданской войны, никто из этих людей не собирался. Используя свои финансовые и медийные возможности, они пугали власть угрозой масштабных беспорядков, а затем должны были предложить свои кандидатуры на ключевые должности в стране. Поскольку «худой мир лучше доброй войны», Янукович должен был бы пойти с ними на компромисс и принять условия (или хотя бы их часть) кукловодов Майдана. А вот для фюреров мелких неонацистских группировок сложилась уникальная ситуация. Они воспользовались Майданом и протестами, чтобы превратить свои организации из третьего эшелона уличной политики в реальную силу. Этот первый успех принес им средства, известность и возможность определенного влияния на ситуацию в стране. Однако, если ситуация стабилизируется, то боевики перестанут быть нужными и отправятся обратно в глубокий маргиналитет, из которого они вышли только в ноябре. Так что вожди «бешеных» делали все для дальнейшей эскалации конфликта, новой крови, хаоса и нестабильности. И тут их интересы сталкивались не только с властью, но и с интересами партийных коллег по Майдану, бывших сторонниками мирного протеста.

Разумеется, депутаты парламентских фракций и, прежде всего, Свободы не обрадовались появлению конкурентов в лице новых организаций. Поэтому периодически сдерживали активность чересчур активных боевиков, которых вполне справедливо называли провокаторами. Те же в ответ обвиняли «оппозицию» в тайных переговорах с президентом, готовности продать народ ради «вкусных» должностей и преференций для бизнеса. Не будет преувеличением сказать, что между различными группировками «оппозиции» шла жесткая подковерная борьба, которая периодически переходила в фазу открытых боевых действий. Однако пока Янукович держался, все протестующие старались не выносить сор из избы, чтобы не показать свою слабость. Хотя периодически умолчать о произошедших столкновениях с поножовщиной и перестрелками между свободовцами и боевиками общественных организаций не удавалось. Вот, например[373], тягнибоковцы пришли выкинуть конкурентов из здания Министерства аграрной политики. Те отбивались из брандспойта, кто-то из свободовцев открыл огонь из травматического пистолета. В итоге эсэсовцы вынуждены были отступить. До этого точно также свободовцы выкинули активистов «Спильной справы» из здания Киевской госадминистрации, а заодно и отобрали у них ящик с пожертвованиями[374].

Похоже, что из этой же оперы были и многочисленные поджоги автомобилей активистов «автомайдана», ведь пойманный милицией поджигатель прямо назвал заказчиков, которыми оказались активисты другой группировки Майдана[375].

Так что, возможно, после победы Майдана нам предстоит стать свидетелями яростной схватки между «борцами за народное счастье». Зрелище обещает быть крайне интересным. Единственно, жалко тех простых ребят, кто поверил этим вождям и на их зов приехал «бороться с преступной властью» в Киев. Ведь жертвами и преступлениями этих романтиков воспользуются циничные фюреры, которые готовы пожертвовать всеми своими «побратымами» ради власти или денег.

Причем, как показывает история, бравых и решительных штурмовиков убирают сразу же после победы. Вспомним хотя бы судьбу Эрнста Рэма, чьи штурмовые отряды пародируют молодчики из правого сектора. Рэм и его штурмовики тоже считали себя авангардом «национал-социалистической революции». После прихода Гитлера к власти они ожидали кардинальных перемен в жизни Германии, в том числе, привилегий для себя. Они не догадывались, что Гитлер более не нуждался в штурмовиках с их опытом уличного насилия. Итог был закономерен. Так что я не завидую судьбе ребят, которых главный тризубовец бросил в бой.

* * *

После новогодне-рождественского затишья 16 января 2014 года Партия регионов перешла к активным действиям. Несмотря на блокирование трибуны и потасовки в сессионном зале, Верховная Рада приняла ряд законов, сразу же окрещенных антимайданными. Оппозиция обозвала произошедшее тиранией, хотя во многом принятые решения были скопированы с европейского или американского законодательства. Например, были приняты Закон об уголовной ответственности за разрушение памятников советским воинам, Закон об уголовной ответственности за публичное отрицание или оправдание преступлений фашизма, пропаганду неонацистской идеологии. Кроме того, предполагалось введение штрафов за участие в массовом мероприятии в маске[376] или шлеме, применение маскировки, пиротехники, оружия, спецсредств со слезоточивым газом. Штраф или арест до 10 суток предполагался за нарушение порядка проведения митингов. Кроме того, штрафовать и лишать водительских прав должны были за движение в колоннах более 5 автомобилей без согласования с МВД, повлекшее создание препятствий для дорожного движения.

Ну и самое болезненное для украинских «демократов», «правозащитников», «Независимых журналистов» и «Общественных активистов» было решение Рады о том, что организации, существующие на иностранные гранты, обязаны заявить об этом и пройти регистрацию. В дальнейшем «иностранные агенты» на всех своих материалах должны были указывать этот факт. Учитывая, что подавляющее большинство СМИ и общественных организаций страны существуют на западные деньги, закон вызвал активное сопротивление.

Автор этих строк в это время принял участие в круглом столе, посвященном Майдану. Собрались представители так называемого «гражданского общества»: независимые журналисты, активисты общественных организаций и т. д. Ваш покорный слуга чувствовал себя немного не в своей тарелке, так как оказался окружен своими идеологическими оппонентами от откровенных бандеровцев до «правозащитников». Присутствовал и местный активист «Свободы», недавно сменивший свою неукраинскую фамилию на новую, идеологически правильную. Должен был быть и областной «провиднык» (вождь — укр.) этой партии, но он заблудился в здании и комнату, где проходил круглый стол, не нашел. Обратиться на рецепшн у него то ли не хватило духу, то ли он не смог понять объяснений, наверняка прозвучавших на «клятой москальской мове». Пока было свободное время до начала встречи независимые общественники бурно обсуждали самый важный и волнующий их вопрос. Думаете, первую кровь Майдана или рост гражданского самосознания? Нет, не угадали. Обсуждались новые законы, а точнее положение об «иностранных агентах». Только и слышалось:

— Вы читали закон?

— А видели комментарии юристов?

— Когда и как будете перерегистрироваться?

— Ничего страшного, все перейдут на белорусскую схему и будут перевозить деньги в чемоданах.

В общем, я, конечно, знал, что наши правозащитники, общественники и «независимые» СМИ плотно сидят на западных грантах, но сегодня это было просто очень наглядно продемонстрировано. Собственно, понятно, почему в информационном пространстве страны с началом Евромайдана, как по команде, шло только одно мнение: «Ужасный беркут избивает детей!»

* * *

Пока законы обсуждались и подписывались, оппозиция провела мобилизацию своих сторонников, которые были свезены в Киев. При этом на первые роли выдвинулись радикалы, которые не могли теперь отступить, так как уже многократно нарушили закон. Действия этих людей «заводили» митингующих и, естественно, толпа уже не хотела искать компромисса, настраиваясь на силовой захват власти.

19 января боевики «Правого сектора» и других националистических группировок с Майдана двинулись к Верховной Раде, где атаковали посты МВД. Ими были захвачены и сожжены милицейские автобусы и машины, а также кассы стадиона. Сотрудники правоохранительных органов были вынуждены немного отступить и стать в глухую оборону у стадиона «Динамо». Хорошо экипированные атакующие активно закидывали оппонентов камнями, петардами и коктейлями Молотова. Милиция отвечала слезоточивым газом и светошумовыми гранатами. Однако сломить сопротивление «Беркута» боевикам не удалось. Возникла своеобразная линия фронта, разделяющая позиции двух сторон, и протестующие начали строить очередные баррикады. При этом драка не прекращалась до глубокой ночи. По данным СМИ, пострадало до 70 милиционеров и несколько сотен боевиков, один из которых лишился глаза, а еще одному оторвало кисть руки, которой он поднял брошенную милицией светошумовую гранату. При этом пока тут лилась кровь, всего в нескольких сотнях метров на Майдане по-прежнему шел митинг, а на сцене пели и плясали.

Весь следующий день беспорядки и драки продолжались. Боевики стали обстреливать милицию ракетами-фейерверками, те в ответ начали применять резиновые пули. Но при этом «Беркут» по-прежнему стоял в обороне, так как приказа нейтрализовать атакующих так и не последовало. В дело вступили западные дипломаты, которые возложили всю ответственность за происходящее на действующую власть Украины, потребовали вывести спецназ из Киева, отменить «уголовное наказание за мирные акции протеста» и начать переговоры.

Утром 21 января между правоохранителями и боевиками с крестом и иконами встали монахи Киево-Печерской лавры, которым на некоторое время удалось остановить бойню. Но слишком серьезные силы хотели продолжения беспорядков, и сражение вскоре возобновилось.

22 января милиция впервые перешла в наступление. Стремительной атакой отряд «Беркута» разогнал многотысячную толпу протестантов и боевиков, которые наступали со стороны Европейской площади. Националистов загнали практически на Майдан, после чего милиция вернулась на исходные позиции. В это же день появились первые погибшие: активист УНА-УНСО Михаил Жизневский и «мирный протестующий» Сергей Нигоян. Оба были убиты из охотничьего оружия,[377] и нет ни одного свидетеля произошедшего. Также ни одной камерой видеонаблюдения не был зафиксирован момент их смерти. Поэтому сразу же родилась версия о том, что парней убили «свои» для того, чтобы спровоцировать эскалацию насилия и оправдать применение оружия восставшими. Так это или нет, но с этого момента мирный Майдан отошел в историю и протесты стали перерастать в откровенный вооруженный мятеж. В западных и центральных регионах страны отряды майдановцев стали захватывать здания обладминистраций, но при этом между президентом и лидерами парламентской оппозиции начались переговоры. Оппозиция обещала разблокировать правительственный квартал и очистить захваченные здания, а в ответ власть освобождала арестованных во время акций протеста активистов. Западные дипломаты продолжали оказывать давление на президента. Одновременно в правительственном лагере шли споры о том, стоит ли вводить чрезвычайное положение и силой пресечь беспорядки или идти на компромисс.

Пока шли переговоры, националисты попытались занять еще несколько административных зданий в столице и продолжили акции по захвату администраций в стране. В Киеве периодически происходили локальные столкновения боевиков с милицией.

28 января в отставку ушел Кабинет Министров, на следующий день Верховная Рада приняла предложенный Партией регионов законопроект, предусматривающий амнистию всех участников протестных акций, кроме совершивших особо тяжкие преступления. Также были отменены законы от 16 января. В ответ протестующие освободили Министерство агрополитики. Наступило шаткое равновесие сил. И власть, и оппозиция готовились к схватке, но одновременно пытались договориться о компромиссе.

4 февраля оппозиция предложила немедленно вернуться к Конституции 2004 года. Янукович с идеей согласился, но предложил принимать это решение не сходу, а в правовом поле. На некоторое время политическое противостояние сконцентрировалось в Верховной раде. Оппозиционные депутаты выступали за немедленное возвращение к Конституции 2004 года, провластные депутаты настаивали на соблюдении всех процедур (создании спецкомиссии, наработке компромиссного варианта конституционных изменений, дискуссиях и т. д.). Европарламент принял резолюцию по ситуации на Украине, в которой призвал Евросоюз начать подготовку адресных санкций в отношении зарубежных поездок, активов и недвижимости украинских чиновников, парламентариев, олигархов…

Ситуация стала успокаиваться, были отпущены задержанные милицией боевики, и возникла надежда на то, что власти и оппозиции удастся договориться.

Однако мирное завершение кризиса устраивало явно не всех участников событий, и 18 февраля отряды боевиков начали боевые действия. В отличие от январских событий, когда основным оружием были камни, дубинки и бутылки с горючей смесью, в феврале у нападавших было и боевое оружие. Также, по сообщениям очевидцев, в Киеве появились неизвестные стрелки, которые вели огонь как по милиции, так и по протестующим.

Началось все с того, что на Майдане было принято решение провести массовый мирный марш к зданию Парламента и там потребовать скорейших изменений в Конституции. Впрочем, если вожди и хотели устроить мирную акцию, то радикалы изначально готовились к крови. Журналист Александр Сибирцев, оказавшийся в центре событий, так описал происходившее: «Утром во вторник колонна бойцов Майдана выдвигается к Раде. Иду вместе с ними. По приблизительным подсчетам, несколько десятков тысяч человек. Бойцы самообороны идут стройными рядами под аплодисменты обычных демонстрантов и выкрики: «Молодцы!» Вид у бойцов очень бравый, похоже, что са-мообороновцы идут воевать всерьез и надеются на победу. У многих в руках оружие: шестоперы, клевцы, кирки и даже топоры. У одного довольно странного демонстранта в шляпе с тирольским пером я мельком замечаю огромный тесак для рубки мяса, который он украдкой прячет за пазухой»[378].

Как только колонна дошла до позиций милиции, боевики из «Правого сектора» сходу кинулись в драку. Кстати, в этот раз вместе с милицией действовали и штатские сторонники власти, приехавшие из южных и восточных областей страны и готовые схлестнуться с националистами в уличных драках.

Однако лучше дадим слово очевидцу: «На углу улиц Шелковичной и Институтской самообороновцы Майдана атакуют «Беркут» и бойцов ВВ, перегородивших подходы к Верховной Раде, где в это время оппозиция блокирует трибуну, безуспешно пытаясь склонить регионалов к голосованию за Конституцию… Но массированной и организованной атаки не получается. Довольно быстро бойцы Майдана превращаются в обычную толпу, беспорядочно закидывающую милиционеров камнями и коктейлями Молотова. Одну из машин митингующие начинают крошить битами и молотками — на передней панели кто-то увидел удостоверение служащего Кабмина. «Покрошим тачку подонка на окрошку!» — выкрикивает молодой парень в маске и начинает подпрыгивать на крыше новенькой «Хонды». Через минуту авто полностью разрушено и подожжено митингующими. Помимо него на углу Шелковичной и Институтской горит еще одно авто — чей-то «Деу Матиз».

Веселье прерывает атака «Беркута»: милиционеры внезапно распадаются из построения «черепаха» и бегут к митингующим… Спецназовцы обрушивают перед собой целый ливень из газовых и свето-шумовых гранат. Несмотря на бравый вид, самообороновцы бегут сломя голову. Бегство тут же превращается в хаос — бегут все: и бойцы, и мирные демонстранты, и посторонние зеваки…

При мне несколько бойцов из самообороны выбрасывают на бегу дубинки и срывают каски с противогазами…

Выбравшись на улицу Институтскую, внезапно понимаю, что я попал туда не в самое подходящее время — сверху по направлению к Крещатику вниз на митингующих вновь несутся в атаку милиционеры. Снова стихийное бегство, у ворот первой баррикады у Крещатика начинается давка. «Помогите! Умираю, больно!» — истошно кричит кто-то в толпе. Порвав куртку, выбираюсь на Майдан. «Там наших крошат в винегрет, все бегут. Спасения нет. Несколько трупов уже!» — по телефону возбужденно рассказывает пожилой са-мообороновец в разорванном бушлате. «Как же так! Нас же намного больше! А все, как зайцы, бегут от ментов», — сокрушается юный боец в камуфляже и со щитом…»[379]

В то время, как одни боевики оппозиции пытались прорваться к Верховной Раде, другие захватили и сожгли офис Партии регионов. При этом, как минимум, одного из сотрудников офиса они убили, а остальных избили и ограбили.

Милиция, начавшая наступление от Парламента, быстро очистила от протестующих правительственный квартал, Европейскую площадь и Крещатик, освободила «Украинский дом», после чего загнала своих противников на Майдан Независимости.