Парадоксы Льва Толстого

Я человек культурный. Если кто-то думает, что я оголтелый националист, пускай наденет себе свой унитаз на голову. (Кстати, представил себе – неплохая идея!)

Если вы еще не смотрели «Власть тьмы» в нынешнем Малом театре, заказывайте билеты поближе и бегите со своей женой или, на худой конец, с подругой! Я был сегодня и прослезился.

На могиле Толстого в Ясной поляне я побывал лет десять назад. Поросший травой холмик, у которого испытываешь чувство тоски. Почему тоски? Потому что там нет креста. Простого деревянного креста. Кстати, такая же история была с могилой Чехова на Новодевичьем – уж больно она была модернистская. Сейчас, кажется, крест появился. Так вот, Лев Николаевич Толстой – великий христианский писатель. Не верите? Сходите на «Власть Тьмы».

Кстати, почему я пошел. Я до этого ни разу в жизни не видел и не читал пьес Толстого. Моя знакомая была на алтайской студии Щепкинского училища, где студенты играли «Власть тьмы» по-алтайски, и рыдала. Если она рыдала на алтайском варианте, подумал я, схожу-ка я на русский.

Русский психологический театр вообще не любят критики. Чтобы Малый театр похвалили какие-нибудь критики журнала «Афиша» или еще какие-либо заказные интеллектуалы… Так вот этот спектакль сделал для Христа больше, чем все тома Феофана Затворника.

Русский человек грешит, но кается – это парадигма русской классической литературы. И покуда он грешит и кается, как это ни кажется порой мерзко, но до той поры существует русская цивилизация, до той поры существует мир. Как только это становится неактуальным. возникают другие миры и точки отсчета – Бабель, Ильф и Петров и т. д. и т.п – другие тоже хорошие писатели, но из другого теста – заканчивается христианство. С Толстым заканчивается христианство. Его Анна Каренина наказана. Он сам ее наказал. Почему? Потому что должна быть расплата за грех. «Мне отмщение и азм воздам!» – написано в эпиграфе романа. И она заплатила. Да почему, спрашивается?? Спросит какой-нибудь француз или итальянец, например. Да потому, что так написано в Библии. Поэтому так и написал Толстой.

После него пришли декаденты, символисты и, в конце концов, большевики. Даже поздний Чехов с пьесами – это совсем другая песня. Это тоска, безысходность, в лучшем случае, жалость. У Толстого другое: – слушайте народ православный, я грешен! И в этом он даже более русский, чем Чехов, хотя и у того тоже это есть, просто не так выпукло.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.