Война и мир в постблоковую эпоху
Война и мир в постблоковую эпоху
Сейчас трудно говорить о содержании войны в понятиях первой и второй мировых войн, то есть о войне между блоками государств, которая ведется на нескольких региональных театрах, сопровождаясь масштабной мобилизацией населения и радикальной перестройкой экономики в военных целях.
Пародией на блоковую войну была война в Персидском заливе. Ирак выступал в роли маленького СССР, а Кувейт — маленького Афганистана. Но, поскольку реальное блоковое противостояние к тому времени уже практически отсутствовало, эта война не переросла в настоящий межблоковый конфликт. К нему могла бы привести, например, попытка США и части мирового сообщества наказать СССР за вторжение в Афганистан или, наоборот, попытка СССР и другой части мирового сообщества наказать США за блокаду Кубы. Война в Заливе была похожа на пролог, сыгранный после того, как спектакль окончательно сошел со сцены. Что же касается войны в Афганистане, то это была генеральная репетиция постблокового вооруженного конфликта. Советскому Союзу противостояло не единое государство, а множество этнорелигиозных партизанских формирований, которые, ко всему, враждовали между собой. Поэтому после ухода советских войск из Афганистана война разгорелась с новой силой и перекинулась на соседний Таджикистан.
Современные этнические и этнорелигиозные войны принципиально отличаются от войн эпохи блокового противостояния и вообще от классических межгосударственных войн.
Во-первых, субъектом войны (а значит, и субъектом мирного урегулирования, и субъектом систем безопасности) уже не выступает государство в целом, в единстве его институтов. Войну ведут иные, новые, «неклассические» субъекты мировой политики -этнические, этнорелигиозные, политические, криминальные организации и движения, как местные, так и трансрегиональные, или даже международные.
Если же в войну вовлечено государство как целое, то ему противостоит не другое государство или блок государств, а те самые «неклассические» субъекты мировой политики. Национальная армия ведет войну с этническими ополчениями, вооруженными политическими группировками или преступными синдикатами — таковы конфликты во многих странах Латинской Америки и Африки. Иногда ситуация становится еще более нестандартной. Международные организации (ООН и НАТО) воюют с полузаконными армиями (Югославия, Сомали).
Классические войны велись, в конечном итоге, за власть над территорией и живущим на ней населением. Постблоковые конфликты характеризуются множеством частных целей. Межплеменная резня в Африке, в Центральной Азии, в Югославии и на Кавказе — это перестройка локальных систем этнического доминирования, осложненная легальными и нелегальными экономическими интересами этнических элит. Эти элиты втянуты в клубок деловых операций как в своем регионе, так и далеко за его пределами. О государственном суверенитете речи уже нет.
Во-вторых, постблоковые войны являются не тотальными, а «частичными». Они ведутся вне рамок государственного суверенитета -поэтому законы военного времени устанавливаются по мере возможностей и разумения каждого отдельного полевого командира, и, естественно, только в подконтрольном ему районе. Всеобщая мобилизация и перестройка экономики проявляются в виде принуждения воевать и незаконных реквизиций в масштабах одной деревни или маленького городка. Возникает странный симбиоз воюющего и мирного населения, что характерно для гражданских войн в архаическом «деревенском» обществе. Бойцы легко превращаются в мирных граждан, и наоборот. Дело не только в том, что оружие можно закопать в огороде, а камуфляж и каску сменить на цивильный пиджачок с вытертыми счетоводскими локтями. Дело в том, что щелканье затвором становится таким же простым и привычным делом, как щелканье костяшками счетов в правлении колхоза. Работа есть работа. Такая ситуация затрудняет борьбу с этническими ополчениями, но одновременно затрудняет формирование нормальной дисциплинированной армии на базе таких ополчений. Справиться с дудаевскими отрядами оказалось практически невозможно — но и Дудаев не смог, а Масхадов не может привести своих командиров под единое начало.
В-третьих, постблоковые войны, как правило, локальны. Расширение зоны конфликта означает втягивание в войну все новых и новых групп, которые чаще всего действуют нескоординированно. Во всяком случае, степень их координации недостаточна дл того, чтобы говорить о единой войне на нескольких театрах. Поэтому фразы типа «абхазские и южно-осетинские сепаратисты вместе со звиадистами ведут войну против Грузии» -это не более чем метафоры.
Итак, постблоковые войны являются частными, частичными и локальными. Целью такой войны является удовлетворение частных интересов этнических, региональных или криминальных элит. Такая война захватывает лишь часть населения и ведетс на более или менее ограниченном плацдарме.
Эти черты лишь утяжеляют ситуацию, делая постблоковые войны практически неликвидируемыми. Классическая война — наряду со всем злом, которое она приносила — объединяла нацию и упрочивала государственные институты. Постблоковая война разрушает национальное единство, заменяя его множеством разнонаправленных, конкурирующих этнических или религиозных консолидаций. Такие консолидации не приносят народу ничего, кроме опыта ненависти. Что же касается государственных институтов, то постблоковая война разрушает старые и практически не создает новых — ведь вряд ли можно назвать государственным институтом диктатуру полевых командиров или систему контрабанды оружия.
Постоянное перемешивание боевиков и мирного населения, независимость полевых командиров друг от друга и от собственных лидеров, мародерство, грабежи, контрабанда оружия — все это создает атмосферу демонстративного, можно сказать, принципиального отрицания законов, норм и правил.
Блоковое противостояние создало военно-промышленные комплексы, об опасности которых говорилось много и справедливо. Но постблоковые войны попросту разрушают экономику. Зоны нестабильности — это самый привлекательный рынок оружия. Тем самым постблоковые войны препятствуют конверсии военной промышленности в третьих странах.
Само понятие о войне и мире радикально изменилось. Теперь речь идет о конфликтах внутри государств или об этнических конфликтах поверх государственных границ. Масштаб этих конфликтов выходит за рамки «домашних проблем» или приграничных столкновений. Нации, разрушенные внутренними войнами, все более теряют свой суверенитет. Вряд ли Босния и Герцеговина, Грузия, Афганистан, Таджикистан, Руанда или Сомали являются полноценными субъектами мировой политики. Тем самым мирное урегулирование по необходимости происходит «поверх суверенитета». Те лидеры и группы, которые еще недавно считались мятежниками в точном правовом смысле слова, теперь становятся полноправными участниками высоких собраний и переговоров.
Локальные военные конфликты, которые уносят тысячи жизней и огромные материальные ресурсы, мало-помалу начинают рассматриваться как некое неизбежное зло. Возникает симбиоз войны и мира на едином национальном или региональном пространстве. Поэтому трудно сказать, например, являются ли Грузия, Армения и Азербайджан воюющими странами. Но при этом во много раз возрастает значение информационных войн, которые являются неотъемлемым компонентом всех конфликтов, но, в большинстве случаев, никогда не прекращаются. Они могут только видоизменяться и совершенствоваться при использовании самых новейших технологий.