АПОСТРОФ

АПОСТРОФ

Вячеслав ДЁГТЕВ. Карамболь. — М.: Молодая гвардия, 2004, 258 с., 2000 экз.

Недавно задумался о том, что же такое классическая русская литература, о корнях и истоках, можно сказать. И, к удивлению своему, пришел к неожиданному выводу, что её на деле создали вовсе не Пушкин с Достоевским, не Лермонтов с Гоголем, и даже не Лев Толстой с Максимом Горьким, а те вполне известные профессора и академики, которые в 30-е—40-е годы прошлого века подготовили соответствующий стандартный школьный курс. И с тех пор этот сталинский, по сути, госстандарт всё еще держит, скрепляет нашу страну в некое целое — наряду с шириной железнодорожной колеи и напряжением 220 вольт в электрических сетях.

Конечно, после уничтожения Советского Союза предпринимались и продолжают предприниматься попытки уничтожить и этот школьный литературный стандарт как "чересчур политизированный" или "устаревший", в крайнем случае — изменить его до неузнаваемости, "разбавив" именами и произведениями авторов, может быть, талантливых и ярких, гениальных даже, но на роль "стандарта", устойчивого фундамента отечественной культуры, — явно не подходящих.

Однако, несмотря на все усилия наших модернистов и постмодернистов, либералов и постлибералов, демократов и постдемократов, ничего приемлемого они на этом пути не достигли — мало того, что некий новый стандарт (наверное, всё же необходимый, но не отрицающий, а дополняющий и развивающий прежнюю школьную программу) не создан, им и старый разрушить не удалось.

И сами писатели здесь ни при чем. Наш стандарт, от Пушкина до Шолохова, отстояли десятки тысяч простых читателей: учителей литературы, самих учеников и их родителей, честных ученых, общественных деятелей. Дело писателей — не формировать литературу как таковую, как систему, а создавать свои собственные произведения. Чем вот уже второй десяток лет с успехом занимается Вячеслав Дёгтев: пишет по нескольку рассказов в год, считает себя наследником "фактурного" Куприна, и к Бунину поэтому относится более чем прохладно.

"Большие жанры" поэтому осваивает не то что с трудом, а как-то нехотя, без вдохновения — Куприн тоже романов не писал. Хотя это ограничение, вроде бы естественное для писательского стиля Дёгтева, наверное, может быть воспринято им совсем по-другому: как закрытая дверь, в которую нужно войти. Но пока есть что есть, и небольшая, в неполные пятьдесят страниц, повесть "Белая невеста", вошедшая в состав этого молодогвардейского сборника, — остается самым крупным произведением автора.

Недавно порадовал сообщением, что два его рассказа вошли в хрестоматию современной русской литературы для средней школы, и тем самым, получается, Дёгтев уже каким-то боком может числить себя среди "классиков". Так ли это? Лет ещё через несколько, если наша страна, несмотря ни на что, сохранится как целое, к этому вопросу волей-неволей придётся вернуться.

Р.К. ОПЫТЫ книга новой русской поэзии. — М.: либр, 2004, 224 с., 1000 экз.

"PRОЧТЕНИЕ НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ ДЕТЯМ ДО 21 ГОДА И СТАРШЕ, ЛИЦАМ, СТРАДАЮЩИМ СЕРДЕЧНО-СОСУДИСТЫМИ ЗАБОЛЕВАНИЯМИ И ЗАБОЛЕВАНИЯМИ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ, ПАРАНОИДАЛЬНЫМИ ПСИХОЗАМИ И/ИЛИ СУИЦИДАЛЬНЫМИ СИНДРОМАМИ, БЕРЕМЕННЫМ И КОРМЯЩИМ ЖЕНЩИНАМ И/ИЛИ ПЛАНИРУЮЩИМ ТАКОВЫМИ СТАТЬ, ДЕВСТВЕННИЦАМ И ДЕВСТВЕННИКАМ /В Т.Ч. УБЕЖДЕННЫМ/, А ТАКЖЕ АКАДЕМИКАМ РОССИЙСКОЙ СЛОВЕСНОСТИ И МНОГИМ-МНОГИМ ДРУГИМ..."

Вот такой текст красуется на супере данного издания. В принципе, чтением этого предисловия знакомство с красиво изданной книжкой Р.К. можно бы и завершить: характерная игра в претенциозность призвана обезопасить автора от любой возможной формы проигрыша в поединке с читателем и/или критиком, а это — как пресловутый "безопасный секс".

Но — "книга новой русской поэзии"?! Это как прикажете понимать? Неужто и впрямь — не поэта даже, а поэзии? Неужто и впрямь чего-то небывалое такое, чего сотни прекрасных русских поэтов, живших до Р.К., не нашли, не открыли, не изобрели? Нет, понятно, что дальше возможно только "pr-очтение", результат пиара в чистом виде, но сделаем вид, что мы тоже играем, раскроем карты:

С тобой меня нирванит...

Мы — санитары Бога —

По-ангельски, убого,

Стираем нашу память.

Со мной тебе комфортно...

Выпивоху глотком бонвиванит —

И юницею раннею ранит

Креморозою пьяного торта.

Да, и "гений Игорь Северянин", и Блок, и Некрасов, и еще "всякой твари по паре" — вперемешку, через запятую, а то и без оной... Новое — хорошо запитое старое...

"Автор этой скандальной и талантливой книги, скрывшийся за псевдонимом Р.К., погружает читателя в многообразие разноцветных жанров, переплетающих тончайшую лирику и яркий цинизм в странные психоделические ОПЫТЫ ..." (оборот супера). Ага, "скандальной и талантливой" — есть такое желание быть скандальным и талантливым у автора, вырваться из серых будней среднебуржуазного быта, оставить свой уникальный след в истории русской поэзии, русской литературы, русской культуры... Как бы это выразиться, почти по-есенински:

Наследили они, наРКопытили,

И пропали под дьявольский свист...

В.В.