ЛИНИЯ ФРОНТА

ЛИНИЯ ФРОНТА

ЛИНИЯ ФРОНТА

Андрей Смирнов

Андрей Смирнов

ЛИНИЯ ФРОНТА

В ерническом рассказе времен перестройки солдат засыпает летаргическим сном в бою под Москвой летом сорок первого и просыпается через сорок с лишним лет. Знакомство с действительностью потрясает. Солдат не понимает, где линия фронта, что происходит со страной, подозревает оккупацию. В финале он наблюдает немецкий самолет, садящийся на Красную площадь.

Это был перестроечный стеб. Но, увы, по делу. Чем мы сегодня доказываем свое родство с теми, кто одержал победу в величайшей мировой войне. Как сегодня разложившееся, странное общество, его сегменты воспринимают Победу.

На встрече с Бушем Путин сердечно благодарил американского президента за то, что тот принял приглашение и прибыл "на празднование окончания Второй мировой войны" (которая, как известно, закончилась 2 сентября, когда капитулировала Япония), в которой вместе сражались "Соединенные Штаты, Советский Союз и Российская Федерация" (?!). Если у властителя в голове полная каша, в народе состояние ума соответствующее.

По опросу центра Юрия Левады "Что такое 9 мая прежде всего?" — народный праздник для граждан России, официальный государственный или же праздник ветеранов войны — проценты ответов примерно схожи. Но характерно отличаются возрастными группами. Старшее поколение считает праздник народным. Средний возраст — официальный государственный праздник. До сорока проголосовали за "праздник ветеранов". Причем чем моложе, тем процент "праздника ветеранов" выше. А это значит, что День Победы уходит все дальше, растворяется во времени. Но тот, кто не чтит своих праздников, — рано или поздно будет отмечать чужие.

Я знаю, за что сражались мои деды. Они стояли за великую, единую, независимую Россию, за социализм, за вождя, наконец. Сегодня на месте великой империи — жалкая пародия, вместо общества социальной справедливости — капитализм с оскалом Чубайса, вместо Сталина — ВВП.

Власти, не имея ничего от себя, осталось только паразитировать на чужом подвиге, на красных датах русской истории.

Банальности, дежурные пошлости растиражированы по полной. Много громких слов, восторгов, истерик, визга, умилений, халявные георгиевские ленточки. И это все на фоне продолжающегося разгрома страны, на фоне фактического международного пересмотра итогов войны, на фоне угасания нации.

"Пышность букета иногда лишь скрывает безразличие дарящего",— метко подметил редактор "Московской правды" Ш. Муладжанов. И вот уже 10 мая на телевидении программ о войне (не считая полного Штирлица на НТВ) больше не было. Хватит, тему отработали. Как в детском стишке: "Нам галочки поставили в тетради — окружена любовью бабушка Прасковья".

Пластмассовый мир победил, и тут же треснул. Но история проходит, пролетает, проносится мимо нас. Российский социум лениво, безнадежно реагирует на события. Ни Октябрь — 93-го, ни Чечня, ни вторая Чечня, пришедшая даже в Москву в виде взрывов домов и "Норд-Оста", не пробуждают сознания сограждан. Продолжается удивительный смертельный русский сон. История — не учебник, не туманное прошлое, не нечто параллельно-телевизионное, а жестокая реальность. И живым остается только народ, готовый быть в истории.

Общество приняло навязанный властью унизительный спектакль — цветастые календари на улицах, бездарный телеугар, закрытие площадей и улиц, осадное положение, то, что иноземцы — союзники и не очень — оказались главными на торжестве. Горькая шутка, ходившая по "трехсотлетнему" Петербургу, снова оказалась в ходу — "Дорогие горожане, не омрачайте своим присутствием праздник". Народу дали дачи, лазерное шоу в Парке Победы, салют. Москва в этот день была на удивление расслабленной, вялой, сытой. Даже традиционное многоголосое "Ура"" на салюте было тихим и неуверенным.

Единственная точка Москвы, где периодически кипели страсти, — площадь перед Белорусским вокзалом, место сбора патриотической оппозиции.

Демонстрация 9 мая от Белорусского до Лубянки — это главное шествие оппозиции. В этот день в едином красочном строю, невзирая на идейные противоречия, идут ветераны, коммунисты, казаки, хоругвеносцы, неформалы. Все славят победу русского оружия, поминают павших, демонстрируют несокрушимость русского духа.

В этом году шествия не было. Власть, во имя пресловутой безопасности, во имя спокойствия иностранных гостей, не разрешила демонстрацию. На Белорусской была устроена резервация для оппозиции. В этот раз набор был полным — КПРФ, НБП, "Родина", АКМ, НДПР, хоругвеносцы, даже РНЕ. Вокруг огромные кордоны милиции, ОМОНа, дружинников, автобусы, в несколько рядов перегородившие Тверскую. Власть приготовилась — накануне был нейтрализован лидер АКМ Сергей Удальцов. Утром были задержаны активисты молодежной "Родины" и около пятидесяти нацболов. Об этом с трибуны митинга прозвучала яростная речь вождя нацболов Эдуарда Лимонова.

По окончании митинга состоялась безнадежная, но достойная попытка прорыва заграждения со стороны Авангарда Красной Молодежи при поддержке РКСМ(б) и части молодежной "Родины".

Были переговоры-уговоры активных митингующих с заграждением. Был сидячий протест женщин, с которыми, кстати, омоновцы уже не церемонились.

Всего 9 мая было задержано больше сотни человек.

И прорыв, и сидение — это акты отчаяния, но и самоорганизации рядовых оппозиции. Людям надоело весной слышать про осеннее наступление трудящихся, а осенью про весеннее. Отчаянные ребята, готовые идти на риск, — молодцы. Но энергии и желания недостаточно без умения. Если оппозиция не хочет превратиться в декорацию, она должна заняться политическим программированием и отстраивать многое заново. Создавать движение, способное диктовать власти свои условия, движение, по отношению к которому не посмели бы выставить ни омоновцев с собаками, ни хамские заграждения. А если бы посмели — получили бы по полной программе — Сиэтл, Геную и московский первомай девяносто третьего года в одном флаконе.

День Победы — это праздник, который всегда с тобой. Все впереди. Час полночи — это час надежды.