ПУТИН — НЕ ЧАУШЕСКУ

ПУТИН — НЕ ЧАУШЕСКУ

Владимир Филин

Владимир Филин

ПУТИН — НЕ ЧАУШЕСКУ

"Не пойму, почему в Москве все сейчас только и говорят о будущей "оранжевой революции"? — спросил меня мой давний знакомый — сотрудник крупной американской компании, с которым мы беседовали за столиком кафе в Киеве. — Кучма ведь был по-своему прав, что Украина — не Россия, а Россия — не Украина. Хотя бы потому, что русские вот уже столько лет вынуждены воевать на Кавказе". Суждения моего собеседника показались мне небезынтересными. Он очень опытный человек, с которым я познакомился в декабре 1989 года в Бухаресте, где находился в служебной командировке. Американец тогда был работником посольства своей страны, и так получилось, что в бурные дни свержения Чаушеску мы вместе провели много времени в здании министерства обороны и на улицах румынской столицы. Затем он работал в Югославии, ЮАР, снова в Югославии, в Албании, Афганистане. Потом уволился с государственной службы и ушел в частный бизнес, по делам которого часто приезжает на Украину и в Россию. "Видишь ли, — говорил он мне, — у вас так, как на Украине, не получится. Это совершенно невозможно". Я возразил: "Почему? Ведь у нас теперь даже Ющенко свой есть — экс-премьер Михаил Касьянов". "Поверь моему опыту, — был ответ, — я видел много всяких разных революций. И сейчас я почти убежден, что то, что ожидает Россию — это Румыния. И ваш Касьянов — никакой не Ющенко, а скорее Ион Илиеску. Помнишь, как Илиеску стал президентом после свержения Чаушеску?".

С момента этого разговора прошел уже месяц, в течение которого, наблюдая за развитием ситуации, я все больше убеждаюсь, что слова моего знакомого вполне могут оказаться пророческими. Вероятность "румынского сценария", как мне кажется, возрастает у нас день ото дня. Очень уж многое пугающих параллелей. Так, все 1970-80 годы Румыния, которой авторитарными методами правил президент Николае Чаушеску, была в большом фаворе у США. Чаушеску хвалили за антисоветское фрондирование, за "дружбу" с Западом, за якобы "разумную" экономическую политику, когда, при ужасающей бедности населения, главным приоритетом государства, как и у нас сейчас, была объявлена выплата внешнего долга. Вместе с тем внутри страны подспудно зрело недовольство, даже среди элит. Был в Румынии свой аналог Северного Кавказа — Трансильвания, где компактно проживало венгерское меньшинство. Конечно, там, в отличие от Кавказа, не стреляли. Однако сепаратистские настроения и желание присоединиться к более благополучной Венгрии год от года усиливались. Пассионарные трансильванцы стали в массовом порядке создавать подпольные протестантские религиозные общины — некие аналоги сегодняшних ваххабитских джамаатов. Чаушеску почувствовал угрозу. Он изгнал с руководящих постов всех потенциальных оппонентов и конкурентов, отправил в ссылку в провинцию авторитетного в хозяйственно-экономических кругах Иона Илиеску. На место изгнанных во власть пришли серые личности, профессионально несостоятельные, зато полностью обязанные своей карьерой лично диктатору. Все больше делалась ставка на румынских чекистов — спецслужбу "Секуритате". Чекистам предоставлялись всевозможные преференции, что вызывало недовольство как обделенных военных, так и гражданского чиновничества.

В такой ситуации Румыния встретила 1989 год, когда в СССР вовсю уже шли "процессы" перестройки, а по Восточной Европе прокатилась волна "бархатных" революций. Именно тогда в США решили, что Чаушеску им больше не нужен. Встретившись на Мальте с Горбачевым, Буш-старший заручился и его согласием на смещение не желавшего "перестраиваться" диктатора. А дальше последовало техническое исполнение договоренностей. Ведущую роль при этом сыграла румынская армия. А также венгерское меньшинство, активисты которого были двойными агентами "Секуритате" и венгерских спецслужб. Имея совершенно разные цели, но действуя в унисон, в декабре 1989 года обе стороны эту агентуру резко активизировали в городе Тимешоара. При этом венгерская разведка действовала по прямым директивам из Вашингтона, а румынские чекисты — на свой страх и риск. Неадекватно оценивая изменения в международной ситуации, они задумали провести оперативную комбинацию с целью еще больше запугать Чаушеску революцией и тем самым поставить его в абсолютную зависимость от себя.

Но все вышло иначе. Восстание в Тимешоаре разрослось и вышло из-под контроля. Репрессии не помогали. Потребовалась помощь армии. Однако военное руководство, поддерживавшее тайные контакты с Вашингтоном и Москвой, неожиданно отказалось выступить "против народа". Чаушеску был в ярости. По наущению чекистов он вызвал к себе главу военного ведомства, который по прибытии был арестован сотрудниками "Секуритате" и тут же расстрелян. Видимо, с целью устрашения всей военной верхушки. Однако армейское руководство запугать не удалось. Я помню, в тот момент в коридоре румынского министерства обороны меня остановил генерал, учившийся ранее в СССР и хорошо говоривший по-русски. "Как вы в Москве думаете, что нам теперь делать?" — спросил он. Я ответил: " А у вас что, есть выбор?" "Да, — произнес генерал, — американцы тоже так считают. Только что моему начальству позвонил Дик Чейни. Требует, чтобы мы немедленно выступали. Говорит, что режим у нас кровавый, что армия должна взять ответственность на себя. Так что выступаем, пожелай нам удачи".

С этого момента революция вступила в решающую фазу. Чаушеску нервничал. По совету своего главного политтехнолога и одновременно жены Елены он решил продемонстрировать всему миру и себе самому "мощную народную поддержку". То есть, выражаясь современным языком, свой высокий рейтинг. Для этого людей по разнарядке согнали на митинг в центре Бухареста. Агенты "Секуритате" в толпе скандировали: "Чаушеску и народ!", "Мы с тобой, гений Карпат!". Однако в гуще людей на площади я заметил небольшие группы, в которых находились несколько знакомых мне сотрудников военной разведки — румынского аналога ГРУ. Люди в этих группах выкрикивали: "Смерть Чаушеску!", "Долой диктатора!", "Да здравствует революция!". "Секуритате" попыталось выловить бунтовщиков, но встретило вооруженный отпор. Прямо на глазах у Чаушеску началась стрельба. Одновременно на помощь "восставшему народу" в город двинулась армия с тяжелой техникой. Диктатора охватила паника. На вертолете он покинул Бухарест, но был задержан военными и после непродолжительной пародии на суд вместе с женой Еленой расстрелян. А в Бухарест тем временем был доставлен Ион Илиеску, решением анонимного "Фронта национального спасения" назначенный новым главой государства. Революция победила.

Но не закончилась. Наоборот, началось самое интересное — предельно жесткая тотальная чистка "гэбэшников". По всей стране чекистов вылавливали пачками по списку и сразу же ликвидировали. Как рассказывал мне мой товарищ, сотрудник нашего посольства, оказавшийся в разгар событий в небольшом провинциальном городке Клуже, там в течение суток было уничтожено около 140 сотрудников и агентов "Секуритате". Их арестовывали, на грузовиках привозили к воинской части, ставили к забору, расстреливали из автоматов, затем трупы грузили в машины, куда-то увозили, а взамен привозили новую партию приговоренных. Аналогично было и в других городах Румынии. В Бухаресте, где отдельные группы чекистов, спасая свою жизнь, пытались сопротивляться, еще несколько дней шла стрельба. Ловили неизвестных снайперов. Однако что-либо противопоставить армии, вооруженной танками и вертолетами, и спецподразделениям военной разведки "Секуритате" не могло.

Мировое сообщество не заметило "издержек" революции. Ион Илиеску пообещал провести свободные выборы, на которых, само собой, уверенно победил. Румыния встала на путь демократии и свободного рынка, вступила в НАТО и в 2007 году войдет в Европейский Союз. О Чаушеску со временем все забыли. Сегодня незадачливый президент с его убогими чекистами уже никому не интересен.