№ 8

№ 8

«Свисток» Ad se ipsum[10]

Свободный, как птица, не связанный сроком

Журнальной подписки и выхода книжек,

Являюсь я редко, всегда ненароком,

Но яркими буквами след свой я выжег

В сердцах благодарных российских сограждан.

Мой свист облегчал их сердечные раны;

Как влага в пустыне, я был ими жаждан,

Когда их томили сухие туманы;{152}

Во мне лишь нашли они ключ разуменья,

Когда возникала российская гласность

И головы мудрых повергла в сомненье —

И розгу и взятку не ждет ли опасность;

Я был утешеньем, я был им опорой,

Когда населенье России смущенной

Пугал наш прогресс изумительно скорый,

Внезапно открытый в Москве умиленной{153}.

Вопрос о евреях{154}, вопрос о норманнах{155},

Великий вопрос об экзамене строгом{156},

Шестнадцать гусей, неповинно пожранных{157},

И опыт пощенья по волжским дорогам{158},

Короче – на все, что родным публицистам

Тревожило сердце и ум волновало,

На все отзывался я радостным свистом

И всех утешал я… Но этого мало:

В Европе свершалась великая драма;

И к ней обратил я родное вниманье,

Австрийской поэзией Якова Хама

Сограждан моих просветив пониманье.

Неаполю дал я благие уроки,

На все отозвался – ни слабо, ни резко —

И, всюду сбирая прекрасные соки,

Воспев Гарибальди, воспел и Франческо!..{159}

И ныне явлюсь я к читателю снова;

Хочу наградить я его за терпенье,

Хочу я принесть ему свежее слово,

Насколько возможно в моем положеньи!..

А впрочем, читатель ко мне благосклонен,

И в сердце моем он прекрасно читает:

Он знает, к какому я роду наклонен,

И лучше ученых мой свист понимает.

Он знает: плясать бы заставил я дубы

И жалких затворников высвистнул к воле,

Когда б на морозе не трескались губы

И свист мой порою не стоил мне боли.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.