ПОХВАЛА ТРЕДИАКОВСКОМУ

ПОХВАЛА ТРЕДИАКОВСКОМУ

25 февраля 2003 0

9(484)

Date: 25-02-2003

Author: Р.Бычков

ПОХВАЛА ТРЕДИАКОВСКОМУ

Василий Кириллович Тредиаковский (к 300-летию ученого поэта). Указатель литературы. Сост. А.Н.Стрижев. — М., 2003. -72 с.

Жизненные отправления современной церковной общественности окрашены по преимуществу в тона обскурантизма и фундаментализма. Выискивание всевозможных "ересей" и извержение всеразличных "анафем" для подобного сорта "фундаменталистов" составляет основное содержание их "духовной жизни". Примечательно, однако, что представления всех этих "борцов за Православие" о содержательной стороне Православной традиции очевиднейшим образом ущербны и, так сказать, "нефундаментальны". Вещи, заведомо входящие в состав Священного Предания в раже борьбы "за Православие", могут быть заклеймены "ересью", тогда как "предания человеческие" во множестве принимаются и почитаются за "меру истины". Легко можно представить, какие результаты повлечет за собой "воцерковление" по рецептам данной среды. Об этом исчерпывающе высказался некогда Иван Ильин: "Оцерковление жизни имеет более глубокий и таинственный смысл, чем это многие думают. Оцерковление не сводимо к ритуализации. Оно есть больше всего и прежде всего христианское одухотворение человеческого сердца; а потом уже — все остальное. Церковь как носительница и хранительница Христова откровения есть живое огнилище, а не властное водительство; она есть источник любви и благодатного совета, а не педантический нажим на человеческую жизнь; она есть зов, а не приказ. Она не призвана отвращать людей от мiра, как в буддизме, но, напротив, отпускать их в мiр, как носителей преподанного им Духа для того, чтобы не мiр "обмiрщал" их, а чтобы они его одухотворяли. И в этом главное".

XVIII век, "столетье безумно и мудро" для ревнителей "педантического нажима на человеческую жизнь", внешней "ритуализации", совершенно закономерно представляется каким-то "неправославным" периодом в русской истории. Трудно даже подсчитать, сколько хульных словес излито было и на Государя Петра Алексеевича, и на Императриц сего столетия за "секуляризацию" и т.п. выдуманные грехи со стороны вчерашних комсомольско-партийных активистов, а сегодняшних "православных фундаменталистов". Между тем, ежели принимать во внимание "главное" (как оно раскрыто выше И.А.Ильиным), то "Осьмнадцатый век", со всеми своими противоречиями, предстанет пред нами как время "цветущей сложности" не только Имперского организма, но и Русской церкви. И то, что представляется близорукому неофитскому взору как "модернизм" окажется на деле куда ближе к Традиции, чем "фундаментализм" современных квазицерковных "консерваторов", заботливо "консервирующих" "предания человеческие" (Кол. 2, 8). Благочестивейшая Государыня Екатерина Алексеевна, способная одновременно вести переписку с Вольтером и составлять дышащее духом истинного монахолюбия "Житие преп. Сергия Радонежского", окажется, при надлежащем воззрении, не столь уж далека от Святых Отцов "золотого века святоотеческой письменности". От того же св. Григория Богослова, сочетавшего утонченнейшую светскую переписку с глубочайшими богословскими умозрениями. Или от св. Иоанна Златоуста, бравшего, как известно, уроки риторского искусства у язычника Либания и сохранившего добрые отношения с учителем и впоследствии, вставши на стезю служения церковного...

Не все так уж просто и с самим Вольтером. Он, скажем, точно бы не выдержал "тест на политкорректость" со своим антисемитизмом и расизмом. Вольтер, к примеру, утверждал, что Белые настолько "выше... негров, как негры выше обезьян и как обезьяны выше устриц". Наверное, этого недостаточно, чтобы оправдаться от несправедливых антихристианских пассажей сего "просветителя". Наверное недостаточно, хотя упомянем и такой факт: Вольтеру принадлежит книга "Еssai historique et critique sur Ies dissentions des egIises PoIogne" (переведенная на русский язык, кстати, В.К.Тредиаковским), в коей говорится о гонениях на православных со стороны католиков в Польше, причем автор явно высказывает свои симпатии Православию и говорит о его преимуществах перед католицизмом...

Александр Николаевич Стрижев, составитель рецензируемой книги, принадлежит к редкому ныне типу исследователей, кои имеют "чувствилище", способное воспринимать то самое "главное", о коем довольно сказано выше. И интерес А.Стрижева к личности и трудам В. Тредиаковского в сей связи далеко не случаен. Ибо В.Тредиаковский — это также поэт "цветущей сложности", способный к написанию равно галантной поэмы "Езда на остров Любви", так и к переложению Псалтири. Достопримечательно при этом, что расходы по изданию перевода Псалтири Тредиаковского взял на себя Священный Синод, определив при этом всю выручку от продажи издания передать автору "за таковой его немалой труд и рачение". В 1747 г. Тредиаковский пишет целый трактат по истории календаря — "Пасхалию" — и посвящает его новгородскому архиепископу Феодосию (Яновскому), с коим был дружен.

Отметим, наконец, и политические взгляды В. Тредиаковского, четко выраженные в переведенной им в 1737 г. книге графа Марсильи "Военное состояние Оттоманской империи с ея приращением и упадком", снабженной им собственными комментариями. Тредиаковский в этих примечаниях среди прочего утверждает следующее: "Обыкновенно щитается три рода Правлений: Первый называется Монархия, то есть единоначалие. Сие Правление есть там, где одна токмо Особа самодержавно владеет всеми и всем. Понеже следствия сего правления всегда благополучны; то, несомненно, можно заключить, что сие токмо Правление премудрейший Творец положил над людьми своими, да и все в нем околичности свидетельствуют, что оное токмо согласно с самым естеством: того ради сей род Правления есть лучший и полезнейший всех прочих. Вторый называется: Аристократия, то есть благородных Держава. Сей подвержен многим неспокойствам, смятениям, и весьма разоряющим и печальным следствиям, как то видимо в некоторых народах. Третий называется: Демократия, то есть народная власть или держава. Сей, не упоминая бывающих в нем непорятков, всякаго смеха достоин, и подобен мiрскому сходу наших крестьян". Отсутствие беспочвенной интеллигенции — это еще одна удивительная черта Осьмнадцатого века. Все, буквально все крупнейшие, говоря современным языком, интеллектуалы России того времени: и Ломоносов, и Тредиаковский, и Державин, и Фонвизин, и Болтин, и Миллер со Шлецером, и даже Новиков — все поголовно монархисты, империалисты и националисты. Черта, что и говорить, крайне поучительная. Почем знать, быть может опыт XVIII века всего более пригодится нам, ежели Господь сподобит возставить из "пепла" Православную Русь. Как прорекал св. прав. Иоанн Кронштадтский: "Русь новая — по старому образцу". На наш взгляд, изо всех "старых образцов" наибольшими творческими потенциями обладает тот, о котором мы ведем речь. В среде современных "фундаменталистов" слишком много и слишком неответственно говорится об Церкви и об Империи, но Церковь (перефразируя Г.Федотова) без пророков и мистиков выродится в "нерождающую пустыню", а Империя без поэтов, без национального и расового мифа сузится в тривиальное государство, "в цепи юридических норм и рабское ярмо труда". И, напротив, при наличии сего исчисленного мы обретаем (по превыспренному глаголу Тредиаковского) — СЕВЕРНЫЙ ЭДЕМ!