АПЕЛЛЯЦИЯ К ГОРОДОВОМУ

АПЕЛЛЯЦИЯ К ГОРОДОВОМУ

Виктор Топоров

17 декабря 2002 0

51(474)

Date: 17-12-2002

Author: Виктор Топоров

АПЕЛЛЯЦИЯ К ГОРОДОВОМУ

Итак, мы продолжаем. Премия "Национальный бестселлер" идет по третьему кругу. Встреченная в первый год скорее скептически, премия уже во втором, прошлогоднем, цикле попала в фокус внимания, опередив по числу упоминаний в прессе все остальные литературные премии вместе взятые. Кто взял "Букера" или "Аполлона Григорьева", не говоря уже о Государственной премии, помнят только специалисты; то, что "Национальный бестселлер" достался Александру Проханову, знают все. Равно как и имя "второго призера" — двадцатилетней Ирины Денежкиной.

Присуждение премии Александру Проханову вызвало бурю негодования. Профессионалы критического пера в гордом чине кандидата филологических наук словно бы разом забыли, что "реакционная" литература всегда и всюду бывает сильнее "прогрессивной" (при прочих равных, разумеется), и разразились комической апелляцией к городовому. "Антигосударственным пасквилем" называл "Господин Гексоген", например, Андрей Немзер. "Антигосударственный пасквиль" — это, между прочим, на старые деньги "антисоветский роман", и в серьезной критике такие выражения принято избегать. На фоне политиканской истерики, искусственно (но, увы, не искусно) раздутой либеральными якобы критиками, даже позиция радиостанции "Свобода" выглядела на диво взвешенной. И ведь вот что смешно: о политическом (политически-провокационном) смысле самого романа и смысле присуждения ему премии неистовей прочих витийствовали люди, потратившие целое десятилетие на то, чтобы похоронить художественную литературу в роли властительницы дум, чтобы провозгласить ее автономность, а то и маргинальность. Но как задело за живое, дружно записались в ученики к товарищу Жданову.

Можно понять того же Немзера: годами он машет дирижерской палочкой, выдавая крыловский квартет за главный симфонический оркестр страны. Труднее — Александру Агееву: десять лет, как положено лимитчику, проработав дворником в издании либерального толка, он заслужил (заслужил, заслужил!) постоянную прописку в Москве, и с тех пор орудует метлой то ли по добровольному выбору, то ли, хочется все же верить, по инерции. И уж вовсе непонятна позиция Александра Архангельского: горячо и свежо прославленный, глубоко, по самые гланды, подпутинский, он заступается перед Прохановым за обрезание, но ни боготворимый президент, ни возлюбленный Патриарх этой страсти не разделяют.

Премия "Национальный бестселлер" лишена какой бы то ни было политической окраски — и все подобные спекуляции мы с негодованием отметаем. Иногда роман — это просто роман. И "Господин Гексоген" победил, потому что жюри сочло его лучшим из произведений, представленных на конкурс. И хотя оргкомитет несет ответственность за подбор жюри, а никак ни за принимаемое решение, не могу не опровергнуть клевету уже чисто литературного свойства, распространяемую в связи с присуждением иными либералами: Проханов, дескать, плохой писатель, Проханов — бездарный писатель. Окститесь, господа! Ну, не совесть, так хоть какой-то вкус у вас имеется? Проханов, конечно, неровный писатель, но, бесспорно, один из самых ярких, один из самых одаренных в своем поколении (и не только), и сравнивать его надо не с забытыми борзописцами застойных времен, как поступаете вы, а, скажем, с нежно любимым вами Владимиром Маканиным. А батальные сцены в его, повторюсь, неровных романах и вовсе на уровне лучших страниц отечественной литературы.

Можно любить или не любить Проханова, можно любить его с оговорками, можно любить "через не хочу", можно, наконец, ненавидеть… Жульничать, господа, нельзя! За жульничество — независимо от политических пристрастий и благих намерений — причитается шандалом!

Положить конец повсеместно принятому в нашей словесности жульничеству — одна из главных задач "Национального бестселлера". Отсюда и гласность наших голосований, и публикация внутренних рецензий, и открытость к полемике любого толка и тона. Сформировав структуры премии на очередной год, оргкомитет в дальнейшем никак не вмешивается в работу этих структур. Поэтому необходимо сказать несколько слов об их формировании. Принцип репрезентативности, тяготеющей к всеохватности, соблюден нами и на сей раз. Равно как и последовательно проводимый нами курс на омоложение всех оргуровней. Литература — вообще дело молодое: вспомните хотя бы учебные курсы, вами же порой и написанные. В структуры премии мы последовательно приглашаем критиков, ярко и ответственно (не обязательно положительно!) освещавших нашу работу в предшествующие годы. И напротив, вычеркиваем имена тех, кто проявил непорядочность или невменяемость. Далее, адекватное отражение в структурах премии находит исчезающе малое влияние "толстых" журналов, потерпевших в ельцинское десятилетие однозначное удручающее фиаско и "всем скопом, гурьбой и гуртом" удаляющихся ныне в бесславное небытие. Удаляющихся, прихватывая с собой замкнутые на "толстые" журналы литературные премии. "Национальный бестселлер" умирать или переходить на "третье дыхание", на дыхание Чейн-Стокса, пока не собирается.

Прошлый год, по общему мнению, разделяемому и оргкомитетом, был не слишком богат на яркие литературные произведения. Нынешний, напротив, чрезвычайно урожаен, причем поднялись не только традиционные пшеница с рожью, но и многие другие злаки, включая самые экзотические… Что ж, тем интересней будет начинающаяся борьба.

И еще раз, напоследок: все это литература и только литература. Игра и только игра. К городовому апеллируйте не раньше, чем вас в буквальном, а не в переносном смысле, угостят шандалом. Тем более, что никому не известно, как поведет себя в означенной ситуации городовой.

Виктор Топоров, ответственный секретарь оргкомитета