Выступление Ю. В. Бондарева на XIX партконференции[93] 29 июня 1988 года Оперативный документ № 6

Выступление Ю. В. Бондарева на XIX партконференции[93]

29 июня 1988 года

Оперативный документ № 6

Дорогие товарищи! Нам не нужно, разрушая прошлое, добивать свое будущее. Мы против того, чтобы наше общество стало толпой одиноких людей, добровольным узником коммерческой потребительской ловушки.

Можно ли сравнить перестройку с самолетом, который подняли в воздух, не зная, есть ли в пункте назначения посадочная площадка? При всей дискуссионности, спорах о демократии, о расширении гласности, разгребании мусорных ям мы непобедимы в единственном варианте, когда есть согласие в нравственной цели перестройки. Только согласие построит посадочную площадку в пункте назначения. Только согласие.

Недавно я слышал фразу молодого механизатора: «У нас в совхозе такая перестройка мышления: тот, кто был дураком, стал умным – лозунгами кричит; тот, кто был умным, вроде стал дураком – замолчал, газет боится. Знаете, что общего между человеком и мухой? И муху и человека газетой прихлопнуть можно». В этих словах я почувствовал и злость человека, разочарованного одной лишь видимостью реформ, но также и то, что часть нашей печати использовала перестройку как дестабилизацию веры и нравственности.

Даже серьезные органы прессы оказывают внимание рыцарям экстремизма, подвергая сомнению все: мораль, мужество, любовь, искусство, талант, семью, великие революционные идеи, гений Ленина, Октябрьскую революцию, Великую Отечественную войну. И эта часть нигилистической критики становится командной силой в печати, ошеломляя читателя и зрителя сенсационным шумом, бранью, передержками, искажением исторических фактов.

Подорвано доверие к истории, к старшему поколению, к совести, к справедливости, к объективной гласности, которую то и дело обращают в гласность одностороннюю: оговоренный лишен возможности ответить.

Безнравственность печати не может учить нравственности. Гласность и демократия – это высокая моральная и гражданская дисциплина, а не произвол, по философии Ивана Карамазова. Уже не искание объективной истины, не дискуссия, не выявление молодых талантов, а размывание критериев, моральных опор, травля и шельмование крупнейших писателей, режиссеров, художников, таких как Василий Белов, Виктор Астафьев, Петр Проскурин, Валентин Распутин, Анатолий Иванов, Михаил Алексеев, Сергей Бондарчук, Илья Глазунов. Слова «Отечество», «Родина», «патриотизм» вызывают в ответ некое змееподобное шипение: «шовинизм», «черносотенство».

Печать разрушает наши национальные святыни, жертвы народов в Отечественную войну, традиции культуры, то есть стирает из сознания людей память, веру и надежду – и воздвигает уродливый памятник нашему недомыслию, геростратам мысли, о чем история будет вспоминать со стыдом и проклятиями так же, как мы вспоминаем эпистолярный жанр 37-го и 49-го годов.

Когда я читаю в нашей печати, что у русских не было и нет своей территории, что произведения Шолохова пора исключить из школьных программ и вместо них включить «Дети Арбата», что стабильность является самым страшным, что может быть (то есть да здравствует развал и хаос), что писателя Булгакова изживал со света «вождь», а не группа литераторов во главе с Билль-Белоцерковским, требовавших высылки за границу талантливейшего конкурента, когда слышу, что генерал Власов боролся против Сталина, а не против советского народа, – когда я думаю обо всем этом, встречаясь с молодежью, то уже не удивляюсь тем пропитанным неверием, иронией и безнадежностью вопросам, которые они задают.

Наша экстремистская критика со своим деспотизмом, бескультурьем и цинизмом хочет присвоить себе звание «прораба перестройки». Главный ее постулат: только при хаосе, путанице, неразберихе, интригах мы сможем сшить униформу мышления, выгодную лично нам.

В самой демократической Древней Греции шесть черных фасолин, означающих шесть голосов против, подписали смертный приговор Сократу, величайшему философу всех времен и народов. Демагогия, клевета, крикливость лжецов и обманутых, коварство завистливых перевесили чашу весов справедливости. На последнем съезде кинематографистов в правление не вошли лучшие режиссеры и актеры. Что здесь сыграло роль? Групповые пристрастия, ревность к таланту, к чужому успеху?

Есть в Китае древнее понятие «шу», заключающее в себе и всемирный смысл, и национальное достоинство, чему следует учиться и западной культуре. Это – умение уважать и любить человека за то, что он есть на земле; любить и беречь воду, ветер, небо, каждую травинку на краю обочины.

Я испытываю тоску по Родине обновленной.

* * *

– Видите: далеко не все желали разрушения страны, – подытожила Прокурор. – А сейчас мы хотели бы пригласить не столько даже свидетеля, сколько… Приведите, пожалуйста, Яковлева Александра Николаевича!

Зрители зашумели, потому что подспудно ждали этого уже очень давно.

Он вошел – старый и лысый, как почти все свидетели; лицо в кожистых бульдожьих складках. В этих складках читались тревога и нетерпение, надежда тайная на лучший исход и обреченное понимание истины. Помер он уже почти десять лет назад – и, видно, подвис где-то в чистилище, меж небом и преисподней, ожидая решения своей участи.

Жил он пестро.

Родился в деревне, простой крестьянский сын. В войну даже побывал на фронте, но спустя полгода по ранению демобилизован. И, видимо, решил, что долг стране отдал сполна – теперь страна должна ему по гроб жизни. Причем жизни своей, а не его…

Уже в 1945-м он начал партийную карьеру. Ничем всерьез не руководил, страны не знал – а постоянно занимался агитацией и пропагандой. Эта работа оттачивает умственную изворотливость, умение доказывать что угодно (подобно античным софистам); хороший агитатор может равно убедительно доказать, что белое – это черное и наоборот. Профессия требует навыка жонглировать словами; но вот искренняя вера в то, о чем ты говоришь, ей противопоказана.

Таких болтунов Сталин не особо ценил, но вот Хрущев нуждался в них крайне. И при нем Яковлев бурно пошел в рост: учился в аспирантуре Академии общественных наук при ЦК КПСС (1956–1959) и даже стажировался в… Колумбийском университете (1958–1959)! Совпаденьице: в Америке в одной группе с ним учился будущий предатель, гэбист Олег Калугин. Из чего можно предположить, что янки времени даром не теряли…

Америку Яковлев разглядывал жадно и с восторгом. Обе его диссертации изучают именно ее. Само по себе это ничего не означает: врага надо знать в лицо – однако дальнейшие его шаги показывают, что и тогда он вряд ли видел в ней врага. Скорее объект поклонения.

При Хрущеве Яковлев стал работать в аппарате ЦК и быстро дорос до первого зама заведующего отделом софистики… простите, пропаганды. Однако Брежнев разглядел в нем некую гнильцу, снял с этого важного места и в 1973-м сослал послом в Канаду. Серьезная ошибка… Живя в британской колонии (а Канада именно такова), агитатор отточил свои антирусские убеждения. Наверняка там с ним и целенаправленно работали.

Это сильный Союз не боялся подобных деятелей. Когда в нем запахло распадом, они стали опасны. Так что лучше было бы Брежневу совсем уволить Яковлева, на пенсию…

В 1983-м секретарь ЦК М. Горбачев (назначению которого так радовались в Америке) настоял на возвращении сосланного в Москву. Воцарившись в 1985-м, Горби тут же сделал Яковлева заведующим отделом пропаганды ЦК, затем секретарем ЦК по идеологии. Софисты нужны были новому генсеку позарез, как и Хрущеву.

Яковлев руководил внедрением «гласности» (когда можно стало хаять историю страны и ее руководство, но нельзя приводить контраргументы). Началось это с того, что в сентябре 1986-го прекратили глушить вражеские радио-«голоса»[94]; поток антирусской, антисоветской пропаганды хлынул неудержимо. А закончилось так: в 1990-м опубликовали около 10 тысяч статей и материалов с критикой Ленина и ленинизма. Только за первую половину 1991-го в СССР тиснули не менее 17 тысяч материалов, обвинявших Ленина во всем подряд – от измены Родине до распространения венерических заболеваний[95].

Отчасти это была правда. Но вбрасывалась она, разумеется, не честности ради, а только чтоб размыть основу Советского государства.

Яковлев «боролся за демократию и права человека». Между тем даже Новодворская признала: «Я лично правами человека накушалась досыта. Некогда и мы, и ЦРУ, и США использовали эту идею как таран для уничтожения коммунистического режима и развала СССР. Эта идея отслужила свое и хватит врать про права человека и про правозащитников. А то как бы не срубить сук, на котором мы все сидим»[96].

Яковлев вбросил фальшивку о «секретных протоколах к пакту Молотова – Риббентропа».

Яковлев возглавил Комиссию политбюро по дополнительному изучению материалов репрессий 30-50-х годов. Попросту – по реабилитации.

Реабилитировали скопом, не глядя. Скажем, как отмазали всех осужденных решением Верховного Суда СССР от 13 марта 1938 года – по делу о правотроцкистском блоке? Попросту заявили, что такого блока не существовало, а стало быть, дело сфальсифицировано и все осужденные по нему невиновны[97]… В личную вину каждого не вникали: все поголовно ангелы.

Первыми канонизи… реабилитировали Бухарина и Рыкова. И понеслась: Зиновьев, Каменев, Томский, Раковский, Радек… Лишь Троцкого тогда чудом оставили в виноватых; нимб ему пририсуют позже, в млече-сванидзевский период.

Кстати, после развала СССР Ельцин тоже назначил этого субъекта главным по реабилитации. Так что абсолютно все дела «невинных жертв репрессий» предстоит перепроверять – и честное расследование наверняка выявит вину минимум 90 процентов из них…

Яковлев участвовал в истреблении генералов после перелета Руста.

Яковлев выдумал пост президента СССР – чтоб добить единственную действующую (партийную) структуру управления страной.

Короче – клейма негде ставить…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.